(no subject)
Облетели травы и плакали под ночным снегом.
Евдокия развесила холодное белье и грела ладони над потухшими углями.
Белые курицы казались кусками снега, они метались между забором и дорогами,
проваливаясь как из огня в огонь в подмерзшие канавы.
На ледяной вершине дома скользил петух, он шаром скатывался с крыши,
пытался уцепиться крепкими лапами, сверкал глазами и падал в снег.
Света не было, угли стали ледяными черными камнями, а время заснуло в падении,
расселив неудачи по пустым кроличьим клеткам.
Травяной запах прошлогоднего сена волновал ее, как прежний выгоревший мир,
хотя другого и не бывало.
Собака посреди двора нехотя встала и невнятно смотрела на быстрые темно-серые тучи.
Евдокия развесила холодное белье и грела ладони над потухшими углями.
Белые курицы казались кусками снега, они метались между забором и дорогами,
проваливаясь как из огня в огонь в подмерзшие канавы.
На ледяной вершине дома скользил петух, он шаром скатывался с крыши,
пытался уцепиться крепкими лапами, сверкал глазами и падал в снег.
Света не было, угли стали ледяными черными камнями, а время заснуло в падении,
расселив неудачи по пустым кроличьим клеткам.
Травяной запах прошлогоднего сена волновал ее, как прежний выгоревший мир,
хотя другого и не бывало.
Собака посреди двора нехотя встала и невнятно смотрела на быстрые темно-серые тучи.