"Отелло" и Дездемон
Посетила театральный мальчишник на тему «Отелло» в театре. Отелло - Максим Аверин, Дездемона - молодой мулат. Впечатления неоднозначные.
Трагедию Шекспира разыгрывают в декорациях из бочек и резиновых шлангов. Но то, что кажется неуместным в начале представления, неожиданно бойко обыгрывается по ходу сюжета. Резиновые шланги - и волны, в которые прыгает Отелло, и путы, которыми Яго, плетя свою ложь, связывает Отелло. Из бочек Отелло радостно брызгается водой, предвкушая возвращение к жене. В бочку же он яростно окунает Яго, не желая слушать о неверности Дездемоны. Белые корабельные паруса, копирующие вензель с платка Дездемоны, становятся занавесом для театра теней, и сценки, разыгрывающиеся за ним, то смешат, то задают зловещую атмосферу. А сам платочек Дездемоны оказывается целым покрывалом, и в финале исполняет роль савана.
Классический стихотворный текст щедро разбавили современными репликами, то прозаическими, то стилизованными под стихи, и приправили сальными шуточками. «Дай!» - требует платок у жены Яго. «Что сразу дай?» - кокетничает играющий жену актер. Публика понимающе хихикает. В наше время воспринимать со сцены стихи на протяжение двух часов уже тяжело, а создатели этой версии «Отелло» говорят на привычном зрителям языке и используют современные словечки, при этом сильно не злоупотребляя сленгом, а как бы подмигивая зрителю.
Самое спорное - это каст. Все зрители, конечно, приходят на Максима Аверина. Брутальности и африканского темперамента Отелло ему не хватило, в то, что его Отелло - грозный полководец, мне не верится. Но доверчивость и ревность он передал, внес в роль привычного для себя комизма. Когда его Отелло вдруг начинает строить рожицы или говорить тонким голоском - зал восторженно ревет.
В спектакле целиком занята мужская труппа - 6 актеров и 2 бессловесных эпизодника. Из всех мужских ролей мой фаворит - Кассио, чья игра ближе всего к классической версии. Что разжалованный лейтенант, что веселый гуляка - в любом амплуа убедительный, обаятельный и мужественный. А вот Яго, на мой вкус, не хватило харизмы.
Пародировать женские роли мужчинам-актерам удается весьма неплохо. Служанка Эмилия и любовница Кассио Бьянки в исполнении переодетых мужчин - карикатуры на женщин. Их появление вызывает неизменный смех у публики, особенно вульгарной и истеричной выглядит Бьянка - но это не вина актера, а режиссерское видение роли и самого спектакля в целом. В конце концов, и в античном, и в шекспировском театре актеры-мужчины играли и все женские роли, и зрители верили и рыдали от сопереживания. Но когда на сцене появляется Дездемона - молодой мулат с небритыми подмышками, тут сопереживать страданиям «нежной» супруги не получается никак, как себя античным театром не уговаривай и сколько воображения не подключай. Сугубо трагическая роль шита белыми нитками и трещит на актере по швам. Мне так не удалось поверить ни в неземную любовь между Отелло и Дездемоной - а это у Шекспира главное. Даже когда Отелло-Аверин в финале баюкает в руках платок-саван, символизирующий убитую им супругу, в его чувства к платку верится больше, чем раньше - в чувства к Дездемону в их парных сценах. Так же не верится в страдания оболганной перед любимым женщины, когда Дездемона произносит свой предсмертный монолог. Как Дездемон ни таращит испуганные глаза, передать глубину женской души мужчине, конечно, не под силу. Спародировать - легко, вжиться - невозможно.
В итоге любовная трагедия Шекспира в спектакле лишена всякого романтизма, остается сюжет о манипуляциях Яго, искусно разжигающем огонь ревности.
Много думала, в чем смысл этой постановки. Показать публике осовремененного Шекспира? Удивить? Шокировать? Наверное, не стоит искать смысл там, где его нет. Лучше перечитать Шекспира. А зрителю спектакль нравится - в финале Аверин собирает охапки белых роз, а зрительный зал встает с аплодисментами.
Трагедию Шекспира разыгрывают в декорациях из бочек и резиновых шлангов. Но то, что кажется неуместным в начале представления, неожиданно бойко обыгрывается по ходу сюжета. Резиновые шланги - и волны, в которые прыгает Отелло, и путы, которыми Яго, плетя свою ложь, связывает Отелло. Из бочек Отелло радостно брызгается водой, предвкушая возвращение к жене. В бочку же он яростно окунает Яго, не желая слушать о неверности Дездемоны. Белые корабельные паруса, копирующие вензель с платка Дездемоны, становятся занавесом для театра теней, и сценки, разыгрывающиеся за ним, то смешат, то задают зловещую атмосферу. А сам платочек Дездемоны оказывается целым покрывалом, и в финале исполняет роль савана.
Классический стихотворный текст щедро разбавили современными репликами, то прозаическими, то стилизованными под стихи, и приправили сальными шуточками. «Дай!» - требует платок у жены Яго. «Что сразу дай?» - кокетничает играющий жену актер. Публика понимающе хихикает. В наше время воспринимать со сцены стихи на протяжение двух часов уже тяжело, а создатели этой версии «Отелло» говорят на привычном зрителям языке и используют современные словечки, при этом сильно не злоупотребляя сленгом, а как бы подмигивая зрителю.
Самое спорное - это каст. Все зрители, конечно, приходят на Максима Аверина. Брутальности и африканского темперамента Отелло ему не хватило, в то, что его Отелло - грозный полководец, мне не верится. Но доверчивость и ревность он передал, внес в роль привычного для себя комизма. Когда его Отелло вдруг начинает строить рожицы или говорить тонким голоском - зал восторженно ревет.
В спектакле целиком занята мужская труппа - 6 актеров и 2 бессловесных эпизодника. Из всех мужских ролей мой фаворит - Кассио, чья игра ближе всего к классической версии. Что разжалованный лейтенант, что веселый гуляка - в любом амплуа убедительный, обаятельный и мужественный. А вот Яго, на мой вкус, не хватило харизмы.
Пародировать женские роли мужчинам-актерам удается весьма неплохо. Служанка Эмилия и любовница Кассио Бьянки в исполнении переодетых мужчин - карикатуры на женщин. Их появление вызывает неизменный смех у публики, особенно вульгарной и истеричной выглядит Бьянка - но это не вина актера, а режиссерское видение роли и самого спектакля в целом. В конце концов, и в античном, и в шекспировском театре актеры-мужчины играли и все женские роли, и зрители верили и рыдали от сопереживания. Но когда на сцене появляется Дездемона - молодой мулат с небритыми подмышками, тут сопереживать страданиям «нежной» супруги не получается никак, как себя античным театром не уговаривай и сколько воображения не подключай. Сугубо трагическая роль шита белыми нитками и трещит на актере по швам. Мне так не удалось поверить ни в неземную любовь между Отелло и Дездемоной - а это у Шекспира главное. Даже когда Отелло-Аверин в финале баюкает в руках платок-саван, символизирующий убитую им супругу, в его чувства к платку верится больше, чем раньше - в чувства к Дездемону в их парных сценах. Так же не верится в страдания оболганной перед любимым женщины, когда Дездемона произносит свой предсмертный монолог. Как Дездемон ни таращит испуганные глаза, передать глубину женской души мужчине, конечно, не под силу. Спародировать - легко, вжиться - невозможно.
В итоге любовная трагедия Шекспира в спектакле лишена всякого романтизма, остается сюжет о манипуляциях Яго, искусно разжигающем огонь ревности.
Много думала, в чем смысл этой постановки. Показать публике осовремененного Шекспира? Удивить? Шокировать? Наверное, не стоит искать смысл там, где его нет. Лучше перечитать Шекспира. А зрителю спектакль нравится - в финале Аверин собирает охапки белых роз, а зрительный зал встает с аплодисментами.