(no subject)
"Грязная, усыпанная мусором лестница. Серые стены, покрытые полувыцвевшими грязными граффити - ругательства, знаки уличных банд, грубо нарисованные генеталии, женские и мужские. Грязные запахи в грязном воздухе. И грязная, покрытая потеками дверь прямо перед ней.
Наконец-то, со странным облегчением подумала Эми. Если я ступлю за порог, то скорее всего обратно уже не выйду. Плевать. Зато я наконец узнаю, кто там смеялся в темноте.
Наверное, все полетело к чертям именно для того, чтобы она смогла вернуться в дом, где провела первые двенадцать лет жизни и наконец решила эту головоломку. Точно, все происходило именно поэтому, как будто чья-то рука вторглась в спокойный тихий мирок Эми, толкнула Кевина под колеса грузовика, услужливо вложила в ладонь Грегори бутылку, чтобы тот запил по-черному, оплакивая гибель сына, а потом, когда он пъянел и в его мозгу раз за разом всплывал вопрос а кто же виноват в смерти Кевина, указывала пальцем на нее, Эми, и Грегори бил ее смертным боем. А три дня назад эта же рука словно ткнула ее носом в кухонный ящик, и когда муж снова набросился на Эми с кулаками, она выставила перед собой длинный разделочный нож и предупредила, чтобы не приближался. Грегори не послушал и до сих пор лежал, наверное, на полу кухни на другом конце страны, под ним засохла лужа крови, над ним роились мухи, а ее эта невидимая рука привела сюда, в город где она родилась, в заброшенный разрушающийся квартал на окраине, подняла по лестнице давно покинутого жильцами дома и поставила перед темной обшарпаной дверью.
Она была уверена, что теперь уж точно узнает, кто там смеялся.
Кошмары мучили Эми лет с пяти - она обнаруживала себя своей же кроватке, в кромешной темноте и тишине, и само по себе это уже пугало ее. Она звала родителей раз, другой, а потом отправлялась искать их. Иногда двери ее комнаты как будто кто-то держал снаружи, не позволяя ей выйти. Иногда Эми просто бродила по пустой темной квартире и хныкала от страха, что осталась совсем одна. Иногда в ванной комнате горел тусклый желтый свет, она бежала туда, а ванная оказывалась пустой, только с шипением лилась вода из душа. Вроде бы ничего страшного в этом не было, но Эми все равно просыпалась, всхлипывая и зовя на помощь маму.
Бывали сны, в которых навстречу ей из темного коридора кто-то выходил. Часто это был огромный мышонок из старых черно-белых мультиков, мышонок с пустыми круглыми глазами и бессмысленной широкой улыбкой. Иногда - что-то, накрытое грязной простыней. Как-то Эми приснилась бабушка. То есть две одинаковых бабушки. Они шли к ней из двух концов коридора, и Эми знала, что одна из них - привидение, которое хочет ее съесть, и если она быстро не сообразит, какая из бабушек настоящая, то тут ей и придет конец.
И еще был самый страшный сон, в котором смеялся кто-то невидимый. В этом сне Эми словно тащило по коридору в темный провал дверного проема, она пыталась ухватиться за что-нибудь, но никак не могла, а в комнате кто-то хохотал высоким визгливым голосом. В конце концов Эми прекращала бороться и сама бросалась в непроглядную темноту, чтобы быть съеденой, разорваной на кусочки, захохотанной до смерти - неважно, только бы все это поскорее закончилось.
Эми оглянулась. В разбитое окошко над ее головой струился серый вечерний свет.
Ей показалось, что она слышит чье-то тонкое хихиканье.
Она глубоко вздохнула и протянула было руку к двери, но та распахнулась сама. За порогом стоял непроглядный черный мрак, и Эми втащило внутрь, как магнитом. Страшно не было.
В темноте кто-то смеялся, и она побежала на звук."
- Это что, я написала? - пробормотала Айрис, пробежав глазами по бумаге. И ответила себе - ну а кто еще? Лист в машинку вставила я, на клавиши нажимала тоже. Разве что сам сюжет пришел уже в который раз во сне. Ей оставалось только его немного доработать, додумать кое-что и подобрать имена персонажам. И название новой книги она придумала сама - "Сны за черной дверью". Не ахти какое, но лучше чем ничего.
В последнее время собственные сны пугали Айрис. Из них, конечно, получались хорошие сюжеты для ее ужастиков, но ей все равно было не по себе. Какие-то они стали слишком странные. Слишком безумные. Совсем непохожие на сны про Рене, которые она видела раньше.
С другой стороны не то, чтобы реальность была веселее.
Айрис подняла взгляд от бумаги. В большом панорамном окне, у которого она работала, расстиралось свинцово-черное озеро под серым небом. Пятна снега на прибрежных камнях, темно-зеленая стена леса. Горы, неподвижные и мрачные в дымке тумана.
Еще в оконном стекле она разглядела собственное отражение и отстраненно заметила, что нужно, наверное, помыть голову и расчесаться - волосы безжизненно висели, падая на глаза, а под самими глазами залегли темные круги. Опять похудела, кажется. Ну и ладно. Это толстух парни не любят, а против нескольких сброшенных фунтов еще никто не возражал. Айрис усмехнулась одними губами.
Ее глаза рассеянно пробежались по полутемной холодной комнате. Снова пыль на мебели и телевизоре, снова мятый плед на диване, крошки от слоек и кукурузных палочек на полу. Нужно прибраться, наверное, но делать ничего на хотелось. Только сидеть у окна, печатать и ждать звонка.
Депрессия, чтоб ее.
А хотя все правильно, думала Айрис, сосредоточенно разглядывая засохший след от стакана с чаем на столе. Заслужила. Сама виновата.
Самое гадкое, что именно Джули была последней, кого ей хотелось обидеть. Все время считала ее слишком безщащитной и доверчивой, хотела... защитить от этого паршивого мира, что ли, и в результате сама поступила с ней так подло. Несколько раз она пыталась попросить прощения объясниться, но Джули не желала с ней разговаривать. Мэтт, когда Айрис, совсем отчаявшись, обратилась к нему, выслушал и ответил сдержанно и холодно, что передаст Джули ее слова.
- Если она согласится выслушать тебя, то сама свяжется, - сказал он. - Если нет, пожалуйста, не заговаривай со мной больше.
- Я только...
- Ты обидела Джули. Может когда-нибудь вы помиритесь, но до тех пор я тебя знать не хочу.
Справедливо, согласилась она про себя и невесело усмехнулась. Было в этом что-то смешное. Почти всю жизнь, за исключением последнего года, Айрис относилась к большинству окружающих с легким, но все-таки пренебрежением - слишком глупые и скучные, слишком шумные, слишком надоедливые - старалась держаться от них подальше, а в конце концов оказалось, что она сама - та еще дрянь.
Айрис подняла взгляд на телефон, белеющий в полумраке комнаты. Кнопочный, последней модели. Что-то вроде маяка в кромешной тьме, без которого она точно бы давно сдалась и пошла на дно.
- Скорее бы вечер, - проговорила она про себя.
Они перезванивались по вечерам, чаще всего около полуночи. Раньше Пол не мог. Айрис успела выучить его расписание - подъем рано утром, иногда затемно, чтобы успеть в аэропорт. Днем, после того, как их команда приземлялась в очередном городе, нужно было успеть зарегистрироваться в отеле, перехватить что-нибудь поесть и, если повезет, найти тренажерку и позаниматься час-другой, а если нет и время поджимает - сломя голову нестись в зал, где они выступают (за опоздание - штраф в несколько сотен). Матчи обычно заканчивались около одинадцати, Пол возвращался в отель совсем вымотаным, и часто Айрис, как ей ни хотелось поговорить подольше, сама гнала его спать.
Зато они вдоволь наговорились, когда между турне у Пола выдалась пара выходных и он заскочил в Далтон. Наговорились... ну и все остальное тоже.
Айрис сама не заметила, как встала, пересекла гостиную, коридор, и оказалась в спальне. Футболка Пола, которую он забыл, когда уезжал, лежала поверх одеял. Иногда, в те вечера когда Айрис не писала до поздней ночи и не отключалась на диване, ей удавалось добраться до спальни и она засыпала с футболкой в обнимку.
Через четыре дня он будет выступать в Галф-Сити, вспомнила Айрис и улыбнулась. Встретимся хотя бы на пару часов. Пол обещал подарить ей пальмовый лист, сорванный им в каком-то городке на Юго-Западе. А в конце месяца у него снова выходные, два или даже три. Столько всего можно будет успеть...
Все еще улыбаясь, она поднесла футболку к лицу и глубоко вдохнула. Голову закружил знакомый запах, уже успевший выветриться, но все еще ощущаемый - горячая кожа, спрей "Океанская волна", почти неуловимый след пота.
Всего четыре дня подождать, и они снова встретятся. Вот и будет повод привести себя в порядок. Может быть даже выбраться в город и сделать новую прическу, и еще можно...
Задребезжало стекло и Айрис вздрогнула от испуга. Что за...?
Звук повторился. Он шел из гостинной. Кажется, кто-то колотил в окно.
Встревоженная, Айрис почти бегом вернулась назад и замерла.
Так и есть. На веранде топтался невысокий полный человечек, пританцовывал, время от времени оглядывался через плечо, а увидев ее снова принялся шлепать пухлыми розовыми ладонями по стеклу. Выглядел он странно - теплое пальто все в снегу, несколько пуговиц вырваны с мясом; брюки на колене тоже разорваны, меховая шапка съехала на бок и из-под нее торчат во все стороны жесткие курчавые волосы, тоже припорошеные снегом.
- Что за черт? - пробормотала Айрис. Откуда этот тип взялся? Из леса, что ли, вышел? На местного не похож, выглядит перепуганным...
Человечек обхватил себя руками, подпрыгнул на месте и снова постучал. Вроде бы довольно безобидный, и судя по взъерошенному виду, попал в какую-то переделку, Может быть, ему нужен врач?
Айрис поспешила открыть, он ввалился внутрь, впустив за собой порыв ледяного ветра и рой снежинок, и принялся отдуваться и утирать мокрое лицо.
- Вы в порядке, сэр? - осторожно спросила она. - Вам нужна помощь?
Человечек поднял палец, словно просил ее обождать.
- У вас тут что, медведи водятся? - наконец спросил он в нос, глотая окончания слов. - За мной, кажется, один увязался, пока я продирался сквозь эту вашу чащу.
- Нет, насколько я знаю, - ответила Айрис. Тот раздраженно махнул рукой.
- Не морочьте мне голову, вы не знаете что у вас в двух шагах от дома творится. Я же ясно слышал, как он за мной шел. В общем, да, мне нужна помощь. Пару чистых штанов и чего-нибудь выпить, будте любезны.
- Спиртного у меня нет, - ответила слегка растерянная Айрис. - Могу приготовить чай, если хотите.
- Да, да, пожалуйста!
Она ушла на кухню, а когда вернулась, застыла и даже приоткрыла рот от неожиданности. Незваный гость развалился на диване, забросив ноги на кофейный столик, а в руках у него была стопка листов. Ее книга! Человечек уткнулся в них носом, усмехался про себя, даже, кажется, насвистывал что-то.
- Положите на место. - стараясь оставаться спокойной, сказала Айрис. Он хмыкнул, но отложил листы в сторону.
- Просто хотел лишний раз удостовериться, что попал по адресу, мисс Аркхем. Или, если точнее, мисс Хайатт.
И уставился на нее, ожидая реакции, а не дождавшись фыркнул и закатил глаза.
- Ноги со стола. - потребовала она. - И давайте-ка объясните кто вы такой и как сюда попали.
- Ой, вот только не нужно командовать. Поверьте, вы не в том положении. - огрызнулся человечек, но ноги убрал. - Ладно, раз уж мне известно ваше имя, девочка, не буду поцем и назову свое.
Он порылся за пазухой, извлек оттуда бумажник а из него - визитку. Продемонстрировал ее Айрис, не выпуская из руки, и спрятал обратно.
- Арти Бернштейн, детективное агенство "Орлиный Глаз". И вы таки будете смеятся, мне в мои сорок восемь пришлось перелезть через ограду вашего поселка, топать через лес и рвать на себе одежду, чтобы до вас добраться. Та еще прогулочка вышла!
- Вообще-то нормальные люди вошли бы через главные ворота. - заметила Айрис.
- Не смешите мои бока! Я же знаю как все это работает. Охрана, прежде чем впустить меня, позвонила бы вам. А вы, можно подумать, захотели бы со мной встретиться! И пистолет на воротах пришлось бы сдать, а это, знаете, против моих правил.
Она собрала листы с дивана и аккуратно положила на место, рядом с машинкой.
- Может и захотела бы, но глядя на вас уже сомневаюсь в этом. Что вам нужно, мистер Бернштейн?
Детектив откинулся назад и довольно улыбнулся.
- О! - сказал он. - Добрались до сути. Мне нужно, чтобы вы сели, выслушали мое предложение, а потом включили мозги и приняли правильное решение.
- Я не понимаю.
- Сто тысяч. - сказал Бернштейн. - И я скажу клиентам, что очень извиняюсь, но найти вас не смог.
- Все еще не понимаю.
- Девочка, давайте так - между нами и вот этой стенкой, все это дело яйца выеденного не стоит, но у этих людей очень хорошие адвокаты. В конце концов судья, скорее всего, отклонит их иск, но пока суд да дело, простите за каламбур, из вас всю душу вынут. Статьи в газетах, сюжеты по телевизору, все эти надоедливые журналисты. И, конечно, все узнают, кто скрывается за псевдонимом Рейчел Аркхем, а оно вам надо? Я уже молчу о том, как неприятно будет вашему папе, когда он...
Айрис потерла виски.
- Так. Я вижу, что вы пытаетесь шантажировать меня, но попробуйте хотя бы объяснить, чем именно. Я понятия не имею, о чем вы. Что за иск? Кто вас нанял?
- Я вас умоляю, мейдл. Не стройте из себя дурочку, я же вижу, что вы умный и взрослый человек.
- Бернштейн, - как можно спокойней проговорила Айрис, хотя ее подмывало запустить в этого типа чашкой горячего чая, которую она все еще держала в руке. - Я действительно не знаю, о чем вы говорите. Поэтому давайте так - вы уберетесь сами, или я позвоню охране и вас отсюда выведут. Может быть, передадут полиции за вторжение на частную территорию.
- Вы что, телевизор не смотрите? - спросил тот. - Нет, я, конечно, уже понял, что ваша семья использует свое влияние чтобы замять всю эту историю, но пара репортажей все-таки попала в новости на главных каналах. Вы не могли не...
- Не смотрю, - сказала Айрис и покривила душой. Она включала телек один раз в неделю, по пятницам, чтобы посмотреть матчи Пола. - У меня нет на это времени. А с семьей я почти не общаюсь. Еще раз - уйдете сами или..?
Детектив уставился на нее круглыми глазами, потом вздохнул.
- Азохнвей... Ладно, хотите чтобы Арти вам все разжевал и положил в рот, Арти так и сделает. В общем, эта ваша книжка, так? Что-то там про вампиров, я сам не читал. Другие люди читали и потом немножко сходили с ума.
- Я не понимаю... - снова пробормотала Айрис. - Что значит - сходили с ума?
- То и значит. Становились мешуге. Воображали себя вампирами, или наоборот - что все кругом вампиры, а они должны их поубивать. И таки начинали убивать. Двенадцать подобных случаев по всей стране за те пару месяцев, что ваша книжка находится в продаже. Восемь человек погибли, еще десятка два ранены или покалечены. Родственники жертв хотят подать в суд на издательство и автора книжки. Я вам еще раз говорю, между нами - я с них хохотал. Пускай попробуют доказать, что те идиоты послетали с катушек из-за того, что вы там написали. Но я успел понять, что вы внимание не особо любите, а если иск будет подан, вам придется ездить по судам, отбиваться от журналистов и все такое.
- Вы...
- Я вам больше скажу. Там среди этих убитых горем родственников есть один припадочный, у него такой "вампир" дочку зарезал, так он грозился вас - ну в смысле Рейчел Аркхем - как увидит, на месте порешить. Того малахольного полиция застрелила, так он на вас отыграться хочет. И он, вы знаете, очень даже может. Терять ему нечего, подстережет вас на выходе из здания суда, и... В общем сделайте себе одолжение, позвоните папе и попросите денег. Ей-Богу, это же сам Эфраим Хайатт, он что, обеднеет без этих ста тысяч? Я, пока продирался через лес, хотел попросить еще десятку сверху за свои отмороженные бейцы, но черт с ними. Я вижу, что вы хорошая мейдл. Давайте, сто тысяч - и Арти уберется с глаз ваших долой и сообщит клиентам, что вас не нашел, и не видел и не знает.
- Это... бред какой-то. - сказала Айрис. - Полный бред. Вы все это выдумали.
Детектив хлопнул себя по коленям.
- Нет, все-таки за что себя люблю - это за предусмотрительность. - сказал он и снова полез за пазуху пальто. - Вот, любуйтесь сами.
На столик перед Айрис лег целофановый пакет. В нем оказались вырезки из газет - "Звезда Сан-Анжело", "Имперские новости", "Ежедневник Нового Стейтена", еще с полдюжины изданий помельче. Она взглянула на них и почувствовала, как тело немеет, а земля уходит из-под ног. Заголовки статей и фотографии стали расплываться перед глазами.
- Сами смотрите, - комментировал Бернштейн. - "Прочла "Серебрянный клинок", поняла, что я на самом деле всегда была вампиром. Накачала дочку седативами и вскрыла ей вены на руках и шее. Кровь выпила." Или... ну да, что, о чем я вам только говорил - какой-то поц стал кидаться на людей в торговом центре с мачете, убил двоих, пока его не застрелили. Или вот, это же вообще додуматься надо - компания школоты вообразила себя охотниками на вампиров, схватили двоих одноклассников, завезли посреди ночи в лес. Приковали их друг к другу за руки, одному выкололи глаза, другому подрезали сухожилия на ногах, да там и бросили. На допросе сказали, что в вашей книжке так герой с двумя вампирами расправился. Только там у вас дело вроде было в пустыне, и они от солнечного света померли... Эй, вы что, плачете?
Кажется, подумала Айрис. По щекам бежали горячие капли, стекла очков запотели так, что вообще ничего не разглялеть. Но это, наверное, к лучшему. И тяжело дышать. Почему вдруг так тяжело дышать?
- Э... мейдл, да вы, кажется, действительно ни о чем не знали, - донасся до нее озадаченный голос детектива. - Я.. э.. я, наверное, дам вам время подумать. К себя прийти. Хорошо? Я пойду, и завтра, значит, вернусь за ответом. Или, если хотите, сами позвоните. Я остановился в Галф-Сити, в "Северном Сиянии".
Шаги. Скрипнуло, открываясь, окно.
- И таки знаете что? Черт с ними, со ста тысячами. Я согласен на семьдесят. В общем, до завтра. Вы придите в себя, чайку вот попейте...
Наконец-то, со странным облегчением подумала Эми. Если я ступлю за порог, то скорее всего обратно уже не выйду. Плевать. Зато я наконец узнаю, кто там смеялся в темноте.
Наверное, все полетело к чертям именно для того, чтобы она смогла вернуться в дом, где провела первые двенадцать лет жизни и наконец решила эту головоломку. Точно, все происходило именно поэтому, как будто чья-то рука вторглась в спокойный тихий мирок Эми, толкнула Кевина под колеса грузовика, услужливо вложила в ладонь Грегори бутылку, чтобы тот запил по-черному, оплакивая гибель сына, а потом, когда он пъянел и в его мозгу раз за разом всплывал вопрос а кто же виноват в смерти Кевина, указывала пальцем на нее, Эми, и Грегори бил ее смертным боем. А три дня назад эта же рука словно ткнула ее носом в кухонный ящик, и когда муж снова набросился на Эми с кулаками, она выставила перед собой длинный разделочный нож и предупредила, чтобы не приближался. Грегори не послушал и до сих пор лежал, наверное, на полу кухни на другом конце страны, под ним засохла лужа крови, над ним роились мухи, а ее эта невидимая рука привела сюда, в город где она родилась, в заброшенный разрушающийся квартал на окраине, подняла по лестнице давно покинутого жильцами дома и поставила перед темной обшарпаной дверью.
Она была уверена, что теперь уж точно узнает, кто там смеялся.
Кошмары мучили Эми лет с пяти - она обнаруживала себя своей же кроватке, в кромешной темноте и тишине, и само по себе это уже пугало ее. Она звала родителей раз, другой, а потом отправлялась искать их. Иногда двери ее комнаты как будто кто-то держал снаружи, не позволяя ей выйти. Иногда Эми просто бродила по пустой темной квартире и хныкала от страха, что осталась совсем одна. Иногда в ванной комнате горел тусклый желтый свет, она бежала туда, а ванная оказывалась пустой, только с шипением лилась вода из душа. Вроде бы ничего страшного в этом не было, но Эми все равно просыпалась, всхлипывая и зовя на помощь маму.
Бывали сны, в которых навстречу ей из темного коридора кто-то выходил. Часто это был огромный мышонок из старых черно-белых мультиков, мышонок с пустыми круглыми глазами и бессмысленной широкой улыбкой. Иногда - что-то, накрытое грязной простыней. Как-то Эми приснилась бабушка. То есть две одинаковых бабушки. Они шли к ней из двух концов коридора, и Эми знала, что одна из них - привидение, которое хочет ее съесть, и если она быстро не сообразит, какая из бабушек настоящая, то тут ей и придет конец.
И еще был самый страшный сон, в котором смеялся кто-то невидимый. В этом сне Эми словно тащило по коридору в темный провал дверного проема, она пыталась ухватиться за что-нибудь, но никак не могла, а в комнате кто-то хохотал высоким визгливым голосом. В конце концов Эми прекращала бороться и сама бросалась в непроглядную темноту, чтобы быть съеденой, разорваной на кусочки, захохотанной до смерти - неважно, только бы все это поскорее закончилось.
Эми оглянулась. В разбитое окошко над ее головой струился серый вечерний свет.
Ей показалось, что она слышит чье-то тонкое хихиканье.
Она глубоко вздохнула и протянула было руку к двери, но та распахнулась сама. За порогом стоял непроглядный черный мрак, и Эми втащило внутрь, как магнитом. Страшно не было.
В темноте кто-то смеялся, и она побежала на звук."
- Это что, я написала? - пробормотала Айрис, пробежав глазами по бумаге. И ответила себе - ну а кто еще? Лист в машинку вставила я, на клавиши нажимала тоже. Разве что сам сюжет пришел уже в который раз во сне. Ей оставалось только его немного доработать, додумать кое-что и подобрать имена персонажам. И название новой книги она придумала сама - "Сны за черной дверью". Не ахти какое, но лучше чем ничего.
В последнее время собственные сны пугали Айрис. Из них, конечно, получались хорошие сюжеты для ее ужастиков, но ей все равно было не по себе. Какие-то они стали слишком странные. Слишком безумные. Совсем непохожие на сны про Рене, которые она видела раньше.
С другой стороны не то, чтобы реальность была веселее.
Айрис подняла взгляд от бумаги. В большом панорамном окне, у которого она работала, расстиралось свинцово-черное озеро под серым небом. Пятна снега на прибрежных камнях, темно-зеленая стена леса. Горы, неподвижные и мрачные в дымке тумана.
Еще в оконном стекле она разглядела собственное отражение и отстраненно заметила, что нужно, наверное, помыть голову и расчесаться - волосы безжизненно висели, падая на глаза, а под самими глазами залегли темные круги. Опять похудела, кажется. Ну и ладно. Это толстух парни не любят, а против нескольких сброшенных фунтов еще никто не возражал. Айрис усмехнулась одними губами.
Ее глаза рассеянно пробежались по полутемной холодной комнате. Снова пыль на мебели и телевизоре, снова мятый плед на диване, крошки от слоек и кукурузных палочек на полу. Нужно прибраться, наверное, но делать ничего на хотелось. Только сидеть у окна, печатать и ждать звонка.
Депрессия, чтоб ее.
А хотя все правильно, думала Айрис, сосредоточенно разглядывая засохший след от стакана с чаем на столе. Заслужила. Сама виновата.
Самое гадкое, что именно Джули была последней, кого ей хотелось обидеть. Все время считала ее слишком безщащитной и доверчивой, хотела... защитить от этого паршивого мира, что ли, и в результате сама поступила с ней так подло. Несколько раз она пыталась попросить прощения объясниться, но Джули не желала с ней разговаривать. Мэтт, когда Айрис, совсем отчаявшись, обратилась к нему, выслушал и ответил сдержанно и холодно, что передаст Джули ее слова.
- Если она согласится выслушать тебя, то сама свяжется, - сказал он. - Если нет, пожалуйста, не заговаривай со мной больше.
- Я только...
- Ты обидела Джули. Может когда-нибудь вы помиритесь, но до тех пор я тебя знать не хочу.
Справедливо, согласилась она про себя и невесело усмехнулась. Было в этом что-то смешное. Почти всю жизнь, за исключением последнего года, Айрис относилась к большинству окружающих с легким, но все-таки пренебрежением - слишком глупые и скучные, слишком шумные, слишком надоедливые - старалась держаться от них подальше, а в конце концов оказалось, что она сама - та еще дрянь.
Айрис подняла взгляд на телефон, белеющий в полумраке комнаты. Кнопочный, последней модели. Что-то вроде маяка в кромешной тьме, без которого она точно бы давно сдалась и пошла на дно.
- Скорее бы вечер, - проговорила она про себя.
Они перезванивались по вечерам, чаще всего около полуночи. Раньше Пол не мог. Айрис успела выучить его расписание - подъем рано утром, иногда затемно, чтобы успеть в аэропорт. Днем, после того, как их команда приземлялась в очередном городе, нужно было успеть зарегистрироваться в отеле, перехватить что-нибудь поесть и, если повезет, найти тренажерку и позаниматься час-другой, а если нет и время поджимает - сломя голову нестись в зал, где они выступают (за опоздание - штраф в несколько сотен). Матчи обычно заканчивались около одинадцати, Пол возвращался в отель совсем вымотаным, и часто Айрис, как ей ни хотелось поговорить подольше, сама гнала его спать.
Зато они вдоволь наговорились, когда между турне у Пола выдалась пара выходных и он заскочил в Далтон. Наговорились... ну и все остальное тоже.
Айрис сама не заметила, как встала, пересекла гостиную, коридор, и оказалась в спальне. Футболка Пола, которую он забыл, когда уезжал, лежала поверх одеял. Иногда, в те вечера когда Айрис не писала до поздней ночи и не отключалась на диване, ей удавалось добраться до спальни и она засыпала с футболкой в обнимку.
Через четыре дня он будет выступать в Галф-Сити, вспомнила Айрис и улыбнулась. Встретимся хотя бы на пару часов. Пол обещал подарить ей пальмовый лист, сорванный им в каком-то городке на Юго-Западе. А в конце месяца у него снова выходные, два или даже три. Столько всего можно будет успеть...
Все еще улыбаясь, она поднесла футболку к лицу и глубоко вдохнула. Голову закружил знакомый запах, уже успевший выветриться, но все еще ощущаемый - горячая кожа, спрей "Океанская волна", почти неуловимый след пота.
Всего четыре дня подождать, и они снова встретятся. Вот и будет повод привести себя в порядок. Может быть даже выбраться в город и сделать новую прическу, и еще можно...
Задребезжало стекло и Айрис вздрогнула от испуга. Что за...?
Звук повторился. Он шел из гостинной. Кажется, кто-то колотил в окно.
Встревоженная, Айрис почти бегом вернулась назад и замерла.
Так и есть. На веранде топтался невысокий полный человечек, пританцовывал, время от времени оглядывался через плечо, а увидев ее снова принялся шлепать пухлыми розовыми ладонями по стеклу. Выглядел он странно - теплое пальто все в снегу, несколько пуговиц вырваны с мясом; брюки на колене тоже разорваны, меховая шапка съехала на бок и из-под нее торчат во все стороны жесткие курчавые волосы, тоже припорошеные снегом.
- Что за черт? - пробормотала Айрис. Откуда этот тип взялся? Из леса, что ли, вышел? На местного не похож, выглядит перепуганным...
Человечек обхватил себя руками, подпрыгнул на месте и снова постучал. Вроде бы довольно безобидный, и судя по взъерошенному виду, попал в какую-то переделку, Может быть, ему нужен врач?
Айрис поспешила открыть, он ввалился внутрь, впустив за собой порыв ледяного ветра и рой снежинок, и принялся отдуваться и утирать мокрое лицо.
- Вы в порядке, сэр? - осторожно спросила она. - Вам нужна помощь?
Человечек поднял палец, словно просил ее обождать.
- У вас тут что, медведи водятся? - наконец спросил он в нос, глотая окончания слов. - За мной, кажется, один увязался, пока я продирался сквозь эту вашу чащу.
- Нет, насколько я знаю, - ответила Айрис. Тот раздраженно махнул рукой.
- Не морочьте мне голову, вы не знаете что у вас в двух шагах от дома творится. Я же ясно слышал, как он за мной шел. В общем, да, мне нужна помощь. Пару чистых штанов и чего-нибудь выпить, будте любезны.
- Спиртного у меня нет, - ответила слегка растерянная Айрис. - Могу приготовить чай, если хотите.
- Да, да, пожалуйста!
Она ушла на кухню, а когда вернулась, застыла и даже приоткрыла рот от неожиданности. Незваный гость развалился на диване, забросив ноги на кофейный столик, а в руках у него была стопка листов. Ее книга! Человечек уткнулся в них носом, усмехался про себя, даже, кажется, насвистывал что-то.
- Положите на место. - стараясь оставаться спокойной, сказала Айрис. Он хмыкнул, но отложил листы в сторону.
- Просто хотел лишний раз удостовериться, что попал по адресу, мисс Аркхем. Или, если точнее, мисс Хайатт.
И уставился на нее, ожидая реакции, а не дождавшись фыркнул и закатил глаза.
- Ноги со стола. - потребовала она. - И давайте-ка объясните кто вы такой и как сюда попали.
- Ой, вот только не нужно командовать. Поверьте, вы не в том положении. - огрызнулся человечек, но ноги убрал. - Ладно, раз уж мне известно ваше имя, девочка, не буду поцем и назову свое.
Он порылся за пазухой, извлек оттуда бумажник а из него - визитку. Продемонстрировал ее Айрис, не выпуская из руки, и спрятал обратно.
- Арти Бернштейн, детективное агенство "Орлиный Глаз". И вы таки будете смеятся, мне в мои сорок восемь пришлось перелезть через ограду вашего поселка, топать через лес и рвать на себе одежду, чтобы до вас добраться. Та еще прогулочка вышла!
- Вообще-то нормальные люди вошли бы через главные ворота. - заметила Айрис.
- Не смешите мои бока! Я же знаю как все это работает. Охрана, прежде чем впустить меня, позвонила бы вам. А вы, можно подумать, захотели бы со мной встретиться! И пистолет на воротах пришлось бы сдать, а это, знаете, против моих правил.
Она собрала листы с дивана и аккуратно положила на место, рядом с машинкой.
- Может и захотела бы, но глядя на вас уже сомневаюсь в этом. Что вам нужно, мистер Бернштейн?
Детектив откинулся назад и довольно улыбнулся.
- О! - сказал он. - Добрались до сути. Мне нужно, чтобы вы сели, выслушали мое предложение, а потом включили мозги и приняли правильное решение.
- Я не понимаю.
- Сто тысяч. - сказал Бернштейн. - И я скажу клиентам, что очень извиняюсь, но найти вас не смог.
- Все еще не понимаю.
- Девочка, давайте так - между нами и вот этой стенкой, все это дело яйца выеденного не стоит, но у этих людей очень хорошие адвокаты. В конце концов судья, скорее всего, отклонит их иск, но пока суд да дело, простите за каламбур, из вас всю душу вынут. Статьи в газетах, сюжеты по телевизору, все эти надоедливые журналисты. И, конечно, все узнают, кто скрывается за псевдонимом Рейчел Аркхем, а оно вам надо? Я уже молчу о том, как неприятно будет вашему папе, когда он...
Айрис потерла виски.
- Так. Я вижу, что вы пытаетесь шантажировать меня, но попробуйте хотя бы объяснить, чем именно. Я понятия не имею, о чем вы. Что за иск? Кто вас нанял?
- Я вас умоляю, мейдл. Не стройте из себя дурочку, я же вижу, что вы умный и взрослый человек.
- Бернштейн, - как можно спокойней проговорила Айрис, хотя ее подмывало запустить в этого типа чашкой горячего чая, которую она все еще держала в руке. - Я действительно не знаю, о чем вы говорите. Поэтому давайте так - вы уберетесь сами, или я позвоню охране и вас отсюда выведут. Может быть, передадут полиции за вторжение на частную территорию.
- Вы что, телевизор не смотрите? - спросил тот. - Нет, я, конечно, уже понял, что ваша семья использует свое влияние чтобы замять всю эту историю, но пара репортажей все-таки попала в новости на главных каналах. Вы не могли не...
- Не смотрю, - сказала Айрис и покривила душой. Она включала телек один раз в неделю, по пятницам, чтобы посмотреть матчи Пола. - У меня нет на это времени. А с семьей я почти не общаюсь. Еще раз - уйдете сами или..?
Детектив уставился на нее круглыми глазами, потом вздохнул.
- Азохнвей... Ладно, хотите чтобы Арти вам все разжевал и положил в рот, Арти так и сделает. В общем, эта ваша книжка, так? Что-то там про вампиров, я сам не читал. Другие люди читали и потом немножко сходили с ума.
- Я не понимаю... - снова пробормотала Айрис. - Что значит - сходили с ума?
- То и значит. Становились мешуге. Воображали себя вампирами, или наоборот - что все кругом вампиры, а они должны их поубивать. И таки начинали убивать. Двенадцать подобных случаев по всей стране за те пару месяцев, что ваша книжка находится в продаже. Восемь человек погибли, еще десятка два ранены или покалечены. Родственники жертв хотят подать в суд на издательство и автора книжки. Я вам еще раз говорю, между нами - я с них хохотал. Пускай попробуют доказать, что те идиоты послетали с катушек из-за того, что вы там написали. Но я успел понять, что вы внимание не особо любите, а если иск будет подан, вам придется ездить по судам, отбиваться от журналистов и все такое.
- Вы...
- Я вам больше скажу. Там среди этих убитых горем родственников есть один припадочный, у него такой "вампир" дочку зарезал, так он грозился вас - ну в смысле Рейчел Аркхем - как увидит, на месте порешить. Того малахольного полиция застрелила, так он на вас отыграться хочет. И он, вы знаете, очень даже может. Терять ему нечего, подстережет вас на выходе из здания суда, и... В общем сделайте себе одолжение, позвоните папе и попросите денег. Ей-Богу, это же сам Эфраим Хайатт, он что, обеднеет без этих ста тысяч? Я, пока продирался через лес, хотел попросить еще десятку сверху за свои отмороженные бейцы, но черт с ними. Я вижу, что вы хорошая мейдл. Давайте, сто тысяч - и Арти уберется с глаз ваших долой и сообщит клиентам, что вас не нашел, и не видел и не знает.
- Это... бред какой-то. - сказала Айрис. - Полный бред. Вы все это выдумали.
Детектив хлопнул себя по коленям.
- Нет, все-таки за что себя люблю - это за предусмотрительность. - сказал он и снова полез за пазуху пальто. - Вот, любуйтесь сами.
На столик перед Айрис лег целофановый пакет. В нем оказались вырезки из газет - "Звезда Сан-Анжело", "Имперские новости", "Ежедневник Нового Стейтена", еще с полдюжины изданий помельче. Она взглянула на них и почувствовала, как тело немеет, а земля уходит из-под ног. Заголовки статей и фотографии стали расплываться перед глазами.
- Сами смотрите, - комментировал Бернштейн. - "Прочла "Серебрянный клинок", поняла, что я на самом деле всегда была вампиром. Накачала дочку седативами и вскрыла ей вены на руках и шее. Кровь выпила." Или... ну да, что, о чем я вам только говорил - какой-то поц стал кидаться на людей в торговом центре с мачете, убил двоих, пока его не застрелили. Или вот, это же вообще додуматься надо - компания школоты вообразила себя охотниками на вампиров, схватили двоих одноклассников, завезли посреди ночи в лес. Приковали их друг к другу за руки, одному выкололи глаза, другому подрезали сухожилия на ногах, да там и бросили. На допросе сказали, что в вашей книжке так герой с двумя вампирами расправился. Только там у вас дело вроде было в пустыне, и они от солнечного света померли... Эй, вы что, плачете?
Кажется, подумала Айрис. По щекам бежали горячие капли, стекла очков запотели так, что вообще ничего не разглялеть. Но это, наверное, к лучшему. И тяжело дышать. Почему вдруг так тяжело дышать?
- Э... мейдл, да вы, кажется, действительно ни о чем не знали, - донасся до нее озадаченный голос детектива. - Я.. э.. я, наверное, дам вам время подумать. К себя прийти. Хорошо? Я пойду, и завтра, значит, вернусь за ответом. Или, если хотите, сами позвоните. Я остановился в Галф-Сити, в "Северном Сиянии".
Шаги. Скрипнуло, открываясь, окно.
- И таки знаете что? Черт с ними, со ста тысячами. Я согласен на семьдесят. В общем, до завтра. Вы придите в себя, чайку вот попейте...