"Мирный" атом.
Продолжение. Читать с самого начала...
- Кто-нибудь встречал уже что-либо подобное? - Спрашиваю я, обводя взглядом присутствующих.
- Я в пионерском лагере видела привидение, - пискнула с дивана напротив Лена, которую мы звали Рыжей, чтоб отличать от Лены Белой, бывшей на самом деле светло-русой.
Мы в палате рассказывали друг другу всякие страшилки, после отбоя, и одна девочка рассказала, что на кладбищах, от фосфора, который выделяется из покойников, начинает светиться земля на могилах. И иногда светлые пятна приобретают очертания фигур, в точности такие, какие были при жизни у людей, которых похоронили на этом кладбище.
Тогда мы решили отправиться на погост, рядом с церковью, которая стояла на противоположном от лагеря берегу реки, чтоб посмотреть на эти фигуры из зелёного света. На следующий день подговорили мальчишек из нашего отряда, и в ночь пошли к реке. Там было много деревянных лодок, привязанных к колышкам, вбитым в берег. Одну такую лодку, в которой были вёсла, мы взяли, и поплыли в ней.
На противоположном берегу, когда до него оставалось ну совсем ничего, мы вдруг увидели старика в коричневом пальто, и в чёрной шляпе. Он вошёл в воду, и ухватился за нос лодки, чтобы вытащить нас на песок. Мы перепугались, думали, что это хозяин лодки, которую мы взяли без спроса, но старик оказался просто сумасшедшим. Захохотал, глядя как мы с перепугу сгрудились на корме, и сказал, что Петечка не встретит своего дня рождения.
Мы начали умолять старика, чтоб он оставил нас в покое, а он взял, и нырнул прямо в шляпе в реку. И вы представляете, не вынырнул! Так и исчез на дне. Только шляпа его поплыла вниз по течению. Девочки все начали плакать, а мальчишки погребли скорее назад, на то место, откуда мы взяли лодку. Привязали её, и тут же поклялись, что никогда не расскажем никому, о том, что мы видели.
А первого сентября на уроке Мира, учительница рассказала, что один мальчик из двенадцатой школы, по имени Петя, утонул в реке, когда без спросу отправился ночью купаться в речке на даче около той деревни, где мы старика встретили. Тогда я поняла, что это был покойник с кладбища, и это он исполнил своё обещание о том, что Петечка не встретит свой День рождения. Утянул его на дно. Он был привидением.
- Занятная история… Правда годится, скорее, для пионерлагеря, - изрёк Игорь, - но в нашем случае, мы столкнулись с чем то принципиально иным.
- Да кто знает то! Может и вправду, мы всегда соприкасались с какими то параллельными мирами, просто мало обращали на это внимания, пока не случилось ЭТО. - Возразил Володя Макаренко. - Я вообще всё больше начинаю думать, что вся эта чертовщина, результат влияния человека на природу. Когда был в Чернобыле, у нас много чего странного происходило, только всё это приписывалось воздействию радиации на мозги.
- Например? - спросил я.
- Ну что «например»… Ну со временем что-то происходить начало…
- Володь… Здесь все свои, - подала голос Света, при этом некоторые вздрогнули, при звуках её низкого с хрипотцой голоса, потому, что за последние дни она вообще не произносила ни звука. - Поделись уже, нам всем нужно выговориться, потому, что мы стали уже практически семьёй, а ведь, по сути, ничегошеньки не знаем друг о друге…
Володя обвёл взглядом всех слушателей, убедился, что никто даже в мыслях не имеет намерений иронизировать, оценил сложившуюся ситуацию, и решился излить душу:
- Ладно. Рассказываю. Ну вот, как бы вы себя повели в ситуации, когда просыпаешься ночью от того, что чувствуешь, как чей - то язык вылизывает тебе ноги? Да старательно так, между каждым пальцем. Вам снится любимый пёс, и вдруг вы понимаете, что вы не дома в своей хате под Гомелем, а на «Воинских сборах для лиц, уволенных в запас, с целью переквалификации военно-учётной специальности», как было указано в повестке, присланной в сельсовет из военкомата. Осознаёте, что в армейской палатке не может быть никаких собак, открываете глаза, и видите в ногах у солдатской кровати с панцирной сеткой, неведомое человекообразное существо с длинными, как у кролика ушами, лижущее вам грязные ноги?
- Бррр… Я б рехнулся. - Заявил отставной моряк Северного флота.
- А со мной такое было… Лежу и думаю, что происходит? То ли лыжи не едут, то ли я иппанутый. Уж простите мне, девочки, мой «французский». Пялюсь в мохнатую рожу, и думаю: - «Ты кто, чудовище»? А оно отвечает, почему то с польским акцентом: - «Як же ще твоя есть звэринка, що маэ интерэс к твойим лапочкам». Тут впору каждому, на моём месте слегка иппануться.
- Пытаюсь пнуть его в рыло пяткой, а нога, словно свинцом налилась. Второй ногой хочу пошевелить, чую - паралич. Крикнуть хочу, и не могу ничего поделать. Как будто самосвал с бетоном на меня сверху высыпали. Думал, что так и помру на той кровати…
- Ну а дальше то что? - сгорая от нетерпения, спрашивает Петька.
- А ничего. Забылся, то ли сном, то ли в гипнозе. Очнулся, гипс… Шучу, гипса не было. Просто сознание потерял. Но это не всё. Другие странности у нас в городке происходили. Адзин парень у нас був з Иванофранкивьська, дак той ночью прэтси ногами по спящим на кроватях людынам, и кажэ що «пийду до калиостры, щоб ейму рога надпиляты». Кстати не знайте, що за калиостра якая?
- Володь, Калиостро, это такой граф был, маг и волшебник. - Просвещает Марина со своего края дивана. - Он умер уже двести лет тому назад.
- А… Я так и подозревал, что это покойник. Имя больно громкое. Кали Острая… Кали, это же Богиня смерти у мусульман?
- Ну… Типа того. Что дальше то, Володь?
- Ну что… Слинял Чёрт, как мы его кликали с самого началу, за бородку которую он носил, да мохнатые брови торчком кверху, и пропал на неделю. Уже вспоминать его перестали, а он входит однажды ночью в палатку, как ни в чём ни бывало, и орёт на всю Припять, мол, что вы тут сапоги свои понаставили, вышел поссать на минуту, а назад в палатку войти невозможно. Специально, всё поменяли, чтоб он, Чёрт, непременно себе лоб расшиб о гору сапог, и тумбочки, которыми проход загородили.
По всему вышло, что та неделя, которую он отсутствовал, ему одной минутой показалась, пока он на берёзу позади палатки мочился.
- Охренеть. Похоже на то, как мы с тобой, Андрюха, во времени потерялись, когда я казачков - каннибалов мочил, а ты немчуру. - Произнёс Бублик.
- Согласен. Думаю, что во многом из того, что происходит, виноваты военные, с их испытаниями.
- Военных не путай! Это гражданские мазуты с ихними каллайдарами воду мутят!
- Ну-ну… И чёрные вертолёты были гражданскими.
- Да чёб ты понимал! Может армейские как раз пытались недопустить коллапса!
- Ага… И распыляли над городами какую то коричневую хрень, от которой кто выжил, тот стал овощем, с вычищенной до состояния чистого листа памятью, да…
- Ёкараный бабай! - Загудел Петька. - Не в военных дело, но в радиации. Теперь - то я точно понял, после Вовкиного рассказа. Я же срочную служил на Семипалатинском полигоне, в отдельной эскадрилье Ми-8. За полтора года два подземных ядерных взрыва пережил. После первого испытания встречаю вертушку на стоянке, лётчики из кабин как ошпаренные выскакивают. Ещё винты не остановились, а они уже в ста метрах от полосы. Замерили тогда радиацию, вертолёт так «фонит», что твой реактор в Чернобыле, Володь.
Пришла машина «поливайка», дезактивационным составом залили всю площадку, а тогда уж разрешили колодки под колёса ставить, и заглушки устанавливать. Но это что. Самое забавное, после второго взрыва приключилось. Сам взрыв был необычный. Прапора, которые там сто лет служат, говорили, что за всё время испытаний ничего подобного не видели. Даже взрыв малой мощности в полторы мегатонны, и тот способен человека с ума свести. Вы не представляете, что человек чувствует, когда на его глазах степь, размером в несколько футбольных полей приподнимается в воздух не несколько метров, а затем проседает.
А в тот раз шарахнуло так, что некоторые на землю повалились. И, кроме того, в небо зразу несколько столбов пыли выбросило почти до облаков. Я стою, в ушах звон, во рту вкус железа, слышу как дружок мой Санька мне что то говорит, а звук его голоска обрывками долетает, знаете, как магнитофонную ленту склеили в разных местах, а потом ещё скорость воспроизведения увеличили.
Мне смешно, ржать начинаю, а Санька сам ухахатывается, говорит: - «Что ты как Буратино разговариваешь»?
Лётчики сказали, что испытывали аж семь килотонн. Взлетели, ушли за горизонт, и через минуту уже с другой стороны на посадку заходят. Мы с Маковецким, это летёха у нас был молодой, инженер по авиадвигателям, аж рты раззявили.
Лётчики как и принято, из кабины бегом, и ну драпать подальше. После дезактивации, когда я наверху ставил заглушки на выхлопные патрубки двигателей, Маковецкий кричит из кабины:
- Петя, сколько времени у тебя на часах?
- Половина, - отвечаю.
- И у меня половина. А на бортовых часах уже без пятнадцати двенадцать.
- Так при таком излучении не удивительно. Вообще все приборы должны вырубаться.
- Петя, хронометр на вертолёте механический, на него ничто влиять не может. Но самое смешное, что у их в баках пусто.
Я как раз на бетонку спустился, постучал по правому подвесному - пусто. Запрыгиваю в грузовую кабину, там дополнительный бак, большая такая жёлтая бочка стоит, постучал, точно пусто!
- Как? Они что, топливо чабанам продали что-ли?
- Нет, Петруха. Смотри, судя по записям в бортовом журнале, они больше двух часов в воздухе были.
Вот так вот. Потом Маковецкий мне шепнул, чтоб я не болтал языком. Говорит, бортжурнал с той вертушки заменили, хотя он совсем недавно только был начат. Вроде особисты заметали следы. Значит дело не шуточное.
Так что, и замполит и Вениаминыч, оба одновременно правы и неправы. Дело не в том, военные или гражданские, главное, что человек вторгся на запретную территорию. Он своими действиями разрушает устройство мира, или даже нескольких миров одновременно. Виной всему выделение гигантской энергии, которая неизвестно как воздействует на пространство и время. Чует моё сердце, во всём виноват «мирный» атом.
- Ладушки! Поразмыслить над чем у нас есть, но предлагаю всем расположиться на отдых. Ясно, что все с режима сбились, привыкли спать днём, и шастать по ночам, но завтра у нас сложный день, после которого вместо отдыха нам предстоит опасный участок пути. По открытой местности, да ещё с форсированием водной преграды. Всем спать! - Скомандовала Тамара, и народ, молча начал расходиться по комнатам.
Читать продолжение... …
Посетителей:
- Кто-нибудь встречал уже что-либо подобное? - Спрашиваю я, обводя взглядом присутствующих.
- Я в пионерском лагере видела привидение, - пискнула с дивана напротив Лена, которую мы звали Рыжей, чтоб отличать от Лены Белой, бывшей на самом деле светло-русой.
Мы в палате рассказывали друг другу всякие страшилки, после отбоя, и одна девочка рассказала, что на кладбищах, от фосфора, который выделяется из покойников, начинает светиться земля на могилах. И иногда светлые пятна приобретают очертания фигур, в точности такие, какие были при жизни у людей, которых похоронили на этом кладбище.
Тогда мы решили отправиться на погост, рядом с церковью, которая стояла на противоположном от лагеря берегу реки, чтоб посмотреть на эти фигуры из зелёного света. На следующий день подговорили мальчишек из нашего отряда, и в ночь пошли к реке. Там было много деревянных лодок, привязанных к колышкам, вбитым в берег. Одну такую лодку, в которой были вёсла, мы взяли, и поплыли в ней.
На противоположном берегу, когда до него оставалось ну совсем ничего, мы вдруг увидели старика в коричневом пальто, и в чёрной шляпе. Он вошёл в воду, и ухватился за нос лодки, чтобы вытащить нас на песок. Мы перепугались, думали, что это хозяин лодки, которую мы взяли без спроса, но старик оказался просто сумасшедшим. Захохотал, глядя как мы с перепугу сгрудились на корме, и сказал, что Петечка не встретит своего дня рождения.
Мы начали умолять старика, чтоб он оставил нас в покое, а он взял, и нырнул прямо в шляпе в реку. И вы представляете, не вынырнул! Так и исчез на дне. Только шляпа его поплыла вниз по течению. Девочки все начали плакать, а мальчишки погребли скорее назад, на то место, откуда мы взяли лодку. Привязали её, и тут же поклялись, что никогда не расскажем никому, о том, что мы видели.
А первого сентября на уроке Мира, учительница рассказала, что один мальчик из двенадцатой школы, по имени Петя, утонул в реке, когда без спросу отправился ночью купаться в речке на даче около той деревни, где мы старика встретили. Тогда я поняла, что это был покойник с кладбища, и это он исполнил своё обещание о том, что Петечка не встретит свой День рождения. Утянул его на дно. Он был привидением.
- Занятная история… Правда годится, скорее, для пионерлагеря, - изрёк Игорь, - но в нашем случае, мы столкнулись с чем то принципиально иным.
- Да кто знает то! Может и вправду, мы всегда соприкасались с какими то параллельными мирами, просто мало обращали на это внимания, пока не случилось ЭТО. - Возразил Володя Макаренко. - Я вообще всё больше начинаю думать, что вся эта чертовщина, результат влияния человека на природу. Когда был в Чернобыле, у нас много чего странного происходило, только всё это приписывалось воздействию радиации на мозги.
- Например? - спросил я.
- Ну что «например»… Ну со временем что-то происходить начало…
- Володь… Здесь все свои, - подала голос Света, при этом некоторые вздрогнули, при звуках её низкого с хрипотцой голоса, потому, что за последние дни она вообще не произносила ни звука. - Поделись уже, нам всем нужно выговориться, потому, что мы стали уже практически семьёй, а ведь, по сути, ничегошеньки не знаем друг о друге…
Володя обвёл взглядом всех слушателей, убедился, что никто даже в мыслях не имеет намерений иронизировать, оценил сложившуюся ситуацию, и решился излить душу:
- Ладно. Рассказываю. Ну вот, как бы вы себя повели в ситуации, когда просыпаешься ночью от того, что чувствуешь, как чей - то язык вылизывает тебе ноги? Да старательно так, между каждым пальцем. Вам снится любимый пёс, и вдруг вы понимаете, что вы не дома в своей хате под Гомелем, а на «Воинских сборах для лиц, уволенных в запас, с целью переквалификации военно-учётной специальности», как было указано в повестке, присланной в сельсовет из военкомата. Осознаёте, что в армейской палатке не может быть никаких собак, открываете глаза, и видите в ногах у солдатской кровати с панцирной сеткой, неведомое человекообразное существо с длинными, как у кролика ушами, лижущее вам грязные ноги?
- Бррр… Я б рехнулся. - Заявил отставной моряк Северного флота.
- А со мной такое было… Лежу и думаю, что происходит? То ли лыжи не едут, то ли я иппанутый. Уж простите мне, девочки, мой «французский». Пялюсь в мохнатую рожу, и думаю: - «Ты кто, чудовище»? А оно отвечает, почему то с польским акцентом: - «Як же ще твоя есть звэринка, що маэ интерэс к твойим лапочкам». Тут впору каждому, на моём месте слегка иппануться.
- Пытаюсь пнуть его в рыло пяткой, а нога, словно свинцом налилась. Второй ногой хочу пошевелить, чую - паралич. Крикнуть хочу, и не могу ничего поделать. Как будто самосвал с бетоном на меня сверху высыпали. Думал, что так и помру на той кровати…
- Ну а дальше то что? - сгорая от нетерпения, спрашивает Петька.
- А ничего. Забылся, то ли сном, то ли в гипнозе. Очнулся, гипс… Шучу, гипса не было. Просто сознание потерял. Но это не всё. Другие странности у нас в городке происходили. Адзин парень у нас був з Иванофранкивьська, дак той ночью прэтси ногами по спящим на кроватях людынам, и кажэ що «пийду до калиостры, щоб ейму рога надпиляты». Кстати не знайте, що за калиостра якая?
- Володь, Калиостро, это такой граф был, маг и волшебник. - Просвещает Марина со своего края дивана. - Он умер уже двести лет тому назад.
- А… Я так и подозревал, что это покойник. Имя больно громкое. Кали Острая… Кали, это же Богиня смерти у мусульман?
- Ну… Типа того. Что дальше то, Володь?
- Ну что… Слинял Чёрт, как мы его кликали с самого началу, за бородку которую он носил, да мохнатые брови торчком кверху, и пропал на неделю. Уже вспоминать его перестали, а он входит однажды ночью в палатку, как ни в чём ни бывало, и орёт на всю Припять, мол, что вы тут сапоги свои понаставили, вышел поссать на минуту, а назад в палатку войти невозможно. Специально, всё поменяли, чтоб он, Чёрт, непременно себе лоб расшиб о гору сапог, и тумбочки, которыми проход загородили.
По всему вышло, что та неделя, которую он отсутствовал, ему одной минутой показалась, пока он на берёзу позади палатки мочился.
- Охренеть. Похоже на то, как мы с тобой, Андрюха, во времени потерялись, когда я казачков - каннибалов мочил, а ты немчуру. - Произнёс Бублик.
- Согласен. Думаю, что во многом из того, что происходит, виноваты военные, с их испытаниями.
- Военных не путай! Это гражданские мазуты с ихними каллайдарами воду мутят!
- Ну-ну… И чёрные вертолёты были гражданскими.
- Да чёб ты понимал! Может армейские как раз пытались недопустить коллапса!
- Ага… И распыляли над городами какую то коричневую хрень, от которой кто выжил, тот стал овощем, с вычищенной до состояния чистого листа памятью, да…
- Ёкараный бабай! - Загудел Петька. - Не в военных дело, но в радиации. Теперь - то я точно понял, после Вовкиного рассказа. Я же срочную служил на Семипалатинском полигоне, в отдельной эскадрилье Ми-8. За полтора года два подземных ядерных взрыва пережил. После первого испытания встречаю вертушку на стоянке, лётчики из кабин как ошпаренные выскакивают. Ещё винты не остановились, а они уже в ста метрах от полосы. Замерили тогда радиацию, вертолёт так «фонит», что твой реактор в Чернобыле, Володь.
Пришла машина «поливайка», дезактивационным составом залили всю площадку, а тогда уж разрешили колодки под колёса ставить, и заглушки устанавливать. Но это что. Самое забавное, после второго взрыва приключилось. Сам взрыв был необычный. Прапора, которые там сто лет служат, говорили, что за всё время испытаний ничего подобного не видели. Даже взрыв малой мощности в полторы мегатонны, и тот способен человека с ума свести. Вы не представляете, что человек чувствует, когда на его глазах степь, размером в несколько футбольных полей приподнимается в воздух не несколько метров, а затем проседает.
А в тот раз шарахнуло так, что некоторые на землю повалились. И, кроме того, в небо зразу несколько столбов пыли выбросило почти до облаков. Я стою, в ушах звон, во рту вкус железа, слышу как дружок мой Санька мне что то говорит, а звук его голоска обрывками долетает, знаете, как магнитофонную ленту склеили в разных местах, а потом ещё скорость воспроизведения увеличили.
Мне смешно, ржать начинаю, а Санька сам ухахатывается, говорит: - «Что ты как Буратино разговариваешь»?
Лётчики сказали, что испытывали аж семь килотонн. Взлетели, ушли за горизонт, и через минуту уже с другой стороны на посадку заходят. Мы с Маковецким, это летёха у нас был молодой, инженер по авиадвигателям, аж рты раззявили.
Лётчики как и принято, из кабины бегом, и ну драпать подальше. После дезактивации, когда я наверху ставил заглушки на выхлопные патрубки двигателей, Маковецкий кричит из кабины:
- Петя, сколько времени у тебя на часах?
- Половина, - отвечаю.
- И у меня половина. А на бортовых часах уже без пятнадцати двенадцать.
- Так при таком излучении не удивительно. Вообще все приборы должны вырубаться.
- Петя, хронометр на вертолёте механический, на него ничто влиять не может. Но самое смешное, что у их в баках пусто.
Я как раз на бетонку спустился, постучал по правому подвесному - пусто. Запрыгиваю в грузовую кабину, там дополнительный бак, большая такая жёлтая бочка стоит, постучал, точно пусто!
- Как? Они что, топливо чабанам продали что-ли?
- Нет, Петруха. Смотри, судя по записям в бортовом журнале, они больше двух часов в воздухе были.
Вот так вот. Потом Маковецкий мне шепнул, чтоб я не болтал языком. Говорит, бортжурнал с той вертушки заменили, хотя он совсем недавно только был начат. Вроде особисты заметали следы. Значит дело не шуточное.
Так что, и замполит и Вениаминыч, оба одновременно правы и неправы. Дело не в том, военные или гражданские, главное, что человек вторгся на запретную территорию. Он своими действиями разрушает устройство мира, или даже нескольких миров одновременно. Виной всему выделение гигантской энергии, которая неизвестно как воздействует на пространство и время. Чует моё сердце, во всём виноват «мирный» атом.
- Ладушки! Поразмыслить над чем у нас есть, но предлагаю всем расположиться на отдых. Ясно, что все с режима сбились, привыкли спать днём, и шастать по ночам, но завтра у нас сложный день, после которого вместо отдыха нам предстоит опасный участок пути. По открытой местности, да ещё с форсированием водной преграды. Всем спать! - Скомандовала Тамара, и народ, молча начал расходиться по комнатам.
Читать продолжение... …
Посетителей: