ДК БОМЖ
Шекспир «Два веронца» в Театре на Юго-Западе, режиссёр Валерий Белякович, 2003
Едва зажёгся свет на сцене, они там уж стояли за барьерами , два ряда этих стандартных металлических заграждений, поставленных по диагонали сцены, образовывали проход, по которому шли обычные чистые люди, а за барьерами стояли они, все какие то серые, потёртые, и просили у чистых: «Дай сигареточку!», «Дай денюшку!». Вдруг появился некто, в программке обозначенный как поэт и вдохновитель представления, поднял руки и … зазвучал Хор, мощный хор нечистых, людей дна, бомжей. Хор не просто запел, он задышал, задвигался, стал вдруг единым существом, которое взывало к судьбе (?), к силам справедливости (?). Поэт вдохновенно дирижировал Хором. Казалось ещё мгновение и из этой хоровой массы, порождённые мощной хоровой энергией Дна, будут выделяться солисты и будут петь (играть, танцевать) Шекспира. Я уже предчувствовал - как волшебно это будет, как вдруг я оказался в Доме Культуры БОМЖ.
Музыка смолкла, волшебство исчезло, хористы превратились в обычных потёртых бомжей, а Поэт стал предлагать им сыграть спектакль, ну хотя бы Шекспира, бомжи поворчали, потом согласились, назвали случайное число, на этой странице оказалась комедия «Два веронца». Далее:
- 30 минут режиссёр (он же Поэт) распределял роли среди бомжей, долго и нудно объяснял им - как играть, что говорить. На роли главных героинь, молодых девушек (Джулия, Сильвия) и их служанок были назначены самые возрастные бомжихи, они же актрисы театра - Долгорукова, Галкина, Сушина;
- 1 час 30 минут бомжи играли спектакль, сюжет - шекспировские «Два веронца», текст В.Беляковича, специально адаптированный для бомжей, с вкраплением «донного» слогана - гавнюк, сука, пахан, перестройка и т.п.
Спектакль бомжового коллектива представлял собой пародию на самодеятельный спектакль, спектакль ДК БОМЖ, косноязычные артисты постоянно забывали текст или не знали - что и как играть дальше, выбегал откуда-то режиссёр, долго и нудно объяснял, т.е. одновременно это была такая открытая репетиция. Некоторые номера представляли собой пародии на песенки советской эстрады, актёры дуэтом или соло пародировали эстрадных певцов, раза два или три с другим текстом звучала «Всё хорошо прекрасная маркиза…». Пародируя самодеятельность, актёры постоянно впадали в дурную театральность - то есть сами играли отвратительно, неправдоподобно, кривляясь, отчаянно педалируя. Видимо таково было режиссёрское задание, ведь они играли бомжей, которые играли текст Беляковича, который пытался притвориться адаптированным текстом Шекспира для бедных и деклассированных слоёв населения.
Большинство мизансцен спектакля по юго-западному динамичны и выразительны, очень красиво был поставлен свет: в ударных эпизодах фигура человека освещалась сверху тёплым, желтоватым светом и сбоку, с двух сторон - синим или фиолетовым. С барьерами, тоже была придумана традиционная юго-западная игра - они были лошадьми, дельтапланами (на них герои передвигались из Вероны в Милан), из них делали корабль, боксёрский ринг, они превращались в силки-сети, в которые ловили одного из веронцев. Очень жаль, что зрителям перед началом не выдавались пульты для отключения звука, без ужасного текста спектакль был бы вполне смотрибельным.
В финале, после сюжетной развязки, звучит традиционное домокультуровское публицистическое, правда скромное, обращение к публике, произносит его бандитского вида охранник Вован, в спектакле игравший роль Антонио, старшего веронца: «Раньше бомжей не было, а теперь их полно. Откуда они взялись? Раньше, правда, и охранников не было…»
10-й тезис о Беляковиче. Демиург
Белякович является не просто режиссёром-постановщиком своих спектаклей. Он не постановщик пьес Чехова, Горького, Шекспира, Гольдони и др. Он создатель миров (есть такая серия фантастических книг - «Миры Рэя Брэдбери», «Миры Клиффорда Саймака», …), спектакли театра на Юго-Западе хочется назвать Мирами Валерия Беляковича, ибо он Демиург своих спектаклей, Создатель, вдыхающий жизнь, своё дыхание в каждое слово своих героев. Юго-западный зритель, особенно это касается зрителей, сидящих в геометрическом центре зала, в середине третьего ряда, всегда находится внутри этого Мира, внутри спектакля, а не вне его. Слово, звучащее в спектакле Беляковича - это не слово Чехова, Горького, Шекспира, … - это прежде всего слово Беляковича, он приватизирует текст драматурга, присваивает его себе, делает своим, часто перерабатывает его, выбрасывая какие-то реплики, а в случае с «Двумя веронцами» идёт ещё дальше, он изымает у Шекспира пьесу, сюжет сохраняет, а текст полностью переписывает. Как истинному Демиургу, быть Демиургом спектакля ему мало, он хочет стать и становится Создателем пьесы.
Едва зажёгся свет на сцене, они там уж стояли за барьерами , два ряда этих стандартных металлических заграждений, поставленных по диагонали сцены, образовывали проход, по которому шли обычные чистые люди, а за барьерами стояли они, все какие то серые, потёртые, и просили у чистых: «Дай сигареточку!», «Дай денюшку!». Вдруг появился некто, в программке обозначенный как поэт и вдохновитель представления, поднял руки и … зазвучал Хор, мощный хор нечистых, людей дна, бомжей. Хор не просто запел, он задышал, задвигался, стал вдруг единым существом, которое взывало к судьбе (?), к силам справедливости (?). Поэт вдохновенно дирижировал Хором. Казалось ещё мгновение и из этой хоровой массы, порождённые мощной хоровой энергией Дна, будут выделяться солисты и будут петь (играть, танцевать) Шекспира. Я уже предчувствовал - как волшебно это будет, как вдруг я оказался в Доме Культуры БОМЖ.
Музыка смолкла, волшебство исчезло, хористы превратились в обычных потёртых бомжей, а Поэт стал предлагать им сыграть спектакль, ну хотя бы Шекспира, бомжи поворчали, потом согласились, назвали случайное число, на этой странице оказалась комедия «Два веронца». Далее:
- 30 минут режиссёр (он же Поэт) распределял роли среди бомжей, долго и нудно объяснял им - как играть, что говорить. На роли главных героинь, молодых девушек (Джулия, Сильвия) и их служанок были назначены самые возрастные бомжихи, они же актрисы театра - Долгорукова, Галкина, Сушина;
- 1 час 30 минут бомжи играли спектакль, сюжет - шекспировские «Два веронца», текст В.Беляковича, специально адаптированный для бомжей, с вкраплением «донного» слогана - гавнюк, сука, пахан, перестройка и т.п.
Спектакль бомжового коллектива представлял собой пародию на самодеятельный спектакль, спектакль ДК БОМЖ, косноязычные артисты постоянно забывали текст или не знали - что и как играть дальше, выбегал откуда-то режиссёр, долго и нудно объяснял, т.е. одновременно это была такая открытая репетиция. Некоторые номера представляли собой пародии на песенки советской эстрады, актёры дуэтом или соло пародировали эстрадных певцов, раза два или три с другим текстом звучала «Всё хорошо прекрасная маркиза…». Пародируя самодеятельность, актёры постоянно впадали в дурную театральность - то есть сами играли отвратительно, неправдоподобно, кривляясь, отчаянно педалируя. Видимо таково было режиссёрское задание, ведь они играли бомжей, которые играли текст Беляковича, который пытался притвориться адаптированным текстом Шекспира для бедных и деклассированных слоёв населения.
Большинство мизансцен спектакля по юго-западному динамичны и выразительны, очень красиво был поставлен свет: в ударных эпизодах фигура человека освещалась сверху тёплым, желтоватым светом и сбоку, с двух сторон - синим или фиолетовым. С барьерами, тоже была придумана традиционная юго-западная игра - они были лошадьми, дельтапланами (на них герои передвигались из Вероны в Милан), из них делали корабль, боксёрский ринг, они превращались в силки-сети, в которые ловили одного из веронцев. Очень жаль, что зрителям перед началом не выдавались пульты для отключения звука, без ужасного текста спектакль был бы вполне смотрибельным.
В финале, после сюжетной развязки, звучит традиционное домокультуровское публицистическое, правда скромное, обращение к публике, произносит его бандитского вида охранник Вован, в спектакле игравший роль Антонио, старшего веронца: «Раньше бомжей не было, а теперь их полно. Откуда они взялись? Раньше, правда, и охранников не было…»
10-й тезис о Беляковиче. Демиург
Белякович является не просто режиссёром-постановщиком своих спектаклей. Он не постановщик пьес Чехова, Горького, Шекспира, Гольдони и др. Он создатель миров (есть такая серия фантастических книг - «Миры Рэя Брэдбери», «Миры Клиффорда Саймака», …), спектакли театра на Юго-Западе хочется назвать Мирами Валерия Беляковича, ибо он Демиург своих спектаклей, Создатель, вдыхающий жизнь, своё дыхание в каждое слово своих героев. Юго-западный зритель, особенно это касается зрителей, сидящих в геометрическом центре зала, в середине третьего ряда, всегда находится внутри этого Мира, внутри спектакля, а не вне его. Слово, звучащее в спектакле Беляковича - это не слово Чехова, Горького, Шекспира, … - это прежде всего слово Беляковича, он приватизирует текст драматурга, присваивает его себе, делает своим, часто перерабатывает его, выбрасывая какие-то реплики, а в случае с «Двумя веронцами» идёт ещё дальше, он изымает у Шекспира пьесу, сюжет сохраняет, а текст полностью переписывает. Как истинному Демиургу, быть Демиургом спектакля ему мало, он хочет стать и становится Создателем пьесы.