О чаше
vk.com/@-63375841-o-evharistii2
Термин "Евхаристия" (εὐχᾰριστία) буквально означает - благодарение, как ответное дарование блага, совершаемого верующими людьми по отношению к Богу. Единственное истинное благо, которое может вознести человек в благоприятный дар Богу - это своя личная воля, свободно направляемая к соединению с истинно благой и совершенной волевой свободой Бога. Такое дарование не упраздняет личную волю человека, а освобождает её, раскрывая всю полноту воспринятого дара надбытийной свободы, названное в Писании"дыханием жизни" (Быт 2:7). Процесс поиска, познания и реализации этой потенции к богоуподоблению и является тем духовным путём, которым человеку необходимо продвигаться самостоятельно от биологических начал, через осознание своего призвания, к акту вольного самоопределения, в котором открывается полнота истинной свободы. Процесс этот поступательный, ибо человеку присущи четыре различные воли, раскрываемые последовательно: природная, разумная и решительная, возводящая к воле четвёртой - совершенной. Но оборотническая реализация воли решительной, низвергает к лишению полноты бытия. Символическое отображение этого поэтапного волевого пути, с определяющим бытийным выбором, заложено в церковной Евхаристии, обрядовая основа которой целиком происходит из древнеиудейской ритуалистики, изображающей стадии зарождения, роста, развития и совершеннолетия богоизбранного народа, что уходит смысловыми корнями в ещё более глубокую архаику.
Исторический путь еврейского народа несёт в себе образ жизненно-духовной эволюции каждого человека. Бог выводит нас в бытие и сообщает необходимые условия, соблюдения которых позволяют(!) Ему оказывать нам помощь на этом сложном пути нашего самопознания и саморазвития. Взаимное исполнение этих жизненных условий и составляет суть договорных отношений человека с Богом, именуемые Заветом. Таких непреложных Заветов было несколько: с Адамом, с Ноем, с Авраамом и с народом Израиля. Все эти Заветы раскрывали людям педагогическую систему духовной ориентации и каждый последующий не отменял предыдущего, а возводил человека на новый уровень отношений с Богом. Но все эти Заветы предлагали человеку роль пассивного исполнителя Божественной воли, в чём и заключался смысл человеческой жизни и от чего зависела её качественность. Во Христе же Бог предлагает человечеству совершенно небывалые, новые отношения с Ним, в которых люди могут активно реализовывать свою личную волю, творчески действуя с Богом на равных. Этот Новый Завет так же основан на взаимном исполнении Богом и человеком определённых договорных обязательств, без которых невозможно достижение его цели - спасения и обожения человека.
Каждая церковная Евхаристия символически воспроизводит действия Христа и Его близких учеников на Тайной Вечери, которую невозможно целиком отнести ни к одному традиционному типу ритуальной иудейской трапезы, однако именно Песах седер (пасхальный ужин) является основой этого события. Еврейское слово "пЕсах" означает буквально - "миновал", но не только в смысле прохождения стороной "духа губителя" при последней казне египетской (Исх 12:23), но и как прохождение человека сквозь то, с чем он не желает соединяться - с грехом и смертью. Последний ужин Христа с Его учениками назван в Евангелии именно Пасхой (Мф 26:17, Мк 14:12, Лк 22:8), хотя произошёл он на день раньше положенного срока, и на нём отсутствовало традиционное блюдо с испечённым пасхальным ягнёнком. Этот временной сдвиг неслучаен и Христос делает его не только потому, что в положенное Законом время Он Сам будет заклан на крестном жертвеннике и положен во гроб, ибо Сам Христос и является тем Агнцем, в крови Которого совершается прохождение богоизбранного народа сквозь смерть, но и для того, чтобы ещё до момента окончательного мистического разделения времён рабства всего богоизбранного народа и его выхода на свободу, присоединить к своей спасительной миссии не только уже духовно освобождаемых Им людей, но и всех пребывающих ещё под игом греховного рабства и не стяжавших пока в себе решимости для освободительного Исхода. Из этого следует, что Евхаристия является не финалом, а только приготовлением к тому Исходу, в котором и осуществляется целокупное соединение прошлого, настоящего и будущего. Чтобы в этом убедиться сопоставим действия Христа и порядок иудейской трапезы.
На Тайной Вечери Христос точно следует порядку пасхальной "агадЫ" - традиционному последованию Песах седера, во время которого каждый присутствующий обязательно выпивает последовательно четыре бокала вина, либо столько же раз приобщается к четырежды наполняемой общей чаше. Ритуал начинается с молитвы над первой чашей, называемой "чашей освящения" (кидУш), для выделения этого особого времени праздника относительно течения обычного времени. Именно в таком отделении священного от профанного реализуется полнота природной воли, соединяющей нас со всем тварным миром, но и не смешивающей с ним. Затем следует обряд омовения рук, который Иисус наполняет более глубоким смыслом, омывая ноги всем Своим ученикам, чтобы они могли приступить к Его спасительному учению чистыми стопами - без налипшего суетного земного праха (Ин 13:1-20). Далее совершается ритуал вкушения овощных закусок, обмакиваемых в блюдо с подсоленной водой, символизирующие скудную растительную пищу и слёзы, пролитые евреями в египетском рабстве. Именно в такое "солило" Христос обмакнул кусок и подал его Иуде-предателю (Ин 13:26), тем самым указав на слёзы его бедственного отчаяния, ставшие единственным плодом его замыслов. После следует преломление опресноков и традиционный рассказ об Исходе евреев из египетского рабства, в завершение которого все пьют второй бокал вина, именуемый "чашей научения" (магИд). В этой части ужина Христос говорит длинный монолог о Его спасительной миссии и о необходимости следования Его учеников этим же путём (Ин 13-17 гл.). Потом происходит, не упомянутое в Евангелии, но вполне обычное для иудеев, омовение рук перед вкушением хлеба (Мк 7:3) и благословение на пресный хлеб (мацОт), который раздавался всем присутствующим, после чего на обычном Песех седере начинался сам ужин, на котором евреи ели запечённого на огне ягнёнка, вприкуску с горькими травами (марОр). И завершается этот ужин благословением после еды, с выпиванием третьего бокала вина, так и называемого - "чашей благословения" (брахА). После чего происходило общее пение хвалебных псалмов (Мф 26:30, Мк 14:26), завершающееся обязательным выпиванием четвёртого бокала вина, называемого "чашей царствия" (малькУт). Все эти ритуальные подробности очень важны, чтобы увидеть сквозь многовековую трансформацию Евхаристии её исконную содержательную суть в контексте евангельских событий.
Все эти важные параллели и несовпадения евангельского рассказа о Тайной Вечери с обычным последованием иудейской Пасхи, хорошо видны всякому традиционному иудею, но оказываются сокрыты от людей иных культур и традиций. Наиважнейшим знаком является совершение Песах седера не только раньше срока, но и без обязательного пасхального ягнёнка, который называется иудеями буквально - "тело Пасхи" (пЕсах гУф). При этом Иисус произносит фразы, очень близкие к традиционным словам ведущего этого особого ужина, при раздаче преломленной маци: "Примите, ешьте сей хлеб бедности, который ели отцы наши, выходя из Египта". Иисус лишь немного изменяет их, указывая, что пасхальный ягнёнок является лишь Его исторической иконой, а истинным спасительным Агнцем является именно Он и что в пролитии Его жертвенной крови человечество избавляется от греховных пут смерти: "И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: примите, ешьте: сие есть тело МОЁ" (Мф 26:26, Мк 14:22),"которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть Новый Завет в МОЕЙ крови, которая за вас проливается" (Лк 22:19-20). Закланный Агнец-Христос и есть "тело пасхи", которое съедают Его ученики, чтобы нести в себе Его спасительную миссию, так же преломляя своё тело и проливая свою кровь ради проявления любви к людям. Только такое деятельное жертвенное единодушие приобщает ко Христу, а вовсе не акт поедания чудесного хлебного мякиша с вином, получаемого при произнесении специалистом положенных заклинаний.
Четыре чаши Песах седера соответствуют этапам становления еврейского народа и реализации четырёх воль человека: чаша освящения (кидУш) - воле природной; чаша научения (магИд) - воле разумной; чаша благословения (брахА) - воле решительной; чаша царствия (малькУт) - воле совершенной. Особое внимание следует уделить третьей чаше "благословения" ("брахА" от "барУх" - желанный), ведь именно её, согласно ап. Павлу, мы и называем Евхаристической: "Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова?" (1Кор 10:16). Образ последовательного приобщения к этим трём чашам сохранился в виде трёх глотков, которые совершают священники из единой теперь чаши. В приобщении к чаше благословения (желания) человек совершает свой кардинальный духовный выбор - идти ему дальше со Христом на заклание, либо с теми, кто гонит Его на смерть. Это единый духовный путь, но имеющий два противоположных направления - вверх, или вниз и среднего положения нет. Поэтому такой волевой выбор и называется реализацией своей "ангельской воли" самоопределения. Именно эта чаша является кульминацией обрядовой части Евхаристии, как приношения Богу нашей "бескровной жертвы" (чувственной, разумной, волевой), которая без консумирующего спутничества Христу на Голгофу остаётся лишь откупной жертвой Каина, не возносящей, а приземляющей наше природное начало, тяготеющее к естественному "пожиранию" своего брата (Быт 4:8). Другими словами, единственное условие Нового Завета - быть готовым на жертвенный героизм и деятельно идти путём Христа, до самого конца. Помимо одного нашего желания, для решающего самоопределения могут быть очень полезны квалифицированные педагоги, специальные условия и правила, но то, что конечное решение нашей воли целиком зависит от каких-либо внешних, благочестивых, освященных традицией условий, - является губительнейшим заблуждением.
Христос не завершает Тайную Вечерю положенной четвёртой чашей: "Сказываю же вам, что отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое вино в Царствии Отца Моего"(Мф 26:29, Мк 14:25). Ведь истинная "Чаша Царствия" наполняется не вином, а кровью того, кто совершает своё священное жертвенное служение. Именно об этой Чаше молится Иисус в Гефсимании: "Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты" (Мф 26:39). "И, находясь в борении, прилежнее молился, и был пот Его, как капли крови, падающие на землю" (Лк 22:44). Еврейское название сада "Гефсимания" в переводе означает - "масличные прессы", что символично согласуется с греческим словом "милость" (ἐλέησον), происходящим от слова "елей" (ἔλαιον) - оливковое масло, которое используется в обрядах помазания на царство и священство. Елей символизирует собой "кровь Бога", принесшего Себя в жертву милости прежде всех времён, ради бытия этого мира. Ритуальное помазание елеем является знаком сопричастности к этой священной жертве миросозидания: "Блаженны миротворцы, ибо они сынами Бога нарекутся" (Мф 5:9). Как под давлением каменных колёс масличных прессов сочится масло из плодов оливы, также под гнётом вольно воспринятых скорбей сочится Кровь Божественной милости сквозь человеческую плоть Христа. Это является для нас ясным примером волевой необратимости на жертвенном пути, избираемом нами в третьей чаше благословения:"Выстоявший (ὑπομείνας) же до конца, тот спасен будет" (Мф 10:22, Мф 24:13, Мк 13:13).
Христос говорит нам, что заключение Нового Завета с Богом происходит "в пролитии Его крови" (Лк 22:20) и что для соблюдения этого Договора, всем Его последователям, желающим "иметь в себе жизнь" необходимо буквально"грызть в сыром виде (τρώγων) Его плоть и пить Его кровь" (Ин 6:54). Это вызывает шоковую реакцию у иудеев, в традиции которых всякий вид каннибализма находится под строжайшим запретом, так что тогда "многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним" (Ин 6:66). Необходимо понимать, что Христос выражается не метафорично, а указывает именно на акт ритуальной антропофагии, которая известна человечеству с самых древних времён и несёт в себе двоякое смысловое значение. Люди практиковали ритуальное поедание частей тел себе подобных, желая таким образом мистически присвоить себе их силы и способности - это хищнический тип антропофагии. Но существовал и иной тип этого ритуального действа, при котором человек, принимающий в себя частичку тела умершего собрата, выражал таким образом желание продолжать его жизненный путь, для чего он жертвенно предоставлял своё тело, жизненные силы и свою волю. Именно в этом даровании всего себя Умершему, для реализации Его земной миссии и заключается первоначальный смысл, как привычных поминальных пирогов, так и ритуального поедания символов мёртвого(!) тела Христа: "Где будет труп (гУф), там соберутся орлы" (Мф 24:28, Лк 17:37). Стоит заметить, что в природе, в отличии от стервятников, орлы питаются только свежей добычей, не затронутой процессом разложения (греха), поэтому причастники закланного тела Христа обретают в себе Его чистые духовные силы для продолжения Его жизненного пути: "Надеющиеся на Господа обновятся в силе: поднимут крылья, как орлы, потекут - и не устанут, пойдут - и не утомятся" (Ис 40:31).
Попутно ритуальному жертвенному каннибализму, издревле существовал и прижизненный ритуал кровного братания, в котором люди, желающие навечно закрепить своё единодушие, делали на себе порезы, чтобы соединить свою вытекающую кровь с кровью собрата, не являющегося близким родственником, но ставшего самым близким другом и единомышленником. Новый Завет в крови Христа совершается точно по такому же принципу кровного братания, происходящему в совместном прохождении с Ним Его крестного пути, вплоть до смертельного самопожертвования: "Мы наследники Божии, сонаследники же Христу, ЕСЛИ ТОЛЬКО мы с Ним СТРАДАЕМ, чтобы с Ним и прославиться" (Рим 8: 17). Только так мы обретаем родственное единодушие со Христом и становимся Его сонаследниками в этом кровном богоусыновлении. В отличие от последовательности этих ритуалов в естественной жизни, принятие в себя плоти умершего Христа, ПРЕДШЕСТВУЕТ кровному братанию с Ним на кресте:"Поедающий Мою Плоть и пьющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нём" (Ин 6:56), - дабы совместно идти на Голгофу. Поэтому евхаристическая жертва и называется "бескровной", ибо согласно условиям новых отношений с Богом, предлагаемых нам Христом, за ней непременно должно следовать личное кровавое(!) самопожертвование, совершаемое всеми, идущими за Спасителем к жизни истинной, тем же мессианским путём: "Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною" (Мф 16:24, Мк 8:34, Лк 9:23). Поэтому следует не забывать, что крест - это не корпоративный аксессуар и что настоящие христиане возлагают его на себя и несут только для того, чтобы быть на нём распятым.
В Евхаристии мы "вспоминаем" будущее, переживаем прошлое и присоединяемся к единственному совершенному дару Богу благой человеческой воли, вознесённой и до сих пор приносимой Иисусом Христом. Мы прилагаем к Его совершенной Жертве свою личную волевую жертву и совершаем посильное соучастие в Его царственно-священном служении миру. На Евхаристии, в виде хлеба и вина, мы приносим Христу символы наших телесных и душевных усилий, которые мы предприняли в деятельном благоволении к ближним, совершая их в обычной жизни ещё ДО этого ритуального действия. За это жертвенное усилие Христос присоединяет нас к числу присутствующих на той единой Тайной Вечери, прилагая наши дары к Его Дарам, возносимым к Богу, и менно в этом смысле наши приносимые хлеб и вино становятся едины с Плотью и Кровью Христа. Но всем нам стоит строго зарубить себе на носу, что это тело и кровь мёртвого(!) Христа - "Агнца закланного" (Ин 1:29), которого мы, либо принимаем в себя для продолжения на земле Его жизненного пути, либо пожираем и перевариваем Его, как хищник поглощает свою жертву: "Всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть(!) Господню возвещаете, доколе Он придёт. Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо кто ест и пьет недостойно (потребительски), тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем" (1Кор 11:26-29).
Тайная Вечеря не завершена до судного пришествия Христа - "доколе Он придёт", ибо Христос "ожидает" всех идущих за Ним, чтобы пить с ними новое (небывалое) духовное вино в Царствии Отца. Так путь спасения, который Христос проложил для нас, не заканчивается на нашем приобщении к евхаристической чаше волевого выбора, а только начинается с неё и совершается он в наполнении четвёртой чаши Царствия нашей кровью, соединяющейся с пролитой кровью Христа. Всё это не может не ужасать любого человека, естество которого содрогается от такой жуткой перспективы, поэтому шагнуть на этот путь можно лишь утвердившись в героической решимости на запредельное доверие Богу, обещавшему в Завете Христовой крови укреплять человека на этом страшном и мучительном пути: "В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь (θαρσεῖτε - будьте смелыми): Я победил мир" (Ин 16:33).
Не всем доступна такая евангельская смелость, поэтому всегда большинство верующих упорно не желают видеть необходимость решительного Исхода с Евхаристии в Гефсиманию и далее на Голгофу. Они убеждают себя, что одно лишь набивание рта ритуальным хлебом обязывает Христа втащить их в Рай на Своих окровавленных плечах, на которых они будут удобно сидеть, болтая ножками. Они подобны неким евреям в Египте, которые вместо спешного, стоя поедаемого ужина, перед стремительным выходом из прежнего рабского существования, расселись бы с комфортом, чтобы наполнять своё чрево кусками жертвенного агнца, многократно требуя от обслуги повторить это питательное блюдо и напитки. Они не собираются куда-то идти сквозь моря и пустыни, ибо их и здесь не плохо кормят и развлекают. Именно из таких статичных потребителей с низменным выбором и составляется тело"Вавилонской развратницы" (πόρνη), подменяющей собой истинную Церковь - Невесту Христа (Отк 17-18 гл.). Чтобы уразуметь суть этого символического образа, нам не стоит отождествлять его с какой-то конкретной религиозной организацией, национальной, или социальной группой, или государственной системой, ибо это есть мистический дух корыстного потребительства в самом человеке, который наполняет чашу человеческого сердца нечистотой и через подобную брачным отношениям связь ставит себе на службу весь его состав -"царей земных" (Отк 17:18). На иврите слово "дух" (рУах) имеет женский род, поэтому апостол Иоанн и представляет его нам в образе развратной женщины и называет её "великим городом" (Отк 17:18), ведь вместо созидания охранительного ограждения Рая в самом себе, человек отгораживается и ополчается против всего мира, для конкурирующей потребительской экспансии. В процессе огосударствления христианства, учение о спасительном пути Христа вытеснялось манипулятивной идеологией и вся специфика церковной жизни была поставлена на обслуживание интересов государственной власти. Поэтому домашнюю Евхаристию заменила храмовая "литургию" (λειτουργία), что означает буквально - "общественная повинность", выродившаяся в смесь эллинистической мистерии с древнегреческим театром, на базе пафосного византийско-имперского церемониала.
Через чашу благословения проходит "вертикальная" ось духовной поляризации, направляющая человека, либо к истинной духовному соцарствованию со Христом, либо к оборотнической узурпации этой священной власти, поэтому"чаша в руке блудницы, исполненная всякой мерзости и нечистоты её разврата"(Отк 17:4), есть та же самая кровавая чаша Царства, о которой молится Христос в Гефсимании. Блудница извращает её смысловое содержание, приобщаясь к которому, люди, в большинстве сами того не понимая, становятся гонителями Христа, неся на себе фарисейскую личину традиционного благочестия. Поэтому"развратница упоена кровью святых" (Отк 17:6), пролитой со Христом в наполнении этой чаши Царствия, в которой спасительная кровь закланного Христа и все мерзости блудничных злодеяний против Его Истины, являются лишь различными сторонами одной медали. Прорастая в единое церковное собрание, подобно плесени, блудница заявляет, что только она имеет особые полномочия на все священнодействия и что допуск к участию в них является мистериальной наградой за исполнения её порядков и прихотей. "От вина ярости (θυμός - злой воли) разврата её выпили все народы" (Отк 18:2), усвоив веру не в Бога и свободу человеческой воли, а в пустые обещания о раздаче уютных местечек в загробном Диснейленде, которых удостоятся лишь те, кто сидит ровно и помалкивает, либо подвывает ей в унисон. "Сидя на водах многих, которые суть люди, и народы, и племена, и языки" (Отк 17:15), она глумится над верующими, заслоняя им Небо своим блудничным срамом, на который они умиляются, воздавая этому божеское поклонение.
Хоть у блудницы и написано на лбу -"тайна" (Отк 17:5), однако, раскрыть её довольно просто: она всегда ложится под земных правителей, благословляя любые их злодеяния; её наглые и алчные жрецы, объятые изворотливой трусостью и глупостью, учат людей не сострадательной любви, а мистическим страхам и магическому обрядоверию; её основанием является иерархическое чинопоклонство, а подпорками - сказочные басни; человеческая жизнь, здоровье и нужды человека ничего для неё не значат, а малейшее проявление личной свободы, принципиальной позиции, независимого мнения и даже простого человеческого достоинства, сразу вызывают её яростную агрессию. Эту кровососущую растлительницу, сеющую псевдо-религиозную заразу в умах и душах верующих людей, необходимо ясно различать и смело обнажать её подлинную суть перед людьми, ищущими настоящий спасительный путь, чтобы духовно разделившись с ней, следовать только за Христом: "И услышал я иной голос с неба, говорящий: выйди от неё, народ Мой, чтобы не участвовать вам в грехах её и не подвергнуться ударам её; ибо грехи её прилипли (ἐκολλήθησαν) к Небу, и Бог воспомянул неправды её. Воздайте ей так, как и она воздала вам, и вдвое воздайте ей против дел её; в чаше (Царствия), в которой она приготовила вам вино, приготовьте ей вдвое" (Отк 18:4-6).
Аминь.