Парунов (Шустер) Александр Владимирович. Как продать машину и перестроить коммуналку. Киев 1981
...1981...Продать машину было для меня делом непростым и весьма опасным. Нарвавшись на «умельцев», можно было остаться и без машины и без денег. Кроме того, меня мог ожидать грандиозный скандал, если бы кто-нибудь на заводе узнал, что я собираюсь продать машину, полученную на заводе всего лишь месяц тому назад. В этом вопросе я решил полностью положиться на своего друга Гену Терехова, большого любителя книг, с которым мы уже несколько лет обменивались хорошими книгами, представлявшими в те времена большой дефицит.
Помимо того, что Гена был книголюб, он был автолюбителем с большим стажем, сменившим на своем веку не одну машину. Чтобы он был материально заинтересован, мы договорились, что он получает 5% от вырученной суммы за мою машину. В одно из первых воскресений августа 1981 года Геннадий с утра забрал у меня все документы и, сев за руль моей машины, поехал на бульвар Перова, где находился авторынок. Ехать с ним мне было нельзя, так как я понимал, что для меня это был бы ненужный риск. Уже после обеда он приехал с пожилым грузином, оплатившим комиссионные и прочие формальности. Грузин вручил мне 11800 рублей наличными, поблагодарил за хорошее состояние машины, оставил мне свой адрес, пригласил в гости, сел в машину и укатил.
Откровенно говоря, я никак не ожидал стать обладателем такой суммы. Гена ориентировал меня на 8-9 тысяч рублей, а я успел ещё раньше поинтересоваться у знатоков о ценах на машины на рынке, и это полностью совпадало с предположениями Гены. И тут такой приятный сюрприз! Без всяких раздумий я отдал Геннадию 800 рублей (деньги для того времени очень немалые) за отлично выполненную миссию. Первое время я не испытывал особых сожалений об утраченной машине. Я очень устал от переживаний за её сохранность. Большое облегчение пришло в связи с возможностью рассчитаться с нашими долгами. На заводе как бы между прочим сообщил, что временно переоформил машину на тестя. У них, мол, далековато огороды. Вот так закончилось моё непродолжительное пребывание в роли автолюбителя. А вырученные деньги сыграли чрезвычайно важную роль в приобретении для моей семьи благоустроенного жилья...
По причинам, на которых я останавливался довольно подробно в предыдущей публикации, мы начали всерьёз заниматься поиском вариантов размена нашей квартиры. Размен осложнялся тем, что наши соседи хотели получить взамен за свои три комнаты две двухкомнатные квартиры. Да и мы не хотели терять метраж наших двух комнат. Оказалось, найти такой сложный вариант очень непросто, а осуществить размен напрямую - вообще нереально. Кроме того, никто из нас, естественно, не хотел удалиться далеко от центра.
В те годы поиск обмена осуществляли двумя способами. Сначала о первом способе. При горисполкоме было создано специальное Бюро обмена квартир. Бюро это размещалось в конце улицы Коминтерна в двухэтажном особняке. Сейчас в этом здании находится правление коммерческого банка «Центрокредит». В этом бюро за небольшую плату можно было заполнить бюллетень, в котором вы указывали чтó имеете и чтó за это хотите получить. Бюллетень содержал многие подробности: паркетный ли пол, какой этаж, сколько этажей в доме, есть ли телефон и т.п.
Бюллетень наклеивали на картонку, и он попадал в картотеку, которой вы могли пользоваться в течение месяца, изучая предложения таких же, как вы, жаждущих обмена. Газеты тогда такую информацию не печатали, а персональных компьютеров, которые могли бы легко упростить вопрос поиска вариантов, ещё не было и в помине. В специально отведенной комнате за столами сидели обменщики и выписывали подходящие варианты, чтобы дома сесть за телефон и обзванивать потенциальных претендентов на вашу квартиру.
Был ещё второй, стихийный способ поиска вариантов обмена. У здания Бюро обмена квартир по субботам и воскресеньям собиралась огромная толпа из желающих улучшить свои квартирные условия. Люди подходили друг к другу и спрашивали: «А что у вас?» Со временем процедуру поиска в этой толпе упростили: участники этого многолюдного «форума» стали держать в руках или вешать себе на шею заготовленные заранее картонные таблички, на которых было крупными символами написано: «1 + 1 = 3», «2 = 1из. + 1общ.» и т.п. Думаю, расшифровка этих табличек вполне понятна.
Однако вскоре собрания обменщиков у Бюро обмена начала разгонять милиция, что вынудило искать новое место встречи. Таким новым местом вскоре стал Ботанический сад им. ак. Фомина. К сожалению, наши с Лидой еженедельные походы в Ботанический сад с нашим сложным вариантом обмена под шифром: «5из = 2из. + 2из. + 2 из.» успехом не увенчались. А по картотеке у нас объявились два кандидата на обмен. Одним из них был генерал, который после осмотра забраковал низкое расположение окон с выходом на улицу.
Второй вариант на начальной стадии оказался вполне реальным. Предложил нам его очень известный кинорежиссер-документалист, заслуженный деятель искусств Феликс Михайлович Соболев. Работал он на процветавшей тогда киностудии «Киевнаучфильм», где снял научно-популярные фильмы «Язык животных» и «Думают ли животные?», за которые в 1972 году был удостоен Государственной премии СССР. А в 1977 году за научно-популярный фильм «У истоков человечества» получил главный приз Венецианского кинофестиваля. О популярности этого замечательного человека можно судить по тому факту, что после его смерти его именем назвали одну из малых планет Солнечной системы.
Соболеву наша квартира понравилась, многочисленным его родственникам, посетившим нас - тоже. Ещё какое-то время ушло на подбор и согласование наших с соседями промежуточных обменов. И тут всё, в конечном итоге, утряслось. Мы подготовили многочисленные документы ото всех многочисленных участников обмена, согласовали срок явки всех одновременно в Бюро обмена, как того требовали чиновники. Но тут грянула самая настоящая катастрофа - тяжело заболел Феликс Михайлович. У него обнаружили обширнейший инфаркт. Вскоре он умер.
Естественно, ни о каком обмене уже не могло быть и речи. Можно себе представить наше всеобщее разочарование. Мне лично после такого краха было понятно, что шанс найти очередной «многоходовый» вариант обмена представится не скоро. А если, паче чаяния, он и подвернется, то нет никакой гарантии, что он снова не развалится даже на последнем этапе по вине или инициативе одного из участников обмена. Мне пришла в голову новая идея.
В один из солнечных весенних дней марта 1982 года я пригласил к нам наших соседей по квартире и огорошил их следующим предложением. Сергей освобождает свою комнату, переселяясь в комнату своего брата Андрея, поскольку Андрей практически там не живет - он всё время проводил в квартире своей умершей тети на Левобережьи, где и был прописан. Я передаю соседям в полное их распоряжение два больших коридора, огромную 25-метровую кухню с выходом во двор, ванную, туалет, кладовку и большие антресоли. Далее замуровываем двое дверей и у них получается огромная изолированная квартира. Взамен они отдают мне только комнату Сергея, в которой я за свой счет делаю перепланировку и оборудую на её основе кухню, ванную и туалет. С балкона, на который был выход из комнаты, спускаю лестницу во двор. Это будет наш и парадный и чёрный ход. Всю стоимость перепланировки и официальное оформление документов на раздел квартиры я беру на себя.
В случае их отказа я пригрозил, что сделаю всё от меня зависящее, чтобы ликвидировать в квартире «проходной двор» для иностранцев и желающих заняться в комнате ея любовью. Одновременно я буду искать обмен наших двух комнат в центре на изолированную двухкомнатную квартиру на Левобережье вблизи метро, предлагая доплату.
Видно угроза возымела своё действие. Да и перспектива, не истратив ни копейки, стать единоличными хозяевами огромной квартиры была весьма заманчивой. Поэтому уже спустя неделю я получил их согласие.
Предстояла огромная работа. С чего начать? Следовало заручиться поддержкой ЖЭКа. Но не объяснять же на пальцах, что я хочу построить. В городском Бюро технической информации я раздобыл планировку первого этажа нашего дома. Договорился в заводском СКБ комплексного строительного проектирования о разработке эскизного проекта перепланировки.
Далее ускоренному продвижению к началу строительства способствовало благоприятное стечение обстоятельств. Соседкой наших хороших друзей, Неутовых, оказалась главный инженер нашего ЖЭКа Тамара с редкой украинской фамилией Веровка (именно через «о», что меня ещё тогда поразило). Ну, а муж Тамары - Михаил - чудом оказался заместителем начальника Жилищного управления нашего Ленинского райисполкома.
Проведенные застолья с моим новым другом Мишей позволили мне вскоре вручить ему письмо на имя Председателя Исполкома Ленинского районного Совета народных депутатов г.Киева. В подготовленном мною письме администрация, партком и профком моего объединения просили оказать содействие в вопросе улучшения жилищных условий ветерану объединения А. В. Парунову и разрешить ему перепланировку общей квартиры. К письму было приложено заявление всех жильцов квартиры об их согласии на такую перепланировку.
К очередному заседанию райисполкома Михаил подготовил формулировку соответствующего решения, и вскоре я получил на руки Решение, пункт 7 которого гласил, что жильцам квартиры № 2 дома № 13 по ул. Толстого разрешается произвести за свой счет перепланировку согласно проекту института «Укржилремпроект». Поскольку, как я выяснил, изготовление проекта этим институтом можно было ждать полгода и дольше, то я добился письма от моего друга Михаила, в котором мне в связи с перегрузкой института разрешалось выполнить проектирования силами СКБ КСП нашего объединения.
В СКБ КСП у меня была своя пробивная сила в лице заместителя начальника СКБ Геннадия Терехова, моего друга-книголюба. Уже через неделю у меня был 4-томный проект: строительная часть, электрическая часть, сантехническая часть и газификация. Можно было произнести традиционную фразу «Бог в помощь!» и приступать к работе.
На заводе я открыл заказ на производство строительных работ. Вместе с начальником строительного цеха Марком Анатольевичем Аптекарем отобрал необходимое количество леса, сухой штукатурки, кирпича, гвоздей. Оформил в бухгалтерии отпуск на сторону этого материала и оплатил его стоимость. По договоренности с начальником транспортного цеха завез все это добро к нам во двор на ул. Толстого.
Теперь нужно было продумать всю последовательность проведения работ, чтобы не прекратить функциональные возможности нашей квартиры. Самым ужасным периодом оказался начальный - разборка кирпичных стен и вынос огромного количества строительного мусора. Всю эту черную работу делали мы с Лидой по вечерам по возвращении с работы, используя старые ведра и раздобытые по случаю носилки. Мусором этим завалили почти полдвора. Пришлось срочно договариваться о его вывозе в частном порядке, поймав на улице самосвал и экскаватор.
На очищенной территории квартиры плотники начали устанавливать каркас новых стен и обшивать их досками. От кирпичных стен по совету строителей пришлось отказаться, так как возникло опасение, что наши старые деревянные перекрытия не выдержат новой дополнительной нагрузки. Между досками обшивки электрики сразу прокладывали электропроводку и выводили концы проводов в местах будущей установки светильников, выключателей и розеток. Одновременно двое сантехников собирали между досками на фитингах водопроводные трубы холодной и горячей воды и выводили их в местах будущей установки ванны, умывальника, мойки на кухне, сливного бачка в туалете и газовой колонки. Затем стены обшивались сухой штукатуркой, затирались под масляную покраску, а в новом коридоре клеились обои.
Серьезная проблема возникла при прокладке канализационных труб для новых туалета, кухни и ванной. Необходимо было соблюсти достаточный уровень стока до врезки в существующую старую канализацию. При вскрытии пола оказалось, что этому препятствуют поперечные балки междуэтажного перекрытия. Кстати, балки эти вызвали всеобщее восхищение строителей: дубовые, квадратные, по полуметре в сечении эти балки, прослужив свыше ста лет, прекрасно сохранились. После проведенного совещания со строителями пришли к выводу, что их частичный надпил для прокладки канализационных труб не вызовет серьезных опасений.
Работа кипела! А я, тем временем, в специальной папке собирал все кассовые чеки и квитанции об оплате материалов и работ, производимых работниками завода. Делалось это мною неспроста - наша пресса того времени кишела разоблачениями малых и средних руководителей, «пожелавших строить своё благополучие за счет государства». В этом плане большие руководители фигурировали крайне редко, но не потому, что это благополучие себе не строили. Просто некоторые из них уж слишком зарвались, и скрыть это было уже невозможно. Достаточно вспомнить процесс тех лет над секретарем Краснодарского обкома партии Медуновым, ставшим удельным князьком в своем крае.
Завёл я также с самого начала специальную рабочую тетрадь, в которую заносил все планируемые работы. Ежедневно на следующее утро я выбирал из неё те работы, которые нужно и можно было выполнять по каждому направлению моей «великой стройки». Благодаря такой практике у меня не было ни одного случая переделки ранее выполненной работы - всё было заранее состыковано, чтобы никто друг другу не мешал.
Непростой оказалась на последней стадии стройки проблема доставки с завода раствора бетона, когда подошла пора штукатурки стен и закладки дверных проемов в соседские помещения. Расход раствора на заводе расписывали в первую очередь для нужд заводских строек: новые строящиеся корпуса, многочисленные перепланировки цехов, ремонт кабинетов руководящего состава. Нужно было во что бы то ни стало вклиниться в это расписание, чтобы получить самосвал с раствором и отправить его в дальний путь с массива Отрадного аж в центр города с липовой транспортной накладной. А дома к этому времени следовало обеспечить присутствие каменщиков, чтобы сброшенный во дворе на фанерные листы раствор не успел застыть.
Целой строительной эпопеей было сооружение лестницы для выхода из нашей новой изолированной квартиры. Пришлось обратиться за помощью к начальнику ремонтно-механического цеха. Привезли два могучих швеллера, сварочный аппарат. Сначала частично демонтировали ограду балкона. Затем приварили под уклоном швеллеры к арматуре балкона. Потом к швеллерам приваривали поперечные конструкции, найденные по случаю на заводе, в которые можно было заложить толстые деревянные плоские вкладыши. Такая конструкция позволяла нам впоследствии легко чистить ступени от снега, не скользить по ним.
Много забот доставила газификация квартиры. Сначала пришлось решать вопросы в Городской санэпидстанции. Главный санитарный врач г. Киева тов. Муха Ю.Г. выдал мне разрешение, но при условии оборудования в квартире приточно-вытяжной вентиляции, поскольку кухня будет размещаться под жилой комнатой второго этажа. Пришлось вызвать трубочиста ЖЭКа, который, слава богу, нашёл домовые приточный и вытяжной каналы, прочистил их и составил соответствующий необходимый нам акт. Затем в заводском СКБ составили эскизный проект вентсистемы, в цехе изготовили воздуховоды прямоугольной формы, чтобы они не испортили нам интерьер коридора и общих мест пользования. Привезенные мною с завода жестянщики установили воздуховоды притока и вытяжки от кухни и ванной до ввода в существовавшие в доме кирпичные каналы с выводом на крышу. Проверили - тяга оказалась в порядке.
Далее от Жилуправления Ленинского района было направлено письмо главному инженеру ПО «Киевгаз» с просьбой выдать технические условия на подключение плиты и газовой колонки во вновь созданной кухне. Главный инженер ПО «Киевгаз» тов. Флейшмахер разрешение то дал, но велел сначала выполнить проект в институте «Укржилремпроект». А здесь меня поставили на очередь до конца года. Меня это устроить никак не могло, посему я подготовил письмо от имени генерального директора моего объединения на имя начальника Киевской газотехнической инспекции с просьбой разрешить проектирование силами опять таки СКБ объединения в лице инженера тов Ящук, «имеющей удостоверение о разрешении на выполнение проектных работ и сдавшей экзамен на знание «Правил безопасности в газовом хозяйстве». Такое разрешение от начальника Киевской областной газотехнической инспекции тов. Оводенко А.К. было мною получено. А само подключение газа к проходившему в соседнем дворе газопроводу выполнили по своему собственному усмотрению сами работники «Киевгаза», с которыми я и рассчитался.
Работы уже шли к завершению: облицовали плиткой новые ванную, кухню, туалет, установили светильники, выключатели, розетки, перенесли электросчетчик, установили дверные ручки, краны-смесители, оклеили коридор обоями, настелили линолеум, прибили везде плинтуса. И тут у нас с Лидой возникла еще одна идея - благо деньги от проданной машины ещё оставались. У нас во дворе у каменного забора стояла полуразвалившаяся хибарка, в которой когда-то дворники хранили метлы и лопаты. Имелся ещё в избытке кирпич, завезли еще одну машину раствора. В итоге отгрохали замечательный сарайчик, да ещё и с погребом. Впоследствии в этом сарайчике на полках хранили разное добро, чтобы не захламлять квартиру. А в погребе у нас потом хранилась картошка, разная консервация.
Последним штрихом великой стройки была установка на входных дверях медной таблички с новым номером нашей квартиры - она теперь называлась «2-а». Возле лестницы повесили новенький почтовый ящик.
Вся стройка обошлась нам согласно моей книге расходов в 3620 рублей, сумму для тех лет немалую. Но целесообразность обмена автомашины «Жигули» на изолированную квартиру ни у кого из нас не вызывала ни малейшего сомнения.
Ещё у меня сложилось впечатление, что этот раздел 13-ой главы мог бы послужить серьёзным техническим пособием, а заодно и напутствием, для тех бедолаг, которые проживают в коммуналке. Думайте. Вариантов бывает много. Я, конечно же, не имею в виду, скажем, вариант корабельной вантовой лестницы для спуска семьи с вашего балкона.
В конце августа мы торжественно отметили наше новоселье.
Update
Как это делалось в Одессе:
Дубовой Григорий Исаакович, бывший военный инженер-строитель, вернувшись в Одессу, строит себе квартиру.
https://jlm-taurus.livejournal.com/106386.html
https://jlm-taurus.livejournal.com/106686.html
Помимо того, что Гена был книголюб, он был автолюбителем с большим стажем, сменившим на своем веку не одну машину. Чтобы он был материально заинтересован, мы договорились, что он получает 5% от вырученной суммы за мою машину. В одно из первых воскресений августа 1981 года Геннадий с утра забрал у меня все документы и, сев за руль моей машины, поехал на бульвар Перова, где находился авторынок. Ехать с ним мне было нельзя, так как я понимал, что для меня это был бы ненужный риск. Уже после обеда он приехал с пожилым грузином, оплатившим комиссионные и прочие формальности. Грузин вручил мне 11800 рублей наличными, поблагодарил за хорошее состояние машины, оставил мне свой адрес, пригласил в гости, сел в машину и укатил.
Откровенно говоря, я никак не ожидал стать обладателем такой суммы. Гена ориентировал меня на 8-9 тысяч рублей, а я успел ещё раньше поинтересоваться у знатоков о ценах на машины на рынке, и это полностью совпадало с предположениями Гены. И тут такой приятный сюрприз! Без всяких раздумий я отдал Геннадию 800 рублей (деньги для того времени очень немалые) за отлично выполненную миссию. Первое время я не испытывал особых сожалений об утраченной машине. Я очень устал от переживаний за её сохранность. Большое облегчение пришло в связи с возможностью рассчитаться с нашими долгами. На заводе как бы между прочим сообщил, что временно переоформил машину на тестя. У них, мол, далековато огороды. Вот так закончилось моё непродолжительное пребывание в роли автолюбителя. А вырученные деньги сыграли чрезвычайно важную роль в приобретении для моей семьи благоустроенного жилья...
По причинам, на которых я останавливался довольно подробно в предыдущей публикации, мы начали всерьёз заниматься поиском вариантов размена нашей квартиры. Размен осложнялся тем, что наши соседи хотели получить взамен за свои три комнаты две двухкомнатные квартиры. Да и мы не хотели терять метраж наших двух комнат. Оказалось, найти такой сложный вариант очень непросто, а осуществить размен напрямую - вообще нереально. Кроме того, никто из нас, естественно, не хотел удалиться далеко от центра.
В те годы поиск обмена осуществляли двумя способами. Сначала о первом способе. При горисполкоме было создано специальное Бюро обмена квартир. Бюро это размещалось в конце улицы Коминтерна в двухэтажном особняке. Сейчас в этом здании находится правление коммерческого банка «Центрокредит». В этом бюро за небольшую плату можно было заполнить бюллетень, в котором вы указывали чтó имеете и чтó за это хотите получить. Бюллетень содержал многие подробности: паркетный ли пол, какой этаж, сколько этажей в доме, есть ли телефон и т.п.
Бюллетень наклеивали на картонку, и он попадал в картотеку, которой вы могли пользоваться в течение месяца, изучая предложения таких же, как вы, жаждущих обмена. Газеты тогда такую информацию не печатали, а персональных компьютеров, которые могли бы легко упростить вопрос поиска вариантов, ещё не было и в помине. В специально отведенной комнате за столами сидели обменщики и выписывали подходящие варианты, чтобы дома сесть за телефон и обзванивать потенциальных претендентов на вашу квартиру.
Был ещё второй, стихийный способ поиска вариантов обмена. У здания Бюро обмена квартир по субботам и воскресеньям собиралась огромная толпа из желающих улучшить свои квартирные условия. Люди подходили друг к другу и спрашивали: «А что у вас?» Со временем процедуру поиска в этой толпе упростили: участники этого многолюдного «форума» стали держать в руках или вешать себе на шею заготовленные заранее картонные таблички, на которых было крупными символами написано: «1 + 1 = 3», «2 = 1из. + 1общ.» и т.п. Думаю, расшифровка этих табличек вполне понятна.
Однако вскоре собрания обменщиков у Бюро обмена начала разгонять милиция, что вынудило искать новое место встречи. Таким новым местом вскоре стал Ботанический сад им. ак. Фомина. К сожалению, наши с Лидой еженедельные походы в Ботанический сад с нашим сложным вариантом обмена под шифром: «5из = 2из. + 2из. + 2 из.» успехом не увенчались. А по картотеке у нас объявились два кандидата на обмен. Одним из них был генерал, который после осмотра забраковал низкое расположение окон с выходом на улицу.
Второй вариант на начальной стадии оказался вполне реальным. Предложил нам его очень известный кинорежиссер-документалист, заслуженный деятель искусств Феликс Михайлович Соболев. Работал он на процветавшей тогда киностудии «Киевнаучфильм», где снял научно-популярные фильмы «Язык животных» и «Думают ли животные?», за которые в 1972 году был удостоен Государственной премии СССР. А в 1977 году за научно-популярный фильм «У истоков человечества» получил главный приз Венецианского кинофестиваля. О популярности этого замечательного человека можно судить по тому факту, что после его смерти его именем назвали одну из малых планет Солнечной системы.
Соболеву наша квартира понравилась, многочисленным его родственникам, посетившим нас - тоже. Ещё какое-то время ушло на подбор и согласование наших с соседями промежуточных обменов. И тут всё, в конечном итоге, утряслось. Мы подготовили многочисленные документы ото всех многочисленных участников обмена, согласовали срок явки всех одновременно в Бюро обмена, как того требовали чиновники. Но тут грянула самая настоящая катастрофа - тяжело заболел Феликс Михайлович. У него обнаружили обширнейший инфаркт. Вскоре он умер.
Естественно, ни о каком обмене уже не могло быть и речи. Можно себе представить наше всеобщее разочарование. Мне лично после такого краха было понятно, что шанс найти очередной «многоходовый» вариант обмена представится не скоро. А если, паче чаяния, он и подвернется, то нет никакой гарантии, что он снова не развалится даже на последнем этапе по вине или инициативе одного из участников обмена. Мне пришла в голову новая идея.
В один из солнечных весенних дней марта 1982 года я пригласил к нам наших соседей по квартире и огорошил их следующим предложением. Сергей освобождает свою комнату, переселяясь в комнату своего брата Андрея, поскольку Андрей практически там не живет - он всё время проводил в квартире своей умершей тети на Левобережьи, где и был прописан. Я передаю соседям в полное их распоряжение два больших коридора, огромную 25-метровую кухню с выходом во двор, ванную, туалет, кладовку и большие антресоли. Далее замуровываем двое дверей и у них получается огромная изолированная квартира. Взамен они отдают мне только комнату Сергея, в которой я за свой счет делаю перепланировку и оборудую на её основе кухню, ванную и туалет. С балкона, на который был выход из комнаты, спускаю лестницу во двор. Это будет наш и парадный и чёрный ход. Всю стоимость перепланировки и официальное оформление документов на раздел квартиры я беру на себя.
В случае их отказа я пригрозил, что сделаю всё от меня зависящее, чтобы ликвидировать в квартире «проходной двор» для иностранцев и желающих заняться в комнате ея любовью. Одновременно я буду искать обмен наших двух комнат в центре на изолированную двухкомнатную квартиру на Левобережье вблизи метро, предлагая доплату.
Видно угроза возымела своё действие. Да и перспектива, не истратив ни копейки, стать единоличными хозяевами огромной квартиры была весьма заманчивой. Поэтому уже спустя неделю я получил их согласие.
Предстояла огромная работа. С чего начать? Следовало заручиться поддержкой ЖЭКа. Но не объяснять же на пальцах, что я хочу построить. В городском Бюро технической информации я раздобыл планировку первого этажа нашего дома. Договорился в заводском СКБ комплексного строительного проектирования о разработке эскизного проекта перепланировки.
Далее ускоренному продвижению к началу строительства способствовало благоприятное стечение обстоятельств. Соседкой наших хороших друзей, Неутовых, оказалась главный инженер нашего ЖЭКа Тамара с редкой украинской фамилией Веровка (именно через «о», что меня ещё тогда поразило). Ну, а муж Тамары - Михаил - чудом оказался заместителем начальника Жилищного управления нашего Ленинского райисполкома.
Проведенные застолья с моим новым другом Мишей позволили мне вскоре вручить ему письмо на имя Председателя Исполкома Ленинского районного Совета народных депутатов г.Киева. В подготовленном мною письме администрация, партком и профком моего объединения просили оказать содействие в вопросе улучшения жилищных условий ветерану объединения А. В. Парунову и разрешить ему перепланировку общей квартиры. К письму было приложено заявление всех жильцов квартиры об их согласии на такую перепланировку.
К очередному заседанию райисполкома Михаил подготовил формулировку соответствующего решения, и вскоре я получил на руки Решение, пункт 7 которого гласил, что жильцам квартиры № 2 дома № 13 по ул. Толстого разрешается произвести за свой счет перепланировку согласно проекту института «Укржилремпроект». Поскольку, как я выяснил, изготовление проекта этим институтом можно было ждать полгода и дольше, то я добился письма от моего друга Михаила, в котором мне в связи с перегрузкой института разрешалось выполнить проектирования силами СКБ КСП нашего объединения.
В СКБ КСП у меня была своя пробивная сила в лице заместителя начальника СКБ Геннадия Терехова, моего друга-книголюба. Уже через неделю у меня был 4-томный проект: строительная часть, электрическая часть, сантехническая часть и газификация. Можно было произнести традиционную фразу «Бог в помощь!» и приступать к работе.
На заводе я открыл заказ на производство строительных работ. Вместе с начальником строительного цеха Марком Анатольевичем Аптекарем отобрал необходимое количество леса, сухой штукатурки, кирпича, гвоздей. Оформил в бухгалтерии отпуск на сторону этого материала и оплатил его стоимость. По договоренности с начальником транспортного цеха завез все это добро к нам во двор на ул. Толстого.
Теперь нужно было продумать всю последовательность проведения работ, чтобы не прекратить функциональные возможности нашей квартиры. Самым ужасным периодом оказался начальный - разборка кирпичных стен и вынос огромного количества строительного мусора. Всю эту черную работу делали мы с Лидой по вечерам по возвращении с работы, используя старые ведра и раздобытые по случаю носилки. Мусором этим завалили почти полдвора. Пришлось срочно договариваться о его вывозе в частном порядке, поймав на улице самосвал и экскаватор.
На очищенной территории квартиры плотники начали устанавливать каркас новых стен и обшивать их досками. От кирпичных стен по совету строителей пришлось отказаться, так как возникло опасение, что наши старые деревянные перекрытия не выдержат новой дополнительной нагрузки. Между досками обшивки электрики сразу прокладывали электропроводку и выводили концы проводов в местах будущей установки светильников, выключателей и розеток. Одновременно двое сантехников собирали между досками на фитингах водопроводные трубы холодной и горячей воды и выводили их в местах будущей установки ванны, умывальника, мойки на кухне, сливного бачка в туалете и газовой колонки. Затем стены обшивались сухой штукатуркой, затирались под масляную покраску, а в новом коридоре клеились обои.
Серьезная проблема возникла при прокладке канализационных труб для новых туалета, кухни и ванной. Необходимо было соблюсти достаточный уровень стока до врезки в существующую старую канализацию. При вскрытии пола оказалось, что этому препятствуют поперечные балки междуэтажного перекрытия. Кстати, балки эти вызвали всеобщее восхищение строителей: дубовые, квадратные, по полуметре в сечении эти балки, прослужив свыше ста лет, прекрасно сохранились. После проведенного совещания со строителями пришли к выводу, что их частичный надпил для прокладки канализационных труб не вызовет серьезных опасений.
Работа кипела! А я, тем временем, в специальной папке собирал все кассовые чеки и квитанции об оплате материалов и работ, производимых работниками завода. Делалось это мною неспроста - наша пресса того времени кишела разоблачениями малых и средних руководителей, «пожелавших строить своё благополучие за счет государства». В этом плане большие руководители фигурировали крайне редко, но не потому, что это благополучие себе не строили. Просто некоторые из них уж слишком зарвались, и скрыть это было уже невозможно. Достаточно вспомнить процесс тех лет над секретарем Краснодарского обкома партии Медуновым, ставшим удельным князьком в своем крае.
Завёл я также с самого начала специальную рабочую тетрадь, в которую заносил все планируемые работы. Ежедневно на следующее утро я выбирал из неё те работы, которые нужно и можно было выполнять по каждому направлению моей «великой стройки». Благодаря такой практике у меня не было ни одного случая переделки ранее выполненной работы - всё было заранее состыковано, чтобы никто друг другу не мешал.
Непростой оказалась на последней стадии стройки проблема доставки с завода раствора бетона, когда подошла пора штукатурки стен и закладки дверных проемов в соседские помещения. Расход раствора на заводе расписывали в первую очередь для нужд заводских строек: новые строящиеся корпуса, многочисленные перепланировки цехов, ремонт кабинетов руководящего состава. Нужно было во что бы то ни стало вклиниться в это расписание, чтобы получить самосвал с раствором и отправить его в дальний путь с массива Отрадного аж в центр города с липовой транспортной накладной. А дома к этому времени следовало обеспечить присутствие каменщиков, чтобы сброшенный во дворе на фанерные листы раствор не успел застыть.
Целой строительной эпопеей было сооружение лестницы для выхода из нашей новой изолированной квартиры. Пришлось обратиться за помощью к начальнику ремонтно-механического цеха. Привезли два могучих швеллера, сварочный аппарат. Сначала частично демонтировали ограду балкона. Затем приварили под уклоном швеллеры к арматуре балкона. Потом к швеллерам приваривали поперечные конструкции, найденные по случаю на заводе, в которые можно было заложить толстые деревянные плоские вкладыши. Такая конструкция позволяла нам впоследствии легко чистить ступени от снега, не скользить по ним.
Много забот доставила газификация квартиры. Сначала пришлось решать вопросы в Городской санэпидстанции. Главный санитарный врач г. Киева тов. Муха Ю.Г. выдал мне разрешение, но при условии оборудования в квартире приточно-вытяжной вентиляции, поскольку кухня будет размещаться под жилой комнатой второго этажа. Пришлось вызвать трубочиста ЖЭКа, который, слава богу, нашёл домовые приточный и вытяжной каналы, прочистил их и составил соответствующий необходимый нам акт. Затем в заводском СКБ составили эскизный проект вентсистемы, в цехе изготовили воздуховоды прямоугольной формы, чтобы они не испортили нам интерьер коридора и общих мест пользования. Привезенные мною с завода жестянщики установили воздуховоды притока и вытяжки от кухни и ванной до ввода в существовавшие в доме кирпичные каналы с выводом на крышу. Проверили - тяга оказалась в порядке.
Далее от Жилуправления Ленинского района было направлено письмо главному инженеру ПО «Киевгаз» с просьбой выдать технические условия на подключение плиты и газовой колонки во вновь созданной кухне. Главный инженер ПО «Киевгаз» тов. Флейшмахер разрешение то дал, но велел сначала выполнить проект в институте «Укржилремпроект». А здесь меня поставили на очередь до конца года. Меня это устроить никак не могло, посему я подготовил письмо от имени генерального директора моего объединения на имя начальника Киевской газотехнической инспекции с просьбой разрешить проектирование силами опять таки СКБ объединения в лице инженера тов Ящук, «имеющей удостоверение о разрешении на выполнение проектных работ и сдавшей экзамен на знание «Правил безопасности в газовом хозяйстве». Такое разрешение от начальника Киевской областной газотехнической инспекции тов. Оводенко А.К. было мною получено. А само подключение газа к проходившему в соседнем дворе газопроводу выполнили по своему собственному усмотрению сами работники «Киевгаза», с которыми я и рассчитался.
Работы уже шли к завершению: облицовали плиткой новые ванную, кухню, туалет, установили светильники, выключатели, розетки, перенесли электросчетчик, установили дверные ручки, краны-смесители, оклеили коридор обоями, настелили линолеум, прибили везде плинтуса. И тут у нас с Лидой возникла еще одна идея - благо деньги от проданной машины ещё оставались. У нас во дворе у каменного забора стояла полуразвалившаяся хибарка, в которой когда-то дворники хранили метлы и лопаты. Имелся ещё в избытке кирпич, завезли еще одну машину раствора. В итоге отгрохали замечательный сарайчик, да ещё и с погребом. Впоследствии в этом сарайчике на полках хранили разное добро, чтобы не захламлять квартиру. А в погребе у нас потом хранилась картошка, разная консервация.
Последним штрихом великой стройки была установка на входных дверях медной таблички с новым номером нашей квартиры - она теперь называлась «2-а». Возле лестницы повесили новенький почтовый ящик.
Вся стройка обошлась нам согласно моей книге расходов в 3620 рублей, сумму для тех лет немалую. Но целесообразность обмена автомашины «Жигули» на изолированную квартиру ни у кого из нас не вызывала ни малейшего сомнения.
Ещё у меня сложилось впечатление, что этот раздел 13-ой главы мог бы послужить серьёзным техническим пособием, а заодно и напутствием, для тех бедолаг, которые проживают в коммуналке. Думайте. Вариантов бывает много. Я, конечно же, не имею в виду, скажем, вариант корабельной вантовой лестницы для спуска семьи с вашего балкона.
В конце августа мы торжественно отметили наше новоселье.
Update
Как это делалось в Одессе:
Дубовой Григорий Исаакович, бывший военный инженер-строитель, вернувшись в Одессу, строит себе квартиру.
https://jlm-taurus.livejournal.com/106386.html
https://jlm-taurus.livejournal.com/106686.html