(no subject)

[juhny]

Я никогда ничего не понимала в религии. Даже странно, что эта несовершенная концепция столько веков владела, и, судя по всему, владеет умами людей. Наверное, полностью мое отношение к этому предмету передает этот отрывок одной из моих любимых книг:

Эта могила и поныне сохранилась здесь, у подножия сосны, заросшая иван чаем.
О ней никто не знает. О ней давно позабыли. Но если раздвинуть мох, то откроется серая полуразбитая плита, на которой еще не стерлись слова, вырезанные на камне в те далекие времена по приказу здешнего губернатора:
"Здесь покоятся два священника,
Что с криком «Умри, Сатана!»
Лишили жизни друг друга.
Да будет земля им пухом".

Родители покрестили меня в возрасте пяти лет по большому блату. Тогда это было сложно. В церковь меня, советского ребенка, заманили обманом, пообещав показать картинки. Я помню истерику, которую я закатила в троллейбусе, когда мы возвращались из храма.
Дважды в жизни я встречала священников, находясь рядом с которыми, чувствовала, что купаюсь в свете. Блаженство. Я использую некоторые ритуалы. Я постоянно читаю "Отче наш". Мне хорошо в этих вибрациях. Я не могу находиться в церкви. Мне там становится плохо.
Нестерпимы вечно осуждающие взгляды молодых священников. Легче в обществе тех, кто старше.
Странно это все.

В маленьких напуганных людях так мало любви! И так много осуждения...