ФФ №41 (фото-философское)
У полюбившегося Бунина опять нашел близкое, на этот раз - точное описание собственного состояния в отношении беспрерывных своих поисков в фотографии:
"Теперь у меня было еще одно тайное страдание, еще одна горькая "неосуществимость". Я опять стал кое-что писать, -- теперь больше в прозе, -- и опять стал печатать написанное. Но я думал не о том, что я писал и печатал. Я мучился желанием писать что-то совсем другое, совсем не то, что я мог писать и писал: что-то то, чего не мог. Образовать в себе из даваемого жизнью нечто истинно достойное писания -- какое это редкое счастье -- и какой душевный труд! И вот моя жизнь стала все больше и больше превращаться в эту новую борьбу с "неосуществимостью", в поиски и уловление этого другого, тоже неуловимого счастья, в преследование его, в непрестанное думанье о нем."
Иван Бунин. "Жизнь Арсеньева" (1927-1929/1933)
"Теперь у меня было еще одно тайное страдание, еще одна горькая "неосуществимость". Я опять стал кое-что писать, -- теперь больше в прозе, -- и опять стал печатать написанное. Но я думал не о том, что я писал и печатал. Я мучился желанием писать что-то совсем другое, совсем не то, что я мог писать и писал: что-то то, чего не мог. Образовать в себе из даваемого жизнью нечто истинно достойное писания -- какое это редкое счастье -- и какой душевный труд! И вот моя жизнь стала все больше и больше превращаться в эту новую борьбу с "неосуществимостью", в поиски и уловление этого другого, тоже неуловимого счастья, в преследование его, в непрестанное думанье о нем."
Иван Бунин. "Жизнь Арсеньева" (1927-1929/1933)