(no subject)
«Слушай, это, конечно, не мое дело… Но какого черта с тобой происходит?»
«Я…»
День тянулся долго и бессмысленно. Жара вязкой густой массой облепляла тело, вливалась в легкие, и воздухом невозможно было дышать. Он растекался по телу, как масло.
«Наверное, это, действительно, не твое дело».
Он поморщился, глубоко затягиваясь, лицо исказилось, и глаза превратились в две щелки, сквозь которые он внимательно наблюдал за всем миром. И за ней.
«Так какого черта?»
Она упрямо молчала.
«Ты ждешь чего-то? Телеграммы? Звонка? Чьего-то приезда?»
Она дернула плечом, показывая, что не собирается отвечать, и считает все эти расспросы по меньше мере неуместными.
Солнце стремительно падало вниз, окрашивая спокойное, ленивое море оранжевым и алым. Кричали чайки.
«Хочешь выпить?» - Спросил он.
Она кивнула.
Они просидели в кабаке до утра. Он пил текилу, а потом кофе, она пила сухое вино, абрикосовый сок, а потом воду со льдом. Около пяти кабак опустел, хозяин включил блюз и приглушил свет. Они обменивались короткими фразами, а иногда произносили долгие, изматывающие душу монологи, после которых ей хотелось разучиться говорить, а он впадал в меланхолию, понимая, что не может с помощью слов выразить то, что чувствует.
Несколько раз за ночь они танцевали танго - агрессивное, жестокое, и каждый раз срывали аплодисменты. Им обоим было на это наплевать.
Днем она проснулась от телефонного звонка. Он видел, как она вскочила с постели и вышла из комнаты, сосредоточенно глядя на дисплей, но о том, кто звонил, потом не обмолвилась ни словом, разве что стала серьезнее, задумчивее. Он ни о чем не спросил.
До вечера они медленно бродили по уставшему от жары городу, останавливаясь в каждом летнем кафе по очереди. Он пил холодное пиво. Она - зеленый чай и мартини.
Когда цыганка подошла к их столику, она вздрогнула, вскинула на нее свои голубые глаза и тут же отвела взгляд, сжалась на стуле.
«Мне не нужны деньги, красавица». - Хриплым голосом проговорила женщина. - «Я тебе просто так погадаю. Скажу тебе всю правду. Печаль у тебя на сердце…»
Она резко выпрямилась, вскинула руку в отвращающем жесте.
«Не нужно, простите». - Расстегнула сумочку и вытащила купюру, сунула ее цыганке в руку.
Женщина окинула ее укоризненным взглядом, потом бросила деньги на столик и ушла.
«Что тебя напугало?» - Спросил он.
«С чего ты взял?» - С легким пренебрежением отозвалась она. - «Просто я не люблю цыган».
«Что с тобой происходит?»
«Прекрати». - Мягко, но четко сказала она. - «Это просто жара. Я вымоталась, я устала. У тебя паранойя».
Ему хотелось сказать, что это не так, что он все прекрасно видит, что он ничего не понимает, но он не сказал ни слова.
На следующий день он на несколько часов уехал, а когда вернулся, ее не было. Она пришла через час, бросила на него короткий взгляд и заперлась в ванной. Он выключил музыку, и очень долго сидел и слушал, как течет вода. Когда она вышла, он налил ей мартини с горьким тоником.
«Нам предлагают две недели потанцевать в «Бижу». Что скажешь?»
«Когда?» - Спросил она.
«Со среды».
«Можно». - Согласилась она. - «Только…»
«Только - что?»
Она молчала.
«Может быть, ты скажешь мне, наконец?»
Она мотнула головой.
«По большому счету ничего особенного… Я в последнее время не очень хорошо себя чувствую… Но, в конце концов…»
«Не очень хорошо себя чувствуешь?» - Переспросил он.
«Эта жара… Она с ума меня сводит. Наверное, дело в этом».
«Может, тебе сходить к врачу?»
Она рассмеялась.
«Нет. Не настолько…»
Они отработали в «Бижу» две недели, потом продлили контракт еще на две. Потом они работали в других городах - по неделе, по полмесяца. Потом она сказала, что хочет отдохнуть, и они полтора месяца прожили в санатории на берегу моря. Там она и умерла.
Через год он женился на девушке, с которой познакомился в клубе, в котором танцевал. В их доме висело много ее фотографий. Жене он сказал, что она была его младшей сестрой. Просто, чтобы не было ревности.
«Я…»
День тянулся долго и бессмысленно. Жара вязкой густой массой облепляла тело, вливалась в легкие, и воздухом невозможно было дышать. Он растекался по телу, как масло.
«Наверное, это, действительно, не твое дело».
Он поморщился, глубоко затягиваясь, лицо исказилось, и глаза превратились в две щелки, сквозь которые он внимательно наблюдал за всем миром. И за ней.
«Так какого черта?»
Она упрямо молчала.
«Ты ждешь чего-то? Телеграммы? Звонка? Чьего-то приезда?»
Она дернула плечом, показывая, что не собирается отвечать, и считает все эти расспросы по меньше мере неуместными.
Солнце стремительно падало вниз, окрашивая спокойное, ленивое море оранжевым и алым. Кричали чайки.
«Хочешь выпить?» - Спросил он.
Она кивнула.
Они просидели в кабаке до утра. Он пил текилу, а потом кофе, она пила сухое вино, абрикосовый сок, а потом воду со льдом. Около пяти кабак опустел, хозяин включил блюз и приглушил свет. Они обменивались короткими фразами, а иногда произносили долгие, изматывающие душу монологи, после которых ей хотелось разучиться говорить, а он впадал в меланхолию, понимая, что не может с помощью слов выразить то, что чувствует.
Несколько раз за ночь они танцевали танго - агрессивное, жестокое, и каждый раз срывали аплодисменты. Им обоим было на это наплевать.
Днем она проснулась от телефонного звонка. Он видел, как она вскочила с постели и вышла из комнаты, сосредоточенно глядя на дисплей, но о том, кто звонил, потом не обмолвилась ни словом, разве что стала серьезнее, задумчивее. Он ни о чем не спросил.
До вечера они медленно бродили по уставшему от жары городу, останавливаясь в каждом летнем кафе по очереди. Он пил холодное пиво. Она - зеленый чай и мартини.
Когда цыганка подошла к их столику, она вздрогнула, вскинула на нее свои голубые глаза и тут же отвела взгляд, сжалась на стуле.
«Мне не нужны деньги, красавица». - Хриплым голосом проговорила женщина. - «Я тебе просто так погадаю. Скажу тебе всю правду. Печаль у тебя на сердце…»
Она резко выпрямилась, вскинула руку в отвращающем жесте.
«Не нужно, простите». - Расстегнула сумочку и вытащила купюру, сунула ее цыганке в руку.
Женщина окинула ее укоризненным взглядом, потом бросила деньги на столик и ушла.
«Что тебя напугало?» - Спросил он.
«С чего ты взял?» - С легким пренебрежением отозвалась она. - «Просто я не люблю цыган».
«Что с тобой происходит?»
«Прекрати». - Мягко, но четко сказала она. - «Это просто жара. Я вымоталась, я устала. У тебя паранойя».
Ему хотелось сказать, что это не так, что он все прекрасно видит, что он ничего не понимает, но он не сказал ни слова.
На следующий день он на несколько часов уехал, а когда вернулся, ее не было. Она пришла через час, бросила на него короткий взгляд и заперлась в ванной. Он выключил музыку, и очень долго сидел и слушал, как течет вода. Когда она вышла, он налил ей мартини с горьким тоником.
«Нам предлагают две недели потанцевать в «Бижу». Что скажешь?»
«Когда?» - Спросил она.
«Со среды».
«Можно». - Согласилась она. - «Только…»
«Только - что?»
Она молчала.
«Может быть, ты скажешь мне, наконец?»
Она мотнула головой.
«По большому счету ничего особенного… Я в последнее время не очень хорошо себя чувствую… Но, в конце концов…»
«Не очень хорошо себя чувствуешь?» - Переспросил он.
«Эта жара… Она с ума меня сводит. Наверное, дело в этом».
«Может, тебе сходить к врачу?»
Она рассмеялась.
«Нет. Не настолько…»
Они отработали в «Бижу» две недели, потом продлили контракт еще на две. Потом они работали в других городах - по неделе, по полмесяца. Потом она сказала, что хочет отдохнуть, и они полтора месяца прожили в санатории на берегу моря. Там она и умерла.
Через год он женился на девушке, с которой познакомился в клубе, в котором танцевал. В их доме висело много ее фотографий. Жене он сказал, что она была его младшей сестрой. Просто, чтобы не было ревности.