«Грозагроза», Театр Наций, режиссер Евгений Марчелли
Страшно? Скорее, смешно поначалу - по самому началу, когда спектакль еще не начался, а ты сидишь и думаешь с улыбочкой: ну-ну, мол, читали-читали, знаем-знаем, так что пойдите еще извернитесь так, чтобы заинтересовать.
И тут вдруг вон что. Форма школьная, колготки красные, на балалайке тренькает. Поет:
«Ловил я много разных рыбок, я знаю клёвые места.
Где море девичьих улыбок, поймать чего-то - как с куста».
После приступает к припеву: «Но только ты - рыба моей мечты!»
Хиханьки, вроде? Смех? Группа «Ленинград» рулит? Но - нет. Скорее, песенка, это так - шалость, безделица, потому что, конечно, тут не до смеха совершенно. «Гроза». Островский. Русские просторы, которых на сцене нет. А что есть? Плеск воды и - отраженные в наклонном зеркальном потолке - вроде бы обнаженные тела, без движения в воде лежащие. Эротики, впрочем, тут ни на грош - не о ней речь, а, скорее, вот о чем: о вечности происходящего, об обреченности и предопределенности - вот они, утопленнички-то, на любой вкус, как говорится.
Страшно? Немного. Но - не всем. «Какая красота в природе разлита!» - восклицает Кулагин (Дмитрий Журавлев), как и положено ему по тексту пьесы.
Тут, впрочем, так со всем: лауреат «Золотой маски» Евгений Марчелли сделал спектакль, в котором красивое и страшное переплетается так сильно, что и не отделить одно от другого. Да и различить не всегда получается. Взять диаметрально противоположных персонажей: Тихона, сына Кабанихи и мужа Катерины, и Бориса - Катерининого любовника. И того, и другого в спектакле играет один актер - ученик Льва Додина Павел Чинарев. Как героине выбрать одного из них, чем руководствоваться? Но - выбирает, понятное дело. И, понятно, что не так много выигрывает, потому как что один - пустое место, что, в общем, и другой.
Сам Марчелли утверждает, что его спектакль - о любви, а не о «темном царстве», но кажется, что он ни о том и не о другом, а о болезнях души человеческой. Вот только болезни эти у всех разные и проявляются у каждого в свое время, возникая то тут, то там.
Страшно? Вот тут уже - да.
Борис и Тихон - словно бы раздвоение личности.
Дикой - немотивированная агрессия.
Кабаниха - паранойя.
Катерина… болезненная жертвенность, наверное, истерия, да склонность к суициду, недаром же о том, что скоро, возможно, умрет, она твердит постоянно. А как не умереть, с другой стороны, если кого можно любить - не любится, а кого любится, того любить нельзя, если свекровь то в шепот, то в скороговорку, то в крик.
Катерина и свекровь - безусловно, главные здесь, определяющие, накаляющие обстановку. Юлия Пересильд, играющая первую, совершает на сцене какое-то немыслимое, перевоплощается совершенно, то нервно курит, свернув самокрутку, то дышит страстно, то так дрожит ногой и голову поворачивает, что видно - на пределе.
«Почему люди не летают?» - вот что повторяет она чаще всего. И сама пытается взлететь - бежит, бежит по сцене, скинув черный, почти монашеский, платок с головы, содрав с себя темное пальто, распустив волосы, а, как остановится, так вспоминает, как счастлива была когда-то. Счастье - оно же там, в прошлом. А сейчас лишь слабая надежда на него, да на любовь к другому мужчине.
Грех? Грех! Вот и открываются, не успевает она признаться в греховном, где-то в глубине сцены двери, и бьет оттуда яркий свет, и валит дым, и выходят на сцену демонического вида женщины, да зловещим голосом про ад говорят.
Страшно? Да, без сомнения. Но любовь же все равно не удержать, так что понятно, чем кончится дело. Вот Катерина и прыгает в воду, а, точнее, в омут с головой.
При всей предсказуемости сюжетной канвы, спектакль Марчелли, однако, меньше всего похож на иллюстрацию к школьному сочинению и невероятно эффектен. Вот тот самый отражающийся в зеркалах бассейн, в котором плещется Волга. Вот скат крыши, на который льет дождь, окружая героев постановки стеной воды. Вот опускающиеся мерцающие звезды (сценограф - Игорь Капитанов). Красота!
Но важнее, конечно, актеры. Пересильд не жалко упомянуть и еще раз - ей каким-то непостижимым образом удалось превзойти саму себя из «Кроличьей норы» в Театре на Малой Бронной, что, казалось бы, невозможно. Ее Катерина и нежна, и сексуальна, и ранима, и сильна одновременно. Кабаниха? Вот же! - разрушая сложившийся образ бабы пожилой и страшной, ярославская (Марчелли уже шесть лет руководит Театром им. Волкова в Ярославле) актриса Анастасия Светлова делает ее дамой в самом расцвете сил и с таким накалом эмоций, что хватило бы на десяток баб. Ну, и, конечно, раздваивающийся Павел Чинарев, ставший главной фишкой этой постановки.
Впрочем, нет - фишка тут все же совсем в другом. В отличие от хрестоматийной Катерины, героиня Юлии Пересильд не бросится с обрыва в воду, а все же взлетит. Зачем, почему? Может, конечно, и померев. А, возможно, чтобы добраться, наконец, до своего счастья, да перестать разрываться между чувством и долгом, благопристойностью и страстью, собой и… собой.
И тут вдруг вон что. Форма школьная, колготки красные, на балалайке тренькает. Поет:
«Ловил я много разных рыбок, я знаю клёвые места.
Где море девичьих улыбок, поймать чего-то - как с куста».
После приступает к припеву: «Но только ты - рыба моей мечты!»
Хиханьки, вроде? Смех? Группа «Ленинград» рулит? Но - нет. Скорее, песенка, это так - шалость, безделица, потому что, конечно, тут не до смеха совершенно. «Гроза». Островский. Русские просторы, которых на сцене нет. А что есть? Плеск воды и - отраженные в наклонном зеркальном потолке - вроде бы обнаженные тела, без движения в воде лежащие. Эротики, впрочем, тут ни на грош - не о ней речь, а, скорее, вот о чем: о вечности происходящего, об обреченности и предопределенности - вот они, утопленнички-то, на любой вкус, как говорится.
Страшно? Немного. Но - не всем. «Какая красота в природе разлита!» - восклицает Кулагин (Дмитрий Журавлев), как и положено ему по тексту пьесы.
Тут, впрочем, так со всем: лауреат «Золотой маски» Евгений Марчелли сделал спектакль, в котором красивое и страшное переплетается так сильно, что и не отделить одно от другого. Да и различить не всегда получается. Взять диаметрально противоположных персонажей: Тихона, сына Кабанихи и мужа Катерины, и Бориса - Катерининого любовника. И того, и другого в спектакле играет один актер - ученик Льва Додина Павел Чинарев. Как героине выбрать одного из них, чем руководствоваться? Но - выбирает, понятное дело. И, понятно, что не так много выигрывает, потому как что один - пустое место, что, в общем, и другой.
Сам Марчелли утверждает, что его спектакль - о любви, а не о «темном царстве», но кажется, что он ни о том и не о другом, а о болезнях души человеческой. Вот только болезни эти у всех разные и проявляются у каждого в свое время, возникая то тут, то там.
Страшно? Вот тут уже - да.
Борис и Тихон - словно бы раздвоение личности.
Дикой - немотивированная агрессия.
Кабаниха - паранойя.
Катерина… болезненная жертвенность, наверное, истерия, да склонность к суициду, недаром же о том, что скоро, возможно, умрет, она твердит постоянно. А как не умереть, с другой стороны, если кого можно любить - не любится, а кого любится, того любить нельзя, если свекровь то в шепот, то в скороговорку, то в крик.
Катерина и свекровь - безусловно, главные здесь, определяющие, накаляющие обстановку. Юлия Пересильд, играющая первую, совершает на сцене какое-то немыслимое, перевоплощается совершенно, то нервно курит, свернув самокрутку, то дышит страстно, то так дрожит ногой и голову поворачивает, что видно - на пределе.
«Почему люди не летают?» - вот что повторяет она чаще всего. И сама пытается взлететь - бежит, бежит по сцене, скинув черный, почти монашеский, платок с головы, содрав с себя темное пальто, распустив волосы, а, как остановится, так вспоминает, как счастлива была когда-то. Счастье - оно же там, в прошлом. А сейчас лишь слабая надежда на него, да на любовь к другому мужчине.
Грех? Грех! Вот и открываются, не успевает она признаться в греховном, где-то в глубине сцены двери, и бьет оттуда яркий свет, и валит дым, и выходят на сцену демонического вида женщины, да зловещим голосом про ад говорят.
Страшно? Да, без сомнения. Но любовь же все равно не удержать, так что понятно, чем кончится дело. Вот Катерина и прыгает в воду, а, точнее, в омут с головой.
При всей предсказуемости сюжетной канвы, спектакль Марчелли, однако, меньше всего похож на иллюстрацию к школьному сочинению и невероятно эффектен. Вот тот самый отражающийся в зеркалах бассейн, в котором плещется Волга. Вот скат крыши, на который льет дождь, окружая героев постановки стеной воды. Вот опускающиеся мерцающие звезды (сценограф - Игорь Капитанов). Красота!
Но важнее, конечно, актеры. Пересильд не жалко упомянуть и еще раз - ей каким-то непостижимым образом удалось превзойти саму себя из «Кроличьей норы» в Театре на Малой Бронной, что, казалось бы, невозможно. Ее Катерина и нежна, и сексуальна, и ранима, и сильна одновременно. Кабаниха? Вот же! - разрушая сложившийся образ бабы пожилой и страшной, ярославская (Марчелли уже шесть лет руководит Театром им. Волкова в Ярославле) актриса Анастасия Светлова делает ее дамой в самом расцвете сил и с таким накалом эмоций, что хватило бы на десяток баб. Ну, и, конечно, раздваивающийся Павел Чинарев, ставший главной фишкой этой постановки.
Впрочем, нет - фишка тут все же совсем в другом. В отличие от хрестоматийной Катерины, героиня Юлии Пересильд не бросится с обрыва в воду, а все же взлетит. Зачем, почему? Может, конечно, и померев. А, возможно, чтобы добраться, наконец, до своего счастья, да перестать разрываться между чувством и долгом, благопристойностью и страстью, собой и… собой.