Театральный архив.

Feb 02, 2009 13:09


Решила создать тут театральный архив своих впечатлений. Порядок не хронологический. Как вспомнилось.

Спектакль "Двенадцатая ночь". Но не моссоветовский, а в постановка Деклана Доннеллана.




В спектакле «Двенадцатая ночь» заняты известные артисты московских театров.
Роли исполняли только мужчины.
Орсино - Александр Яцко
Себастьян - Евгений Цыганов
Антонио - Михаил Жигалов
Сэр Тоби - Александр Феклистов
Эгьючик - Дмитрий Дюжев
Мальволио - Дмитрий Щербина
Фесте - Игорь Ясулович
Оливия - Алексей Дадонов
Виола - Андрей Кузичев
Мария, камеристка Оливии - Илья Ильин

Никогда до этого я не видела более озорного искристого спектакля, актеры исполянявшие мужские роли с огромной иронией подчеркивали, как им повезло, что они играют не женщин.
Для меня самым большим потрясением стал Александр Яцко.  Орсино, говорящий Кузичеву - дай наконец тебя увидеть в женском платье ... и главное выражение лица!!!!!!!!!
Но суть сейчас не в этом, почему я вспомнила этот спектакль. В сцене пьяной ночи сэра Тоби и сэра Эгьючика, а действие происходит напомню в Англии, решают чего-нибудь спеть. Ну как в "Иронии судьбы" - когда люди поют - когда выпьют.
Тут, должна сказать сэры не просто выпили - на Руси говорят - в "стельку ". И запели глядя друг на друга:"Чё стоиищь скачаяссьь танкая ррябьина..." И надо отдать должное - иллюстрировали - скачаяссьь - до полного падения. При появлении Мальволио (Щербина дома неплох в роли Орсино,но как Мальволио.. Даже моего любимейшего Мальволио -Ильина превзошел. Так вот - когда появлился Мальволио - они запели отмахиваясь как от видения - "Простой парровоз, не стучи ты колесом". Я могу цитировать хоть весь спектакль - забыть невозможно! А когда Мария, кипя от возмущения кричала на сэра Тоби, что только идиот может среди ночи горланить спьяну русские песни, сэр Тоби отвечал, что они ошень душёвные. Причем как я узнала в антракте - каждый раз поют они абсолютно разные песни. Я не поленилась - сходила три раза. Еще бы пошла хоть сто.

 


Это был спектакль, который каждый раз заканчивался на 30-40 минут позже запланированного - ткст произнести было нельзя -грохот смеха.

Феклистова в этом спектакле звали сэр Эндрю, но он играл настолько международного выпивоху и балагура, что эти песни были просто праздник, салют, брызги радости. Не возникало мысли, "бедный Шекспир, что же с ним сделали"
А Мальволио. Его как раз всегда играют переигрывая, То есть все всегда серьезно, а Мальволио ну не очень однозначный идиот и все. А вот тут, сделали все с точностью до наоборот. Единственный актер, который был весь спектакль серьезен и никаких вольностей - это Щербина. Но Мальволио тут прекарсно понимаешь. Все пьют, гуляют, валяют дурака, а единственный человек, который реально держит весь дом, это был герой Щербины. Ну как ему разговаривать с сэром Эндрю, если за три часа спектакля, его никто трезвым не видел. А Эгьючик - рыцарь без страха и упрека. Когда он во фраке, ну еще ничего - как у Жванецкого - к стеночке прислони и еще очень можно поговорить. Но когда Дюжев- Эгьючик, перед дракой с Виолой -Кузичевым, вышел в хоккейном шлеме, боксерских трусах и перчатка х, да еще и в кроссовках с лампочками (у нас такие продавали - шагнешь и лампочка горит), зритель лег. А у Мальволио - длинный монолог. Говорить невозможно зал около 2.000 - не срывать же голос. Он минуту постоял, когда понял, что не сможем мы быстро стихнуть (там одно на другое) - взял за шкирку Эндрю - подтащил к рампе. Обвел зал рукой (зритель вроде чуть успокаиваться начал) покрутил у виска, показал кулак Эндрю, Эгьючику - тот от страха как стоял, так и рухнул со своих 2 метров роста, развел руками и ушел. Эта была импровизация чистой воды, но зритель-то опять взорвался -
так вот и играли.
Если честно, то это один из многих спектаклей, на которых мысли возникают только, когда идешь домой. Трижды я была, трижды в антракте народ не уходил в буфет, а сидел и делился впечатлениями (не все конечно, но основная масса). А во время спектакля стоял не смех а грохот переходящий в сползание с кресел, не фигурально, а буквально. Абсолютно разные люди, были на спектаклях, но 20 минутные поклоны были трижды.

театр, Александр Яцко, театральный архив, Деклан Доннеллан

Previous post Next post
Up