Прибайкалье, 30 июля - 27 августа 2001
В августе 2001 года я ездил в Прибайкалье с турклубом «Странник» под руководством Нины Владимировны Трубецкой. Однако, в этот раз клуб разделился на две группы. Основная шла в серьёзный поход 3-ей категории в Саяны, знаменитые Тункинские гольцы. Туда вошли, в основном, старшие участники клуба. А меня, моего брата Лёшу (hortifuckincult) и двоих младших сестёр Ивановых-Дятловых Таню и Женю (jennidiatlova) определили в «дополнительную» группу. «Художественным руководителем» у нас была мама девчонок, мы звали её, как и основного руководителя Нину - по имени, Аня, и на «ты». Старшая сестра И.-Д. была в основной группе. В отличие от них, у нас не было определённого маршрута, по сути, мы были предоставлены самим себе.
(Предисловие от 2012 года.)
Путешествие к Байкалу начиналось, естественно, с долгого путешествия на поезде - два дня и три ночи. Скажу за себя - я ни единого мгновения не скучал. Со мной был железнодорожный атлас, и железной дорогой фанател я уже тогда, ну а поскольку ехали мы большой толпой, поездка оказалась очень весёлой, разнообразной и запоминающейся!
30 июля 2001.
С нами ехала группа под руководством Попова Игоря Фёдоровича (ПИФа), заслуженного туриста России. Он организует походы для трудных подростков. Именно такая группа с ним и была.
У нас с ними была определённая договоренность. На вокзале в городе Слюдянка нас ждут два автобуса. Группа Нины едет на своём автобусе в посёлок Кырен, а мы с ПИФом - в Аршан. Но на вокзале произошла путаница. Кто-то сказал, что оба автобуса сначала едут в Кырен, а там разберёмся. Руководствуясь этим, Миша В. положил один мешок еды, рассчитанной на нашу дополнительную группу, вместе с едой для основной группы в их автобус. Но оказалось, что наш автобус поехал сразу в Аршан, и мы остались без половины нашей еды.
С группой ПИФа мы поднялись вверх по реке Кынгарга. Они разбили базовый лагерь над водопадом, к которому вела узкая раздолбанная гнилая лестница.
Группа ПИФа была довольно большая, человек 30, поэтому мы не стали путаться среди них, а развели свой костёр. Правда, всё оказалось далеко не так просто, как в предыдущих походах. Дрова горели плохо, к тому же пошёл дождь, который перешёл в грозу. Мы срочно накрыли костёр полиэтиленом, но помогло мало. В довершение всего мы опрокинули котелок с кашей. Так состоялось первое знакомство с сибирской природой.
31 июля 2001.
Наутро группа ПИФа, возглавляемая неким Звонковским, ушла на маршрут. В лагере остались собственно ПИФ, которому годы не позволяли идти вместе со всеми, и Колян, участник группы, который остался из-за простуды.
Колян - действительно трудный ребёнок. Ему 11 лет, а он пьёт, курит, матерится и считает это нормальным. В группе он самый мелкий: остальным уже под 20 лет.
По договору с Ниной, мы должны заниматься топонимикой. Но Аршан - курорт на минеральных водах. Какая тут топонимика! Всё же пришлось идти пытаться хоть чего-нибудь набрать. Я точно уже не помню, куда мы ходили. Что-то всё пытались куда-нибудь сунуться, нас всюду посылали. Набрели на какую-то тетку, она нам рассказала несколько легенд и исторических событий. Потом мы зашли в сельскую администрацию и говорили с главой. Он тоже мало чем смог помочь, больше сетовал на то, что приходят много «диких» туристов, не регистрируются в администрации, а потом с ними что-нибудь случается - и обвиняют администрацию.
Погода - великий отстой! Вечно что-то капает сверху, пасмурно и мрачно.
После обеда И.-Д. оставили в лагере меня и Лёшу, как всё равно бесполезных, а сами пошли дальше пытаться опрашивать.
Бурятская крестьянка Намжил Бальжиновна из села Тагархай.
ПИФ предложил нам пользоваться их костром и котелками. Они натянули между деревьями проволоку для подвешивания котелков, чего Нина не любила. Однако это удобно. Мы с Коляном сидели у костра, сварили полный котелок чая и угощали проходящих туристов. Лагерь стоял как раз на тропе, ведущей к водопадам, и мимо нас постоянно проходили отдыхающие, спрашивая, как пройти к водопаду. Мы разговаривали с ними. По нашему выговору многие догадывались, что мы из Москвы. А большинство из них были из Иркутска и Ангарска, и вместо «чё?» они говорили «как?».
1 августа 2001.
Мы все вместе сидели у костра, допивая чай на завтрак. Опять мимо проходили отдыхающие. Были среди них очень интересные и забавные, например, чехи. Мы им предложили чаю, как обычно, зачерпнув чашкой из котелка. Но они как-то странно посмотрели и отказались. Мы предложили им посидеть с нами на брёвнах, а они так брезгливо подстелили какие-то пакеты…
2 августа 2001.
Сегодня появилась странная парочка: высокий иностранец с профессиональной фотокамерой и его спутница, жалобно вопрошающая: «А у вас никто, случайно, не говорит по-немецки?».
Оказалось, что Аня - переводчик, и свободно владеет немецким языком. Выяснилось, что этот немец приехал покорять Сибирь на велосипеде. Он ехал по дороге и попал в грозу. Мужики нашли его спрятавшимся под каким-то навесом, отвезли в Аршан и подселили к той женщине в комнату санатория. Вот и она не знает, что с ним делать.
Мы познакомились. Её звали Ольга, она приехала отдыхать и лечиться на воды. Она из Ангарска.
3 августа 2001.
В Аршане справляли буддистский праздник, и мы пошли понаблюдать. На окраине посёлка стоял небольшой дацан - бурятский буддистский храм. Вокруг него против часовой стрелки совершался священный ход со статуей слона, обязательно против часовой стрелки.
Внутри сидели монахи и молились, а прихожане, любой национальности и даже вероисповедания, могли положить на определённое место еду для освящения и присоединиться к шествию внутри храма или вокруг. Так что после мы ели освящённые халву и печенье!
4 августа 2001.
Был неприятный случай. Мы с Коляном пошли за дровами. А рядом с лагерем было наполовину поваленное, но ещё живое дерево. На нём, по местному буддистскому обычаю, были навешаны разноцветные ленточки. Колян принялся пилить его, говоря, что ПИФ так сказал. Ну, я подумал, что раз ПИФ сказал, значит так и надо, и принялся помогать Коляну. Но когда Женя это увидела, она сказала: «Что вы пилите, она же живая!» Я сослался на ПИФа. Тогда Женя заплакала и побежала жаловаться Ане. ПИФ вылез из палатки и сказал, что такого не говорил.
5 августа 2001.
Вечером пришли четверо студентов: два парня и две девушки. Они устроили вылазку на выходные с палаткой. Мы предложили им сварить обед на нашем костре. Так и познакомились. Вечером они поставили палатку неподалёку от нас. А я достал ПИФовскую гитару, на которой не было третьей струны, и стал что-то наигрывать. И этим девушкам понравилось, они попросили меня поиграть ещё.
Колян напился (товарищи оставили ему на сохранение бутылку), залез на дерево и стал громко звать маму. Его мама тоже была в группе ПИФа. Они сегодня должны были возвращаться с кольцевого маршрута. Но только половина группы пришла поздно вечером, остальные заночевали где-то по дороге.
6 августа 2001.
Сегодня пришли все ПИФовцы во главе с Звонковским, заняли костёр и всё пространство лагеря. Мы решили не путаться у них под ногами. Ольга предложила сходить на гору под названием пик Любви. Говорят, что если туда придти с девушкой, то ждёт счастливая и долгая любовь. Правда, на самом деле на горе нет ничего особенного, правда вид сверху красивый, и высота нормальная - 2000м. И повсюду, на каждом камне надписи «здесь были Вася и Лена».
Горы на фоне Лёши:
Погода получшала заметно. Какое странное совпадение: ушёл Звонковский - пришёл дождь, пришёл Звонковский - опять ясно! Изменение погоды положительно повлияло на наше настроение, и мы решили уехать путешествовать на следующий день. Тем более, что Аня И.-Д. хочет ехать с Ольгой, чтоб она была у нас гидом.
7 августа 2001.
Самочувствие плохое. А все остальные и раньше уже чувствовали некоторое недомогание. Вероятней всего акклиматизация. Или чего-нибудь съели - неизвестно.
Мы купили билеты на рейсовый автобус «ЛАЗ» до Слюдянки и тряслись в нём четыре часа по скверной дороге. Там мы сели на электричку и доехали до Ангарска. Там живёт Ольга, и мы остановились на её квартире.
Любопытно было ехать с пересадкой. Сначала от Слюдянки до Иркутска, потом быстренько пробежаться по платформе - и следующая электричка, до Ангарска. А электричка старая, с деревянными окнами, и вдруг я почувствовал необычную романтику. Подумалось: а ведь если так пересаживаться с электрички на электричку, можно же доехать хоть до Москвы. Интересно, сколько дней это займёт? А что я буду есть? Можно будет разводить костёр и заваривать «доширак»…
8 августа 2001.
Ангарск не представляет из себя памятника архитектуры. Обычный промышленный город постройки середины XX века.
С утра мы проводили постирку грязных вещей и учёт остатков еды. Ольге не понравилось, что мы упаковали крупу в чулки по Нининому способу. Она упрекнула нас в неопытности, но ей пришлось обломаться, когда я сказал, что именно опытная Нина велела так делать.
Мы остались без сухарей (моих любимых, с маком). Они промокли от дождей, пока мы стояли у Аршана на акклиматизации. Это беда, но не главная. Вот беда: помимо стирки Ольга заставила делать другую грязную работу по дому. Меня это реально бесило, но задуматься: ведь мы навязались своим присутствием - значит, должны платить за это. Но вот другое обидно просто до слёз. Я плохо себя чувствую, меня тошнит, а Ольга заставляет мыть посуду, полы. А что всё я?!! Вот Лёша сказал, что плохо себя чувствует - и лежит на диване, телик смотрит. А я говорю-говорю, а Ольга не слушает! Ну где же справедливость?!!
Кстати, я нашёл у Ольги на полке сонник и полистал его. И нашёл там интересную вещь. «Кому снятся политики, тот скоро потеряет деньги или время». Просто удивительно: в Хибинах Нине однажды приснился Путин, на следующий день - Березовский, все «такие лапочки!». Конечно, у меня и в мыслях не было доверять соннику. Но совпадение поразительно. Ведь именно тогда пропали злосчастные 500 рублей казенных денег.
9 августа 2001.
Наконец-то мы сдвинулись с места. Но самочувствие только ухудшилось.
Мы сели на электричку и поехали в Иркутск. Оставив рюкзаки в какой-то сторожке (по знакомству Ольги), мы отправились на экскурсию по городу. Посетили ледокол-музей «Ангара» (постройки 1905 г.), потом пошли в минералогический. Я не пошёл внутрь, потому что меня сильно тошнило. Потом мы пошли купаться у пристани в помойной Ангаре. Но зато после этого я стал лучше себя чувствовать.
В 20:00 мы сели на электричку. Ольга поехала ночевать к своей сестре, а мы, по её совету, поехали на станцию Подкаменная - там, вроде, есть место переночевать. Пройдя через деревню, мы пошли по дороге в лес, но было темно уже, поэтому мы просто углубились слегка и поставили палатку.
Собирались мы лечь без ужина, но это же отстой полный! Мы не вытерпели и съели немного чёрных сухарей с водой. «Ешь, а то цыган приснится», - говорила наша бабушка, когда я не хотел вечером есть.
10 августа 2001.
Мы встретились с Ольгой на станции и доехали на двух электричках до деревни Утулик, где расположена турбаза. Недалеко от неё мы остановились. Здесь Ольга распрощалась и уехала, не забыв напоследок упрекнуть нас в неумении ставить лагерь. А мы спросили у инструкторов, куда можно сходить. Нам посоветовали взойти на пик Порожистый. И ещё разрешили оставить у них лишние вещи и еду на остальные дни.
Вечером девчонки зашли в столовую для отдыхающих и стащили оставленный хлеб. Как давно, однако, этого добра мы не ели: всё сухари да сухари.
Но вот такая оказия вышла: лишь только мы начали разжигать костёр, пошёл дождь. И началась вдруг гроза, мы срочно бросились ставить палатку и решили там переждать.
Когда гроза кончилась и мы вылезли, всё вокруг, в том числе дрова, было мокрое насквозь. Но всё-таки удалось разжечь подобие костра. Мы опробовали ПИФовский способ: дрова кладутся в «колодец», а в него кладутся лучинки для растопки. Но ели мы уже в темноте.
11 августа 2001.
Утро выдалось какое-то напряженно-сумасшедшее. Сначала выяснилось, что не так просто отобрать лишние вещи. Когда мы покончили с этим, то получился огроменный мешок, который трудно было поднять.
Когда я укладывал свой рюкзак, я поранился об пилу. Пила - это вообще абзац! Когда мы в собирались в Москве у Нины дома, я не знал, что за пилу мне придётся тащить. Я представлял себе нашу клубную, короткую и очень удобную. Но Аня И.-Д. приволокла полутораметровое ржавое убожество, завёрнутое в штанины от старых джинс. Пила эта была выше самого рюкзака, поэтому пришлось её согнуть в виде крыши над всем остальным. Старые джинсы скоро прорвались, поэтому пила была опасна, и особенно трудно приходилось в автобусе, когда я мог поранить пассажиров. Вот намаялся с этой пилой! Только и мечтаю о нашей клубной…
И в довершение всего прибежал какой-то человек, кричит: «Помогите санитарам, там человек свалился со скалы!» Ну, все наши бросились помогать, а я один поволок этот мешок к инструкторам. Я уже говорил, мешок был неподъемный.
Сначала я его тащил за собой. Потом попытался толкать, катить. К тому же я свернул те в ту сторону, а когда понял, то был уже далеко от поворота.
Потом какой-то мужик посоветовал мне взвалить мешок на плечи. Я продержался некоторое время и уронил его на землю. Кое как дотащившись до инструкторской, я впредь решил брать в поход как можно меньше вещей.
И вот наконец (16:45!) мы вышли. Мы планировали дойти до какого-то мостика, о котором нам говорил инструктор. Но дойти не смогли и остановились где-то прямо на берегу реки. Зато там уже лежали собранные дрова.
12 августа 2001.
Мы прошли тот мостик, описанный инструктором, и поднимались вверх по реке. Я шёл впереди всех и ел чернику, которой было полно по обеим сторонам тропы. Мне не надо было её выискивать, я просто хватал её руками на ходу. Преимущества авангарда!
К вечеру мы дошли до конца леса. Там мы увидели лагерь, и в речке несколько человек мыли головы. Мы подошли к ним. Они плохо говорили по-русски, мы выяснили, что они поляки.
Аня И.-Д.: А что, у вас в Польше своих гор нет?
Поляки: Есть, да палатку некуда поставить.
Вот вам и плоды европейской цивилизации: указатели везде, скамейки… Понятно, почему они поехали в Россию.
Короче, мы бросили рюкзаки на поляне на другом берегу речки и полезли на гору. Но на склонах росло столько черники, что мы не могли удержаться и стали собирать её, и в результате решили идти вниз.
13 августа 2001.
Горы эти называются Хамар-Дабан. Они не такие высокие, как Саяны, одна из самых высоких вершин, пик Черского, в высоту ненамного превосходит 2000 м. Сравнить с Тункинскими гольцами, где ходит основная группа, там вершины намного выше 3000 м. Ну а наш пик Порожистый - это вообще ерунда. Казалось бы.
Собрались мы сегодня с утра, плотно позавтракали и со свежими силами забрались по скалисто-осыпному склону на перевал. Но увидев внизу озеро, мы расхотели идти на вершину.
Мы спустились к озеру. Склон осыпался под ногами. Камни, подпрыгивая, неслись вниз. Спустившись, мы решили искупаться, хоть вода была очень холодной. Вокруг озера было очень много черники, мы набрали два пакета. Потом мы прошли немного дальше и увидели второе озеро.
Наевшись черникой основательно, мы повернули назад, к лагерю. Там мы засахарили чернику в двух бутылках, а потом собрались и пошли назад.
А те поляки в то время в то время успели покорить и Порожистый, и ещё соседнюю вершину, но зато не были на озере.
15 августа 2001.
Весь вчерашний и сегодняшний день мы быстрым нетерпеливым шагом шли вниз, буквально отсчитывая каждый шаг, каждый километр. Наконец, к вечеру, мы допёрли до турбазы, забрали наш мешок, проконсультировались у инструктора, куда бы ещё сходить. И он посоветовал пик Черского. «Туда все нормальные люди ходят».
Дорога к пику Черского шла от Слюдянки, и поэтому это было нам по пути. Расклад таков, что 22 августа приходит часть основной группы, а именно всякие там Миша В., Снифф, Саша И.-Д., Оля В., и, кажется, всё. А остальные пройдут ещё какой-то перевал, очень сложный, и поэтому-то туда идёт только взрослая и сильная часть группы.
Со «слабой» же частью группы мы собирались отправиться в прогулку по Байкальской железной дороге (Слюдянка - ст. Байкал). Она была построена в 1902 г. и славится туннелями постройки того же времени, и вообще красивыми видами.
16 августа 2001.
Сегодня мы никуда не поехали, пробовали заняться топонимикой. Ничего не вышло, местные мало чего сказали, а в администрацию мы не стали соваться.
Вечером Таню и Женю заметили, когда они тащили хлеб из столовой. Тогда они наплели историю про то, как у нас украли мешок еды. Тётка сжалилась и выдала им хлеба, и обещала дать ещё на следующий день.
Вечером все опять ушли на опросы, а я остался: ну их, надоело. Наши соседи, которые вчера всю ночь шумели, не давали спать, сегодня уехали, оставив дрова. Дрова эти были не простые, а какой-то деревянный брус, где они его взяли - непонятно. Я разжёг из них костёр - горели они просто чудесно - и сварил такую рисовую кашу с салом, что когда все наши вернулись, они ели и пальцы облизывали.
17 августа 2001.
С девятичасовой электричкой мы выехали в Слюдянку (при этом мы на неё чуть не опоздали, даже без завтрака). Там мы выяснили, как пройти на пик Черского.
Город Слюдянка очень длинный, тянется вверх вдоль реки Слюдянки, а в ширину совсем невелик. Причём если внизу это именно город, то чем выше по реке, тем больше она смахивает на типичную русскую деревню, где все знают друг друга в лицо и по имени.
Утро было солнечным и ясным, но не жарко. Мы спросили у двух дедов на скамейке, как пройти на пик Черского, а потом спросили разрешения оставить у них лишние вещи, включая те две бутылки черничной бражки.
И вот, наконец, выступили в путь, перешли реку вброд по дороге и решили сделать привал. Потом решили поесть сухарей. но всё равно, чего-то мало. Тогда мы решили (что там мелочиться?) позавтракать! А время было 14:00.
Пока костёр, пока каша доварится… Пока то, пока сё - и в результате трапеза закончилась только в 17:00! Нормальные люди в такое время даже не обедают.
Но всё же идти надо. Мы несколько раз перешли речку Слюдянку вброд, и шли всё время по вездеходной дороге.
Аня И.-Д.: Если Нина будет спрашивать, какова дорога до пика Черского, про это шоссе ни слова. Пусть завидуют!
Однако идти по дороге имело один существенный недостаток. Слишком уж часто дорога переходила через реку. Я насчитал 16 бродов, а потом стало темнеть, и мы остановились на ночь.
18 августа 2001.
Вскоре дорога кончилась. Дальше шла тропа. Откровенно говоря, я огорчился. Теперь будет труднее идти.
Надо сказать, мы идём по особому режиму, который выработал сам ПИФ и был доказан врачами. Режим: 27 минут идти, 5 минут отдыхать. Надо сказать, очень удобно, не то, что с Ниной: 40 минут идти, десять отдыхать. С Ниной я всё время отсчитывал каждую минуту, с нетерпением ожидая привала. Здесь же совсем недолго!
К обеденному времени мы дошли до метеостанции «Хамар-Дабан». Там пообедали вечной Нининой «заначкой», запив водой из колодца.
Мы обратили внимание ещё на такую интересную вещь. Во дворе метеостанции стоял вездеход. Как он проехал сюда, если дорога ещё утром кончилась? Значит, есть и другая дорога. Мы вспомнили, что деды из Слюдянки говорили что-то об этой дороге. Может, нам по ней лучше пойти?
За метеостанцией была огромная поляна - настоящий палаточный городок. Все туристы встают здесь, так как здесь колодец. Поэтому все ближайшие деревья уже порублены на дрова, и за топливом приходится ходить на склон.
А хотели, как самые умные, идти дальше, с рюкзаками. Встречные туристы сказали, что напрасно мы потащили рюкзаки, потому что дальше вставать негде. Нам посоветовали оставить рюкзаки и пойти налегке, а потом вернуться. Так мы и сделали.
Но уже темнело, мы шли быстро, вскоре уже лезли на самый верх, осталось пройти по скалистому гребню до вершины. Мы шли по нему, а он вдруг оборвался, и ущелье такое, что не перепрыгнуть. К тому же дул сильный ветер, снег ещё с дождём, мерзко, темно. Мы посовещались и решили отложить восхождение на утро. Вернулись назад и встали на той поляне.
Жуть - искать дрова по такой тьме. Поэтому ели мы уже в ночи, проклиная несчастного поляка Яна Черского, открывшего этот пик, из-за которого теперь все сюда паломничают.
19 августа 2001.
Утречком мы встали. Погода прекрасная. Мы быстренько дошли до того ущелья, а оно оказалось не таким уж страшным, и его легко обойти. Нам сказали, оно называется «Чертовы ворота».
Если поглядеть в одну сторону, то видно какой-то населенный пункт, а в другую - озеро Сердце, названное так по своей форме.
Мы взошли на пик, побыли там какое-то время, и часам к четырём спустились, наконец, к оставленным внизу рюкзакам. Я спустился раньше всех и отметил, что у нас стащили приготовленные для чая дрова. Я стал тихо ходить по соседним лагерям, пока не нашёл наши дрова. Обитателей не было дома, и я восстановил справедливость, вернув дрова в наш лагерь.
Это чужое фото, на нём изображена метеостанция, вид с дороги на пик.
Ну, как обычно, наш чай растянулся на два часа. Так что мы решили идти до победного, до тех пор, пока не стемнеет, а там будет видно. И тогда сразу спать, без ужина.
Вот, в 19:00 мы беззаботно пошли под горку, занимаясь самокритичными шутками. Себя мы окрестили «горными чайниками» и выискивали себе самые нелестные определения. «Их завтрак начинается в два часа дня, а заканчивается в пять!» «Ходовой день горных чайников - с семи до десяти вечера!» «Некоторые чайники чрезвычайно прожорливы», - сказал я, намекая на то, что я сильно люблю поесть, и поэтому всегда прошу добавки.
Вот так мы и шли, пока не наткнулись на костровище с кучей дров. Время было 21:00, мы и решили здесь остановиться. А раз уж есть дрова, так и поужинаем. Правда, мы испытали все прелести готовки в темноте. Разумеется, опрокинули котелок. Это уж как пить дать. Два раза теряли бульонные кубики, а на третий их больше не нашли. Дрова плохие, горят тускло, не видно ни рта, ни тарелки, и непонятно, что едим: лапшу или ещё непонятно что.
20 августа 2001.
По идее, мы рассчитывали успеть на автобус в Аршан - 14:00. Но у нас не работал будильник, а без него мы, разумеется, проспали всё на свете.
Только вышли, как наткнулись на человека в измятой одежде. Он сказал, что пока мы спали, он уже спустился с самого пика и рассчитывает успеть на автобус. Ещё он сказал, что лучше идти не по дороге, которая идёт через двадцать бродов, а по тропе на правом берегу. Извинившись, он сказал, что торопится, надел рюкзак и исчез за поворотом. Прямо скоростной дядя. Несомненно, он успеет ещё за час до автобуса. А мы - тормоза!
Вот так всегда. Аня И.-Д. в обиде на меня, по её мнению, я ни пилить, ни колоть, ни вообще ничего не умею. А сама хороша. Нам русским языком было сказано, что тропа на правом берегу, а она говорит, зачем лишний раз переходить реку, мы лучше пойдём по левому.
Левый - он и есть левый. Я ж говорил! Сразу попали в полный бурелом. Ясно, что ни на какой автобус мы не успеем, только бы выбраться отсюда. В результате всё равно пришлось переходить реку, ещё и в самом широком месте.
В мокрых насквозь ботинках мы дошлёпали до того дома, где оставили вещи. Тот самый дед, ухмыляясь, вытащил наш мешок. «А бутылки?» - жалобно захныкали мы. «Всё, выпили, зря оставляли». Мы уже было расстроились, но вдруг вернулся другой мужик, разобрался, что к чему, и вытащил наши бутылки из подвала. Вот мошенник дед! Ловко он хотел нас обокрасть!
Мы пришли на автовокзал, у кого-то спросили, какие автобусы идут до Култука. Это село, недалеко от Слюдянки, недавно отпраздновало 350-летие. В Култуке мы пересели на красный «Икарус» из Улан-Удэ до Аршана, а по дороге ели всякую вкуснятину, которую купили на остановке: воздушный рис, ириски и ещё что-то. Так и доехали.
В Аршане пришлось искать новую ПИФовскую базу (их попросили убраться из заповедной зоны, так что они ушли на другой берег и подальше в лес).
Завтра они уже уходят. А сегодня у них была суматоха, так что до нас им дела не было.
Один парень, по прозвищу Гремлин, попросил у меня диктофон (казенный) и слушал свою кассету. Это была кассета израильской транс-группы, как он сказал, психоделический транс. И в результате сели наши последние батарейки.
В ПИФовской группе мне поразило то, что они совсем не экономят вес рюкзака, в отличие от Нины. Сам видел, как они укладывали в рюкзак десятки консервных банок с тушёнкой. Принцип «сила есть - ума не надо». Другое дело Нина, она все продукты старается заменить максимально сублимированными и облегченными. Зато я попробовал их кашу (у них осталось её пол-котелка), рисовая каша с тушёнкой оказалась очень вкусной.
Поздно вечером, когда ПИФ отошёл, парни из его группы решили устроить праздник. Там лежали заготовленные ими для костра двухметровые брёвна. Они сложили из них гигантский «колодец», и разгорелся такой кострище, что прибежал испуганный ПИФ и долго отчитывал своих подопечных за самовольство.
21 августа 2001.
Нет сомнений, мы страшно друг другу надоели. То и дело срываемся на ругань. Ничего не можем сделать без препирательств. Вот в чём недостаток длительных походов небольшой группой.
22 августа 2001.
Утром мы Лёхой хотели свалить огромную сушину, стоящую недалеко от лагеря. Да, именно так. Но разумеется, у нас пила пошла криво и застряла.
Когда Аня пришла и застала нас пытающимися сдвинуть пилу с места, она только руками всплеснула. «Вы сдурели?!! Собрались валить такую сушину, а сами пилу даже держать не умеете! А вы знаете, что такое дерево трудно свалить даже опытному лесорубу! А вы её подпилили так, что при первом же ветре она упадёт на лагерь! Вот дурные!..»
Ну что поделаешь? оставили как есть. Теперь только молиться, чтоб не задело.
Вечером, наконец, пришли наши, половина основной группы. Я почему-то так обрадовался, что вылетел им навстречу с такой скоростью, с какой никогда не бегал.
За ужином, когда я куда-то отошёл, Аня пожаловалась им, что я совершенно не умею пилить. Снифф заинтересовался моим случаем. Когда я вернулся, все на меня смотрели, а Снифф сказал: «Андрей, пойдём пилить». И он взял (!) нашу клубную нормальную пилу и стал пилить со мной. Он нашёл, что я пилю нормально, и Нина тоже считала, что пилить со мной - одно удовольствие. А я уже говорил Ане, что всё дело в пиле. На это она говорила, что клубная пила - дилетантская. Но уж и то хорошо, что Ане И.-Д. не удалось в очередной раз опустить меня перед основной группой.
24 августа 2001.
Однажды мы спросили у Миши В., что случилось с нашим мешком еды. Миша ответил: «А мы его съели!» Оказалось, что им не смогли вовремя подвезти еду на Шумакские источники, задержали на три дня. Их там все подкармливали, как могли, но и мешок не попал зря!
Вечером пришла основная группа во главе с Ниной - Вася, Лена, Аня Ильина и Денис с Катей. Денис с Катей, кстати, сыграли свадьбу за два дня до похода. А ещё Денис любит спорить с Ниной на философские темы, и тогда он становится как безумный: глаза его сверкают и бешено вращаются.
Мы устроили пир на весь мир, с учётом на Нинину особенность: так получается, что с ней мы ужинаем уже в глубокой темноте. Но сейчас это понятно: пир на весь мир попросту не приготовишь.
Особенно тупо, что за водой приходится ходить далеко: мы стояли довольно далеко от реки, чтоб не отсвечивать. А воду мы берём из трубы, по которой подаётся вода из источников в Аршан Там местные умельцы проделали дыру, откуда мы и черпали воду. Но за один заход много не унесёшь, поэтому приходилось ходить по много раз.
А вот с темнотой та проблема, что не видно ничего (Америку открыл, не так ли?). И вот по этой причине я умудрился наступить в котелок с чаем, который кто-то очень заботливо поставил на дорогу. Я выругался, но отжиматься не стал, а потребовал, чтобы меня обработали медикаментами.
Через пять минут кто-то наступил во второй котелок, правда, кажется, не внутрь, а просто опрокинул. Но в результате мы остались без чая. Пришлось кипятить снова. Поэтому трапезу мы закончили только к полуночи, а потом все ещё долго сидели и пели песни под раздолбанную гитару (её кто-то здорово треснул об камень). Но я хотел спать и ушёл в палатку.
26 августа 2001.
Утром мы купили билеты на автобус до Слюдянки и, наконец-то, поехали по направлению к дому.
Здесь не те законы, что в Москве. Здесь на дальний автобус не обязательно покупать билет, а можно просто «на свободное место», заплатив водителю. Хотя мы имели преимущество заполнения автобуса, нас оттеснили и заняли все наши места более опытные деревенские. Как мы не скандалили, их наглые морды не уступали нам наши законные места.
Подъезжая к Слюдянке, мы попали в туман, поэтому было удивительно, как мы не вписались в встречные машины.
Ночевать мы собирались на базе МЧС на берегу Байкала. Нина с ними договорилась. Так все делают, а чем мы хуже? Там ещё была баня, мы в ней помылись, а окунались прямо в холодный Байкал.
27 августа 2001.
До вечера мы распределяли еду на время поезда. И вечером (наш поезд отходил где-то за полночь) мы пришли на вокзал и там тусовались до нашего поезда.
Надо сказать, что Саша И.-Д. хотела ехать с сёстрами в одном вагоне. Саша И.-Д. поменялась со мной местами, а я был совсем не против: ведь мне страшно надоела дополнительная группа. Я с радостью согласился.
Я попал в одно купе с Ниной, Олей В. и Сниффом, который попросил меня уйти в другое купе. Но все уже устроились в своих купе, и я никуда не мог уйти. Вообще, я не был в обиде на Сниффа.
Я со Сниффом даже как-то более-менее поладил. Мы всё время о чём-то спорили, но без злобы. Я ослабил нижние струны на гитаре и играл что-то блюзовое, а Снифф хихикал над этим.
На обед у нас была неизменно лапша «Роллтон». Или такое же пюре. Я их очень полюбил и мог пожирать один за другим, чем приводил Нину в недоумение.
Гремлин и его друг познакомились с Аней Ильиной, она им понравилась. На каждой станции они выходили и болтали с ней.
А Аня И.-Д. и её дочери ехали с Лёшей в совсем другом вагоне, и можно было спокойно отдохнуть от них.
(Предисловие от 2012 года.)
Путешествие к Байкалу начиналось, естественно, с долгого путешествия на поезде - два дня и три ночи. Скажу за себя - я ни единого мгновения не скучал. Со мной был железнодорожный атлас, и железной дорогой фанател я уже тогда, ну а поскольку ехали мы большой толпой, поездка оказалась очень весёлой, разнообразной и запоминающейся!
30 июля 2001.
С нами ехала группа под руководством Попова Игоря Фёдоровича (ПИФа), заслуженного туриста России. Он организует походы для трудных подростков. Именно такая группа с ним и была.
У нас с ними была определённая договоренность. На вокзале в городе Слюдянка нас ждут два автобуса. Группа Нины едет на своём автобусе в посёлок Кырен, а мы с ПИФом - в Аршан. Но на вокзале произошла путаница. Кто-то сказал, что оба автобуса сначала едут в Кырен, а там разберёмся. Руководствуясь этим, Миша В. положил один мешок еды, рассчитанной на нашу дополнительную группу, вместе с едой для основной группы в их автобус. Но оказалось, что наш автобус поехал сразу в Аршан, и мы остались без половины нашей еды.
С группой ПИФа мы поднялись вверх по реке Кынгарга. Они разбили базовый лагерь над водопадом, к которому вела узкая раздолбанная гнилая лестница.
Группа ПИФа была довольно большая, человек 30, поэтому мы не стали путаться среди них, а развели свой костёр. Правда, всё оказалось далеко не так просто, как в предыдущих походах. Дрова горели плохо, к тому же пошёл дождь, который перешёл в грозу. Мы срочно накрыли костёр полиэтиленом, но помогло мало. В довершение всего мы опрокинули котелок с кашей. Так состоялось первое знакомство с сибирской природой.
31 июля 2001.
Наутро группа ПИФа, возглавляемая неким Звонковским, ушла на маршрут. В лагере остались собственно ПИФ, которому годы не позволяли идти вместе со всеми, и Колян, участник группы, который остался из-за простуды.
Колян - действительно трудный ребёнок. Ему 11 лет, а он пьёт, курит, матерится и считает это нормальным. В группе он самый мелкий: остальным уже под 20 лет.
По договору с Ниной, мы должны заниматься топонимикой. Но Аршан - курорт на минеральных водах. Какая тут топонимика! Всё же пришлось идти пытаться хоть чего-нибудь набрать. Я точно уже не помню, куда мы ходили. Что-то всё пытались куда-нибудь сунуться, нас всюду посылали. Набрели на какую-то тетку, она нам рассказала несколько легенд и исторических событий. Потом мы зашли в сельскую администрацию и говорили с главой. Он тоже мало чем смог помочь, больше сетовал на то, что приходят много «диких» туристов, не регистрируются в администрации, а потом с ними что-нибудь случается - и обвиняют администрацию.
Погода - великий отстой! Вечно что-то капает сверху, пасмурно и мрачно.
После обеда И.-Д. оставили в лагере меня и Лёшу, как всё равно бесполезных, а сами пошли дальше пытаться опрашивать.
Бурятская крестьянка Намжил Бальжиновна из села Тагархай.
ПИФ предложил нам пользоваться их костром и котелками. Они натянули между деревьями проволоку для подвешивания котелков, чего Нина не любила. Однако это удобно. Мы с Коляном сидели у костра, сварили полный котелок чая и угощали проходящих туристов. Лагерь стоял как раз на тропе, ведущей к водопадам, и мимо нас постоянно проходили отдыхающие, спрашивая, как пройти к водопаду. Мы разговаривали с ними. По нашему выговору многие догадывались, что мы из Москвы. А большинство из них были из Иркутска и Ангарска, и вместо «чё?» они говорили «как?».
1 августа 2001.
Мы все вместе сидели у костра, допивая чай на завтрак. Опять мимо проходили отдыхающие. Были среди них очень интересные и забавные, например, чехи. Мы им предложили чаю, как обычно, зачерпнув чашкой из котелка. Но они как-то странно посмотрели и отказались. Мы предложили им посидеть с нами на брёвнах, а они так брезгливо подстелили какие-то пакеты…
2 августа 2001.
Сегодня появилась странная парочка: высокий иностранец с профессиональной фотокамерой и его спутница, жалобно вопрошающая: «А у вас никто, случайно, не говорит по-немецки?».
Оказалось, что Аня - переводчик, и свободно владеет немецким языком. Выяснилось, что этот немец приехал покорять Сибирь на велосипеде. Он ехал по дороге и попал в грозу. Мужики нашли его спрятавшимся под каким-то навесом, отвезли в Аршан и подселили к той женщине в комнату санатория. Вот и она не знает, что с ним делать.
Мы познакомились. Её звали Ольга, она приехала отдыхать и лечиться на воды. Она из Ангарска.
3 августа 2001.
В Аршане справляли буддистский праздник, и мы пошли понаблюдать. На окраине посёлка стоял небольшой дацан - бурятский буддистский храм. Вокруг него против часовой стрелки совершался священный ход со статуей слона, обязательно против часовой стрелки.
Внутри сидели монахи и молились, а прихожане, любой национальности и даже вероисповедания, могли положить на определённое место еду для освящения и присоединиться к шествию внутри храма или вокруг. Так что после мы ели освящённые халву и печенье!
4 августа 2001.
Был неприятный случай. Мы с Коляном пошли за дровами. А рядом с лагерем было наполовину поваленное, но ещё живое дерево. На нём, по местному буддистскому обычаю, были навешаны разноцветные ленточки. Колян принялся пилить его, говоря, что ПИФ так сказал. Ну, я подумал, что раз ПИФ сказал, значит так и надо, и принялся помогать Коляну. Но когда Женя это увидела, она сказала: «Что вы пилите, она же живая!» Я сослался на ПИФа. Тогда Женя заплакала и побежала жаловаться Ане. ПИФ вылез из палатки и сказал, что такого не говорил.
5 августа 2001.
Вечером пришли четверо студентов: два парня и две девушки. Они устроили вылазку на выходные с палаткой. Мы предложили им сварить обед на нашем костре. Так и познакомились. Вечером они поставили палатку неподалёку от нас. А я достал ПИФовскую гитару, на которой не было третьей струны, и стал что-то наигрывать. И этим девушкам понравилось, они попросили меня поиграть ещё.
Колян напился (товарищи оставили ему на сохранение бутылку), залез на дерево и стал громко звать маму. Его мама тоже была в группе ПИФа. Они сегодня должны были возвращаться с кольцевого маршрута. Но только половина группы пришла поздно вечером, остальные заночевали где-то по дороге.
6 августа 2001.
Сегодня пришли все ПИФовцы во главе с Звонковским, заняли костёр и всё пространство лагеря. Мы решили не путаться у них под ногами. Ольга предложила сходить на гору под названием пик Любви. Говорят, что если туда придти с девушкой, то ждёт счастливая и долгая любовь. Правда, на самом деле на горе нет ничего особенного, правда вид сверху красивый, и высота нормальная - 2000м. И повсюду, на каждом камне надписи «здесь были Вася и Лена».
Горы на фоне Лёши:
Погода получшала заметно. Какое странное совпадение: ушёл Звонковский - пришёл дождь, пришёл Звонковский - опять ясно! Изменение погоды положительно повлияло на наше настроение, и мы решили уехать путешествовать на следующий день. Тем более, что Аня И.-Д. хочет ехать с Ольгой, чтоб она была у нас гидом.
7 августа 2001.
Самочувствие плохое. А все остальные и раньше уже чувствовали некоторое недомогание. Вероятней всего акклиматизация. Или чего-нибудь съели - неизвестно.
Мы купили билеты на рейсовый автобус «ЛАЗ» до Слюдянки и тряслись в нём четыре часа по скверной дороге. Там мы сели на электричку и доехали до Ангарска. Там живёт Ольга, и мы остановились на её квартире.
Любопытно было ехать с пересадкой. Сначала от Слюдянки до Иркутска, потом быстренько пробежаться по платформе - и следующая электричка, до Ангарска. А электричка старая, с деревянными окнами, и вдруг я почувствовал необычную романтику. Подумалось: а ведь если так пересаживаться с электрички на электричку, можно же доехать хоть до Москвы. Интересно, сколько дней это займёт? А что я буду есть? Можно будет разводить костёр и заваривать «доширак»…
8 августа 2001.
Ангарск не представляет из себя памятника архитектуры. Обычный промышленный город постройки середины XX века.
С утра мы проводили постирку грязных вещей и учёт остатков еды. Ольге не понравилось, что мы упаковали крупу в чулки по Нининому способу. Она упрекнула нас в неопытности, но ей пришлось обломаться, когда я сказал, что именно опытная Нина велела так делать.
Мы остались без сухарей (моих любимых, с маком). Они промокли от дождей, пока мы стояли у Аршана на акклиматизации. Это беда, но не главная. Вот беда: помимо стирки Ольга заставила делать другую грязную работу по дому. Меня это реально бесило, но задуматься: ведь мы навязались своим присутствием - значит, должны платить за это. Но вот другое обидно просто до слёз. Я плохо себя чувствую, меня тошнит, а Ольга заставляет мыть посуду, полы. А что всё я?!! Вот Лёша сказал, что плохо себя чувствует - и лежит на диване, телик смотрит. А я говорю-говорю, а Ольга не слушает! Ну где же справедливость?!!
Кстати, я нашёл у Ольги на полке сонник и полистал его. И нашёл там интересную вещь. «Кому снятся политики, тот скоро потеряет деньги или время». Просто удивительно: в Хибинах Нине однажды приснился Путин, на следующий день - Березовский, все «такие лапочки!». Конечно, у меня и в мыслях не было доверять соннику. Но совпадение поразительно. Ведь именно тогда пропали злосчастные 500 рублей казенных денег.
9 августа 2001.
Наконец-то мы сдвинулись с места. Но самочувствие только ухудшилось.
Мы сели на электричку и поехали в Иркутск. Оставив рюкзаки в какой-то сторожке (по знакомству Ольги), мы отправились на экскурсию по городу. Посетили ледокол-музей «Ангара» (постройки 1905 г.), потом пошли в минералогический. Я не пошёл внутрь, потому что меня сильно тошнило. Потом мы пошли купаться у пристани в помойной Ангаре. Но зато после этого я стал лучше себя чувствовать.
В 20:00 мы сели на электричку. Ольга поехала ночевать к своей сестре, а мы, по её совету, поехали на станцию Подкаменная - там, вроде, есть место переночевать. Пройдя через деревню, мы пошли по дороге в лес, но было темно уже, поэтому мы просто углубились слегка и поставили палатку.
Собирались мы лечь без ужина, но это же отстой полный! Мы не вытерпели и съели немного чёрных сухарей с водой. «Ешь, а то цыган приснится», - говорила наша бабушка, когда я не хотел вечером есть.
10 августа 2001.
Мы встретились с Ольгой на станции и доехали на двух электричках до деревни Утулик, где расположена турбаза. Недалеко от неё мы остановились. Здесь Ольга распрощалась и уехала, не забыв напоследок упрекнуть нас в неумении ставить лагерь. А мы спросили у инструкторов, куда можно сходить. Нам посоветовали взойти на пик Порожистый. И ещё разрешили оставить у них лишние вещи и еду на остальные дни.
Вечером девчонки зашли в столовую для отдыхающих и стащили оставленный хлеб. Как давно, однако, этого добра мы не ели: всё сухари да сухари.
Но вот такая оказия вышла: лишь только мы начали разжигать костёр, пошёл дождь. И началась вдруг гроза, мы срочно бросились ставить палатку и решили там переждать.
Когда гроза кончилась и мы вылезли, всё вокруг, в том числе дрова, было мокрое насквозь. Но всё-таки удалось разжечь подобие костра. Мы опробовали ПИФовский способ: дрова кладутся в «колодец», а в него кладутся лучинки для растопки. Но ели мы уже в темноте.
11 августа 2001.
Утро выдалось какое-то напряженно-сумасшедшее. Сначала выяснилось, что не так просто отобрать лишние вещи. Когда мы покончили с этим, то получился огроменный мешок, который трудно было поднять.
Когда я укладывал свой рюкзак, я поранился об пилу. Пила - это вообще абзац! Когда мы в собирались в Москве у Нины дома, я не знал, что за пилу мне придётся тащить. Я представлял себе нашу клубную, короткую и очень удобную. Но Аня И.-Д. приволокла полутораметровое ржавое убожество, завёрнутое в штанины от старых джинс. Пила эта была выше самого рюкзака, поэтому пришлось её согнуть в виде крыши над всем остальным. Старые джинсы скоро прорвались, поэтому пила была опасна, и особенно трудно приходилось в автобусе, когда я мог поранить пассажиров. Вот намаялся с этой пилой! Только и мечтаю о нашей клубной…
И в довершение всего прибежал какой-то человек, кричит: «Помогите санитарам, там человек свалился со скалы!» Ну, все наши бросились помогать, а я один поволок этот мешок к инструкторам. Я уже говорил, мешок был неподъемный.
Сначала я его тащил за собой. Потом попытался толкать, катить. К тому же я свернул те в ту сторону, а когда понял, то был уже далеко от поворота.
Потом какой-то мужик посоветовал мне взвалить мешок на плечи. Я продержался некоторое время и уронил его на землю. Кое как дотащившись до инструкторской, я впредь решил брать в поход как можно меньше вещей.
И вот наконец (16:45!) мы вышли. Мы планировали дойти до какого-то мостика, о котором нам говорил инструктор. Но дойти не смогли и остановились где-то прямо на берегу реки. Зато там уже лежали собранные дрова.
12 августа 2001.
Мы прошли тот мостик, описанный инструктором, и поднимались вверх по реке. Я шёл впереди всех и ел чернику, которой было полно по обеим сторонам тропы. Мне не надо было её выискивать, я просто хватал её руками на ходу. Преимущества авангарда!
К вечеру мы дошли до конца леса. Там мы увидели лагерь, и в речке несколько человек мыли головы. Мы подошли к ним. Они плохо говорили по-русски, мы выяснили, что они поляки.
Аня И.-Д.: А что, у вас в Польше своих гор нет?
Поляки: Есть, да палатку некуда поставить.
Вот вам и плоды европейской цивилизации: указатели везде, скамейки… Понятно, почему они поехали в Россию.
Короче, мы бросили рюкзаки на поляне на другом берегу речки и полезли на гору. Но на склонах росло столько черники, что мы не могли удержаться и стали собирать её, и в результате решили идти вниз.
13 августа 2001.
Горы эти называются Хамар-Дабан. Они не такие высокие, как Саяны, одна из самых высоких вершин, пик Черского, в высоту ненамного превосходит 2000 м. Сравнить с Тункинскими гольцами, где ходит основная группа, там вершины намного выше 3000 м. Ну а наш пик Порожистый - это вообще ерунда. Казалось бы.
Собрались мы сегодня с утра, плотно позавтракали и со свежими силами забрались по скалисто-осыпному склону на перевал. Но увидев внизу озеро, мы расхотели идти на вершину.
Мы спустились к озеру. Склон осыпался под ногами. Камни, подпрыгивая, неслись вниз. Спустившись, мы решили искупаться, хоть вода была очень холодной. Вокруг озера было очень много черники, мы набрали два пакета. Потом мы прошли немного дальше и увидели второе озеро.
Наевшись черникой основательно, мы повернули назад, к лагерю. Там мы засахарили чернику в двух бутылках, а потом собрались и пошли назад.
А те поляки в то время в то время успели покорить и Порожистый, и ещё соседнюю вершину, но зато не были на озере.
15 августа 2001.
Весь вчерашний и сегодняшний день мы быстрым нетерпеливым шагом шли вниз, буквально отсчитывая каждый шаг, каждый километр. Наконец, к вечеру, мы допёрли до турбазы, забрали наш мешок, проконсультировались у инструктора, куда бы ещё сходить. И он посоветовал пик Черского. «Туда все нормальные люди ходят».
Дорога к пику Черского шла от Слюдянки, и поэтому это было нам по пути. Расклад таков, что 22 августа приходит часть основной группы, а именно всякие там Миша В., Снифф, Саша И.-Д., Оля В., и, кажется, всё. А остальные пройдут ещё какой-то перевал, очень сложный, и поэтому-то туда идёт только взрослая и сильная часть группы.
Со «слабой» же частью группы мы собирались отправиться в прогулку по Байкальской железной дороге (Слюдянка - ст. Байкал). Она была построена в 1902 г. и славится туннелями постройки того же времени, и вообще красивыми видами.
16 августа 2001.
Сегодня мы никуда не поехали, пробовали заняться топонимикой. Ничего не вышло, местные мало чего сказали, а в администрацию мы не стали соваться.
Вечером Таню и Женю заметили, когда они тащили хлеб из столовой. Тогда они наплели историю про то, как у нас украли мешок еды. Тётка сжалилась и выдала им хлеба, и обещала дать ещё на следующий день.
Вечером все опять ушли на опросы, а я остался: ну их, надоело. Наши соседи, которые вчера всю ночь шумели, не давали спать, сегодня уехали, оставив дрова. Дрова эти были не простые, а какой-то деревянный брус, где они его взяли - непонятно. Я разжёг из них костёр - горели они просто чудесно - и сварил такую рисовую кашу с салом, что когда все наши вернулись, они ели и пальцы облизывали.
17 августа 2001.
С девятичасовой электричкой мы выехали в Слюдянку (при этом мы на неё чуть не опоздали, даже без завтрака). Там мы выяснили, как пройти на пик Черского.
Город Слюдянка очень длинный, тянется вверх вдоль реки Слюдянки, а в ширину совсем невелик. Причём если внизу это именно город, то чем выше по реке, тем больше она смахивает на типичную русскую деревню, где все знают друг друга в лицо и по имени.
Утро было солнечным и ясным, но не жарко. Мы спросили у двух дедов на скамейке, как пройти на пик Черского, а потом спросили разрешения оставить у них лишние вещи, включая те две бутылки черничной бражки.
И вот, наконец, выступили в путь, перешли реку вброд по дороге и решили сделать привал. Потом решили поесть сухарей. но всё равно, чего-то мало. Тогда мы решили (что там мелочиться?) позавтракать! А время было 14:00.
Пока костёр, пока каша доварится… Пока то, пока сё - и в результате трапеза закончилась только в 17:00! Нормальные люди в такое время даже не обедают.
Но всё же идти надо. Мы несколько раз перешли речку Слюдянку вброд, и шли всё время по вездеходной дороге.
Аня И.-Д.: Если Нина будет спрашивать, какова дорога до пика Черского, про это шоссе ни слова. Пусть завидуют!
Однако идти по дороге имело один существенный недостаток. Слишком уж часто дорога переходила через реку. Я насчитал 16 бродов, а потом стало темнеть, и мы остановились на ночь.
18 августа 2001.
Вскоре дорога кончилась. Дальше шла тропа. Откровенно говоря, я огорчился. Теперь будет труднее идти.
Надо сказать, мы идём по особому режиму, который выработал сам ПИФ и был доказан врачами. Режим: 27 минут идти, 5 минут отдыхать. Надо сказать, очень удобно, не то, что с Ниной: 40 минут идти, десять отдыхать. С Ниной я всё время отсчитывал каждую минуту, с нетерпением ожидая привала. Здесь же совсем недолго!
К обеденному времени мы дошли до метеостанции «Хамар-Дабан». Там пообедали вечной Нининой «заначкой», запив водой из колодца.
Мы обратили внимание ещё на такую интересную вещь. Во дворе метеостанции стоял вездеход. Как он проехал сюда, если дорога ещё утром кончилась? Значит, есть и другая дорога. Мы вспомнили, что деды из Слюдянки говорили что-то об этой дороге. Может, нам по ней лучше пойти?
За метеостанцией была огромная поляна - настоящий палаточный городок. Все туристы встают здесь, так как здесь колодец. Поэтому все ближайшие деревья уже порублены на дрова, и за топливом приходится ходить на склон.
А хотели, как самые умные, идти дальше, с рюкзаками. Встречные туристы сказали, что напрасно мы потащили рюкзаки, потому что дальше вставать негде. Нам посоветовали оставить рюкзаки и пойти налегке, а потом вернуться. Так мы и сделали.
Но уже темнело, мы шли быстро, вскоре уже лезли на самый верх, осталось пройти по скалистому гребню до вершины. Мы шли по нему, а он вдруг оборвался, и ущелье такое, что не перепрыгнуть. К тому же дул сильный ветер, снег ещё с дождём, мерзко, темно. Мы посовещались и решили отложить восхождение на утро. Вернулись назад и встали на той поляне.
Жуть - искать дрова по такой тьме. Поэтому ели мы уже в ночи, проклиная несчастного поляка Яна Черского, открывшего этот пик, из-за которого теперь все сюда паломничают.
19 августа 2001.
Утречком мы встали. Погода прекрасная. Мы быстренько дошли до того ущелья, а оно оказалось не таким уж страшным, и его легко обойти. Нам сказали, оно называется «Чертовы ворота».
Если поглядеть в одну сторону, то видно какой-то населенный пункт, а в другую - озеро Сердце, названное так по своей форме.
Мы взошли на пик, побыли там какое-то время, и часам к четырём спустились, наконец, к оставленным внизу рюкзакам. Я спустился раньше всех и отметил, что у нас стащили приготовленные для чая дрова. Я стал тихо ходить по соседним лагерям, пока не нашёл наши дрова. Обитателей не было дома, и я восстановил справедливость, вернув дрова в наш лагерь.
Это чужое фото, на нём изображена метеостанция, вид с дороги на пик.
Ну, как обычно, наш чай растянулся на два часа. Так что мы решили идти до победного, до тех пор, пока не стемнеет, а там будет видно. И тогда сразу спать, без ужина.
Вот, в 19:00 мы беззаботно пошли под горку, занимаясь самокритичными шутками. Себя мы окрестили «горными чайниками» и выискивали себе самые нелестные определения. «Их завтрак начинается в два часа дня, а заканчивается в пять!» «Ходовой день горных чайников - с семи до десяти вечера!» «Некоторые чайники чрезвычайно прожорливы», - сказал я, намекая на то, что я сильно люблю поесть, и поэтому всегда прошу добавки.
Вот так мы и шли, пока не наткнулись на костровище с кучей дров. Время было 21:00, мы и решили здесь остановиться. А раз уж есть дрова, так и поужинаем. Правда, мы испытали все прелести готовки в темноте. Разумеется, опрокинули котелок. Это уж как пить дать. Два раза теряли бульонные кубики, а на третий их больше не нашли. Дрова плохие, горят тускло, не видно ни рта, ни тарелки, и непонятно, что едим: лапшу или ещё непонятно что.
20 августа 2001.
По идее, мы рассчитывали успеть на автобус в Аршан - 14:00. Но у нас не работал будильник, а без него мы, разумеется, проспали всё на свете.
Только вышли, как наткнулись на человека в измятой одежде. Он сказал, что пока мы спали, он уже спустился с самого пика и рассчитывает успеть на автобус. Ещё он сказал, что лучше идти не по дороге, которая идёт через двадцать бродов, а по тропе на правом берегу. Извинившись, он сказал, что торопится, надел рюкзак и исчез за поворотом. Прямо скоростной дядя. Несомненно, он успеет ещё за час до автобуса. А мы - тормоза!
Вот так всегда. Аня И.-Д. в обиде на меня, по её мнению, я ни пилить, ни колоть, ни вообще ничего не умею. А сама хороша. Нам русским языком было сказано, что тропа на правом берегу, а она говорит, зачем лишний раз переходить реку, мы лучше пойдём по левому.
Левый - он и есть левый. Я ж говорил! Сразу попали в полный бурелом. Ясно, что ни на какой автобус мы не успеем, только бы выбраться отсюда. В результате всё равно пришлось переходить реку, ещё и в самом широком месте.
В мокрых насквозь ботинках мы дошлёпали до того дома, где оставили вещи. Тот самый дед, ухмыляясь, вытащил наш мешок. «А бутылки?» - жалобно захныкали мы. «Всё, выпили, зря оставляли». Мы уже было расстроились, но вдруг вернулся другой мужик, разобрался, что к чему, и вытащил наши бутылки из подвала. Вот мошенник дед! Ловко он хотел нас обокрасть!
Мы пришли на автовокзал, у кого-то спросили, какие автобусы идут до Култука. Это село, недалеко от Слюдянки, недавно отпраздновало 350-летие. В Култуке мы пересели на красный «Икарус» из Улан-Удэ до Аршана, а по дороге ели всякую вкуснятину, которую купили на остановке: воздушный рис, ириски и ещё что-то. Так и доехали.
В Аршане пришлось искать новую ПИФовскую базу (их попросили убраться из заповедной зоны, так что они ушли на другой берег и подальше в лес).
Завтра они уже уходят. А сегодня у них была суматоха, так что до нас им дела не было.
Один парень, по прозвищу Гремлин, попросил у меня диктофон (казенный) и слушал свою кассету. Это была кассета израильской транс-группы, как он сказал, психоделический транс. И в результате сели наши последние батарейки.
В ПИФовской группе мне поразило то, что они совсем не экономят вес рюкзака, в отличие от Нины. Сам видел, как они укладывали в рюкзак десятки консервных банок с тушёнкой. Принцип «сила есть - ума не надо». Другое дело Нина, она все продукты старается заменить максимально сублимированными и облегченными. Зато я попробовал их кашу (у них осталось её пол-котелка), рисовая каша с тушёнкой оказалась очень вкусной.
Поздно вечером, когда ПИФ отошёл, парни из его группы решили устроить праздник. Там лежали заготовленные ими для костра двухметровые брёвна. Они сложили из них гигантский «колодец», и разгорелся такой кострище, что прибежал испуганный ПИФ и долго отчитывал своих подопечных за самовольство.
21 августа 2001.
Нет сомнений, мы страшно друг другу надоели. То и дело срываемся на ругань. Ничего не можем сделать без препирательств. Вот в чём недостаток длительных походов небольшой группой.
22 августа 2001.
Утром мы Лёхой хотели свалить огромную сушину, стоящую недалеко от лагеря. Да, именно так. Но разумеется, у нас пила пошла криво и застряла.
Когда Аня пришла и застала нас пытающимися сдвинуть пилу с места, она только руками всплеснула. «Вы сдурели?!! Собрались валить такую сушину, а сами пилу даже держать не умеете! А вы знаете, что такое дерево трудно свалить даже опытному лесорубу! А вы её подпилили так, что при первом же ветре она упадёт на лагерь! Вот дурные!..»
Ну что поделаешь? оставили как есть. Теперь только молиться, чтоб не задело.
Вечером, наконец, пришли наши, половина основной группы. Я почему-то так обрадовался, что вылетел им навстречу с такой скоростью, с какой никогда не бегал.
За ужином, когда я куда-то отошёл, Аня пожаловалась им, что я совершенно не умею пилить. Снифф заинтересовался моим случаем. Когда я вернулся, все на меня смотрели, а Снифф сказал: «Андрей, пойдём пилить». И он взял (!) нашу клубную нормальную пилу и стал пилить со мной. Он нашёл, что я пилю нормально, и Нина тоже считала, что пилить со мной - одно удовольствие. А я уже говорил Ане, что всё дело в пиле. На это она говорила, что клубная пила - дилетантская. Но уж и то хорошо, что Ане И.-Д. не удалось в очередной раз опустить меня перед основной группой.
24 августа 2001.
Однажды мы спросили у Миши В., что случилось с нашим мешком еды. Миша ответил: «А мы его съели!» Оказалось, что им не смогли вовремя подвезти еду на Шумакские источники, задержали на три дня. Их там все подкармливали, как могли, но и мешок не попал зря!
Вечером пришла основная группа во главе с Ниной - Вася, Лена, Аня Ильина и Денис с Катей. Денис с Катей, кстати, сыграли свадьбу за два дня до похода. А ещё Денис любит спорить с Ниной на философские темы, и тогда он становится как безумный: глаза его сверкают и бешено вращаются.
Мы устроили пир на весь мир, с учётом на Нинину особенность: так получается, что с ней мы ужинаем уже в глубокой темноте. Но сейчас это понятно: пир на весь мир попросту не приготовишь.
Особенно тупо, что за водой приходится ходить далеко: мы стояли довольно далеко от реки, чтоб не отсвечивать. А воду мы берём из трубы, по которой подаётся вода из источников в Аршан Там местные умельцы проделали дыру, откуда мы и черпали воду. Но за один заход много не унесёшь, поэтому приходилось ходить по много раз.
А вот с темнотой та проблема, что не видно ничего (Америку открыл, не так ли?). И вот по этой причине я умудрился наступить в котелок с чаем, который кто-то очень заботливо поставил на дорогу. Я выругался, но отжиматься не стал, а потребовал, чтобы меня обработали медикаментами.
Через пять минут кто-то наступил во второй котелок, правда, кажется, не внутрь, а просто опрокинул. Но в результате мы остались без чая. Пришлось кипятить снова. Поэтому трапезу мы закончили только к полуночи, а потом все ещё долго сидели и пели песни под раздолбанную гитару (её кто-то здорово треснул об камень). Но я хотел спать и ушёл в палатку.
26 августа 2001.
Утром мы купили билеты на автобус до Слюдянки и, наконец-то, поехали по направлению к дому.
Здесь не те законы, что в Москве. Здесь на дальний автобус не обязательно покупать билет, а можно просто «на свободное место», заплатив водителю. Хотя мы имели преимущество заполнения автобуса, нас оттеснили и заняли все наши места более опытные деревенские. Как мы не скандалили, их наглые морды не уступали нам наши законные места.
Подъезжая к Слюдянке, мы попали в туман, поэтому было удивительно, как мы не вписались в встречные машины.
Ночевать мы собирались на базе МЧС на берегу Байкала. Нина с ними договорилась. Так все делают, а чем мы хуже? Там ещё была баня, мы в ней помылись, а окунались прямо в холодный Байкал.
27 августа 2001.
До вечера мы распределяли еду на время поезда. И вечером (наш поезд отходил где-то за полночь) мы пришли на вокзал и там тусовались до нашего поезда.
Надо сказать, что Саша И.-Д. хотела ехать с сёстрами в одном вагоне. Саша И.-Д. поменялась со мной местами, а я был совсем не против: ведь мне страшно надоела дополнительная группа. Я с радостью согласился.
Я попал в одно купе с Ниной, Олей В. и Сниффом, который попросил меня уйти в другое купе. Но все уже устроились в своих купе, и я никуда не мог уйти. Вообще, я не был в обиде на Сниффа.
Я со Сниффом даже как-то более-менее поладил. Мы всё время о чём-то спорили, но без злобы. Я ослабил нижние струны на гитаре и играл что-то блюзовое, а Снифф хихикал над этим.
На обед у нас была неизменно лапша «Роллтон». Или такое же пюре. Я их очень полюбил и мог пожирать один за другим, чем приводил Нину в недоумение.
Гремлин и его друг познакомились с Аней Ильиной, она им понравилась. На каждой станции они выходили и болтали с ней.
А Аня И.-Д. и её дочери ехали с Лёшей в совсем другом вагоне, и можно было спокойно отдохнуть от них.