Энергия ревности

Sep 24, 2002 19:00

Фёдор Достоевский «Под кроватью» в Театре Эрмитаж, режиссёр Михаил Левитин, 2002

Игра на нервах - так в программке обозначен жанр спектакля. Под звуки заезженной мелодии зрители входят в зал - музыкой перед спектаклем здесь никого не удивишь, однако почему взгляду так неуютно? Cцена ПУСТА. На чёрном заднике тёмно-серый прямоугольник, к нему прислонена чёрная металлическая спинка кровати, и больше ничего. Монохромную картинку эту сразу же можно мысленно вставить в книжку «Давид Боровский. Арт. 2002 год». В тишине гаснет в зале свет, на сцене зажигается. Сцена пуста. Проходит одна минута (Примечание: данное и последующие измерения времени произведены чисто субъективными средствами, так как часов у меня и у моей спутницы не было, а мобильники было велено отключить). Тишина и пустота. Пауза пять минут. Никого и ничего нет. Публика начинает потихоньку роптать. Вдруг в правой кулисе появляется нога. Через две минуты - туловище. Это молодой человек, франтовато одетый в картуз и чёрный костюм, шитый белыми нитками, он вычурной походкой, очень медленно идёт на середину сцены со скоростью полсцены за пять минут, посредине застывает. Пауза пять минут. Франт неподвижен. Публика временами то бросается аплодировать, то начинает ворчать. В целом же в зале царит недоумение и растерянность. Время останавливается. Проходит ещё пять минут. Время становится невероятно тягучим. Моя спутница говорит мне: «Я прочитала, что это будет Игра на нервах, но я не предполагала, что на наших!» Она права - в игру на нервах Левитин вовлекает весь зрительный зал. Второе действие начнётся тоже с игры на нервах, но это будет уже игра звуковая - две героини и герой будут долго-долго петь один и тот куплет без слов: «Па-ра-пам-пам…» Долго-долго (5-10-15-20 минут?). До тех пор, пока кто-то из них не взорвётся - нервы не выдержат. Тотальный театр. Совершенно очевидно, что тишина и неподвижность вот-вот должны взорваться, так и произойдёт - из левой кулисы в правую с дикими и непонятными криками промчится некая мутная фигура, это главный герой, и энергия ожидания, сконцентрированная в зрителях и актёрах, начнёт раскручиваться со скоростью, обратно пропорциональной той, с которой двигался первый франт.
Левитин сделал спектакль об энергии ревности, сжигающей человека. Кто хоть раз любил, а значит, и хоть раз ревновал, знает - какая сила сокрыта в этом чувстве. Каковы его истоки? Откуда она (ревность) приходит, и куда уходит? Да оттуда и туда, откуда и куда бежит маленький человечек в нелепой (и красивой!) шубе из перьев - из прошлого в будущее. Раннюю прозу Достоевского критика называла фантастическим реализмом, то, что Левитин построил в этом спектакле можно назвать - фантамасгорический реализм, это гипербола высшей степени от простого реализма. Невероятная энергия ревности бросает Иван Андреевича по всей сцене, словно бильярдный шар, он либо летит, либо бежит, либо как в лузу залетает под кровать, а там уже кто-то есть. А где, где же ОНА? Наступает полное обериу, это такое состояние души и тела, когда слова не нужны, без них всё понятно. Русская классика предстаёт перед зрителем как русский абсурд, бессмысленный и полный горького смысла о бесцельно прожитых годах.

Эрмитаж, театр, Левитин, Достоевский

Previous post Next post
Up