Я и 30 евро. Париж
Признаться честно, я никогда не хотела попасть в Париж. Во-первых, потому что я бы в нём разорилась в первый же день, а во-вторых, я не очень-то положительно отношусь к гламурным и гейским людям, которых, как подсказывала стереотипная часть моего мышления, во Франции очень много. Женячко любит Азию, ей там, среди аборигенов и дикарей, комфортно и весело, и приключений завались. Поэтому-то к Европам ее мало тянет, а зря. Потому что Франция меня поразила и влюбила в себя. И Париж поставил в этом французском путешествии огромную и очень значимую точку. А может быть и запятую, поскольку я очень хочу назад. К этим вкусно пахнущим мужчинам в пиджаках, шарфах и красных кедах, к этим изысканным зданиям, к этой атмосфере какой-то великой свободы. В Париже всё можно, в Париже ничего не бывает странным, и всё - спонтанным. Это город поцелуев и пьянящего вина. Этот город не для флегматиков, а дурных голов, которые хотят взять от жизни всё.
И мне нисколько не помешало то, что над сумеречным Парижем, когда мы прибыли, сгустились тучи. Из автобуса я вышла уже немного подшофе - всё-таки удалось прилепиться к томичам-журналистам, как бы сложно мне это ни было. В общении эти ребята, конечно, показались для меня непонятными и пошлыми, я чувствала, что у меня какой-то не такой юмор, и что мы всё-таки на разных волнах. Чтобы как-то привлечь их внимание, я сказала, что у меня сегодня день рождения. Собрав поздравления, я призналась, что наврала. Дебильная фишка, конечно, и в их глазах я была идиоткой, но мне не привыкать.
Тут, перед самым интересным, надо будет ещё немного пояснить по поводу моего алкоголизма.
Я человек, если говорить прямо, редко пьющий. Но если говорить честно, то алкоголь я люблю. Я люблю его пить, я люблю о нем говорить и мечтать. Но поскольку я осознаю, что к добру он не приводит, то пью редко. Тут был Великой пост, когда я всячески себя воздерживала, а Франция стала какой-то отдушиной, где за каждым обедом и ужином - вино. Оно моментально меня опьяняло, поднимало настроение и развязывало язык. В процессе неформального общения за ужином и после него, я, признаться, чуть не натворила бед. Но всё спасло это золотое "У меня есть друг". К чему я это написала? А к тому, чтобы оправдать своё поведение с новым знакомым. Вот честно, плохих намерений у меня не было!
Женя и Жорж
Перед отъездом во Францию организаторы нас предупредили, что скорее всего понадобится какой-нибудь официальный наряд. Я положила в свой рюкзак первое попавшееся и мною излюбленное платье, но так сложилось, что оно не понадобилось, поскольку большее время мы потратили в пути и лазаньях по хранилищам и лабораториям. Но по приезду в Париж я решила, что надо всё-таки нарядиться, ведь не зря я тащила с собой платьице!
Так на ужин я пришла одна-единственная девочка в платье. Конечно же, я привлекла всеобщее внимание, и за мной постоянно кто-то ухаживал и делал комплименты. О, как это прекрасно! Париж, друзья мои, даже самых на первый взгляд занудных личностей всё-таки сводит с ума!
Жаль только, что после ужина пришлось переодеться обратно в джинсы, ведь я решила прогуляться ночью по городу, а мужчины оказались не настолько бодры и смелы, чтобы сопровождать мадемуазель. А мадемуазель после сухого винца была очень хороша, и ей на самом деле было море по колено.
Со мной никто не пошёл гулять по романтичному ночному Парижу, зато предупредили: "Только не заходи, пожалуйста, в Китайский квартал!". Хорошо, я постараюсь...
На улице моросил дождь, я немного ссутулилась и положила руки в карман. Но, несмотря на это жалкое человекоподобное зрелище, со мной здоровались, куда-то звали, чего-то от меня хотели. Было страшновато одной в полночь, но бурлящее во мне сухое горючее придавало смелости и не давало отступать. В одиночку я пошла искать Эйфелеву башню.
И что мне взбрело в голову? Зачем мне вот прямо сейчас понадобилась эта башня? Просто захотелось сфотографировать её, горящую яркими огоньками в ночи.
И вот иду я такая вся, с фотоаппаратом, и здоровается со мной парень, симпатичный, молодой. Я пройду мимо? Нет уж, дудки, я не пройду мимо!
- Бонжур, - говорит он.
- Бонжур, - отвечаю я.
Затем он что-то журчит на своём французском, а я ему пытаюсь объяснить на английском.
- Сорри, ай донт спик френч.
- Инглиш?
- Литл инглиш.
И дальше наш разговор пошёл на литл инглише. Мы едва понимали друг друга.
- Ты фотограф? - спросил парижанин.
- Да.
- Фотографируешь для веб-сайта?
- Ну... да.
- Как тебя зовут?
- Дженни, - представилась я (я всегда за границей так представляюсь, ибо это легче произносится вроде как).
- А я Жорж.
- Я очень рада!
- Я тоже!
Тут Жорж внезапно отошел к стене и взял велосипед.
- Это мой велосипед, - сказал он и потащил своего железного коня с собой. - Так ты из Украины?
- Нет, из России.
Тут Жорж сказал по-русски "Хорошо" и весьма меня улыбнул.
- Знаешь русский?
- Нет, только "хорошо".
- Ага.
- Куда ты идешь, Дженни?
- Я ищу... я ищу... эм... - это я пыталась вспомнить английские слова, поскольку туман в моей голове не рассеивался. И тут мой собеседник то ли заметил нездоровый блеск в моих глазах, то ли его засмущало то, что я слишком много улыбаюсь... И Жорж спросил:
- Ты пьяна?
- Нет, - коротко пробубнила я.
- Так что ты ищешь?
И я ему по-русски: "эйфелеву башню я ищу, понимаешь?". Я не могла вспомнить, как это по-английски, начала размахивать руками, изображая эту башню и показывая, какая она высокая и красивая.
- Я тебя не понимаю, - сказал Жорж.
- Дай мне ручку... и... (*как её там?) и...
- Бумагу?
- Да, да! Бумагу!
- Тебе нужна ручка и бумага? Зачем?
И я ему снова по-русски: "Я ща нарисую тебе Эйфелеву башню!". Он:
- Что?
- Дай пожалуйста ручку и бумагу.
Он покопался в рюкзаке и достал блокнот и ручку. Я, вместо того, чтобы продемонстрировать свои художественные возможности, начала листать его блокнотик и по-идиотски улыбаться.
- Пиши, - сказал Жорж.
И я начала пытаться рисовать башню.
Нет, многие мои друзья знают, что я нормально рисую. И я бы сама не сказала, что рисую очень хреново, но в ту ночь что-то со мной было не так. И когда я нарисовала Эйфелеву башню, Жорж ошарашил меня вопросом:
- Итс х*й? - спросил он.
- Уот?! Уот ю сэй? Х*й?!!
Оказывается, он знает не только слово "хорошо" на русском. Я взглянула на своё художество и рассмеялась. Моя башня действительно походила не на башню, а на мужской орган. Жорж смотрел на меня как на полоумную, а я пыталась объяснить ему, что это не то, что он подумал и начала подрисовывать к башне фонарики и всякие штуки, но от этого она еще больше походила на пипиську! Что же это за день такой? Я начала рисовать башню заново, но выходило то же самое - мужской писюн! Ааааа, страхота, я же всегда нормально рисовала! Почему у меня не получается башня?!! Тогда пьяный разум подсказал мне, что надо попытаться написать слово "Effel", и как только я начала это делать, Жорж всё понял.
- Эйфелева башня! - сказал он на английском.
- Да, да,да!!! - запрыгала я от счастья! - Эйфелевый город! Ой. Эйфелево полотенце!!!
- Башня. (*Таур)
- Да! Таур! Я ищу таур!
- Дженни, сейчас туда не попасть. Башня закрыта.
- Но я не хочу на нее лезть. Я хочу просто ее сфотографировать.
- Я понял, но это невозможно. К тому же ты идешь не в ту сторону.
- Окей. Можно я сфотографирую тебя?
- Ой, нет, - Жорж начал мне объяснять почему, но я ничего из его слов не поняла.
- Окей, спасибо тебе, - сказала я.
- Пока, - ответил Жорж.
- Пока...
Так мы и разошлись. Он пошёл в свою сторону, а я обратно, к своему отелю. Прошла несколько метров, и Жорж снова меня окликнул:
- Дженни!
Я обернулась и дождалась, когда он меня догонит.
- Так почему ты гуляешь одна?
- Не знаю.
- Где ты остановилась?
- В отеле.
- Жаль, у меня нет денег, а то я бы пошел с тобой к тебе в номер.
Вот тут я не поняла, что он имел в виду. Но, похоже, после рисунков Эйфелевой башни он принял меня не за ту. Я зависла и впала в глубокое молчание.
- Ты меня понимаешь? - спросил он.
- Да.
- Точно?
- Да.
- Ты хочешь гулять одна?
- Ну, если ты хочешь, ... если ты хочешь... Я очень плохо...
- Ты очень плохая?
- Да.
(На самом деле я ему хотела еще раз напомнить, что плохо говорю на английском).
- Дженни и Жорж, - мечтательно произнес парень.
- Мое полное имя Евгения, - пояснила я.
- Жени?
- Да, Женя.
- Ах! Женя и Жорж!
- Жорж, я бы очень хотела погулять одна.
(На самом деле я хотела сказать, что очень бы хотела с ним погулять, но получилось вот так коряво. Взяла, парня обидела).
- Хорошо, - сказал он и развернул свой велосипед.
- Бай, - сказала я ему и помахала рукой, и на этой ноте мы расстались. Теперь уже насовсем. Вот так у меня не сложилось общение с молодым, кучерявым и симпатичным кареглазым французиком. Вздохнув, я дошла до метро и увидела спасительную карту. Вот куда надо двигать!
И я пошла в сторону башни, пытаясь всё время куда-то повернуть. И когда я повернула в Китайский квартал, а часы показывали два ночи, я одумалась и слегка сдрейфила. Ну её, башню эту, от греха подальше. Достаточно приключений. Меня уже тут за русскую шлюху приняли, пора завязывать.
И это была единственная ночь во Франции, когда я спала дольше четырех часов.
Галопом по Парижу
Утром из окна меня встретил пасмурный, но всё-таки шикарный парижский пейзаж.
Поэтому позавтракав я стала себе искать компанию для утренней прогулки. Конечно же, это стали томичи-экологи, к которым меня притянуло еще после нашей ночной прогулки по Сен-Кантену. Хвостиком я шагала за ними и восторгалась.
Да, в Париже много чернокожих. Много нищих. Он грязнее и шумнее, чем маленькие городки, в которых мы побывали до этого. Но архитектура! Боже мой, какие тут шикарные здания!
Вон они, ребятки мои, впереди идут. И совсем они не ботаники! Хорошие, интересные! А ещё они угощали меня пивом. Пиво, кстати, во Франции тоже очень вкусное!
Велопарковочка.
Так мы дотопали до Сальпетриера.
Пофотографировались вдоволь, и обратно, через местный рынок.
Сыров там - меряно-немеряно. И не воняют даже, как это на рынках бывает.
Вот в такую цену простенькие цветуёчки.
Думаете, я тут просадила свои 30 евро? Очень хотелось, но нет. Если брать что-то из еды, то придется ведь багаж сдавать, а мне этого не хотелось. Да и нафига мне этот сыр, я его и так наелась во время обедов-ужинов. Вместе с винцом хорошим. Опять же, слава Росатому, кормящему нас, за это!
После прогулки автобус бегло провез нас по самым туристическим местам Парижа.
Выпустили только два раза. Первая остановка - у Нотр-Дама-де-Пари.
А это маленький сквер, расположенный почти напротив собора. Называется он сквер Рене Вивиани.
Он примечателен тем, что здесь растет самое древнее дерево Парижа. Оно называется робиния и высажено в 1601 году.
Вот где-то в этом месте я и потратила мои еврики. Не все. Купила три магнитика. Один себе, второй - Сашке, с которым мы скоро поедем в любимое нами азиатское путешествие, где я ему и вручу свой привет из Парижа (мне кажется, это клёво!), и один - еще одному человечку. Такая вот я жмотяра... Уж простите - кушать-то хочется.
А потом мы лицезрели красоту столицы Франции лишь из автобусных окон.
Вторая остановка была лишь здесь, у Эйфелевой башни. Наконец-то я до неё добралась! Долго на неё пялилась - рисовать училась.
Ну, и как доказательство. "Здесь была я"
А что дальше? А всё дальше. Прямиком в аэропорт, и оревуар.
Ну ладно, расскажу напоследок историю о том, как незнание языка, в том числе и английского, может спасти.
Диалоги в аэропорту
Так получилось, что из-за моей нерасторопности мы с новоуральским телеоператором Колей отбились от нашей группы в аэропорту и не смогли лицезреть как томичи-журналисты пронесли свои камеры как ручную кладь. Когда нам начали объяснять, что сумка с камерой слишком велика для того, чтобы брать её с собой в самолёт, мы возмущались и махали руками, говоря, что нельзя её оформлять как багаж - камера попросту разобьется, а она очень дорогая! Нам ни в какую не хотели идти на уступки. Отправляйте багажом, говорят, иначе никуда не полетите. Наши разборки длились минут двадцать, мы друг друга не понимали, к разговору даже подключился симпатичный мужчина-администратор в белой форме, очень привлекательный, как пилот. Я путём строинья отчаявшихся грустных глаз и сбивчивыми английскими фразами пыталась объяснить мужчине, что жалко камеру, у нас сейчас самолет, мы опаздываем и очень хотим обратно в Россию. Он что-то объяснял, но мы не понимали. В итоге красавчик плюнул и повел нас к паспортному контролю какими-то своими потайными путями.
Уже позже я узнала от парней-томичей, что за эту ручную кладь нужно было просто доплатить 50 евро. Почему я не поняла этого, когда нам объясняли - одному Богу известно, но то, что мы путем своего тупизма добились сохранения камеры живой и невредимой - это факт. У меня стресс, Коля злой, да к тому же я получила люлей от своей группы, ожидающей нас в дьюти-фри. Тут очень кстати пришёлся уже ставший мне родным томич-эколог и предложил:
- Женя, может пивка?
Конечно, почему бы и нет? К тому же мы с ним наверняка не увидимся больше, и это надо отметить.
Такая вот Франция, ребята. Пьяная. Сумасшедшая. Свободная. Добрая. Щедрая и жадная одновременно. Всепоглощающая. Улыбчивая.
Мало. Мало было мне счастья. Хоть я и задыхалась от эйфории, но уж больно хочу ещё.
И да, кстати. Я увезла домой 25 евро. Хватит на пару неделек жития, до зарплаты :)
Упустили начало? Так я вам помогу!
Первая часть: Я и 30 евро. Начало
Вторая часть: Я и 30 евро. Сен-Кантен
И мне нисколько не помешало то, что над сумеречным Парижем, когда мы прибыли, сгустились тучи. Из автобуса я вышла уже немного подшофе - всё-таки удалось прилепиться к томичам-журналистам, как бы сложно мне это ни было. В общении эти ребята, конечно, показались для меня непонятными и пошлыми, я чувствала, что у меня какой-то не такой юмор, и что мы всё-таки на разных волнах. Чтобы как-то привлечь их внимание, я сказала, что у меня сегодня день рождения. Собрав поздравления, я призналась, что наврала. Дебильная фишка, конечно, и в их глазах я была идиоткой, но мне не привыкать.
Тут, перед самым интересным, надо будет ещё немного пояснить по поводу моего алкоголизма.
Я человек, если говорить прямо, редко пьющий. Но если говорить честно, то алкоголь я люблю. Я люблю его пить, я люблю о нем говорить и мечтать. Но поскольку я осознаю, что к добру он не приводит, то пью редко. Тут был Великой пост, когда я всячески себя воздерживала, а Франция стала какой-то отдушиной, где за каждым обедом и ужином - вино. Оно моментально меня опьяняло, поднимало настроение и развязывало язык. В процессе неформального общения за ужином и после него, я, признаться, чуть не натворила бед. Но всё спасло это золотое "У меня есть друг". К чему я это написала? А к тому, чтобы оправдать своё поведение с новым знакомым. Вот честно, плохих намерений у меня не было!
Женя и Жорж
Перед отъездом во Францию организаторы нас предупредили, что скорее всего понадобится какой-нибудь официальный наряд. Я положила в свой рюкзак первое попавшееся и мною излюбленное платье, но так сложилось, что оно не понадобилось, поскольку большее время мы потратили в пути и лазаньях по хранилищам и лабораториям. Но по приезду в Париж я решила, что надо всё-таки нарядиться, ведь не зря я тащила с собой платьице!
Так на ужин я пришла одна-единственная девочка в платье. Конечно же, я привлекла всеобщее внимание, и за мной постоянно кто-то ухаживал и делал комплименты. О, как это прекрасно! Париж, друзья мои, даже самых на первый взгляд занудных личностей всё-таки сводит с ума!
Жаль только, что после ужина пришлось переодеться обратно в джинсы, ведь я решила прогуляться ночью по городу, а мужчины оказались не настолько бодры и смелы, чтобы сопровождать мадемуазель. А мадемуазель после сухого винца была очень хороша, и ей на самом деле было море по колено.
Со мной никто не пошёл гулять по романтичному ночному Парижу, зато предупредили: "Только не заходи, пожалуйста, в Китайский квартал!". Хорошо, я постараюсь...
На улице моросил дождь, я немного ссутулилась и положила руки в карман. Но, несмотря на это жалкое человекоподобное зрелище, со мной здоровались, куда-то звали, чего-то от меня хотели. Было страшновато одной в полночь, но бурлящее во мне сухое горючее придавало смелости и не давало отступать. В одиночку я пошла искать Эйфелеву башню.
И что мне взбрело в голову? Зачем мне вот прямо сейчас понадобилась эта башня? Просто захотелось сфотографировать её, горящую яркими огоньками в ночи.
И вот иду я такая вся, с фотоаппаратом, и здоровается со мной парень, симпатичный, молодой. Я пройду мимо? Нет уж, дудки, я не пройду мимо!
- Бонжур, - говорит он.
- Бонжур, - отвечаю я.
Затем он что-то журчит на своём французском, а я ему пытаюсь объяснить на английском.
- Сорри, ай донт спик френч.
- Инглиш?
- Литл инглиш.
И дальше наш разговор пошёл на литл инглише. Мы едва понимали друг друга.
- Ты фотограф? - спросил парижанин.
- Да.
- Фотографируешь для веб-сайта?
- Ну... да.
- Как тебя зовут?
- Дженни, - представилась я (я всегда за границей так представляюсь, ибо это легче произносится вроде как).
- А я Жорж.
- Я очень рада!
- Я тоже!
Тут Жорж внезапно отошел к стене и взял велосипед.
- Это мой велосипед, - сказал он и потащил своего железного коня с собой. - Так ты из Украины?
- Нет, из России.
Тут Жорж сказал по-русски "Хорошо" и весьма меня улыбнул.
- Знаешь русский?
- Нет, только "хорошо".
- Ага.
- Куда ты идешь, Дженни?
- Я ищу... я ищу... эм... - это я пыталась вспомнить английские слова, поскольку туман в моей голове не рассеивался. И тут мой собеседник то ли заметил нездоровый блеск в моих глазах, то ли его засмущало то, что я слишком много улыбаюсь... И Жорж спросил:
- Ты пьяна?
- Нет, - коротко пробубнила я.
- Так что ты ищешь?
И я ему по-русски: "эйфелеву башню я ищу, понимаешь?". Я не могла вспомнить, как это по-английски, начала размахивать руками, изображая эту башню и показывая, какая она высокая и красивая.
- Я тебя не понимаю, - сказал Жорж.
- Дай мне ручку... и... (*как её там?) и...
- Бумагу?
- Да, да! Бумагу!
- Тебе нужна ручка и бумага? Зачем?
И я ему снова по-русски: "Я ща нарисую тебе Эйфелеву башню!". Он:
- Что?
- Дай пожалуйста ручку и бумагу.
Он покопался в рюкзаке и достал блокнот и ручку. Я, вместо того, чтобы продемонстрировать свои художественные возможности, начала листать его блокнотик и по-идиотски улыбаться.
- Пиши, - сказал Жорж.
И я начала пытаться рисовать башню.
Нет, многие мои друзья знают, что я нормально рисую. И я бы сама не сказала, что рисую очень хреново, но в ту ночь что-то со мной было не так. И когда я нарисовала Эйфелеву башню, Жорж ошарашил меня вопросом:
- Итс х*й? - спросил он.
- Уот?! Уот ю сэй? Х*й?!!
Оказывается, он знает не только слово "хорошо" на русском. Я взглянула на своё художество и рассмеялась. Моя башня действительно походила не на башню, а на мужской орган. Жорж смотрел на меня как на полоумную, а я пыталась объяснить ему, что это не то, что он подумал и начала подрисовывать к башне фонарики и всякие штуки, но от этого она еще больше походила на пипиську! Что же это за день такой? Я начала рисовать башню заново, но выходило то же самое - мужской писюн! Ааааа, страхота, я же всегда нормально рисовала! Почему у меня не получается башня?!! Тогда пьяный разум подсказал мне, что надо попытаться написать слово "Effel", и как только я начала это делать, Жорж всё понял.
- Эйфелева башня! - сказал он на английском.
- Да, да,да!!! - запрыгала я от счастья! - Эйфелевый город! Ой. Эйфелево полотенце!!!
- Башня. (*Таур)
- Да! Таур! Я ищу таур!
- Дженни, сейчас туда не попасть. Башня закрыта.
- Но я не хочу на нее лезть. Я хочу просто ее сфотографировать.
- Я понял, но это невозможно. К тому же ты идешь не в ту сторону.
- Окей. Можно я сфотографирую тебя?
- Ой, нет, - Жорж начал мне объяснять почему, но я ничего из его слов не поняла.
- Окей, спасибо тебе, - сказала я.
- Пока, - ответил Жорж.
- Пока...
Так мы и разошлись. Он пошёл в свою сторону, а я обратно, к своему отелю. Прошла несколько метров, и Жорж снова меня окликнул:
- Дженни!
Я обернулась и дождалась, когда он меня догонит.
- Так почему ты гуляешь одна?
- Не знаю.
- Где ты остановилась?
- В отеле.
- Жаль, у меня нет денег, а то я бы пошел с тобой к тебе в номер.
Вот тут я не поняла, что он имел в виду. Но, похоже, после рисунков Эйфелевой башни он принял меня не за ту. Я зависла и впала в глубокое молчание.
- Ты меня понимаешь? - спросил он.
- Да.
- Точно?
- Да.
- Ты хочешь гулять одна?
- Ну, если ты хочешь, ... если ты хочешь... Я очень плохо...
- Ты очень плохая?
- Да.
(На самом деле я ему хотела еще раз напомнить, что плохо говорю на английском).
- Дженни и Жорж, - мечтательно произнес парень.
- Мое полное имя Евгения, - пояснила я.
- Жени?
- Да, Женя.
- Ах! Женя и Жорж!
- Жорж, я бы очень хотела погулять одна.
(На самом деле я хотела сказать, что очень бы хотела с ним погулять, но получилось вот так коряво. Взяла, парня обидела).
- Хорошо, - сказал он и развернул свой велосипед.
- Бай, - сказала я ему и помахала рукой, и на этой ноте мы расстались. Теперь уже насовсем. Вот так у меня не сложилось общение с молодым, кучерявым и симпатичным кареглазым французиком. Вздохнув, я дошла до метро и увидела спасительную карту. Вот куда надо двигать!
И я пошла в сторону башни, пытаясь всё время куда-то повернуть. И когда я повернула в Китайский квартал, а часы показывали два ночи, я одумалась и слегка сдрейфила. Ну её, башню эту, от греха подальше. Достаточно приключений. Меня уже тут за русскую шлюху приняли, пора завязывать.
И это была единственная ночь во Франции, когда я спала дольше четырех часов.
Галопом по Парижу
Утром из окна меня встретил пасмурный, но всё-таки шикарный парижский пейзаж.
Поэтому позавтракав я стала себе искать компанию для утренней прогулки. Конечно же, это стали томичи-экологи, к которым меня притянуло еще после нашей ночной прогулки по Сен-Кантену. Хвостиком я шагала за ними и восторгалась.
Да, в Париже много чернокожих. Много нищих. Он грязнее и шумнее, чем маленькие городки, в которых мы побывали до этого. Но архитектура! Боже мой, какие тут шикарные здания!
Вон они, ребятки мои, впереди идут. И совсем они не ботаники! Хорошие, интересные! А ещё они угощали меня пивом. Пиво, кстати, во Франции тоже очень вкусное!
Велопарковочка.
Так мы дотопали до Сальпетриера.
Пофотографировались вдоволь, и обратно, через местный рынок.
Сыров там - меряно-немеряно. И не воняют даже, как это на рынках бывает.
Вот в такую цену простенькие цветуёчки.
Думаете, я тут просадила свои 30 евро? Очень хотелось, но нет. Если брать что-то из еды, то придется ведь багаж сдавать, а мне этого не хотелось. Да и нафига мне этот сыр, я его и так наелась во время обедов-ужинов. Вместе с винцом хорошим. Опять же, слава Росатому, кормящему нас, за это!
После прогулки автобус бегло провез нас по самым туристическим местам Парижа.
Выпустили только два раза. Первая остановка - у Нотр-Дама-де-Пари.
А это маленький сквер, расположенный почти напротив собора. Называется он сквер Рене Вивиани.
Он примечателен тем, что здесь растет самое древнее дерево Парижа. Оно называется робиния и высажено в 1601 году.
Вот где-то в этом месте я и потратила мои еврики. Не все. Купила три магнитика. Один себе, второй - Сашке, с которым мы скоро поедем в любимое нами азиатское путешествие, где я ему и вручу свой привет из Парижа (мне кажется, это клёво!), и один - еще одному человечку. Такая вот я жмотяра... Уж простите - кушать-то хочется.
А потом мы лицезрели красоту столицы Франции лишь из автобусных окон.
Вторая остановка была лишь здесь, у Эйфелевой башни. Наконец-то я до неё добралась! Долго на неё пялилась - рисовать училась.
Ну, и как доказательство. "Здесь была я"
А что дальше? А всё дальше. Прямиком в аэропорт, и оревуар.
Ну ладно, расскажу напоследок историю о том, как незнание языка, в том числе и английского, может спасти.
Диалоги в аэропорту
Так получилось, что из-за моей нерасторопности мы с новоуральским телеоператором Колей отбились от нашей группы в аэропорту и не смогли лицезреть как томичи-журналисты пронесли свои камеры как ручную кладь. Когда нам начали объяснять, что сумка с камерой слишком велика для того, чтобы брать её с собой в самолёт, мы возмущались и махали руками, говоря, что нельзя её оформлять как багаж - камера попросту разобьется, а она очень дорогая! Нам ни в какую не хотели идти на уступки. Отправляйте багажом, говорят, иначе никуда не полетите. Наши разборки длились минут двадцать, мы друг друга не понимали, к разговору даже подключился симпатичный мужчина-администратор в белой форме, очень привлекательный, как пилот. Я путём строинья отчаявшихся грустных глаз и сбивчивыми английскими фразами пыталась объяснить мужчине, что жалко камеру, у нас сейчас самолет, мы опаздываем и очень хотим обратно в Россию. Он что-то объяснял, но мы не понимали. В итоге красавчик плюнул и повел нас к паспортному контролю какими-то своими потайными путями.
Уже позже я узнала от парней-томичей, что за эту ручную кладь нужно было просто доплатить 50 евро. Почему я не поняла этого, когда нам объясняли - одному Богу известно, но то, что мы путем своего тупизма добились сохранения камеры живой и невредимой - это факт. У меня стресс, Коля злой, да к тому же я получила люлей от своей группы, ожидающей нас в дьюти-фри. Тут очень кстати пришёлся уже ставший мне родным томич-эколог и предложил:
- Женя, может пивка?
Конечно, почему бы и нет? К тому же мы с ним наверняка не увидимся больше, и это надо отметить.
Такая вот Франция, ребята. Пьяная. Сумасшедшая. Свободная. Добрая. Щедрая и жадная одновременно. Всепоглощающая. Улыбчивая.
Мало. Мало было мне счастья. Хоть я и задыхалась от эйфории, но уж больно хочу ещё.
И да, кстати. Я увезла домой 25 евро. Хватит на пару неделек жития, до зарплаты :)
Упустили начало? Так я вам помогу!
Первая часть: Я и 30 евро. Начало
Вторая часть: Я и 30 евро. Сен-Кантен