Месяц Св. Семейства - день 12
Обернувшись, Иосиф увидел, что преследователи уже находятся на этом берегу. Солдаты указывали пальцами в их сторону. Они и сейчас не спешили, а спокойно ехали за ними. Но каждый шаг коней приближал их к беглецам. Наконец, всадники поравнялись с ними, один из них преградил им дорогу.
- Остановитесь! - приказал он решительно.
Они остановились и прижались друг к другу, Иисус был посередине. Только Каду выскочил и стал сердито лаять на солдат. Один из них вскинул копье. Мириам вскрикнула, но было поздно. Удар был нанесен. Пригвожденный к земле пес извивался и скулил, но недолго. Мириам еще раз с болью вскрикнула, а Иисус прошептал: «Каду». Ноги пса выпрямились, глаза закатились, и тело неподвижно замерло.
Один из солдат, по-видимому, был десятником. Двое других исполняли его приказы. Он подозвал к себе грозным жестом Иосифа и, вынув меч, приставил острие к его груди.
- Кто ты? - спросил он.
- Путник…
Солдат загоготал; прикосновением меча он заставил Иосифа поднять выше голову.
- Тебя зовут Иосиф и ты из Вифлеема? Это твои жена и ребенок? Отвечай!
Иосиф пересилил себя; он не стал ничего отрицать, хотя страх подсказывал ему слова отрицания.
- Да. Ты все правильно сказал.
Тот вновь рассмеялся:
- И ты думал, что тебе удастся убежать, да?
Иосифу уже не нужно было что‑либо говорить. Все и так было ясно. Он сказал:
- Убейте меня, а их отпустите… Я старший в роде Давида… Если кто‑то должен погибнуть, пусть это буду я.
- И тебя убьем, и их, - сказал десятник. - Это своего сына ты хотел сделать царем? - Не дожидаясь ответа, он неожиданно хлестнул коня, и тот повалил Иосифа. Десятник подъехал к Мириам, которая схватила Иисуса и прижала Его к груди. Солдат крикнул:
- Дай сюда ребенка!
Она потрясла головой:
- Нет!
Неожиданно заговорил Иисус. В его голосе не было страха, в нем звучал гнев:
- Не кричи на маму! Нельзя!
Десятник разразился смехом:
- Вы слышали, что Он сказал? Он уже сейчас считает Себя царем! Скажи, - десятник обратился к ребенку, - Ты царь?
- Да, Я Царь, - ответил мальчик.
- А где Твое царство?
Иисус поднял руку вверх и очертил ею круг.
- Это все Твое? - засмеялся десятник. - И мы тоже?
- Всё! - убежденно сказал Иисус.
Десятник перестал смеяться. На его жестоком лице появилось странное выражение ненависти, смешанной со страхом. Он жестом подозвал к себе одного из своих подчиненных и, указывая на ребенка, отдал приказ:
- Убей Его!
Но солдат строптиво пожал плечами:
- Сам Его убивай. Я не нанимался убивать детей.
- Ты знаешь, что есть такой приказ. И я приказываю тебе! - крикнул десятник.
Однако тот не испугался:
- Не будь глупцом! Отдавший этот приказ, наверняка уже сам умер. Ты видел, в каком состоянии он был, когда его вывозили.
- Его преемник будет убивать так же.
- Это его дело. Я же этого ребенка убивать не стану. Сам Его убей.
- Ты не хочешь награды?
Вдруг раздался голос третьего солдата. Пока эти двое спорили между собой, он перетряс поклажу на осле.
- У них с собой ничего нет: ни еды, ни воды… Зато я нашел вот что! - он торжественно поднял вверх золотую цепь, подаренную Бальтазаром.
Глаза двух других загорелись. Десятник выхватил у солдата цепь. Он внимательно присмотрелся и воскликнул:
- Золото!
- Золото… - подтвердили другие.
- Это, должно быть, очень ценная вещь…
- Наверняка, больше, чем награда, которую обещали.
- Можно получить и то, и это.
- Глупец. Они наверняка знают об этом золоте и спросят о нем.
- А мы скажем, что ничего у них не нашли.
- Но потом кто‑нибудь проболтается, и все мы поплатимся за это головой.
- Лучше взять золото, а на них махнуть рукой.
- И так сдохнут в пустыне - без пищи, без воды…
- Никто не знает, что мы их нашли…
- А золото мы поделим. Неизвестно, как долго еще продлится наша служба.
- Только мы должны его поделить справедливо!
- Только так. А то ты любишь брать себе б°льшую часть.
- Я десятник!
- К золоту это отношения не имеет. Давайте посчитаем звенья, и все пусть получат поровну.
- Лучше сделаем это сразу…
- Ладно, тогда давайте делиться, а эти пусть идут прочь.
Ян Доброчинский "Тень Отца"
- Остановитесь! - приказал он решительно.
Они остановились и прижались друг к другу, Иисус был посередине. Только Каду выскочил и стал сердито лаять на солдат. Один из них вскинул копье. Мириам вскрикнула, но было поздно. Удар был нанесен. Пригвожденный к земле пес извивался и скулил, но недолго. Мириам еще раз с болью вскрикнула, а Иисус прошептал: «Каду». Ноги пса выпрямились, глаза закатились, и тело неподвижно замерло.
Один из солдат, по-видимому, был десятником. Двое других исполняли его приказы. Он подозвал к себе грозным жестом Иосифа и, вынув меч, приставил острие к его груди.
- Кто ты? - спросил он.
- Путник…
Солдат загоготал; прикосновением меча он заставил Иосифа поднять выше голову.
- Тебя зовут Иосиф и ты из Вифлеема? Это твои жена и ребенок? Отвечай!
Иосиф пересилил себя; он не стал ничего отрицать, хотя страх подсказывал ему слова отрицания.
- Да. Ты все правильно сказал.
Тот вновь рассмеялся:
- И ты думал, что тебе удастся убежать, да?
Иосифу уже не нужно было что‑либо говорить. Все и так было ясно. Он сказал:
- Убейте меня, а их отпустите… Я старший в роде Давида… Если кто‑то должен погибнуть, пусть это буду я.
- И тебя убьем, и их, - сказал десятник. - Это своего сына ты хотел сделать царем? - Не дожидаясь ответа, он неожиданно хлестнул коня, и тот повалил Иосифа. Десятник подъехал к Мириам, которая схватила Иисуса и прижала Его к груди. Солдат крикнул:
- Дай сюда ребенка!
Она потрясла головой:
- Нет!
Неожиданно заговорил Иисус. В его голосе не было страха, в нем звучал гнев:
- Не кричи на маму! Нельзя!
Десятник разразился смехом:
- Вы слышали, что Он сказал? Он уже сейчас считает Себя царем! Скажи, - десятник обратился к ребенку, - Ты царь?
- Да, Я Царь, - ответил мальчик.
- А где Твое царство?
Иисус поднял руку вверх и очертил ею круг.
- Это все Твое? - засмеялся десятник. - И мы тоже?
- Всё! - убежденно сказал Иисус.
Десятник перестал смеяться. На его жестоком лице появилось странное выражение ненависти, смешанной со страхом. Он жестом подозвал к себе одного из своих подчиненных и, указывая на ребенка, отдал приказ:
- Убей Его!
Но солдат строптиво пожал плечами:
- Сам Его убивай. Я не нанимался убивать детей.
- Ты знаешь, что есть такой приказ. И я приказываю тебе! - крикнул десятник.
Однако тот не испугался:
- Не будь глупцом! Отдавший этот приказ, наверняка уже сам умер. Ты видел, в каком состоянии он был, когда его вывозили.
- Его преемник будет убивать так же.
- Это его дело. Я же этого ребенка убивать не стану. Сам Его убей.
- Ты не хочешь награды?
Вдруг раздался голос третьего солдата. Пока эти двое спорили между собой, он перетряс поклажу на осле.
- У них с собой ничего нет: ни еды, ни воды… Зато я нашел вот что! - он торжественно поднял вверх золотую цепь, подаренную Бальтазаром.
Глаза двух других загорелись. Десятник выхватил у солдата цепь. Он внимательно присмотрелся и воскликнул:
- Золото!
- Золото… - подтвердили другие.
- Это, должно быть, очень ценная вещь…
- Наверняка, больше, чем награда, которую обещали.
- Можно получить и то, и это.
- Глупец. Они наверняка знают об этом золоте и спросят о нем.
- А мы скажем, что ничего у них не нашли.
- Но потом кто‑нибудь проболтается, и все мы поплатимся за это головой.
- Лучше взять золото, а на них махнуть рукой.
- И так сдохнут в пустыне - без пищи, без воды…
- Никто не знает, что мы их нашли…
- А золото мы поделим. Неизвестно, как долго еще продлится наша служба.
- Только мы должны его поделить справедливо!
- Только так. А то ты любишь брать себе б°льшую часть.
- Я десятник!
- К золоту это отношения не имеет. Давайте посчитаем звенья, и все пусть получат поровну.
- Лучше сделаем это сразу…
- Ладно, тогда давайте делиться, а эти пусть идут прочь.
Ян Доброчинский "Тень Отца"