Вечер воспоминаний
Сегодня пятница, а, значит, в нашем ЖЖ вечер воспоминаний... О прошлом посте я обещал показать ряд экзистенциальных вопросов, на которые поможет ответить это изложение. Как я упоминал, собирался с мыслями я долго, но собственно соломинкой, сломавшей спину верблюда оказался всего один эпизод.
В журнале одного хорошо культурного, либерального и толерантного персонажа ЖЖ приключилась небольшая дискуссия между мною и свидомым патриотом. Мы оба находились в чужом журнале и хозяин не вмешивался. Патриот оказался воспитанным, умным и совершенно не упоротым, поэтому дискуссия оказалась содержательной. После которой, за неимением польского самогона, я налил себе шетланского уиски и основательно призадумался над тем, как же дальше жить не по лжи...
Существо дискуссии сводилось к следующему. Начало было традиционным: Россия напала на Украину, а потому долг каждого патриота всею душой ненавидеть москалей и далее по тексту, делая всё, чтобы они сдохли сволочи, после чего водрузить жовто-блакытное знамя победы над Кремлём, освободив тем самым Европу от коричневой заразы. Патриот, как я упоминал, оказался не упоротым, на указание мною противоречий в его рассуждениях реагировал адекватно и мы очень быстро перешли к проблеме «мы никогда не будем братьями» - он не понимал, как именно ему относиться к клятым москалям, которые хотят лишить его незалэжной, но при этом исправно поставляют туда газ и позволяют ему свободно работать на своей территории за вполне себе пристойные деньги, которые позволяют свободно вывезти. Как я себе домыслил: его когнитивный диссонанс в этом и состоял - «настоящие враги» так себя не ведут, а «настоящие друзья» просто не могут быть клятыми москалями и эти два тезиса никак не совмещались у него в целостную картину Мира. Скажем, мне, как его оппоненту, нельзя было относиться к нему и проблемам его родины участливо, по непротиворечивой картине Мира мне должно было злорадствовать, глумиться над ним и истекать желчью и иными субстанциями. Я же не истекал и делал это искренне эмоционально и логично умственно, во всяком случае упрекнуть меня в лицемерии он не мог.
Человек он, как я отметил уже, он был вменяемый и неглупый, впрочем, ещё А.С. Грибоедов отмечал специфические проблемы такой социальной группы.
Мою же печаль я понял следующим образом - аллегорически выражаясь, мой оппонент стоял разными ногами на двух противоположных платформах, а СМИ и государственная пропаганда делали всё, чтобы эти платформы раздвинуть на бесконечное расстояние. Он чувствовал, чем это для него кончится, а я чувствовал, что кратко и доходчиво повернуть ему мозги на место не может вообще никто, т. е. больной умирал в бессильном присутствии врача...
Что образовывало вот какую этическую и деонтологическую проблему: существует ли вообще некая целостная и непротиворечивая мировоззренческая позиция для него и для меня (аксиома: мы - враги), которая, тем не менее, не сводилась бы к обязательной и неизбежной [взаимной] деятельности на полное уничтожение одной из сторон ? Иными словами, если существование двоих аксиоматически невозможно, то возможна ли такая позиция существования хотя бы одного, которая не требовала бы себе смыслом своего бытия уничтожения оппонента? А если не существует, то существуют ли какие-то критерии, позволяющие обоснованно принять решение, который из оппонентов должен исчезнуть?
Уже интуитивно понятно, что в данном случае где-то в данной проблеме есть какой-то подлог, потому, что выход из создавшегося противоречия можно сформулировать и так - ради своего будущего нужно от него отказаться, т. е. желая продолжать свою жизнь нужно самоубиться [или добиться, чтобы тебя убил оппонент, что одно и то же]. Но где находится этот подлог?
Задача показалась мне интересной и важной. Ведь, по существу, это очень простая задача: объективно ресурсов на продолжение жизни всех не хватает. Кто должен пожертвовать (кого или что нужно принести в жертву), чтобы жизнь оставшихся продолжилась с наименьшими издержками и почему именно? Чтобы не было слишком абстрактно, то вот пример с подставленными численными значениями параметров. Есть общество из двоих человек. В состоянии «до» ресурсов хватало на то, чтобы оба были сыты и один ездил на «Порше». В состоянии «уже» ресурсов объективно не стало хватать на то, чтобы оба были сыты и один продолжал ездить на Порше. «Объективно» в данном случае передаёт смысл «ни тот, ни другой никакой своей деятельностью не могут вернуть состояния «ресурсов хватает», они вынуждены только перераспределять ресурсы между собой».
Кто и чем должен пожертвовать из своей жизни, чтобы жертвы каждого оказались минимальны? Задача очевидно имеет решение, если есть некий третий, который находится снаружи этих двоих и может императивно им указывать, кто чем должен поступиться. Но этого третьего нет, и результирующее положение зависит только от суперпозиции поведений первого и второго. Из каких критериев, по какому алгоритму и следуя которому методу каждый из них должен строить своё поведение для решения этой задачи?
Вообще говоря, в некотором «плоском» пространстве условий эта задача имеет и математическую формулировку в виде «равновесия Парето», но вся проблема-то в том и состоит что нет этого «плоского» пространства условий - чтобы первый не умер с голоду второму достаточно лишиться Порше, а чтобы второй продолжал ездить на Порше первому нужно умереть с голоду. Равносильны ли ценности этих жертв и почему они [не]равносильны?
Очевидно, что это уже явно не математическая задача, она решается на основе некоторой [деонтологической] ценностной системы, которая соотносит ценности продолжения самой жизни [голодранца] и продолжения удобств [богатея] ездить на Порше, т. е. в рассмотрении появляется некий множитель «социальное положение» - количественная ценность жизни голодранца делится на это самое положение и если результат оказывается меньше количественной ценности Порше, то в жертву надо принести жизнь голодранца, а если больше - удобства богатея ездить на Порше (а вообще-то говоря, не запрещён и такой выход, как принесение в жертву не только Порше, но и самой жизни богатея).
Вопрос первый - из каких соображений и по каким причинам устанавливаются именно такие константные значения всех этих факторов, а не иные?
Вопрос второй. Допустим, у нас есть одна общественная иерархия (одно общество, в котором состоят оба - и голодранец и богатей). Тогда «социальное положение» можно математически определить хотя бы как «справедливое соотношение доходов» или как «справедливое соотношение социальных ответственностей» и т. п. - метод понятен. Уже здесь есть трудность в том, что понимать «справедливостью» (это понятие деонтологическое, а не математическое), но и она не идёт ни в какое сравнение с трудностью определения в случае, когда и голодранец и богатей принадлежат разным иерархиям (обществам). Ценность жизни (не только факта, но и качества) африканского племенного вождя как соотносится с такой же ценностью жизни белого бомжа, ночующего под мостом? Существует ли вообще какой метод пересчёта социального положения человека в одном обществе в эквивалентное социальное положение человека в другом обществе? Вопрос имеет важную практическую ценность при эмиграции или даже просто при принятии решения стоит ли эмигрировать или лучше так и умереть под своим мостом?.
Если такого [абстрактно-математического, логического] метода нет, т. е. не существует «решения задачи в буквенных обозначениях», то, может быть, существует «численное решение задачи», т. е.просто такой алгоритм собственного поведения, который приведёт к заявленным в условии наименьшим издержкам? Ну, например, «мочить всех на своём пути, да и всё»...
По-моему, каждый из этих вопросов сам разворачивается в диссертацию. Однако, у каждого их них есть не только абстрактное, и совершенно конкретное измерение. Вот, принесли вам повестку из военкомата для отправки в зону АТО - как поступать, да, и просто из каких критериев исходить при принятии своего решения? Нет, целевая функция и аттрактор совершенно понятны - лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным, только вот как это должно воплощаться в свои поступки в текущих конкретных условиях? Стоит ли цель «поднять москаляку на гиляку» цены потери собственной жизни, даже, если перед каждым из членов этого сравнения поставить некоторые только вероятности?
Все эти вопросы так или иначе, прямо или косвенно, но приводятся к адекватному мировоззрению, которое является базой, нулевым уровнем для совершения конкретной личностью своих оценок Сделать эту оценку, принять правильное решение совершенно нетрудно если мировоззрение адекватно. Но вот как его построить адекватным, а если оно уже есть - как его проверить на эту адекватность?
Это, собственно, и оказалось тем вопросом о котором я и принял решение писать своё изложение дальше. Во-первых - самому интересно (я не хочу умирать! хоть по моему возрасту мне повестку уже и не принесут), во-вторых - есть ведь и другие, которые имеют тот же самый интерес. Почему бы мне и не быть тем инструментом, посредством которого Мироздание (а оно - одно на всех, даже, если ресурсов на всех и не хватает) может проявить своё человеколюбие? Дураки в любом случае умрут «за того парня» - в этом и состоит их онтологическое предназначение, но вот кто именно не окажется дураком - каждый должен иметь возможность определить это для себя сам.
В журнале одного хорошо культурного, либерального и толерантного персонажа ЖЖ приключилась небольшая дискуссия между мною и свидомым патриотом. Мы оба находились в чужом журнале и хозяин не вмешивался. Патриот оказался воспитанным, умным и совершенно не упоротым, поэтому дискуссия оказалась содержательной. После которой, за неимением польского самогона, я налил себе шетланского уиски и основательно призадумался над тем, как же дальше жить не по лжи...
Существо дискуссии сводилось к следующему. Начало было традиционным: Россия напала на Украину, а потому долг каждого патриота всею душой ненавидеть москалей и далее по тексту, делая всё, чтобы они сдохли сволочи, после чего водрузить жовто-блакытное знамя победы над Кремлём, освободив тем самым Европу от коричневой заразы. Патриот, как я упоминал, оказался не упоротым, на указание мною противоречий в его рассуждениях реагировал адекватно и мы очень быстро перешли к проблеме «мы никогда не будем братьями» - он не понимал, как именно ему относиться к клятым москалям, которые хотят лишить его незалэжной, но при этом исправно поставляют туда газ и позволяют ему свободно работать на своей территории за вполне себе пристойные деньги, которые позволяют свободно вывезти. Как я себе домыслил: его когнитивный диссонанс в этом и состоял - «настоящие враги» так себя не ведут, а «настоящие друзья» просто не могут быть клятыми москалями и эти два тезиса никак не совмещались у него в целостную картину Мира. Скажем, мне, как его оппоненту, нельзя было относиться к нему и проблемам его родины участливо, по непротиворечивой картине Мира мне должно было злорадствовать, глумиться над ним и истекать желчью и иными субстанциями. Я же не истекал и делал это искренне эмоционально и логично умственно, во всяком случае упрекнуть меня в лицемерии он не мог.
Человек он, как я отметил уже, он был вменяемый и неглупый, впрочем, ещё А.С. Грибоедов отмечал специфические проблемы такой социальной группы.
Мою же печаль я понял следующим образом - аллегорически выражаясь, мой оппонент стоял разными ногами на двух противоположных платформах, а СМИ и государственная пропаганда делали всё, чтобы эти платформы раздвинуть на бесконечное расстояние. Он чувствовал, чем это для него кончится, а я чувствовал, что кратко и доходчиво повернуть ему мозги на место не может вообще никто, т. е. больной умирал в бессильном присутствии врача...
Что образовывало вот какую этическую и деонтологическую проблему: существует ли вообще некая целостная и непротиворечивая мировоззренческая позиция для него и для меня (аксиома: мы - враги), которая, тем не менее, не сводилась бы к обязательной и неизбежной [взаимной] деятельности на полное уничтожение одной из сторон ? Иными словами, если существование двоих аксиоматически невозможно, то возможна ли такая позиция существования хотя бы одного, которая не требовала бы себе смыслом своего бытия уничтожения оппонента? А если не существует, то существуют ли какие-то критерии, позволяющие обоснованно принять решение, который из оппонентов должен исчезнуть?
Уже интуитивно понятно, что в данном случае где-то в данной проблеме есть какой-то подлог, потому, что выход из создавшегося противоречия можно сформулировать и так - ради своего будущего нужно от него отказаться, т. е. желая продолжать свою жизнь нужно самоубиться [или добиться, чтобы тебя убил оппонент, что одно и то же]. Но где находится этот подлог?
Задача показалась мне интересной и важной. Ведь, по существу, это очень простая задача: объективно ресурсов на продолжение жизни всех не хватает. Кто должен пожертвовать (кого или что нужно принести в жертву), чтобы жизнь оставшихся продолжилась с наименьшими издержками и почему именно? Чтобы не было слишком абстрактно, то вот пример с подставленными численными значениями параметров. Есть общество из двоих человек. В состоянии «до» ресурсов хватало на то, чтобы оба были сыты и один ездил на «Порше». В состоянии «уже» ресурсов объективно не стало хватать на то, чтобы оба были сыты и один продолжал ездить на Порше. «Объективно» в данном случае передаёт смысл «ни тот, ни другой никакой своей деятельностью не могут вернуть состояния «ресурсов хватает», они вынуждены только перераспределять ресурсы между собой».
Кто и чем должен пожертвовать из своей жизни, чтобы жертвы каждого оказались минимальны? Задача очевидно имеет решение, если есть некий третий, который находится снаружи этих двоих и может императивно им указывать, кто чем должен поступиться. Но этого третьего нет, и результирующее положение зависит только от суперпозиции поведений первого и второго. Из каких критериев, по какому алгоритму и следуя которому методу каждый из них должен строить своё поведение для решения этой задачи?
Вообще говоря, в некотором «плоском» пространстве условий эта задача имеет и математическую формулировку в виде «равновесия Парето», но вся проблема-то в том и состоит что нет этого «плоского» пространства условий - чтобы первый не умер с голоду второму достаточно лишиться Порше, а чтобы второй продолжал ездить на Порше первому нужно умереть с голоду. Равносильны ли ценности этих жертв и почему они [не]равносильны?
Очевидно, что это уже явно не математическая задача, она решается на основе некоторой [деонтологической] ценностной системы, которая соотносит ценности продолжения самой жизни [голодранца] и продолжения удобств [богатея] ездить на Порше, т. е. в рассмотрении появляется некий множитель «социальное положение» - количественная ценность жизни голодранца делится на это самое положение и если результат оказывается меньше количественной ценности Порше, то в жертву надо принести жизнь голодранца, а если больше - удобства богатея ездить на Порше (а вообще-то говоря, не запрещён и такой выход, как принесение в жертву не только Порше, но и самой жизни богатея).
Вопрос первый - из каких соображений и по каким причинам устанавливаются именно такие константные значения всех этих факторов, а не иные?
Вопрос второй. Допустим, у нас есть одна общественная иерархия (одно общество, в котором состоят оба - и голодранец и богатей). Тогда «социальное положение» можно математически определить хотя бы как «справедливое соотношение доходов» или как «справедливое соотношение социальных ответственностей» и т. п. - метод понятен. Уже здесь есть трудность в том, что понимать «справедливостью» (это понятие деонтологическое, а не математическое), но и она не идёт ни в какое сравнение с трудностью определения в случае, когда и голодранец и богатей принадлежат разным иерархиям (обществам). Ценность жизни (не только факта, но и качества) африканского племенного вождя как соотносится с такой же ценностью жизни белого бомжа, ночующего под мостом? Существует ли вообще какой метод пересчёта социального положения человека в одном обществе в эквивалентное социальное положение человека в другом обществе? Вопрос имеет важную практическую ценность при эмиграции или даже просто при принятии решения стоит ли эмигрировать или лучше так и умереть под своим мостом?.
Если такого [абстрактно-математического, логического] метода нет, т. е. не существует «решения задачи в буквенных обозначениях», то, может быть, существует «численное решение задачи», т. е.просто такой алгоритм собственного поведения, который приведёт к заявленным в условии наименьшим издержкам? Ну, например, «мочить всех на своём пути, да и всё»...
По-моему, каждый из этих вопросов сам разворачивается в диссертацию. Однако, у каждого их них есть не только абстрактное, и совершенно конкретное измерение. Вот, принесли вам повестку из военкомата для отправки в зону АТО - как поступать, да, и просто из каких критериев исходить при принятии своего решения? Нет, целевая функция и аттрактор совершенно понятны - лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным, только вот как это должно воплощаться в свои поступки в текущих конкретных условиях? Стоит ли цель «поднять москаляку на гиляку» цены потери собственной жизни, даже, если перед каждым из членов этого сравнения поставить некоторые только вероятности?
Все эти вопросы так или иначе, прямо или косвенно, но приводятся к адекватному мировоззрению, которое является базой, нулевым уровнем для совершения конкретной личностью своих оценок Сделать эту оценку, принять правильное решение совершенно нетрудно если мировоззрение адекватно. Но вот как его построить адекватным, а если оно уже есть - как его проверить на эту адекватность?
Это, собственно, и оказалось тем вопросом о котором я и принял решение писать своё изложение дальше. Во-первых - самому интересно (я не хочу умирать! хоть по моему возрасту мне повестку уже и не принесут), во-вторых - есть ведь и другие, которые имеют тот же самый интерес. Почему бы мне и не быть тем инструментом, посредством которого Мироздание (а оно - одно на всех, даже, если ресурсов на всех и не хватает) может проявить своё человеколюбие? Дураки в любом случае умрут «за того парня» - в этом и состоит их онтологическое предназначение, но вот кто именно не окажется дураком - каждый должен иметь возможность определить это для себя сам.