"Нужна безмятежность! Прочь всё, что рождает тревогу."
... или что нужно знать о философии позитивной дискриминации.
In the most Biblical sense,
I am beyond repentance
Fame hooker, prostitute wench,
Vomits her mind
But in the cultural sense
I just speak in future tense
Judas kiss me if offenced,
Or wear ear condom next time
Готовность обидеться, быть задетым в сущности есть желание не просто комфорта, но привилегий. Когда на официальном уровне человеку разрешают оскорбляться и объясняют, что hate speech может поджидать его за любой тумбочкой, он при должном эгоизме и невнимании к остальным будет оскорбляться по максимально возможному количеству поводов, а также неизменно расширять поле потенциально оскорбительного дискурса.
Это справедливо не для каждого отдельного представителя сообщества, а скорее для группы людей в целом.
Помимо всего прочего, такая политика взращивает у определённых сообществ ещё и уверенность в том, что они имеют право быть неоскорбляемыми. Поскольку дискуссия существует в основном вокруг меньшинств, то и это право постепенно приобретает характер сопутствующего только и исключительно меньшинствам. Для этого феномена существует понятие позитивной дискриминации.
...
Налицо очевидное лицемерие - неважно, осознанное или нет: представители маргинализированных сообществ, жертвы (в самом общем смысле) и их адвокаты используют право на свободу слова в качестве основного своего оружия, с помощью этого права они артикулируют собственные проблемы, оглашают непопулярные или провокативные факты, игнорирование которых часто становится почвой для дискриминации.
Вместе с этим вся культура интолерантности к микроагрессии, политика безопасных зон и травматических триггеров построена именно на умолчании определённых вещей ввиду их потенциальной оскорбительности или травматичности для конкретных людей.
Эта политика подразумевает обрубание возможности дискуссии, поскольку виктимная сторона получает право обозначать неудобные ей аргументы как оскорбительные.
Полностью тут КАК АМЕРИКАНСКИЕ СТУДЕНТЫ БОРЮТСЯ ПРОТИВ СВОБОДЫ СЛОВА
In the most Biblical sense,
I am beyond repentance
Fame hooker, prostitute wench,
Vomits her mind
But in the cultural sense
I just speak in future tense
Judas kiss me if offenced,
Or wear ear condom next time
Готовность обидеться, быть задетым в сущности есть желание не просто комфорта, но привилегий. Когда на официальном уровне человеку разрешают оскорбляться и объясняют, что hate speech может поджидать его за любой тумбочкой, он при должном эгоизме и невнимании к остальным будет оскорбляться по максимально возможному количеству поводов, а также неизменно расширять поле потенциально оскорбительного дискурса.
Это справедливо не для каждого отдельного представителя сообщества, а скорее для группы людей в целом.
Помимо всего прочего, такая политика взращивает у определённых сообществ ещё и уверенность в том, что они имеют право быть неоскорбляемыми. Поскольку дискуссия существует в основном вокруг меньшинств, то и это право постепенно приобретает характер сопутствующего только и исключительно меньшинствам. Для этого феномена существует понятие позитивной дискриминации.
...
Налицо очевидное лицемерие - неважно, осознанное или нет: представители маргинализированных сообществ, жертвы (в самом общем смысле) и их адвокаты используют право на свободу слова в качестве основного своего оружия, с помощью этого права они артикулируют собственные проблемы, оглашают непопулярные или провокативные факты, игнорирование которых часто становится почвой для дискриминации.
Вместе с этим вся культура интолерантности к микроагрессии, политика безопасных зон и травматических триггеров построена именно на умолчании определённых вещей ввиду их потенциальной оскорбительности или травматичности для конкретных людей.
Эта политика подразумевает обрубание возможности дискуссии, поскольку виктимная сторона получает право обозначать неудобные ей аргументы как оскорбительные.
Полностью тут КАК АМЕРИКАНСКИЕ СТУДЕНТЫ БОРЮТСЯ ПРОТИВ СВОБОДЫ СЛОВА