"Пока Донецк играет в политику..." О буднях ополчения ДНР
Донбасс. В гостях у «Соколиной сотни»
28.10.2014
Источник
«Хочешь все увидеть, услышать и понять - поезжай в мой батальон, встреться с парнями. У них не в чести только «укроповские» СМИ. От тебя ничего скрывать не станут», - предложил мне во время нашей первой встречи в Донецке командир батальона «Соколиная сотня» с позывными «Мансур». Отказываться от такого приглашения, с точки зрения журналиста, было просто грешно. И спустя несколько дней мы отправились в сторону российско-украинской границы.
Первый блокпост после Макеевки. Съезжаем к обочине - ждем вторую машину. По «змейке», петляющей между несколькими установленными в шахматном порядке заграждениями из бетонных блоков, на малой скорости движутся автомобили. Легковые - без досмотра ополченцами ДНР, грузовики и автобусы любого калибра - только после проверки кузова или салона.
Внимание привлекают наспех сколоченные стеллажи, выставленные на противоположной стороне. Вместе с Димой - корреспондентом информ-центра «Новороссия» - переходим дорогу. Выставка «Эхо войны». Название этого «вернисажа смерти» выведено от руки на небольшом металлическом листе. Самый жуткий из экспонатов - хвостовая часть ракеты комплекса «Точка У», впрочем, не менее устрашающе выглядят «останки» снарядов, выпущенных по почти полумиллионной Макеевке из РСЗО «Град», «Ураган» и «Смерч». Именно они несли в города Донбасса кассетные заряды, упомянутые в отчете, опубликованном на днях Human Rights Watch.
И неудивительно, что этот отчет сломя голову поспешил опровергнуть представитель наблюдательной миссии ОБСЕ в Украине Майкл (он же - Михайло) Боцюркив (выходец из Западной Украины). «Конечно же, мы видели тот отчет, - рассказал он в эфире так называемого «Общественного ТВ». - За время пребывания в Донбассе наши наблюдатели (в Восточной Украине сейчас находится около ста наших наблюдателей) не видели ни одного доказательства этому. Если бы мы такое увидели, то обязательно уже бы сообщили, ведь среди наших коллег много военнослужащих, они способны распознавать такое оружие. Но дело в том, что они не показали использования кассетных бомб во время пребывания на Востоке. Если бы такое имело место, мы бы сообщили», - отметил спикер миссии ОБСЕ на Украине. А «говорящая тельняшка» - спикер Совета нацбезопасности и обороны Украины А. Лысенко по своему обыкновению перевернул всю с ног на голову, заявив, что это, мол, российские спецы российскими же снарядами лупили по городам. Он сослался на маркировку, где стоит дата изготовления боеприпаса - 2003 год. Но не об этих, выставленных на выезде из Макеевки, вещал «рэчнык» СНБО - на них как раз четко видны даты - 1988, 1990 и другие, подтверждающие, что эти боеприпасы и были приватизированы Украиной после развала СССР.
«Едем!» - командует подъехавший командир с позывным «Шахтер». Мы пристраиваемся за его машиной и, повиляв на серпантине блокпоста, набираем скорость. Приличную - стрелка спидометра не отклоняется от отметки «100». Наш водитель «Рыжик» - флегматичный крепыш в камуфляже, не отрывая глаз от дороги, поясняет мне: «Мы так привыкли под обстрелами гонять - надежнее и безопаснее».
Без остановки следуем через блокпосты, где бойцы взмахами рук приветствуют наши машины - их знают на протяжении всего маршрута. К месту прибываем уже в сумерках. Въезжаем на территорию то ли пансионата, то ли частного владения какого-то местного нувориша. Верным оказывается второй вариант - подразделение «Шахтера» после боев за Иловайск, заняв позиции близ российско-украинской границы, определило своей базой эту усадьбу на берегу огромного пруда. Его акваторию, равно как и значительную часть прибрежной полосы, несколько лет назад за бесценок арендовал залетный делец из Артемовска, который, первым делом отлучив не только от зарыбленного пруда, но и прибрежных лугов жителей большого села, выстроил здесь эти двухэтажные хоромы, обнесенные крепостным забором с мощными воротами.
«Да обыкновенный мироед, - пояснил мне утром следующего дня боец с позывным «Десятый». - Дошло до того, что обнес «колючкой» свою территорию, где раньше паслись крестьянские коровы. Ну а с нами ему трудно спорить. Мы сразу же разрешили всем местным жителям, у которых до нашего прихода «укропы» изъяли всю провизию, ловить на удочку по три рыбины в день. Карпы, сомы, толстолобики здесь знатные. Но следим, чтобы не злоупотребляли - лишнюю рыбу изымаем, передаем старикам. А с этим «хозяином земель и вод» пришлось поговорить по-мужски, когда он пригрозил спустить воду из пруда».
Юная рыбачка - кормилица семьи
«Десятый» - любимец всего подразделения. Небольшого роста, подвижный, как ртуть, он просыпается раньше всех и его звонкий голос, как крик петуха, служит сигналом к побудке для остальных бойцов. Впрочем, в холодных помещениях спать проблематично. Выстуженная бильярдная стала казармой, где на матрацах и спят свободные от нарядов и дежурств бойцы. Но и во сне никто из них не расстается с личным «калашом». Большинство автоматов добыто или в бою, или отнято у карателей.
«Сейчас уже смешно вспоминать, как добывали первые, - рассказывает «Шахтер». - А тогда не до смеха было - с несколькими охотничьими ружьями, травматическими и газовыми пистолетами нахально останавливали военные грузовики с солдатами, нацгвардейцами и даже милиционерами. Укладывали их на землю, отнимали автоматы и боеприпасы. В бою стало проще - трофеи есть трофеи».
Война войной, а обед по расписанию. Продовольствие - это постоянная головная боль командиров. У местного населения брать что-либо категорически запрещено - селяне еще долго не смогут оправиться от бесчинств укро-«освободителей». Им самим требуется помощь. В первую очередь с топливом в зиму. «Шахтер» сейчас изыскивает возможность доставить в село уголь - он настоящий шахтер, макеевский. Задействует свои связи на шахтах объединения.
И это притом, что положение самих бойцов подразделений армии ДНР, находящихся на передовой, «хуже губернаторского». Стал свидетелем взрыва эмоций «Десятого», насевшего на командира. «Нет, ты скажи мне, - задавал вопросы боец, - мы что, лишние? Они там подписывают перемирие, которое «укропы» не соблюдают, а нас останавливают, спасая кого? Батальоны правосеков? Мы же видим, что каратели не просто приходят в себя, но и подтягивают силы. Они наверняка начнут ломить к границе с танками, артиллерией и прочей бронированной техникой. Нам что, опять, как летом, отбиваться от них чем попало?»
Судя по тяжелому молчанию бойцов, «Десятый» выражает общее мнение. В том числе и «Шахтера». «Донецку не до нас - там играют в политику, - с горечью говорит он, когда мы остаемся одни. - И нечего мне возразить парням. Они подолгу не бывают дома, не видят жен и детей. К тому же ехать с пустыми руками домой, где семья концы с концами едва сводит, - стыдно для мужика. А с денежного довольствия, как и с других видов - пищевого, вещевого, нас как будто сняли за ненадобностью. Я уже заложил в ломбард все, что было в доме ценного, к тому же из тех денег выкроил часть для взвода, чтобы закупить продукты».
Справедливости ради стоит отметить - Донецк не забывает о границе. Но весьма своеобразно - при первой возможности «распоряжением сверху» была произведена смена коменданта данного участка. Отстранив начавшего наводить порядок одного из командиров подразделения с романтическим позывным «Пикассо» (сокращенного товарищами до краткого «Пикас»), центр назначил на эту должность не пользующегося авторитетом у бойцов «Мексиканца». Новый комендант сразу сосредоточил внимание на пограничном контрольно-пропускном пункте, заодно запретив всем ополченцам без его разрешения выезжать даже в районный центр.
Номенклатурные интриги, естественно, раздражают бойцов, но своей главной задачей они по-прежнему считают оборону самопровозглашенной республики.
Мы стоим у странного на вид, но тем не менее грозного даже внешне орудия. «Сами соорудили, - с улыбкой комментирует боец с позывным «Эльбрус». - А вот и один из рационализаторов», - знакомит меня с подошедшим плотным мужчиной в камуфляже и в бандане. «Мазница», - называет свой позывной боец. Как и «Эльбрус», он инженер. А это орудие, по его словам, сняли с подбитого БТР, приладили на обычный прицеп для «Жигулей». Работает безотказно.
Никто из бойцов батальона, названного «Соколиной сотней», ни днем, ни ночью не расстается с оружием. «Без «калаша» уже чувствуешь себя, как без руки», - шутит вернувшийся из комендантов в разведчики «Пикас». Кивком головы подтверждает слова командира его постоянный спутник «Морпех». Бывший морской пехотинец поглаживает при этом свой автомат с подствольником.
На фоне постоянно вооруженных мужчин бросается в глаза безоружная девушка в военном камуфляже. «Это - наш «Лисенок», - поясняет «Шахтер». - Снайпер, каких поискать». Весьма неохотно «Лиса» (настоящий позывной) соглашается ответить на мои вопросы. Лаконичными фразами рисует она свой боевой путь вчерашней студентки. Пришла в ополчение еще в Славянске, сначала поварихой. Попробовала стрелять одиночными из АК. И так удачно, что ей предложили пострелять из СВД с оптикой - результаты поразили даже видавших виды бойцов. После этих «тестов» и сменила «Лиса» карьеру стряпухи на снайперскую. На мой вопрос, что она испытывает, стреляя в людей, девушка резко отвечает: «В людей стреляют они. После того, что я видела в Славянске и в других городах и селах, из которых мы выбивали «укропов» - разрушенные дома, убитых женщин и детей, все они для меня убийцы. И я стреляю только в убийц».
Бесчинства карателей в Донбассе, о которых старательно умалчивают украинские СМИ, тиражирующие исключительно мифы о доблести и гуманности участников так называемой антитеррористической операции, сейчас являются самой действенной антифашистской и антиукраинской агитацией в регионе. Мой приезд в батальон совпал с грустным для его бойцов событием - исполнилось сорок дней со дня гибели «Тракториста» - молодого сельского парня, вступившего в ополчение во время боев за Карловку. Об этом пареньке, которого звали Сергеем, мне еще в Донецке рассказал комбат «Соколиной сотни» с позывными «Мансур». «Безотказный и мастеровой был Серега, - вспоминал о бойце командир. - Но, знаешь, что поразило: этот всегда веселый сельский пацан во время передышки между боями под Иловайском произнес серьезно фразу, напомнившую слова политрука Клочкова: «Нам отступать уже нельзя - за нами Россия!» Он выразил то, о чем постоянно думаем все мы».
…Они стоят лицом к лицу, малыми силами против наращивающих мощь под прикрытием «перемирия» карателей. И не намерены отступать - за ними Россия.
Глеб СЕЛИЖАРОВ