В лабиринте времени и жизни
Бхима Юнусов «Солярис», Театр Приют комедианта, постановка и хореография - Юрий Смекалов, 2019
Дорн (один). Не знаю, быть может, я ничего не понимаю или сошёл с ума, но пьеса мне понравилась. В ней что-то есть.
Антон Чехов. Чайка (1896)
Хотя в афише указано, что это балетный спектакль, и заняты в нём танцовщики Мариинки и Большого театра, это, конечно не балет. Это - нечто промежуточное между современным танцем, пантомимой и перформансом. Или всё это вместе взятое и слитое в один флакон. И к «Солярису» Лема или Тарковского это отношение тоже не имеет. Внятного сюжета нет, но хочу, подражая Евгению Сергеевичу Дорну воскликнуть - «Я не всё понял… может я сошёл с ума… но мне понравилось… что-то в этом есть…»
Понравилось первое действие и конец второго. Начало: напоминает сотворение человека на фреске Микеланджело, где-то, за межзвёздным пространством, на морском дне, на белом песке из крупных песчинок, демиургом (?) сотворяется человек (Юрий Смекалов), та же рельефная мускулатура, пластика, у Микеланджело застывшая, тут - в движении. Человек находит в песке женскую туфельку на высоком каблуке. Тут же висят три кокона, в которых ворочаются личинки-куколки, одна сильнее других крутится, из неё вылупляется женщина. И… там где двое, он и она, там жизнь, движение, поиски гармонии.
Вылупляется нечто из третьей личинки, по тому, как мужчина и женщина этого новичка принимают, видно, что это ребёнок, мальчик. Из следующей куколки выходит их будущее. И теперь будут самые завораживающие танцы - он, она и их смутное будущее.
Во втором действии будет больше перформанса, игры с предметами и вокруг них - стойками полукруглой формы, персонажи наденут скафандры, превратятся то ли в астронавтов, то ли в телепузиков, музыка растворится в шумах и какофонии, танец и пантомима - в прикольно-перформативных движениях. Но в самом финале будет трагический танец Человека, запутавшегося в лабиринте из металлических стоек, и безуспешно пытающегося оттуда выбраться. Пластическая метафора жизни человека.
Дорн (один). Не знаю, быть может, я ничего не понимаю или сошёл с ума, но пьеса мне понравилась. В ней что-то есть.
Антон Чехов. Чайка (1896)
Хотя в афише указано, что это балетный спектакль, и заняты в нём танцовщики Мариинки и Большого театра, это, конечно не балет. Это - нечто промежуточное между современным танцем, пантомимой и перформансом. Или всё это вместе взятое и слитое в один флакон. И к «Солярису» Лема или Тарковского это отношение тоже не имеет. Внятного сюжета нет, но хочу, подражая Евгению Сергеевичу Дорну воскликнуть - «Я не всё понял… может я сошёл с ума… но мне понравилось… что-то в этом есть…»
Понравилось первое действие и конец второго. Начало: напоминает сотворение человека на фреске Микеланджело, где-то, за межзвёздным пространством, на морском дне, на белом песке из крупных песчинок, демиургом (?) сотворяется человек (Юрий Смекалов), та же рельефная мускулатура, пластика, у Микеланджело застывшая, тут - в движении. Человек находит в песке женскую туфельку на высоком каблуке. Тут же висят три кокона, в которых ворочаются личинки-куколки, одна сильнее других крутится, из неё вылупляется женщина. И… там где двое, он и она, там жизнь, движение, поиски гармонии.
Вылупляется нечто из третьей личинки, по тому, как мужчина и женщина этого новичка принимают, видно, что это ребёнок, мальчик. Из следующей куколки выходит их будущее. И теперь будут самые завораживающие танцы - он, она и их смутное будущее.
Во втором действии будет больше перформанса, игры с предметами и вокруг них - стойками полукруглой формы, персонажи наденут скафандры, превратятся то ли в астронавтов, то ли в телепузиков, музыка растворится в шумах и какофонии, танец и пантомима - в прикольно-перформативных движениях. Но в самом финале будет трагический танец Человека, запутавшегося в лабиринте из металлических стоек, и безуспешно пытающегося оттуда выбраться. Пластическая метафора жизни человека.