От Свиньи
Пушкин съел еще один круасан, запил его кофиём, постучал ногтями по столу и придвинул
к себе бумажку. "Я московский озорной гуляка..." - начал было писать Пушкин и задумался:
Не, лучше это пусть кабацкий рвань Есенин потом пишет, а мне, камер юнкеру его Величества,
как то не пристало...
А с бумажкой я лучше посрать схожу - так еще подумал Пушкин и вышел вон, не забыв
прихватить с собой бумажку.