95-летие великого октября было богато на события
Вчера у меня случился день маньяка, причем с некоторым коммунальным уклоном.
Проснулась от отвратительного звука бензопилы и обрушивающихся веток. Непосредственно на уровне балкона обнаружились два мужика на подъемнике, которые, как мне показалось спросонок, намеревались проникнуть в дом. Шторы я упразднила за ненадобностью год назад, потому что прямо под окнами у меня росло Дерево. Это было самое прекрасное Дерево в мире, оно укрывало меня от заоконной тоски, я с ним беседовала беседы, мы задумчиво смотрели друг на друга душными ночами. Более того Дерево - это было лучшее в этой квартире, и еще более - я ощущала, что живу в кроне этого дерева и нам было очень, очень хорошо вместе. Оно было живое, оно дышало и шелестело, оно делало мою повседневность прекрасной. Я вообще люблю деревья и порой испытываю пронзительную благодарность за то, что они соглашаются жить рядом с нами посреди кошмарного города, за то, что они всегда прекрасны и всегда благодатны.
Едва прийдя в сознание, я обнаружила, что мое Дерево спилили. Совсем. Ну, то есть от него остался какой-то невнятный огрызок на уровне первого этажа. Нестерпимо белые срезы ствола и крупных веток - чистая, крепкая древесина - это единственное, что я увидела с рыданиями выскочив на балкон в одной ночной сорочке и босиком. Я плакала, кричала, обзывала коммунальщиков убийцами и фашистами. Я кричала, что мое дерево было молодым и здоровым - ну ни трухлявинки нет! - зачем, зачем его спилили, уроды! Мужики деловито продолжали свою коммунальную деятельность, блестяще изобразив, что меня вообще не существует в природе.
Сообразив, что мои вопли уже ничего не исправлять и устыдившись всего и сразу - неглиже и истерики, вернулась в дом, чувствуя себя сиротой.
Прочла в новостях о психопате-убийце и подумала, что будь у меня огнестрельное оружие, психопатов-убийц было бы двое. В тот момент, когда я поняла, что уничтожили мое Дерево, я была совершенно невменяема.
Через час кто-то принялся звонить в дверь. Решив, что это коммунальщики пришли качать права, еще раз порадовалась, что в доме таки нет пистолета, и мрачным голосом спросила:
- Кто там?
- Мосгаз, - ответили мне.
- Вы что, издеваетесь?!! - Возопила я, отчетливо понимая, что крыша у меня едет куда-то очень далеко и возможно навсегда.
- Открывайте, - настаивал голос за дверью - я без топора!
- А с чем? - Уже совершенно обалдев, спросила я.
- С проверкой! Вот же, наснимают сериалов - а нам как потом работать?
Устыдившись, впустила миловидного блондина, который деловито проинспектировал кухню и, посмотрев на мою распухшую зареванную физиономию, заботливо спросил:
- С мужем поругалась?
Я отвергла идею мужа как таковую и рассказала про спиленное дерево. Мужик немедленно утратил ко мне интерес, попросил расписаться в тетрадке и пошел пугать народ дальше. Заперев за ним дверь, увидела себя в зеркале и поняла чем был вызван вопрос про мужа - нечесаная, заплаканная,, все так же в ночной сорочке ( как-то я забыла во что одета), я совершенно точно походила на жертву семейного абьюза.
Едва закрылась дверь за Мосгазом, зазвонил телефон и приятный мужской голос пригрозил мне отключением международной и междугородней связи в связи с задолженностью в 222 рубля. Совершенно ошалев, я попыталась у него выяснить, отключат ли и остальную связь, но роботы не умеют отвечать на такие вопросы. Осмотрев наличность, поняла, что не видать мне связи, как своих ушей, потому что тысяча рублей на неопределенный срок делает человека крайне равнодушным к идее коммунальных платежей.
Так что совершенно неудивительно, что к полуночи я пришла к окончательному и бесповоротному мнению о тщете всего сущего, бессмысленности человеческого существования и многим другим " приятным" выводам. Ну и к бессонице заодно - потому что я не могу уснуть без своего Дерева. В тоске пеку струдли, пишу эту печальную историю и пытаюсь настроиться на завтра, потому что завтра опять две встречи и опять в одно время. Но разгуливать буду с утра.
Даже терапия кажется мне бессмысленным занятием, не говоря уже о любви и прочих мнимостях.
Проснулась от отвратительного звука бензопилы и обрушивающихся веток. Непосредственно на уровне балкона обнаружились два мужика на подъемнике, которые, как мне показалось спросонок, намеревались проникнуть в дом. Шторы я упразднила за ненадобностью год назад, потому что прямо под окнами у меня росло Дерево. Это было самое прекрасное Дерево в мире, оно укрывало меня от заоконной тоски, я с ним беседовала беседы, мы задумчиво смотрели друг на друга душными ночами. Более того Дерево - это было лучшее в этой квартире, и еще более - я ощущала, что живу в кроне этого дерева и нам было очень, очень хорошо вместе. Оно было живое, оно дышало и шелестело, оно делало мою повседневность прекрасной. Я вообще люблю деревья и порой испытываю пронзительную благодарность за то, что они соглашаются жить рядом с нами посреди кошмарного города, за то, что они всегда прекрасны и всегда благодатны.
Едва прийдя в сознание, я обнаружила, что мое Дерево спилили. Совсем. Ну, то есть от него остался какой-то невнятный огрызок на уровне первого этажа. Нестерпимо белые срезы ствола и крупных веток - чистая, крепкая древесина - это единственное, что я увидела с рыданиями выскочив на балкон в одной ночной сорочке и босиком. Я плакала, кричала, обзывала коммунальщиков убийцами и фашистами. Я кричала, что мое дерево было молодым и здоровым - ну ни трухлявинки нет! - зачем, зачем его спилили, уроды! Мужики деловито продолжали свою коммунальную деятельность, блестяще изобразив, что меня вообще не существует в природе.
Сообразив, что мои вопли уже ничего не исправлять и устыдившись всего и сразу - неглиже и истерики, вернулась в дом, чувствуя себя сиротой.
Прочла в новостях о психопате-убийце и подумала, что будь у меня огнестрельное оружие, психопатов-убийц было бы двое. В тот момент, когда я поняла, что уничтожили мое Дерево, я была совершенно невменяема.
Через час кто-то принялся звонить в дверь. Решив, что это коммунальщики пришли качать права, еще раз порадовалась, что в доме таки нет пистолета, и мрачным голосом спросила:
- Кто там?
- Мосгаз, - ответили мне.
- Вы что, издеваетесь?!! - Возопила я, отчетливо понимая, что крыша у меня едет куда-то очень далеко и возможно навсегда.
- Открывайте, - настаивал голос за дверью - я без топора!
- А с чем? - Уже совершенно обалдев, спросила я.
- С проверкой! Вот же, наснимают сериалов - а нам как потом работать?
Устыдившись, впустила миловидного блондина, который деловито проинспектировал кухню и, посмотрев на мою распухшую зареванную физиономию, заботливо спросил:
- С мужем поругалась?
Я отвергла идею мужа как таковую и рассказала про спиленное дерево. Мужик немедленно утратил ко мне интерес, попросил расписаться в тетрадке и пошел пугать народ дальше. Заперев за ним дверь, увидела себя в зеркале и поняла чем был вызван вопрос про мужа - нечесаная, заплаканная,, все так же в ночной сорочке ( как-то я забыла во что одета), я совершенно точно походила на жертву семейного абьюза.
Едва закрылась дверь за Мосгазом, зазвонил телефон и приятный мужской голос пригрозил мне отключением международной и междугородней связи в связи с задолженностью в 222 рубля. Совершенно ошалев, я попыталась у него выяснить, отключат ли и остальную связь, но роботы не умеют отвечать на такие вопросы. Осмотрев наличность, поняла, что не видать мне связи, как своих ушей, потому что тысяча рублей на неопределенный срок делает человека крайне равнодушным к идее коммунальных платежей.
Так что совершенно неудивительно, что к полуночи я пришла к окончательному и бесповоротному мнению о тщете всего сущего, бессмысленности человеческого существования и многим другим " приятным" выводам. Ну и к бессонице заодно - потому что я не могу уснуть без своего Дерева. В тоске пеку струдли, пишу эту печальную историю и пытаюсь настроиться на завтра, потому что завтра опять две встречи и опять в одно время. Но разгуливать буду с утра.
Даже терапия кажется мне бессмысленным занятием, не говоря уже о любви и прочих мнимостях.