Меморандум Никсона. Как проиграть в Холодной войне, март 1992 года
В то время как кандидаты затронули множество важных вопросов в ходе президентской кампании, самый важный вопрос после окончания Второй мировой войны - судьба политических и экономических реформ в России - практически игнорировался. В результате США и Запад рискуют вырвать поражение в холодной войне из пасти победы.
Мы неоднократно слышали, что холодная война закончилась и что Запад выиграл ее. Это правда только наполовину. Коммунисты проиграли холодную войну, но Запад еще не выиграл ее. Коммунизм рухнул, потому что его идеи провалились. Сегодня под судом идеи свободы. Если им не удастся обеспечить лучшую жизнь в России и других бывших советских республиках, к власти придет новый и более опасный деспотизм, когда люди променяют свободу на безопасность и вверят свое будущее в старые руки с новыми лицами.
Мы переживаем переломный момент в истории. Историческое значение демократической революции в Советском Союзе сравнимо только с такими событиями, как поражение Наполеона при Ватерлоо в 1815 г., Версальская мирная конференция в 1919 г., создание НАТО и план Маршалла в 1948 г. Столетие стабильности в Европе, сползание ко Второй мировой войне в 1920-30-х годах, а также полувековое успешное сдерживание Советского Союза - все это определялось тем, как государственные деятели крупных держав реагировали на эти критические моменты. В то время, как сегодня перед нами стоят возможности и опасности того же порядка, Западу пока не удалось воспользоваться моментом, чтобы сформировать историю следующих пятидесяти лет.
Россия - ключ к успеху. Именно там будет выиграна или проиграна последняя битва холодной войны. Ставки не могли бы быть выше. Если в России победит свобода - если экономические реформы президента Ельцина приведут к созданию успешной рыночной экономики, - будущее сулит сокращение расходов на вооружение, сотрудничество в преодолении мировых кризисов и экономический рост за счет расширения международной торговли. Что еще более важно, успех свободы отразится на последних изолированных оплотах коммунизма в мире - Северной Корее, Кубе, Вьетнаме и Китае. Их лидеры столкнутся с непреодолимым давлением, чтобы они сделали первые шаги к политической реформе.
Если Ельцин провалится, перспективы на следующие пятьдесят лет станут мрачными. Русский народ не вернется к коммунизму. Однако к власти придет новый, более опасный деспотизм, основанный на экстремистском русском национализме. Мы должны помнить, что еще до коммунизма в России существовала экспансионистская традиция, насчитывающая семь веков. Лидеры новой деспотии, которые уже организовались, чтобы взять власть в свои руки в случае провала ельцинских реформ, будут разжигать националистические страсти и использовать тенденцию русского народа обращаться к сильной руке - даже к диктатуре - в трудные времена.
Если возобладает новый деспотизм, все завоеванное в великой мирной революции 1991 года будет потеряно. Война может разразиться на территории бывшего Советского Союза, поскольку новые деспоты используют силу для восстановления «исторических границ» России. Новые восточноевропейские демократии окажутся в опасности. Китайские тоталитаристы вздохнули бы с облегчением. Новый российский режим, лидеры которого будут заигрывать с бывшими клиентами Советского Союза в Ираке, Сирии, Ливии и Северной Корее, будет угрожать нашим интересам в горячих точках по всему миру. Он будет продавать конвенциональное оружие, баллистические ракеты и ядерные технологии любому покупателю. Новый русский деспотизм, вдохновленный имперским национализмом, лишенный багажа умирающей веры в коммунизм, был бы еще более опасен, чем советский тоталитаризм.
Если свобода провалится в России, мы увидим, как волна свободы, захлестнувшая мир, начнет отступать, и волной будущего станет диктатура, а не демократия.
В свете связанных с этим ставок, Запад должен сделать все возможное, чтобы помочь президенту Ельцину добиться успеха. Ельцина оклеветали друзья свободы на Западе, которым следовало бы разобраться получше. Одни говорят, что он недостаточно демократичен в политическом отношении, другие - что он недостаточно интеллектуален, третьи - что он недостаточно спокоен в социальном плане. Некоторые, кто в прошлом отвергал его как болвана, теперь, кажется, надеются на его неудачу, чтобы они могли утверждать, что оказались правы. Такое мышление недостойно единственной в мире сверхдержавы.
Как и все сильные лидеры, пытающиеся что-то изменить, Ельцин не идеален. Он сделал серьезные ошибки. Но он - выдающаяся историческая личность. Он первый в истории российский лидер, избранный на свободных выборах. В отличие от Горбачева, он безвозвратно отказался от социализма, как и от коммунизма. Рискуя жизнью, он столкнулся с бандой патентованных (card-carrying) убийц во время попытки государственного переворота в августе 1991 года. Он признал независимость стран Балтии и других республик бывшего Советского Союза. Он отказался от русской имперской традиции, выбросив ключи от того, что Ленин называл «тюрьмой народов», распустив Советский Союз и создав добровольное Содружество Независимых Государств.
Он рискнул своей огромной популярностью, начав болезненные рыночные экономические реформы, в том числе необходимый первый шаг, допустив астрономический рост цен. Он решительно продвинулся в направлении приватизации советских предприятий и деколлективизации советского сельского хозяйства, шаги, которые Горбачев отказался даже рассматривать. Он полностью убрал 15 миллиардов долларов иностранной помощи и торговых субсидий, которые Горбачев в своем бюджете на 1990 год продолжал предоставлять Кубе и другим антиамериканским коммунистам-неудачникам в развивающемся мире. Он не только сравнялся, но и превзошел предложение президента Буша о сокращении ядерных вооружений.
Таким образом, Ельцин - самый прозападный лидер России в истории. Более того, какими бы ни были его недостатки, альтернатива новому деспотизму была бы бесконечно хуже.
Что до сих пор сделали Соединенные Штаты и Запад, чтобы помочь первому в России демократическому, ориентированному на свободный рынок, не экспансионистскому правительству? Мы предоставили кредиты на закупку сельхозпродукции. Мы провели международную конференцию пятидесяти семи министров иностранных дел, на которой было много риторики, но мало действий. Мы отправляем шестьдесят грузовых самолетов с излишками продовольствия и медикаментов, оставшихся после войны в Персидском заливе. Мы решили послать двести добровольцев из Корпуса мира - великодушный поступок, если целью нашей помощи была такая маленькая страна, как Верхняя Вольта, но просто символизм, если применить к России, нации с населением почти 200 миллионов человек, занимающей одну седьмую часть суши мира. Это совершенно неадекватная реакция в свете возможностей и опасностей, с которыми мы сталкиваемся в условиях кризиса в бывшем Советском Союзе.
Что надо сделать? Чтобы быть адекватным моменту, Запад должен взять на себя задачу помощи правительству президента Ельцина по шести важными направлениям:
- Мы должны предоставить гуманитарную продовольственную и медицинскую помощь, чтобы Россия пережила критические месяцы, пока ельцинские реформы не получат шанс заработать.
- Мы должны создать «корпус свободного предпринимательства», который направит в Россию тысячи западных менеджеров, чтобы предоставить новым независимым предприятиям ноу-хау свободного рынка.
- Мы должны реструктурировать советский долг, возникший в эпоху Горбачева, и отложить выплату процентов до тех пор, пока не заработает новая рыночная экономика.
- Мы должны обеспечить широчайший доступ на западные рынки российскому экспорту.
- Мы должны быть готовы вместе с другими предоставить десятки миллиардов долларов на стабилизацию валюты через МВФ или другими способами, как только Россия обуздает рост своей денежной массы.
- Мы должны создать единую организацию под руководством Запада для оценки потребностей Советского Союза и координации широкомасштабных государственных и частных проектов помощи, как это сделали Соединенные Штаты, приступая к восстановлению Западной Европы после Второй мировой войны.
В свете глубины российского экономического кризиса нельзя терять время. Те, кто отложил бы крупные действия на этих фронтах до следующей международной конференции по оказанию помощи в июле 1992 года, могли бы обнаружить, что этого слишком мало и слишком поздно.
Можем ли мы позволить себе эти инициативы? Как заметил Херб Штейн, «Соединенные Штаты - очень богатая страна. Мы недостаточно богаты, чтобы делать все, но мы достаточно богаты, чтобы делать все важное». Сорок три года назад только Соединенные Штаты помогли своим союзникам и врагам в Европе и Японии оправиться от Второй мировой войны. Можно привести веские доводы в пользу того, что Соединенные Штаты достаточно долго несли бремя иностранной помощи и мирового лидерства и что Европе и Японии пора взять на себя основное финансовое бремя помощи России и другим бывшим советским республикам. Однако Соединенные Штаты как самая сильная и самая богатая нация в мире должны обеспечить лидерство.
В то же время мы должны быть готовы нести свою долю бремени. Чтобы играть в эту игру, мы должны иметь место за столом. Чтобы получить место за столом, мы должны быть готовы поставить на кон немного фишек . Ставки высоки, а мы играем так, как если бы это была игра в покер на пенни (penny ante game).
Это сложный политический вызов. Опросы общественного мнения показывают, что внешняя политика оценивается лишь однозначными числами среди вопросов, которые избиратели считают важными. Американский народ в подавляющем большинстве выступает против любой иностранной помощи, потому что он хочет, чтобы эти деньги тратились на решение наших проблем дома. Однако признаком великого политического лидера является не просто поддержка того, что популярно, а то, что он делает популярным то, что непопулярно, если это служит национальным интересам Америки. Кроме того, то, что кажется политически выгодным в краткосрочной, может оказаться дорогостоящим в долгосрочной перспективе. Актуальным вопросом 1950-х годов был вопрос «Кто потерял Китай?» Если Ельцин уйдет на дно, вопрос о том, «кто потерял Россию», станет гораздо более разрушительным вопросом в 1990-е годы.
Те, кто выступает против помощи, утверждают, что благотворительность начинается дома. Я согласен. Но помощь России и другим реформистским республикам бывшего Советского Союза - это не благотворительность. Мы должны признать, что то, что помогает нам за границей, помогает нам дома. Если Ельцина заменит новый агрессивный русский националист, мы можем поцеловать на прощание дивиденды от мира. Мало того, что мир стал бы более опасным, наша оборона и внешняя политика также стали бы намного более дорогими.
Изменения в налоговом кодексе или запуск внутренних инициатив не будут иметь большого экономического значения, если новый враждебный деспотизм в России заставит Запад перевооружаться. С положительной стороны, если Ельцин добьется успеха, Россия со свободным рынком предоставит возможность для торговли на миллиарды долларов, что создаст миллионы рабочих мест в Соединенных Штатах. Более важно, что демократическая Россия была бы неэкспансионистской Россией, освобождающей наших детей и внуков в следующем столетии от страха перед вооруженным конфликтом, потому что демократии не начинают войн.
Президент Буш обладает уникальной квалификацией для решения этой задачи. Блестящее лидерство, которое он продемонстрировал, мобилизовав коалицию за границей и американский народ дома для победы в войне в Персидском заливе, может гарантировать, что холодная война закончится не только поражением коммунизма, но и победой свободы.
Мы неоднократно слышали, что холодная война закончилась и что Запад выиграл ее. Это правда только наполовину. Коммунисты проиграли холодную войну, но Запад еще не выиграл ее. Коммунизм рухнул, потому что его идеи провалились. Сегодня под судом идеи свободы. Если им не удастся обеспечить лучшую жизнь в России и других бывших советских республиках, к власти придет новый и более опасный деспотизм, когда люди променяют свободу на безопасность и вверят свое будущее в старые руки с новыми лицами.
Мы переживаем переломный момент в истории. Историческое значение демократической революции в Советском Союзе сравнимо только с такими событиями, как поражение Наполеона при Ватерлоо в 1815 г., Версальская мирная конференция в 1919 г., создание НАТО и план Маршалла в 1948 г. Столетие стабильности в Европе, сползание ко Второй мировой войне в 1920-30-х годах, а также полувековое успешное сдерживание Советского Союза - все это определялось тем, как государственные деятели крупных держав реагировали на эти критические моменты. В то время, как сегодня перед нами стоят возможности и опасности того же порядка, Западу пока не удалось воспользоваться моментом, чтобы сформировать историю следующих пятидесяти лет.
Россия - ключ к успеху. Именно там будет выиграна или проиграна последняя битва холодной войны. Ставки не могли бы быть выше. Если в России победит свобода - если экономические реформы президента Ельцина приведут к созданию успешной рыночной экономики, - будущее сулит сокращение расходов на вооружение, сотрудничество в преодолении мировых кризисов и экономический рост за счет расширения международной торговли. Что еще более важно, успех свободы отразится на последних изолированных оплотах коммунизма в мире - Северной Корее, Кубе, Вьетнаме и Китае. Их лидеры столкнутся с непреодолимым давлением, чтобы они сделали первые шаги к политической реформе.
Если Ельцин провалится, перспективы на следующие пятьдесят лет станут мрачными. Русский народ не вернется к коммунизму. Однако к власти придет новый, более опасный деспотизм, основанный на экстремистском русском национализме. Мы должны помнить, что еще до коммунизма в России существовала экспансионистская традиция, насчитывающая семь веков. Лидеры новой деспотии, которые уже организовались, чтобы взять власть в свои руки в случае провала ельцинских реформ, будут разжигать националистические страсти и использовать тенденцию русского народа обращаться к сильной руке - даже к диктатуре - в трудные времена.
Если возобладает новый деспотизм, все завоеванное в великой мирной революции 1991 года будет потеряно. Война может разразиться на территории бывшего Советского Союза, поскольку новые деспоты используют силу для восстановления «исторических границ» России. Новые восточноевропейские демократии окажутся в опасности. Китайские тоталитаристы вздохнули бы с облегчением. Новый российский режим, лидеры которого будут заигрывать с бывшими клиентами Советского Союза в Ираке, Сирии, Ливии и Северной Корее, будет угрожать нашим интересам в горячих точках по всему миру. Он будет продавать конвенциональное оружие, баллистические ракеты и ядерные технологии любому покупателю. Новый русский деспотизм, вдохновленный имперским национализмом, лишенный багажа умирающей веры в коммунизм, был бы еще более опасен, чем советский тоталитаризм.
Если свобода провалится в России, мы увидим, как волна свободы, захлестнувшая мир, начнет отступать, и волной будущего станет диктатура, а не демократия.
В свете связанных с этим ставок, Запад должен сделать все возможное, чтобы помочь президенту Ельцину добиться успеха. Ельцина оклеветали друзья свободы на Западе, которым следовало бы разобраться получше. Одни говорят, что он недостаточно демократичен в политическом отношении, другие - что он недостаточно интеллектуален, третьи - что он недостаточно спокоен в социальном плане. Некоторые, кто в прошлом отвергал его как болвана, теперь, кажется, надеются на его неудачу, чтобы они могли утверждать, что оказались правы. Такое мышление недостойно единственной в мире сверхдержавы.
Как и все сильные лидеры, пытающиеся что-то изменить, Ельцин не идеален. Он сделал серьезные ошибки. Но он - выдающаяся историческая личность. Он первый в истории российский лидер, избранный на свободных выборах. В отличие от Горбачева, он безвозвратно отказался от социализма, как и от коммунизма. Рискуя жизнью, он столкнулся с бандой патентованных (card-carrying) убийц во время попытки государственного переворота в августе 1991 года. Он признал независимость стран Балтии и других республик бывшего Советского Союза. Он отказался от русской имперской традиции, выбросив ключи от того, что Ленин называл «тюрьмой народов», распустив Советский Союз и создав добровольное Содружество Независимых Государств.
Он рискнул своей огромной популярностью, начав болезненные рыночные экономические реформы, в том числе необходимый первый шаг, допустив астрономический рост цен. Он решительно продвинулся в направлении приватизации советских предприятий и деколлективизации советского сельского хозяйства, шаги, которые Горбачев отказался даже рассматривать. Он полностью убрал 15 миллиардов долларов иностранной помощи и торговых субсидий, которые Горбачев в своем бюджете на 1990 год продолжал предоставлять Кубе и другим антиамериканским коммунистам-неудачникам в развивающемся мире. Он не только сравнялся, но и превзошел предложение президента Буша о сокращении ядерных вооружений.
Таким образом, Ельцин - самый прозападный лидер России в истории. Более того, какими бы ни были его недостатки, альтернатива новому деспотизму была бы бесконечно хуже.
Что до сих пор сделали Соединенные Штаты и Запад, чтобы помочь первому в России демократическому, ориентированному на свободный рынок, не экспансионистскому правительству? Мы предоставили кредиты на закупку сельхозпродукции. Мы провели международную конференцию пятидесяти семи министров иностранных дел, на которой было много риторики, но мало действий. Мы отправляем шестьдесят грузовых самолетов с излишками продовольствия и медикаментов, оставшихся после войны в Персидском заливе. Мы решили послать двести добровольцев из Корпуса мира - великодушный поступок, если целью нашей помощи была такая маленькая страна, как Верхняя Вольта, но просто символизм, если применить к России, нации с населением почти 200 миллионов человек, занимающей одну седьмую часть суши мира. Это совершенно неадекватная реакция в свете возможностей и опасностей, с которыми мы сталкиваемся в условиях кризиса в бывшем Советском Союзе.
Что надо сделать? Чтобы быть адекватным моменту, Запад должен взять на себя задачу помощи правительству президента Ельцина по шести важными направлениям:
- Мы должны предоставить гуманитарную продовольственную и медицинскую помощь, чтобы Россия пережила критические месяцы, пока ельцинские реформы не получат шанс заработать.
- Мы должны создать «корпус свободного предпринимательства», который направит в Россию тысячи западных менеджеров, чтобы предоставить новым независимым предприятиям ноу-хау свободного рынка.
- Мы должны реструктурировать советский долг, возникший в эпоху Горбачева, и отложить выплату процентов до тех пор, пока не заработает новая рыночная экономика.
- Мы должны обеспечить широчайший доступ на западные рынки российскому экспорту.
- Мы должны быть готовы вместе с другими предоставить десятки миллиардов долларов на стабилизацию валюты через МВФ или другими способами, как только Россия обуздает рост своей денежной массы.
- Мы должны создать единую организацию под руководством Запада для оценки потребностей Советского Союза и координации широкомасштабных государственных и частных проектов помощи, как это сделали Соединенные Штаты, приступая к восстановлению Западной Европы после Второй мировой войны.
В свете глубины российского экономического кризиса нельзя терять время. Те, кто отложил бы крупные действия на этих фронтах до следующей международной конференции по оказанию помощи в июле 1992 года, могли бы обнаружить, что этого слишком мало и слишком поздно.
Можем ли мы позволить себе эти инициативы? Как заметил Херб Штейн, «Соединенные Штаты - очень богатая страна. Мы недостаточно богаты, чтобы делать все, но мы достаточно богаты, чтобы делать все важное». Сорок три года назад только Соединенные Штаты помогли своим союзникам и врагам в Европе и Японии оправиться от Второй мировой войны. Можно привести веские доводы в пользу того, что Соединенные Штаты достаточно долго несли бремя иностранной помощи и мирового лидерства и что Европе и Японии пора взять на себя основное финансовое бремя помощи России и другим бывшим советским республикам. Однако Соединенные Штаты как самая сильная и самая богатая нация в мире должны обеспечить лидерство.
В то же время мы должны быть готовы нести свою долю бремени. Чтобы играть в эту игру, мы должны иметь место за столом. Чтобы получить место за столом, мы должны быть готовы поставить на кон немного фишек . Ставки высоки, а мы играем так, как если бы это была игра в покер на пенни (penny ante game).
Это сложный политический вызов. Опросы общественного мнения показывают, что внешняя политика оценивается лишь однозначными числами среди вопросов, которые избиратели считают важными. Американский народ в подавляющем большинстве выступает против любой иностранной помощи, потому что он хочет, чтобы эти деньги тратились на решение наших проблем дома. Однако признаком великого политического лидера является не просто поддержка того, что популярно, а то, что он делает популярным то, что непопулярно, если это служит национальным интересам Америки. Кроме того, то, что кажется политически выгодным в краткосрочной, может оказаться дорогостоящим в долгосрочной перспективе. Актуальным вопросом 1950-х годов был вопрос «Кто потерял Китай?» Если Ельцин уйдет на дно, вопрос о том, «кто потерял Россию», станет гораздо более разрушительным вопросом в 1990-е годы.
Те, кто выступает против помощи, утверждают, что благотворительность начинается дома. Я согласен. Но помощь России и другим реформистским республикам бывшего Советского Союза - это не благотворительность. Мы должны признать, что то, что помогает нам за границей, помогает нам дома. Если Ельцина заменит новый агрессивный русский националист, мы можем поцеловать на прощание дивиденды от мира. Мало того, что мир стал бы более опасным, наша оборона и внешняя политика также стали бы намного более дорогими.
Изменения в налоговом кодексе или запуск внутренних инициатив не будут иметь большого экономического значения, если новый враждебный деспотизм в России заставит Запад перевооружаться. С положительной стороны, если Ельцин добьется успеха, Россия со свободным рынком предоставит возможность для торговли на миллиарды долларов, что создаст миллионы рабочих мест в Соединенных Штатах. Более важно, что демократическая Россия была бы неэкспансионистской Россией, освобождающей наших детей и внуков в следующем столетии от страха перед вооруженным конфликтом, потому что демократии не начинают войн.
Президент Буш обладает уникальной квалификацией для решения этой задачи. Блестящее лидерство, которое он продемонстрировал, мобилизовав коалицию за границей и американский народ дома для победы в войне в Персидском заливе, может гарантировать, что холодная война закончится не только поражением коммунизма, но и победой свободы.