Jul 06, 2010 03:17
Какая-то собака лежит на высоченной скамейке, собака - огроменная. Я ее щекочу и пытаюсь перевернуть, не знаю зачем, но ей это, видимо, не нравится. А потом как-то так получается, что я лежу на месте этой собаки, а собака - стоит на моем. И тут вдруг собака понимает, что меня тоже нужно пощекотать и перевернуть, так, как я это делала с ней, то ли из мести, то ли еще почему-то. И она ко мне приближается, чтобы сделать это. И тут я понимаю, что если она начнет меня переворачивать, то она меня просто... как-бы... убьет этими когтистыми лапами, словно разорвет, я понимаю, что это будет больно и чудовищно. Неподалеку стоит мама. И я кричу так отчаянно ей: Мааааамааааа!
Так громко, мне кажется, что этот отчаянный вопль может еще что-то сделать. но опять же, по странной логике сна, этот крик означает сразу несколько вещей одновременно: первое - застрели собаку, спаси меня; второе - застрели меня, чтобы умереть быстрее, без этой мучительной боли; третье (учитывая, что при этом раскладе пистолета у нее нет) - просто вопль отчаяния. В итоге она стреляет, и словно попадает прямо в собаку, но попадает в меня (абсурд сна) и все.
Жутко.
А потом мы гуляем с сестрой по темной безлюдной дороге ночью (словно какая-то деревушка) и беседуем о том, что случилось с собакой, и сестра мне говорит - зачем же было так сразу умирать? Ведь можно же было бы что-то сделать? Ну поцарапала бы она тебя, но потом что-то бы сделали. Вот что-то такое она мне говорила, словно объясняла, что можно было обойтись без смерти.