образы мысли
Каждый город прорастает в нас так же, как и мы в нем. Это взаимовлияние делает Россию такой различной страной в отношении ментальности. Люди разные. Порой даже тысячи километров достаточно, чтобы ощутить эту нашу различность, порождаемую жестким латинским корнем urb.
По большей части моя автобусная жизнь в Комсомольске проходила по самому длинному из маршрутов автобусов. Поэтому она успела во мне прорасти крупным деревом ракиты над рекой. Ни одно утро не проходило без какой-нибудь стачки среди пассажиров. И это было обычным явлением. Которое стало частью тебя неосознанно и вопринималось как самый правильный в мире порядок вещей. Проезд без билета был редкой инверсией. Чтобы сущствовать в этом одиннадцатиостановочном мире каждый день приходиось одевать броню, и внутри себя повторять "хочешь жить - умей вертеться", по просту -быть наглым. Автобус неспешно бороздил просторы прямых широких и полупустых улиц. Сменив несколько мест дислокаций, я даже стала чувстввать оттенки райнов города. Распознать их было легко по нескольким маркерам: триста - это кэпки с ворсом наружу, обсуждения на тему, кому сегодня бить е... за сережку в каком-то там ухе и знакомые со школы лица; Дземги - ушлые рыжие ухажеры за барышнями с пивом, все почти одинково одетые; маршрут до металлобазы - запах жженой резины, перегар, мужики с умными руками.
Ритм, который захлестывает с головой, вверх-вниз, закладывает уши, улица-изворотливая змея. Да, это Владивосток. Люди себе на уме. Всем своим видом ставящие галочку в концепции человек-индивидуалист-эгосит, как угодно. У каждого свой мир, но при этом все какие-то добрые. Попав впервые во владивостокский автобус чувствуешь себя волчонком среди людей. Оттенки вкусов еще не ощущаю, освоен хорошо только один каждодневный маршрут- от Луговой до Жигура и обратно. Приходится добреть. Успокаивает то, что добреть-то легче, чем злеть..)
По большей части моя автобусная жизнь в Комсомольске проходила по самому длинному из маршрутов автобусов. Поэтому она успела во мне прорасти крупным деревом ракиты над рекой. Ни одно утро не проходило без какой-нибудь стачки среди пассажиров. И это было обычным явлением. Которое стало частью тебя неосознанно и вопринималось как самый правильный в мире порядок вещей. Проезд без билета был редкой инверсией. Чтобы сущствовать в этом одиннадцатиостановочном мире каждый день приходиось одевать броню, и внутри себя повторять "хочешь жить - умей вертеться", по просту -быть наглым. Автобус неспешно бороздил просторы прямых широких и полупустых улиц. Сменив несколько мест дислокаций, я даже стала чувстввать оттенки райнов города. Распознать их было легко по нескольким маркерам: триста - это кэпки с ворсом наружу, обсуждения на тему, кому сегодня бить е... за сережку в каком-то там ухе и знакомые со школы лица; Дземги - ушлые рыжие ухажеры за барышнями с пивом, все почти одинково одетые; маршрут до металлобазы - запах жженой резины, перегар, мужики с умными руками.
Ритм, который захлестывает с головой, вверх-вниз, закладывает уши, улица-изворотливая змея. Да, это Владивосток. Люди себе на уме. Всем своим видом ставящие галочку в концепции человек-индивидуалист-эгосит, как угодно. У каждого свой мир, но при этом все какие-то добрые. Попав впервые во владивостокский автобус чувствуешь себя волчонком среди людей. Оттенки вкусов еще не ощущаю, освоен хорошо только один каждодневный маршрут- от Луговой до Жигура и обратно. Приходится добреть. Успокаивает то, что добреть-то легче, чем злеть..)