«Ты плачь, Ярославна, но только негромко» (С) К премьере оперы А. Бородина "Князь Игорь" в Большом
…я не слово о номер забыл говорю полку (ИБ)
…Конец первого курса. Ошеломляющий мир древнерусской литературы, волшебный настолько, что даже в изложении «кровожадного Каравашкина» ясно - это какое-то прежде неведомое, но дивное чудо… Повесть о Петре и Февронии… «Слово о полку Игореве». Одна из лучших лекций этого невозможного преподавателя о тех глубинных смыслах и символах, что заложены в Слове… Это ведь не только про патриотизм, это про человеческий бунт против Солнца, исконного покровителя Игорева рода, это о затмении, которое случается с каждым блудным сыном, о смерти и возрождении в языческом - а, может, и общемифологическом (поди тут раздели язычество и христианство, особенно в двумирном «Слове») - смысле (это уже потом, это уже Б. Гаспаров и «Поэтика «Слова о полку»). И понимаешь, что не любить этого всего решительно нельзя. - Много после, открыв для себя классическую оперу (на дилетантском, конечно, уровне), полюбила и «Князя Игоря» всей душой, все мечтала послушать живьем, а не в записях. А тут - такой повод, сам Ю.П. Любимов создает, может (кто ж ведает) последний свой спектакль!
Из разговоров в антракте:
- Все-таки, Любимов, конечно, драматический режиссер, он как-то по-другому мыслит, что ли.
- Ага, музыка ему только мешает.
Я не могу отнести себя к профи, которым каждое сокращение в партитуре кажется насилием и варварством. Увы, мое ухо, вероятно, достаточно туго. Но мне безумно жаль сцены бегства Игоря и Владимира и истерики, устроенной по этому поводу Кончаковной… Эти то ли Ромео и Джульетта, то ли Тристан и Изольда древнерусского мира с их запретными античными страстями, с грудным восточным деспотическим голосом этой роковой женщины… «Аукается Ярославна с Кончаковной, Кончаковне - посолоней!» (А. Вознесенский, поэма «Авось»). - Сцена выкинута, вернее, как бы теперь сказали, оперный материал оптимизирован. Оптимизирован и хан Гзак, так что вместо мощного рефрена «Слава Гзаку и Кончаку» звучит «Слава хану Кончаку», что короче ровно на один слог - и просто дрелью взрывает мой слух непопаданием в ритм. Впрочем, о чем это я… Я же в этом ничего не понимаю. Только выглядит так, будто Игорь просто бросил сына в плену, оставил соколеночка своего в заложниках. Практически добровольно. А это не токмо замыслу Бородина, но, сколь я могла судить, и замыслу самого Ю.П., несколько не соответствует.
Да, о замыслах и трактовках. Любимов довольно пространно объяснял и то, что современные зрители 4 часа в театре не выдерживают (что не мешает ему самому «Бесов» на те же четыре часа закатить), что в «Слове» его волновала проблема национального самостояния и примирения как-то так что ли. Но для него как для драматического режиссера основной нерв (и не только, конечно, в «Князе Игоре») - проблема человека власти, его ответственности и вины перед лицом людей и Бога… В этом отношении финальная сцена покаянного возвращения Игоря и встречи с монашески строгой Ярославной - очень выразительны и сильны. Сильна своим символическим минимализмом (круги, кресты, полосы) и сценография, которая тонко обыгрывает и затмение, и заблуждения, и плач на стене Путивля… (Скифские бабы, конечно, лишние и моветон, но да уж Бог с ними, с бабами)… - Потому что более всего меня повергли в недоумение - в шок - в сознание полного непонимания природы первоисточника, магии изначального текста - библейские цитаты, выполняющие роль эпиграфов к картинам. Первый же «В начале было Слово» - смутил и возмутил. Есть же все-таки разница между Сыном Божьим и жанром древнерусской словесности! Они, как бы ни стремился Ю.П. придать истории евангельский контекст (он ведь и так там есть, никуда не денешься!), все-таки из разных миров, они не эквивалентны! Потом была цитата из самого «Слова», и я понадеялась, что отлегло. - Но далее нас ждал пророк Даниил с его «Ты был взвешен на весах и найден слишком легким», а к финалу - сам Иисус с «Милости хочу, а не жертвы». - За-чем? Эта история богата смыслами сама по себе, тот, кто хочет увидеть и услышать мистерию, он ее и так услышит, а тот…
А тот, кто считает арию Игоря «О дайте, дайте мне свободы, я свой позор сумею искупить» чуть ли не лучшей баритональной арией (и лучшим покаянием) на свете, - тот будет… будет разочарован… Вероятно, все дело в пресловутой плохой акустике современного Большого, то ли глушащей голоса, то ли резонирующей-тремолирующей их достаточно ощутимым образом… (И вообще, по-моему (ИМХО), в любимом МАМТе голоса лучше).
Конечно, ожидаемо хорош и артистичен Маторин (уж тут-то не заглушишь и не затремолируешь)! Очень выразителен хан Кончак, певуча Ярославна… ( составы ).
А по поводу плясок… Так, знаете ли, наверное, я снова ничего не понимаю, но даже не зная подробностей, по ним точно ощущаешь год постановки - 1934, Касьян Голейзовский. И дело не особенностях стиля, а в какой-то не определяемой словами, но явной, зримой, мускульной советскости этого танца, в котором видится чуть ли не фильм «Цирк» с его «хорош номер, хорош!» - Как, впрочем, тем же золоченым советским духом пропитан и весь театр целиком, несмотря на реставрацию и двуглавых орлов на занавесе. Вот честно, из амфитеатра мне они и правда казались серпами и молотами, хотя, вроде бы, с чего?...
И вот тут-то мне и подумалось, что когда-нибудь, когда уже посмотрят и Рогозин, и Антонова, и Житинкин, и Солженицына (впрочем, состав публики на премьере был как нельзя демократичен), придет же в свою царскую ложу послушать Бородина наш главный зритель. И прямо перед собой, поверх двуглавых орлов, он вынужден будет прочесть «Милости хочу, а не жертвы», а потом увидеть встречу верной и любящей Ярославны со своим каких только дел не натворившем ради охраны русской государственности мужем… И кто его знает, не эту ли ситуацию Юрий Петрович, столько режимов и вождей переживший, подсознательно спроецировал?... - Как бы там ни было, но при виде седого Патриарха (с палочкой, как и положено патриарху), зал встает в овации… И это мне кажется справедливым. - Он, Любимов, и правда срежиссировал себе очень достойный подарок к закату, что бы там ни говорилось критиками и музыковедами.
…Конец первого курса. Ошеломляющий мир древнерусской литературы, волшебный настолько, что даже в изложении «кровожадного Каравашкина» ясно - это какое-то прежде неведомое, но дивное чудо… Повесть о Петре и Февронии… «Слово о полку Игореве». Одна из лучших лекций этого невозможного преподавателя о тех глубинных смыслах и символах, что заложены в Слове… Это ведь не только про патриотизм, это про человеческий бунт против Солнца, исконного покровителя Игорева рода, это о затмении, которое случается с каждым блудным сыном, о смерти и возрождении в языческом - а, может, и общемифологическом (поди тут раздели язычество и христианство, особенно в двумирном «Слове») - смысле (это уже потом, это уже Б. Гаспаров и «Поэтика «Слова о полку»). И понимаешь, что не любить этого всего решительно нельзя. - Много после, открыв для себя классическую оперу (на дилетантском, конечно, уровне), полюбила и «Князя Игоря» всей душой, все мечтала послушать живьем, а не в записях. А тут - такой повод, сам Ю.П. Любимов создает, может (кто ж ведает) последний свой спектакль!
Из разговоров в антракте:
- Все-таки, Любимов, конечно, драматический режиссер, он как-то по-другому мыслит, что ли.
- Ага, музыка ему только мешает.
Я не могу отнести себя к профи, которым каждое сокращение в партитуре кажется насилием и варварством. Увы, мое ухо, вероятно, достаточно туго. Но мне безумно жаль сцены бегства Игоря и Владимира и истерики, устроенной по этому поводу Кончаковной… Эти то ли Ромео и Джульетта, то ли Тристан и Изольда древнерусского мира с их запретными античными страстями, с грудным восточным деспотическим голосом этой роковой женщины… «Аукается Ярославна с Кончаковной, Кончаковне - посолоней!» (А. Вознесенский, поэма «Авось»). - Сцена выкинута, вернее, как бы теперь сказали, оперный материал оптимизирован. Оптимизирован и хан Гзак, так что вместо мощного рефрена «Слава Гзаку и Кончаку» звучит «Слава хану Кончаку», что короче ровно на один слог - и просто дрелью взрывает мой слух непопаданием в ритм. Впрочем, о чем это я… Я же в этом ничего не понимаю. Только выглядит так, будто Игорь просто бросил сына в плену, оставил соколеночка своего в заложниках. Практически добровольно. А это не токмо замыслу Бородина, но, сколь я могла судить, и замыслу самого Ю.П., несколько не соответствует.
Да, о замыслах и трактовках. Любимов довольно пространно объяснял и то, что современные зрители 4 часа в театре не выдерживают (что не мешает ему самому «Бесов» на те же четыре часа закатить), что в «Слове» его волновала проблема национального самостояния и примирения как-то так что ли. Но для него как для драматического режиссера основной нерв (и не только, конечно, в «Князе Игоре») - проблема человека власти, его ответственности и вины перед лицом людей и Бога… В этом отношении финальная сцена покаянного возвращения Игоря и встречи с монашески строгой Ярославной - очень выразительны и сильны. Сильна своим символическим минимализмом (круги, кресты, полосы) и сценография, которая тонко обыгрывает и затмение, и заблуждения, и плач на стене Путивля… (Скифские бабы, конечно, лишние и моветон, но да уж Бог с ними, с бабами)… - Потому что более всего меня повергли в недоумение - в шок - в сознание полного непонимания природы первоисточника, магии изначального текста - библейские цитаты, выполняющие роль эпиграфов к картинам. Первый же «В начале было Слово» - смутил и возмутил. Есть же все-таки разница между Сыном Божьим и жанром древнерусской словесности! Они, как бы ни стремился Ю.П. придать истории евангельский контекст (он ведь и так там есть, никуда не денешься!), все-таки из разных миров, они не эквивалентны! Потом была цитата из самого «Слова», и я понадеялась, что отлегло. - Но далее нас ждал пророк Даниил с его «Ты был взвешен на весах и найден слишком легким», а к финалу - сам Иисус с «Милости хочу, а не жертвы». - За-чем? Эта история богата смыслами сама по себе, тот, кто хочет увидеть и услышать мистерию, он ее и так услышит, а тот…
А тот, кто считает арию Игоря «О дайте, дайте мне свободы, я свой позор сумею искупить» чуть ли не лучшей баритональной арией (и лучшим покаянием) на свете, - тот будет… будет разочарован… Вероятно, все дело в пресловутой плохой акустике современного Большого, то ли глушащей голоса, то ли резонирующей-тремолирующей их достаточно ощутимым образом… (И вообще, по-моему (ИМХО), в любимом МАМТе голоса лучше).
Конечно, ожидаемо хорош и артистичен Маторин (уж тут-то не заглушишь и не затремолируешь)! Очень выразителен хан Кончак, певуча Ярославна… ( составы ).
А по поводу плясок… Так, знаете ли, наверное, я снова ничего не понимаю, но даже не зная подробностей, по ним точно ощущаешь год постановки - 1934, Касьян Голейзовский. И дело не особенностях стиля, а в какой-то не определяемой словами, но явной, зримой, мускульной советскости этого танца, в котором видится чуть ли не фильм «Цирк» с его «хорош номер, хорош!» - Как, впрочем, тем же золоченым советским духом пропитан и весь театр целиком, несмотря на реставрацию и двуглавых орлов на занавесе. Вот честно, из амфитеатра мне они и правда казались серпами и молотами, хотя, вроде бы, с чего?...
И вот тут-то мне и подумалось, что когда-нибудь, когда уже посмотрят и Рогозин, и Антонова, и Житинкин, и Солженицына (впрочем, состав публики на премьере был как нельзя демократичен), придет же в свою царскую ложу послушать Бородина наш главный зритель. И прямо перед собой, поверх двуглавых орлов, он вынужден будет прочесть «Милости хочу, а не жертвы», а потом увидеть встречу верной и любящей Ярославны со своим каких только дел не натворившем ради охраны русской государственности мужем… И кто его знает, не эту ли ситуацию Юрий Петрович, столько режимов и вождей переживший, подсознательно спроецировал?... - Как бы там ни было, но при виде седого Патриарха (с палочкой, как и положено патриарху), зал встает в овации… И это мне кажется справедливым. - Он, Любимов, и правда срежиссировал себе очень достойный подарок к закату, что бы там ни говорилось критиками и музыковедами.