нутро Пятакова
Сталин. Несколько фактов. Пятакову, когда арестовали его жену, написали телеграмму, он был где-то на юге, кажется, в Кисловодске. Он оттуда коротко ответил, что не может найти аргументов против своей жены, но раз в Москве сочли нужным ее арестовать, значит так надо. Приехал. Показания мы ему все давали читать. Он говорил, что Зиновьев, Каменев и Мрачковский оговаривают его в показаниях. Так говорили и другие, только-только арестованные или привлеченные к процессу. Он пришел к нам и сказал: «Ну что я могу сказать против этих людей, как я могу оправдаться? Врут они, хотят загубить меня». Попробовали мы ему говорить: «Хорошо, но ты выступал общественным обвинителем против эсеров. Выступи общественным обвинителем против них».* - «Хорошо, с удовольствием». Он готовился. Но мы обдумали и решили, что это не выйдет. Но эта проба нас на минуту стала убеждать в том, что, может быть, человек прав. Что значит выставить его в качестве общественного обвинителя? Он скажет одно, ему будут возражать обвиняемые, скажут: «Куда залез, в обвинители. Ты же с нами вместе работал?!» А к чему бы это привело? Это превратило бы процесс в комедию и сорвало бы процесс.
Поэтому Пятакову сказали: «Нет, хотя мы и поставили вопрос о том, чтобы ты. пошел общественным обвинителем, но это дело не выйдет». Он опечалился: «Как же я могу доказать, что я прав? Дайте мне, я собственноручно расстреляю всех тех, кого вы приговорите к расстрелу, всю эту грязь, всю эту сволочь. Какие же еще доказательства вам нужны? Объявите в печати после приговора и после того, как приговор будет исполнен, что исполнение приговора провел т. Пятаков». Это обстоятельство нас тоже должно было несколько поколебать. Но, с другой стороны, мы никогда не объявляли, кто выполняет приговор. И решили: объявить - никто не поверит, что мы его не заставили это сделать. Мы сказали, что это дело не выйдет, неловко, никто не поверит, что вы добровольно пошли на это дело, а не по принуждению. Да и, кроме того, мы никогда не объявляли лиц, которые приводят приговоры в исполнение. «Что же мне делать, дайте выход. Дайте мне написать статью против троцкистов».- «Хорошо, напиши». Написал, разгромил Троцкого и троцкистов.**
А что же теперь оказалось, вы поглядите! После этого мы человек 50, по крайней мере, опросили. Ведь они все нутро Пятакова выворотили. Это же чудовищный человек оказался! Почему он шел на то, чтобы выступить общественным обвинителем? Почему он шел на то, чтобы самому расстреливать своих товарищей? Оказывается, у них правило такое: ежели твой единомышленник-троцкист арестован и стал выдавать людей, его надо уничтожить. Вы видите, какая адская штука получается. Верь после этого в искренность бывших оппозиционеров! Нельзя верить на слово бывшим оппозиционерам даже тогда, когда они берутся собственноручно расстрелять своих друзей.
* Такое предложение Пятакову было высказано Орджоникидзе.
** Пятаков Г. Беспощадно уничтожать презренных убийц и предателей.- Правда, 21.VIII. 1936.