Удивительно, я мама!
Принятие своего материнства… с чего бы начать?..
Может, с того, что ребенка я захотела только тогда, когда мне сказали, что мне его нельзя? Что вот пройдет год после операции, тогда да, а сейчас нет. Я обиделась, потому что... ну вот всегда было можно, но не хотелось, а теперь вот может быть даже хочется. Хотя если подумать, действительно ведь хочется.
И я ждала. Нетерпеливо, неспокойно, неуверенно. Ждала.
Или с того, что я ни секунды не чувствовала себя одинокой с момента начала беременности? Все уже не так уж и важно - работа, погода, проблемы. Я не одна, со мной теперь постоянно маленькое чудо.
А может, с того, как были тяжелые роды, и дочку сразу после рождения забрали в реанимацию, а я лежала одна и на меня рухнули, кажется, все чувства мира? Мне было жалко ее, страшно за нее, было жалко себя, я была рада, что все закончилось, мне было бесконечно одиноко и тоскливо, но я даже заплакать не могла. А вечером я по привычке стала разговаривать со своим животом, но внезапно осеклась, вспомнив, что впервые за почти 10 месяцев я осталась совсем одна. Комок застрял в горле, и я снова не смогла заплакать. Почему? Хотелось ведь.
Или все же начать с того, как я впервые в жизни взяла дочку на руки на третий день ее жизни, замотанную в пеленки столбиком, странную, совершенно неземную?
-А что мне с ней делать? - спросила я медсестру.
-Растить и воспитывать, - сказала она. Эти слова врезались мне в память, и я очень часто их вспоминала потом, и сейчас, и точно буду вспоминать еще долго.
Или все-таки начать с того, как я не помню первый месяц дочки, потому что не было дня, ночи, меня не было, были только отрезки по 3 часа?
Нет, пожалуй, все не то.
Я начну с того, что сейчас. Сейчас моей дочке 7 месяцев. В данный момент она лежит на полу и играет с коробкой от ватных палочек. Она сегодня целый день капризная, потому что у нее растет самый настоящий первый в ее жизни зуб. Она все время хочет ко мне на руки, исключительно ко мне. А я готова качать ее на ручках целый день, потому что она плачет, ей больно, и я ей нужна. Она смотрит на меня так наивно и искренне, улыбается мне самой чистой на свете улыбкой.
Она любит меня очень. Потому что я ее мама.
И я люблю ее бесконечно и еще чуть- чуть. Потому что она моя дочка.
Может, с того, что ребенка я захотела только тогда, когда мне сказали, что мне его нельзя? Что вот пройдет год после операции, тогда да, а сейчас нет. Я обиделась, потому что... ну вот всегда было можно, но не хотелось, а теперь вот может быть даже хочется. Хотя если подумать, действительно ведь хочется.
И я ждала. Нетерпеливо, неспокойно, неуверенно. Ждала.
Или с того, что я ни секунды не чувствовала себя одинокой с момента начала беременности? Все уже не так уж и важно - работа, погода, проблемы. Я не одна, со мной теперь постоянно маленькое чудо.
А может, с того, как были тяжелые роды, и дочку сразу после рождения забрали в реанимацию, а я лежала одна и на меня рухнули, кажется, все чувства мира? Мне было жалко ее, страшно за нее, было жалко себя, я была рада, что все закончилось, мне было бесконечно одиноко и тоскливо, но я даже заплакать не могла. А вечером я по привычке стала разговаривать со своим животом, но внезапно осеклась, вспомнив, что впервые за почти 10 месяцев я осталась совсем одна. Комок застрял в горле, и я снова не смогла заплакать. Почему? Хотелось ведь.
Или все же начать с того, как я впервые в жизни взяла дочку на руки на третий день ее жизни, замотанную в пеленки столбиком, странную, совершенно неземную?
-А что мне с ней делать? - спросила я медсестру.
-Растить и воспитывать, - сказала она. Эти слова врезались мне в память, и я очень часто их вспоминала потом, и сейчас, и точно буду вспоминать еще долго.
Или все-таки начать с того, как я не помню первый месяц дочки, потому что не было дня, ночи, меня не было, были только отрезки по 3 часа?
Нет, пожалуй, все не то.
Я начну с того, что сейчас. Сейчас моей дочке 7 месяцев. В данный момент она лежит на полу и играет с коробкой от ватных палочек. Она сегодня целый день капризная, потому что у нее растет самый настоящий первый в ее жизни зуб. Она все время хочет ко мне на руки, исключительно ко мне. А я готова качать ее на ручках целый день, потому что она плачет, ей больно, и я ей нужна. Она смотрит на меня так наивно и искренне, улыбается мне самой чистой на свете улыбкой.
Она любит меня очень. Потому что я ее мама.
И я люблю ее бесконечно и еще чуть- чуть. Потому что она моя дочка.