Прогулка выходного дня с девочками
Когда годовалый вырастает в трехлетку, а рядом с ним годовалая сестра- слава и поцелуи тут же переходят к младшей. И лишь остатки внимания старшей. На днях мы в этом убедились, когда поехали на набережную в Даммам.
Обе девочки были в красивых платьях. Вечер, закат, ветер... Местные на лужайке жарят шашлыки. Как обычно, каждая семья своим тесным кружочком. Женщины на складных стульчиках, все в черном, с закрытыми лицами, как банда черепашек ниндзя, готовящих заговор. Вокруг дети бегают босые, бесхозные, будто сами по себе, старшие ходят за младшими. Мужчины вокруг мангалов или булькающих бутылок с трубками и кругом разлетается сладковатый запах шиши, дыма и жареного мяса.
Аглая сразу увидела батуты. Они, как три грязных бегемота стояли поодаль и содрогались так, будто каждый проглотил по десять непослушных детишек и теперь не знают как их унять у себя в животе. Мне не хотелось идти туда- батуты закрывали вид на заходящее солнце, 15-минутное представление, ради которого мы и совершили эту поездку длительностью в один час (а с голосящей Агатой, которая не выносит автокресло это ох, как непросто!). Безмолвно мы решили делиться. Муж обреченно пошёл за стремительно скачущей Аглаей к батутам- раз уж захотела, тут уж ничего не поделаешь (около двух "хочу" мы поощряем, потом начинаем ограничивать), а мы с Агатой не спеша пошли в сторону тех же батутов, но с нашей скоростью мы могли дойти туда уже к закату солнца, полностью им насладившись.
Мы не спеша двигались вдоль моря. Агата катила свою тележку, на которую опиралась, чтобы идти (сама она ещё не ходит), но ежеминутно останавливалась, показывала пальцем на что-то и вопросительно кричала: -А?- я отвечала: "море", два шага топ-топ: - А?- "мальчик", Агата посмотрела, прожевала, будто это слово я вложила ей в рот, зашагала дальше: "А?"- "качели"- не расслышала, переспросила: "- А?"- "качели! Детки качаются видишь?"- кивнула, двинулась дальше, так важно и деловито, будто заведующая библиотекой. Так мы и шли. Агата спрашивала, я отвечала. Иногда она застывала около арабских семей и долго долго их рассматривала (интересно, эти картинки будут выплывать у неё в голове, когда мы будем далеко от этих мест?). Кто-нибудь из женщин замечал Агату, восклицал: "какая прелесть!" И тут же все женщины семьи смотрели на нас. Некоторые вставали со стульев и подходили к Агате. Трепали за щечку (тут уж ничего не поделаешь. Это в культуре и если протестовать они не поймут что сделали не так. В Америке это, наверное совсем невозможно! Муж как то рассказал, как на него закричал отец, когда муж засмотрелся на коляску с их ребёнком. Мы в это время как раз покупали коляску и нам было интересно их рассматривать повсюду), но когда арабки начинали доставать телефоны и нацеливать на Агату, я тут же возражала, но, кстати, большинство и спрашивает, можно или нет.
Так, дойдя до Аглаи мы сделали много остановок и в качестве трофея привезли пачку чипс, уж не знаю зачем подаренных Агате. Впрочем, Агату этот дар удовлетворил, она закинула пакет в свою тележку, с размаху захлопнула дверцу, будто заправский водила и зашагала дальше. Ближе к Аглае Агата ускорилась и уже ничего не спрашивала, а только в волнении выкрикивала: "Ая! Ая!"- это она сестру так зовет.
Аглая боролась с батутом. Он был огромен и никак не реагировал на прыжки, Аглая скатывалась по гладкой выпуклой стенке, поднималась и делала ещё попытку, ещё и ещё. Наконец, ей надоело. Это в конце-концов вовсе не весело и захотела в другой батут. Там был батут-гора и двое шустрых и крупных мальчиков ловко забирались по серым канатам-ступенькам вверх и скатывались колбаской. Нам с мужем было очевидно, что это точно не для такой маленькой леди, как Аглая, но она настаивала:"хочу!". Муж подхватил её на руки, чтобы белоснежными носками не идти по грязному вытертому арабскому ковру, и перенёс на соседний батут. Аглая долго смотрела на мальчиков, прикидывала и наконец, решилась. Захватила канат и по ступенькам стала карабкаться вверх. Ее белое хлопковое платье в нечастый синий горох раздувало ветром и Галлям сказал, что Аглая как Мэрлин Монро.
Аглая долго карабкалась по канату, то спотыкаясь о платье, то отдыхая в пути, мальчики сделали уже круга три, когда она оказалась на самом верху. Там она посмотрела вниз и моментально, решительно и наотрез отказалась скатываться. И попятилась к ступеням. Тут пришлось мужу вмешиваться, разуться, забраться на гору и снимать Аглаю в великолепном белом раздувающемся платье с этого грязного замызганного чудища. Я уже смотрела на это издалека, мы с Агатой снова потопали по набережной, и издалека это выглядело, как счастливое спасение маленькой принцессы из чрева страшного чудовища смелым и храбрым рыцарем.
...
Да, а потом ветер усилился, мы одели на Агату кофту вместо шапки, завязав рукава как завязочки, а Аглаю завернули в папину толстовку с капюшоном. мы гуляли все вместе и ухватили самую интересную часть заката, когда солнце закатывается за горизонт так быстро, как пятицентовая монетка в щелку автомата с водой.
Агата собирала комплименты, а Аглая хотела то воздушного змея, то кататься в паровозике. Впрочем, после Агаты и на Аглаю смотрели и восклицали: "и вторая!!! Обе ваши девочки так хороши!". И ведь они правы. Правы.
Обе девочки были в красивых платьях. Вечер, закат, ветер... Местные на лужайке жарят шашлыки. Как обычно, каждая семья своим тесным кружочком. Женщины на складных стульчиках, все в черном, с закрытыми лицами, как банда черепашек ниндзя, готовящих заговор. Вокруг дети бегают босые, бесхозные, будто сами по себе, старшие ходят за младшими. Мужчины вокруг мангалов или булькающих бутылок с трубками и кругом разлетается сладковатый запах шиши, дыма и жареного мяса.
Аглая сразу увидела батуты. Они, как три грязных бегемота стояли поодаль и содрогались так, будто каждый проглотил по десять непослушных детишек и теперь не знают как их унять у себя в животе. Мне не хотелось идти туда- батуты закрывали вид на заходящее солнце, 15-минутное представление, ради которого мы и совершили эту поездку длительностью в один час (а с голосящей Агатой, которая не выносит автокресло это ох, как непросто!). Безмолвно мы решили делиться. Муж обреченно пошёл за стремительно скачущей Аглаей к батутам- раз уж захотела, тут уж ничего не поделаешь (около двух "хочу" мы поощряем, потом начинаем ограничивать), а мы с Агатой не спеша пошли в сторону тех же батутов, но с нашей скоростью мы могли дойти туда уже к закату солнца, полностью им насладившись.
Мы не спеша двигались вдоль моря. Агата катила свою тележку, на которую опиралась, чтобы идти (сама она ещё не ходит), но ежеминутно останавливалась, показывала пальцем на что-то и вопросительно кричала: -А?- я отвечала: "море", два шага топ-топ: - А?- "мальчик", Агата посмотрела, прожевала, будто это слово я вложила ей в рот, зашагала дальше: "А?"- "качели"- не расслышала, переспросила: "- А?"- "качели! Детки качаются видишь?"- кивнула, двинулась дальше, так важно и деловито, будто заведующая библиотекой. Так мы и шли. Агата спрашивала, я отвечала. Иногда она застывала около арабских семей и долго долго их рассматривала (интересно, эти картинки будут выплывать у неё в голове, когда мы будем далеко от этих мест?). Кто-нибудь из женщин замечал Агату, восклицал: "какая прелесть!" И тут же все женщины семьи смотрели на нас. Некоторые вставали со стульев и подходили к Агате. Трепали за щечку (тут уж ничего не поделаешь. Это в культуре и если протестовать они не поймут что сделали не так. В Америке это, наверное совсем невозможно! Муж как то рассказал, как на него закричал отец, когда муж засмотрелся на коляску с их ребёнком. Мы в это время как раз покупали коляску и нам было интересно их рассматривать повсюду), но когда арабки начинали доставать телефоны и нацеливать на Агату, я тут же возражала, но, кстати, большинство и спрашивает, можно или нет.
Так, дойдя до Аглаи мы сделали много остановок и в качестве трофея привезли пачку чипс, уж не знаю зачем подаренных Агате. Впрочем, Агату этот дар удовлетворил, она закинула пакет в свою тележку, с размаху захлопнула дверцу, будто заправский водила и зашагала дальше. Ближе к Аглае Агата ускорилась и уже ничего не спрашивала, а только в волнении выкрикивала: "Ая! Ая!"- это она сестру так зовет.
Аглая боролась с батутом. Он был огромен и никак не реагировал на прыжки, Аглая скатывалась по гладкой выпуклой стенке, поднималась и делала ещё попытку, ещё и ещё. Наконец, ей надоело. Это в конце-концов вовсе не весело и захотела в другой батут. Там был батут-гора и двое шустрых и крупных мальчиков ловко забирались по серым канатам-ступенькам вверх и скатывались колбаской. Нам с мужем было очевидно, что это точно не для такой маленькой леди, как Аглая, но она настаивала:"хочу!". Муж подхватил её на руки, чтобы белоснежными носками не идти по грязному вытертому арабскому ковру, и перенёс на соседний батут. Аглая долго смотрела на мальчиков, прикидывала и наконец, решилась. Захватила канат и по ступенькам стала карабкаться вверх. Ее белое хлопковое платье в нечастый синий горох раздувало ветром и Галлям сказал, что Аглая как Мэрлин Монро.
Аглая долго карабкалась по канату, то спотыкаясь о платье, то отдыхая в пути, мальчики сделали уже круга три, когда она оказалась на самом верху. Там она посмотрела вниз и моментально, решительно и наотрез отказалась скатываться. И попятилась к ступеням. Тут пришлось мужу вмешиваться, разуться, забраться на гору и снимать Аглаю в великолепном белом раздувающемся платье с этого грязного замызганного чудища. Я уже смотрела на это издалека, мы с Агатой снова потопали по набережной, и издалека это выглядело, как счастливое спасение маленькой принцессы из чрева страшного чудовища смелым и храбрым рыцарем.
...
Да, а потом ветер усилился, мы одели на Агату кофту вместо шапки, завязав рукава как завязочки, а Аглаю завернули в папину толстовку с капюшоном. мы гуляли все вместе и ухватили самую интересную часть заката, когда солнце закатывается за горизонт так быстро, как пятицентовая монетка в щелку автомата с водой.
Агата собирала комплименты, а Аглая хотела то воздушного змея, то кататься в паровозике. Впрочем, после Агаты и на Аглаю смотрели и восклицали: "и вторая!!! Обе ваши девочки так хороши!". И ведь они правы. Правы.