Лорен Грэхэм "Lonely ideas. Can Russia Compete?"
"В начале июня 2014 г. в Москве серию лекций прочитал Лорен Грэхэм, заслуженный профессор в отставке Гарвардского университета и Массачусетского технологического института (MIT). Инженер по образованию, работавший в химической компании, Лорен Грэхэм увлекся историей науки и технологий. В начале 1960-х он участвовал в советско-американской программе обмена учеными. По его собственным словам, он встречался с Юрием Гагариным после полета в космос; среди его знакомых - видные деятели отечественной науки. Грэхэм много лет работал в архивах, его исследования истории советской и российской науки переведены на несколько языков. В феврале его книгу "Lonely ideas. Can Russia Compete?" (в русском переводе "Сможет ли Россия конкурировать? История инноваций в царской, советской и современной России") выпустило издательство "Манн, Иванов и Фербер".
Краткое содержание книги укладывается в следующий вопрос: если вы такие умные, почему не зарабатываете на этом? В течение почти 300 лет (автор ведет повествование со времен Петра I) в России рождаются блестящие технические идеи, однако страну трудно причислить к мировым технологическим лидерам. В Европе и США разработка считается успешной в том случае, если она стала основой для доходного бизнеса. Не так у нас. В России интеллектуальное превосходство сочетается с технологической слабостью, как ни в какой другой стране мира. Почему российская наука сильна в фундаментальной и слаба в прикладной области? Что этому мешает и где выход?
Грэхэм собрал галерею блестящих российских изобретателей и с несомненной симпатией описывает их истории. Магистральный тепловоз, лампочка, радиоприемник, многомоторный пассажирский самолет, лазер - не сказать чтобы русские изобрели все эти устройства, отмечает Грэхэм, но их с полным правом можно назвать пионерами в этих областях. При этом их имена практически никому не знакомы. Демонстрируя архивные фотографии, на лекциях Грэхэм не раз обращался к аудитории с вопросом, знает ли кто-то из присутствующих изображенных на них людей? Надо признать, что лица Александра Лодыгина, Павла Яблочкова, Юрия Ломоносова, Олега Лосева и других изобретателей неизвестны публике. Между тем в ряде случаев российские инженеры и ученые опередили своих иностранных коллег - не только предложив новую идею, но и продемонстрировав работающий лабораторный образец, а то и запустив серийное производство. Однако, констатирует Грэхэм, это не привело к тому, что Россия заняла лидирующую позицию в, например, электротехнике или лазерной промышленности.
Так, Париж получил свое название "город света" после 1877 года, когда его авеню были освещены лампами Павла Яблочкова. Эта история вдохновила Томаса Эдисона, и он начал исследования в этой области. В 1878 году он ознакомился с лампой накаливания, созданной Александром Лодыгиным с использованием вольфрамовой нити, - до того как завершил собственные работы. Между тем весь мир слышал про лампочку Эдисона, и образованная при его непосредственном участии General Electric Company ныне является признанным мировым лидером в электротехнике.
Что же касается Яблочкова и Лодыгина, то они не приобрели на родине ни общественного признания, ни богатства, а последний и вовсе предпочел эмигрировать в 1917 году. То же решение принял и авиаконструктор Игорь Сикорский. Его многомоторный самолет с 16 пассажирами на борту совершил перелет Москва-Киев в 1913 году. Сикорский мечтал о создании коммерческой авиации в новой России, но не нашел поддержки у советского правительства, как не нашел ее и у Николая II. Демонстрируя снимок, запечатлевший, как царь осматривает самолет, Грэхэм обращает внимание на шпоры на его сапогах: "Царь приехал верхом, это встреча двух эпох - лошадь и самолет!" Встреча была мимолетной. Царь уехал с летного поля на лошади, Сикорский после революции эмигрировал, а в Стране Советов принялись развивать авиацию, ориентированную на мировые рекорды: по полетам на дальность, на самой большой скорости и на самой большой высоте. Самый большой самолет "Максим Горький" впечатлял своими размерами, но был непригоден ни для чего иного, кроме как для участия в демонстрациях на Красной площади.
Собрав десятки таких историй, завершившихся коммерческой неудачей или даже забвением технологии, Грэхэм делает вывод: это не случайность, а дурная закономерность. По его мнению, есть системные факторы, мешающие в России массовому внедрению инноваций.
Что мешает инновациям в России
Грэхэм прямо говорит о том, что Россия богата талантами. И если "на поверхности" находится не один десяток историй о гениях, совершивших открытия в разных областях, то какими цифрами могли бы измеряться инновации, если бы среда благоприятствовала развитию наук и свободному предпринимательству? Разница между Россией и западными странами не в том, сколько в них одаренных ученых, а в редкости реализации их идей. Успех инновации, отмечает Грэхэм, включает практическое применение: "Русские хорошие изобретатели, но плохие инноваторы".
Почему так происходит? Ответ кроется в английском названии книги (Lonely ideas) - идеи одиноки. Они не жизнеспособны без поддержки за стенами лаборатории, где были рождены. Но российское общество и государство не нацелены на их поддержку. Напротив, по мнению Лорена Грэхэма, все складывается так, что среда, или общественные институты, враждебна. Тут автор не делает открытия. "Фундаментальной причиной различий в уровне развития является различие в институтах", - утверждает нобелевский лауреат по экономике Дуглас Норт.
Столетиями бизнес и коммерциализация идей считались в России делом, недостойным интеллигентного человека, а практичность - скорее отрицательной характеристикой.
Политический режим в России, который Грэхэм коротко определяет в течение всех рассматриваемых трехсот лет как авторитаризм, никогда не способствовал свободному развитию науки и предпринимательства. Власти страны во все времена были более заинтересованы в мегапроектах, способных произвести впечатление (от строительства Петербурга на болоте до космической программы) и усилить военную мощь, чем в технологиях, ориентированных на гражданское общество. Талантливые люди, в биографии которых был малейший намек на нелояльность, - если они имели дворянское происхождение, живя в СССР; или занялись коммерческой деятельностью во времена нэпа; или были связаны с революционерами и оппозицией - во все времена "зажимались" и подвергались репрессиям.
Характерно, что, рассказывая о бесспорных успехах России в сфере программного обеспечения (одно из трех успешных направлений наряду с космической отраслью и атомной энергетикой), Грэхэм объясняет их тем, что софт нематериален, а для его создания не требуется ничего, кроме головы и компьютера. Деятельность разработчиков долгое время оставалась вне поля зрения государства, ИТ-компании формировались в постсоветское время сразу по законам глобального рынка - и многие из них преуспели.
Среди других негативных социальных факторов существенную роль играет отсутствие географической мобильности внутри страны - прописка и регистрация. Кремниевая долина возникла в Калифорнии не потому, что американское правительство указало талантливым предпринимателям, где им обосноваться, а потому, что они сами выбрали это место как оптимальное с точки зрения удобства создания бизнеса. В России закрытые города, где велись передовые исследования, или промышленные центры (такие как Пермь или Магнитогорск) создавались по указке сверху.
Правовая незащищенность изобретателей (в частности, отсутствие должной патентной защиты) также, по мнению Грэхэма, оказывает негативное влияние на развитие и коммерциализацию технологий. Правовая система уязвима и запутана. Госслужащие, профессора, предприниматели - все с легкостью нарушают правила и формально могут стать ответчиками в суде. Однако судебная система действует избирательно, и, чтобы не оказаться под ее прицелом, люди предпочитают не рисковать. При этом в экономике стимулы к инновациям сохраняются достаточно слабые.
Конечно, среди других проблем автор указывает и на очевидные коррупцию и преступность, а также отсутствие правильной организации образовательного и исследовательского процессов.
Российские контраргументы
Книга Грэхэма была встречена неоднозначно. Журнал Forbes призвал не ждать от монографии исследовательской глубины. Журнал Nature опубликовал рецензию сотрудников НИУ ВШЭ Леонида Гохберга и Дирка Майснера. Рецензенты признают рассуждения Грэхэма о развитии технологий, в особенности о генетике, интересными, но некоторые выводы называют странными. Например, Грэхэм объясняет скромные успехи "Суперджета" при выходе на международный рынок региональных пассажирских самолетов, в частности, ударом по репутации из-за авиакатастрофы, произошедшей в мае 2012 г. Однако, как указывают рецензенты, известно, что крушение произошло из-за ошибки пилота, а не из-за системных проблем, как это описано в книге.
Неразвитость патентной системы как одна из причин технологической отсталости РФ также вызывает определенные сомнения. Эксперты указывают, что для стран с догоняющей экономикой, как Россия, предпочтительнее более свободный режим доступа к интеллектуальной собственности.
Сторонники и противники патентной защиты опираются на один и тот же посыл: изобретатель (компания или разработчик) будет охотнее инвестировать в финансовые и интеллектуальные ресурсы, если будет уверен, что сможет воспользоваться результатом и получить от него доход. На деле верно и обратное: небольшие инвесторы и компании не готовы вкладываться в R&D, опасаясь столкновения с крупными корпорациями, обладающими большим пулом "спящих" патентов; жесткий режим патентной охраны, тем самым, может замедлять развитие рынка и технологий. В итоге патентование служит сохранению статус-кво: крупные компании, имеющие свою долю рынка, сохраняют ее; не возникает стимулов для создания новых технологических компаний и новых бизнесов. При этом относительно свободное воспроизводство технологий может способствовать экономическому развитию страны, как мы видим на примере Китая.
Неупущенные возможности
Грэхэм признался, что закончил писать Lonely ideas два года назад, и тогда был более оптимистичен, чем сейчас. Однако и сейчас, по мнению профессора, Россия может освободиться из ловушки, в которой сама оказалась. Автор видит две возможности: либо "просто стать европейской страной", сформировав традиционные для Европы общественные институты, либо начать путь медленных преобразований.
Многое для развития и внедрения инноваций уже делается, отмечает Грэхэм. Меняется отношение к технологическому предпринимательству; объявлен приоритет высокотехнологичных проектов; делаются частные венчурные инвестиции; создаются новые фонды, исследовательские университеты и институты развития, среди которых профессор особо выделяет Роснано и Сколково. Однако в этой деятельности Грэхэм видит тот же недостаток, который преследовал российское государство на протяжении трехсот лет: "Российские лидеры концентрируются на развитии новых технологий, а не на реформировании общества таким образом, чтобы передовые технологии могли развиваться и поддерживаться в нем самостоятельно". Между тем "наиболее обещающим трендом в развитии высоких технологий в России сегодня является не Сколково и не Роснано <…> нет, наиболее сильным стимулом для развития российских технологий сегодня являются, как это ни странно, протестные демонстрации, волна которых прокатилась в последнее время по улицам Москвы и других городов".
Когда Грэхэма спрашивают о том, с чего, по его мнению, России стоит начать модернизацию, он отвечает: с институциональных изменений. Они подразумевают реформу суда, в котором каждый мог бы рассчитывать на справедливое законное решение своего дела, более уважительное отношение к частной собственности. Кроме того, немаловажно воспитание уважения в обществе к людям, способным своей головой, результатами своего интеллектуального труда достичь благосостояния. Собственно, этой цели - популяризации впечатляющих интеллектуальных достижений российских инженеров и изобретателей - и служит книга Лорена Грэхэма."
Татьяна Солюс
16 июня 2014 18:37
http://i.rbc.ru/publication/analytic/loren_grehem_kak_nam_modernizirovat_rossiyu
Краткое содержание книги укладывается в следующий вопрос: если вы такие умные, почему не зарабатываете на этом? В течение почти 300 лет (автор ведет повествование со времен Петра I) в России рождаются блестящие технические идеи, однако страну трудно причислить к мировым технологическим лидерам. В Европе и США разработка считается успешной в том случае, если она стала основой для доходного бизнеса. Не так у нас. В России интеллектуальное превосходство сочетается с технологической слабостью, как ни в какой другой стране мира. Почему российская наука сильна в фундаментальной и слаба в прикладной области? Что этому мешает и где выход?
Грэхэм собрал галерею блестящих российских изобретателей и с несомненной симпатией описывает их истории. Магистральный тепловоз, лампочка, радиоприемник, многомоторный пассажирский самолет, лазер - не сказать чтобы русские изобрели все эти устройства, отмечает Грэхэм, но их с полным правом можно назвать пионерами в этих областях. При этом их имена практически никому не знакомы. Демонстрируя архивные фотографии, на лекциях Грэхэм не раз обращался к аудитории с вопросом, знает ли кто-то из присутствующих изображенных на них людей? Надо признать, что лица Александра Лодыгина, Павла Яблочкова, Юрия Ломоносова, Олега Лосева и других изобретателей неизвестны публике. Между тем в ряде случаев российские инженеры и ученые опередили своих иностранных коллег - не только предложив новую идею, но и продемонстрировав работающий лабораторный образец, а то и запустив серийное производство. Однако, констатирует Грэхэм, это не привело к тому, что Россия заняла лидирующую позицию в, например, электротехнике или лазерной промышленности.
Так, Париж получил свое название "город света" после 1877 года, когда его авеню были освещены лампами Павла Яблочкова. Эта история вдохновила Томаса Эдисона, и он начал исследования в этой области. В 1878 году он ознакомился с лампой накаливания, созданной Александром Лодыгиным с использованием вольфрамовой нити, - до того как завершил собственные работы. Между тем весь мир слышал про лампочку Эдисона, и образованная при его непосредственном участии General Electric Company ныне является признанным мировым лидером в электротехнике.
Что же касается Яблочкова и Лодыгина, то они не приобрели на родине ни общественного признания, ни богатства, а последний и вовсе предпочел эмигрировать в 1917 году. То же решение принял и авиаконструктор Игорь Сикорский. Его многомоторный самолет с 16 пассажирами на борту совершил перелет Москва-Киев в 1913 году. Сикорский мечтал о создании коммерческой авиации в новой России, но не нашел поддержки у советского правительства, как не нашел ее и у Николая II. Демонстрируя снимок, запечатлевший, как царь осматривает самолет, Грэхэм обращает внимание на шпоры на его сапогах: "Царь приехал верхом, это встреча двух эпох - лошадь и самолет!" Встреча была мимолетной. Царь уехал с летного поля на лошади, Сикорский после революции эмигрировал, а в Стране Советов принялись развивать авиацию, ориентированную на мировые рекорды: по полетам на дальность, на самой большой скорости и на самой большой высоте. Самый большой самолет "Максим Горький" впечатлял своими размерами, но был непригоден ни для чего иного, кроме как для участия в демонстрациях на Красной площади.
Собрав десятки таких историй, завершившихся коммерческой неудачей или даже забвением технологии, Грэхэм делает вывод: это не случайность, а дурная закономерность. По его мнению, есть системные факторы, мешающие в России массовому внедрению инноваций.
Что мешает инновациям в России
Грэхэм прямо говорит о том, что Россия богата талантами. И если "на поверхности" находится не один десяток историй о гениях, совершивших открытия в разных областях, то какими цифрами могли бы измеряться инновации, если бы среда благоприятствовала развитию наук и свободному предпринимательству? Разница между Россией и западными странами не в том, сколько в них одаренных ученых, а в редкости реализации их идей. Успех инновации, отмечает Грэхэм, включает практическое применение: "Русские хорошие изобретатели, но плохие инноваторы".
Почему так происходит? Ответ кроется в английском названии книги (Lonely ideas) - идеи одиноки. Они не жизнеспособны без поддержки за стенами лаборатории, где были рождены. Но российское общество и государство не нацелены на их поддержку. Напротив, по мнению Лорена Грэхэма, все складывается так, что среда, или общественные институты, враждебна. Тут автор не делает открытия. "Фундаментальной причиной различий в уровне развития является различие в институтах", - утверждает нобелевский лауреат по экономике Дуглас Норт.
Столетиями бизнес и коммерциализация идей считались в России делом, недостойным интеллигентного человека, а практичность - скорее отрицательной характеристикой.
Политический режим в России, который Грэхэм коротко определяет в течение всех рассматриваемых трехсот лет как авторитаризм, никогда не способствовал свободному развитию науки и предпринимательства. Власти страны во все времена были более заинтересованы в мегапроектах, способных произвести впечатление (от строительства Петербурга на болоте до космической программы) и усилить военную мощь, чем в технологиях, ориентированных на гражданское общество. Талантливые люди, в биографии которых был малейший намек на нелояльность, - если они имели дворянское происхождение, живя в СССР; или занялись коммерческой деятельностью во времена нэпа; или были связаны с революционерами и оппозицией - во все времена "зажимались" и подвергались репрессиям.
Характерно, что, рассказывая о бесспорных успехах России в сфере программного обеспечения (одно из трех успешных направлений наряду с космической отраслью и атомной энергетикой), Грэхэм объясняет их тем, что софт нематериален, а для его создания не требуется ничего, кроме головы и компьютера. Деятельность разработчиков долгое время оставалась вне поля зрения государства, ИТ-компании формировались в постсоветское время сразу по законам глобального рынка - и многие из них преуспели.
Среди других негативных социальных факторов существенную роль играет отсутствие географической мобильности внутри страны - прописка и регистрация. Кремниевая долина возникла в Калифорнии не потому, что американское правительство указало талантливым предпринимателям, где им обосноваться, а потому, что они сами выбрали это место как оптимальное с точки зрения удобства создания бизнеса. В России закрытые города, где велись передовые исследования, или промышленные центры (такие как Пермь или Магнитогорск) создавались по указке сверху.
Правовая незащищенность изобретателей (в частности, отсутствие должной патентной защиты) также, по мнению Грэхэма, оказывает негативное влияние на развитие и коммерциализацию технологий. Правовая система уязвима и запутана. Госслужащие, профессора, предприниматели - все с легкостью нарушают правила и формально могут стать ответчиками в суде. Однако судебная система действует избирательно, и, чтобы не оказаться под ее прицелом, люди предпочитают не рисковать. При этом в экономике стимулы к инновациям сохраняются достаточно слабые.
Конечно, среди других проблем автор указывает и на очевидные коррупцию и преступность, а также отсутствие правильной организации образовательного и исследовательского процессов.
Российские контраргументы
Книга Грэхэма была встречена неоднозначно. Журнал Forbes призвал не ждать от монографии исследовательской глубины. Журнал Nature опубликовал рецензию сотрудников НИУ ВШЭ Леонида Гохберга и Дирка Майснера. Рецензенты признают рассуждения Грэхэма о развитии технологий, в особенности о генетике, интересными, но некоторые выводы называют странными. Например, Грэхэм объясняет скромные успехи "Суперджета" при выходе на международный рынок региональных пассажирских самолетов, в частности, ударом по репутации из-за авиакатастрофы, произошедшей в мае 2012 г. Однако, как указывают рецензенты, известно, что крушение произошло из-за ошибки пилота, а не из-за системных проблем, как это описано в книге.
Неразвитость патентной системы как одна из причин технологической отсталости РФ также вызывает определенные сомнения. Эксперты указывают, что для стран с догоняющей экономикой, как Россия, предпочтительнее более свободный режим доступа к интеллектуальной собственности.
Сторонники и противники патентной защиты опираются на один и тот же посыл: изобретатель (компания или разработчик) будет охотнее инвестировать в финансовые и интеллектуальные ресурсы, если будет уверен, что сможет воспользоваться результатом и получить от него доход. На деле верно и обратное: небольшие инвесторы и компании не готовы вкладываться в R&D, опасаясь столкновения с крупными корпорациями, обладающими большим пулом "спящих" патентов; жесткий режим патентной охраны, тем самым, может замедлять развитие рынка и технологий. В итоге патентование служит сохранению статус-кво: крупные компании, имеющие свою долю рынка, сохраняют ее; не возникает стимулов для создания новых технологических компаний и новых бизнесов. При этом относительно свободное воспроизводство технологий может способствовать экономическому развитию страны, как мы видим на примере Китая.
Неупущенные возможности
Грэхэм признался, что закончил писать Lonely ideas два года назад, и тогда был более оптимистичен, чем сейчас. Однако и сейчас, по мнению профессора, Россия может освободиться из ловушки, в которой сама оказалась. Автор видит две возможности: либо "просто стать европейской страной", сформировав традиционные для Европы общественные институты, либо начать путь медленных преобразований.
Многое для развития и внедрения инноваций уже делается, отмечает Грэхэм. Меняется отношение к технологическому предпринимательству; объявлен приоритет высокотехнологичных проектов; делаются частные венчурные инвестиции; создаются новые фонды, исследовательские университеты и институты развития, среди которых профессор особо выделяет Роснано и Сколково. Однако в этой деятельности Грэхэм видит тот же недостаток, который преследовал российское государство на протяжении трехсот лет: "Российские лидеры концентрируются на развитии новых технологий, а не на реформировании общества таким образом, чтобы передовые технологии могли развиваться и поддерживаться в нем самостоятельно". Между тем "наиболее обещающим трендом в развитии высоких технологий в России сегодня является не Сколково и не Роснано <…> нет, наиболее сильным стимулом для развития российских технологий сегодня являются, как это ни странно, протестные демонстрации, волна которых прокатилась в последнее время по улицам Москвы и других городов".
Когда Грэхэма спрашивают о том, с чего, по его мнению, России стоит начать модернизацию, он отвечает: с институциональных изменений. Они подразумевают реформу суда, в котором каждый мог бы рассчитывать на справедливое законное решение своего дела, более уважительное отношение к частной собственности. Кроме того, немаловажно воспитание уважения в обществе к людям, способным своей головой, результатами своего интеллектуального труда достичь благосостояния. Собственно, этой цели - популяризации впечатляющих интеллектуальных достижений российских инженеров и изобретателей - и служит книга Лорена Грэхэма."
Татьяна Солюс
16 июня 2014 18:37
http://i.rbc.ru/publication/analytic/loren_grehem_kak_nam_modernizirovat_rossiyu