Славянин-мусульманин 10 лет спустя

Oct 28, 2013 22:54



О развитии славянского Ислама в общем и обо мне в частности.

Странно, но за десять с половиной лет своего пребывания в Исламе я так и не рассказал, почему я вошёл в него. Хотя неоднократно меня об этом спрашивали разные люди. Я принял Ислам в возрасте 17 лет, а недавно мне исполнилось 28. В наше время редкий подросток вообще ищет для себя истину, если только не воспитывается в верующей семье. Но я вырос в обыкновенной светской семье, где о религии речь практически никогда не заходила. Что же подвигло сделать такой серьёзный жизненный выбор школьного шута, двоечника, хулигана и рубаху-парня, который не интересовался ни религиоведением, ни историей, ни какими-либо вообще науками? Не прочитавший ни строчки ни из Библии, ни из Корана, не имеющий ни одного знакомого мусульманина, я вдруг в один прекрасный день пришёл в мечеть с чётко поставленным вопросом: как принять Ислам? А затем вечером того же дня уверенно произнёс шахаду. Что заставило меня сделать это?

И зачем мне теперь вспоминать всё это, что за польза? Моя история не является уникальной либо поучительной, чтобы передавать её из уст в уста в качестве назидания и призыву к Исламу. Она прекрасна лишь для меня, поскольку помогла лично мне обрести счастье, но банальна для всех остальных. Однако я расскажу о ней, чтобы при случае, если мне вновь кто-то из собеседников в интернете задаст тот же вопрос, просто дать ему ссылку на этот текст.

Около года назад приятель по имени С.М. задал мне такой вопрос: «Андрей, почему именно Ислам? Это чуждая для России религия». И если вопрос его вполне нормален, то последующее за ним утверждение олицетворяет всё то невежество, в котором пребывает сегодня Россия, безнадёжно отставшая от прогресса и развития человеческого разума и бытия. Я не пытаюсь этим задеть С.М., ибо его вины тут нет, и я не обижаюсь на него за такое резкое высказывание, поскольку незнание своей истории, своих корней и предков - это не его личная, а всеобщая проблема. Продолжающаяся совковая система мышления приучила нас отрекаться от инакомыслящих предков. Это выражается, например, в постулатах: «Православие - исконно русская религия, а кто отказался от неё, тот не вправе называться русским; он - продажная шавка и подлежит линчеванию». Другой пример: «В Великой Отечественной войне, кто не воевал на стороне СССР, а на стороне немцев, тот предатель, фашист, отщепенец и позор нации». То есть мы упорно продолжаем делать вид, что тех, «других», русских, не было вовсе. И в принципе никто не заслуживает за это упрёка, ибо каждый видит свою историю и свои корни так, как хочет их видеть.

Однако из песни слова не выкинешь. Ислам является неотъемлемой частью тысячелетнего религиозного наследия России, хотим мы этого или нет. Сибирь, Поволжье, Урал, Кавказ, Крым - на этих землях русским духом и не пахло, когда там уже жили мусульмане. И вы всерьёз полагаете, что, соседствуя с мусульманскими народами, ни один славянин не принял Ислам за всю историю? Славянский Ислам не получил своего развития здесь по причине жёсткой религиозной политики царской России. Ни о какой свободе вероисповедания на Руси никто не слышал. Царское правительство не только запрещало русскому народу отрекаться от Христианства, но и насильственно крестило народы, традиционно исповедующие Ислам, например татар. В этой связи славяне-мусульмане были вынуждены покидать родные селения, переезжать жить к мусульманам, ассимилироваться в чужих народах, менять имена и навсегда забывать о своём истинном происхождении. Славяне растворялись в тюрках и кавказцах, теряли свою национальную идентичность, поэтому сегодня невозможно установить даже примерно, сколько было на Руси славян-мусульман. И именно по этой причине сегодня малограмотные обыватели утверждают, что русский мусульманин уже перестаёт быть русским. А кем же он тогда становится? Вопрос, на который они не могут и не хотят ответить. Посмотрите на некоторые современные мусульманские народы. На нашей нижегородской земле таким примером отлично могут послужить татары-мишаре. Их внешность поразительно разномастная: от тюркских раскосых жгучих брюнетов до нордических голубоглазых блондинов. Налицо явное кровосмешение, длящееся на протяжении веков. В Исламе считается грехом относить себя к иной народности, но когда речь идёт о спасении жизни и религии, запретное становится дозволенным. Даже в более либеральной европеизированной романовской Российской Империи перешедшему в Ислам русскому как минимум грозила каторга, отчего ему опять же приходилось менять не только веру, но и национальность. Усугубилась ситуация после 1917 года: заявлять о принадлежности к любой религии стало опасно для жизни. Однако в наше время сохранились воспоминания некоторых людей о том, что и в советский период истории зафиксированы случаи принятия славянами Ислама, даже в сталинские времена. Что, впрочем, неудивительно, учитывая факт многонациональности советской армии в Великой Отечественной войне. Особенно много подобных случаев было во времена советской кампании в Афганистане. До сих пор в этой стране проживают славянские мусульмане, оставшиеся с тех времён, пустившие там корни. Славяне принимали Ислам и в первую чеченскую войну. Мне лично один русский брат по имени Игорь, побывавший в Чечне, рассказывал, что именно там он прочитал перевод Корана, что поспособствовало его выбору.

Почему я обо всём этом пишу? Я объясняю простейшие причины, по которым славяне-мусульмане сегодня смотрятся белыми воронами и за столько веков не смогли создать свой субэтнос по образцу боснийских сербов или китайских хуэй. Не мы противопоставляем себя русской нации, а национальное большинство отторгает нас от себя, считая предателями и «продажными подстилками». И это несмотря на то, что после развала Союза вот уже 20 лет кряду русские принимают самые разные, совершенно не традиционные для них, религии. Известен случай, произошедший в XIX веке, когда один американский протестант принял Ислам и открыл в собственном городе исламский религиозный центр, чтобы проповедовать другим американцам. У нас в России даже сегодня, в XXI веке, подобное невозможно в принципе. Единственный прогресс, видимый нам сегодня, - это тот факт, что славяне, принявшие Ислам, наконец перестали скрывать своё происхождение и получили возможность сохранить свою национальную идентичность. Сегодня любой из нас без всякого стеснения может открыто сказать: «Я - русский (украинец, белорус) мусульманин». Однако должен пройти ещё не один десяток лет, чтобы такие неофиты, как я, перестали у кого-либо из соотечественников вызывать недоумение, по вышеназванным причинам. И в скором времени мы, ин ша Аллах, придём к тому, чтобы в последующей переписи населения записать себя как «русские мусульмане» или «славяне-мусульмане», как это сделали боснийцы во время переписи на Балканах, чтобы российское гражданское общество нас знало и считалось с тем, что мы такие же граждане, как и все остальные, а не перебежчики и отщепенцы; и чтобы нам не «показывали на дверь», намекая, что вместе с религией пора бы поменять и страну проживания. К сожалению, многих русских мусульман в наше время вынуждают эмигрировать и жертвовать родиной и карьерой ради спасения жизни, свободы и религии.

Славянский Ислам впервые за всю историю России не побоялся открыто заявить о себе после развала Советского Союза. Бардак в 90-е годы сопровождался полным отсутствием контроля за любой сферой жизнедеятельности, в том числе за религией. Вместе с восстановлением разрушенных храмов стали подтягиваться сюда и разные смутьяны, чего не смогли избежать в том числе мусульмане. Но вместе с тем славянская исламская община не отставала и перестала бояться разоблачения. В 1995 году на экраны вышел фильм Дмитрия Хотиненко «Мусульманин» с Евгением Мироновым в главной роли. Фильм о русском парне, пробывшем 7 лет в афганском плену и вернувшимся в родное село правоверным мусульманином, казался чем-то из ряда вон выходящим, противоестественным, нетипичным. Уже спустя лет 10 после выхода этой картины я помню отзывы со стороны моих деревенских приятелей: «Ты смотрел фильм, где парень в Афгане воевал и сам «чуркой» стал?» Никак не вязалась в головах у простого народа мысль о русском мусульманине, словно вместе с религией у парня поменялся цвет кожи и он в одночасье заговорил на другом языке. А ведь фильм описал далеко не единичный случай. Задолго до этого, в 1989 году, вышел фильм Владимира Мазура «Афганец», где уже украинский парень принял Ислам в плену. Однако данный фильм куда меньше потряс население: его герой не собирался менять свою жизнь, оставаясь всё тем же разгульным советским повесой, продолжая пить водку и есть сало.

В те же 90-е годы общественность потрясла новость о принятии Ислама православным священником Вячеславом Полосиным, взявшим себе имя Али. Об этом узнали по той причине, что Али Полосин вовсе не собирался становиться отныне серой мышкой и исповедовать Ислам, запершись у себя в квартире. Он стал писать и выпускать в тираж книги, которые по-прежнему читает вся страна и из которых многие славяне с удивлением обнаружили, что они совершенно ничего не знали об Исламе. Я знаю, по крайней мере, одного брата, который принял Ислам по причине книг Полосина. «Прямой путь к Богу», «Преодоление язычества», «Евангелие глазами мусульманина» - вот далеко не полный перечень книг, которые буквально «взорвали» религиозные настроения в России и послужили хорошим толчком для распространения славянского Ислама. Али Полосин известен также своим знаменитым диспутом с православным священником Даниилом Сысоевым, известным своими агрессивными нападками на Ислам. Поскольку Полосин относит себя к суфийскому течению в Исламе, которое активно действует при потворстве государства, он и сегодня является публичной фигурой и даже занимает пост в Совете по делам религий при Госдуме.

Я всего этого не знал и не мог знать, поскольку в те «героические годы» был сопливым подростком, школяром, отпетым двоечником в придачу, любителем рок-музыки и баловавшимся алкоголем в компании сверстников. Но вот наступил 2003 год, в котором я заканчивал школу. Я готовился к поступлению в университет, ходил к репетиторам, а весной уже сдавал вступительные экзамены. У меня не было ни минуты свободной, и это заставило меня стать серьёзнее и ответственнее. И, может, отметки в школе у меня лучше не стали, однако своё ближайшее окружение я пересмотрел. Я стал общаться с верующими христианами, «воцерковленными», как у них это называется. Поскольку я был фанатом рок-группы «Алиса», у меня началось увлечение православием, ведь её лидер Константин Кинчев известен на всю страну своей религиозностью и призывом к вере в своих песнях. Впервые тогда я надел на шею крест, который до того лет 10 не носил. Сходил в церковь, где я тоже не был столько же времени…

Безусловно, обращение в Христианство - это довольно широкий шаг на пути к Единобожию. Будь я язычником или безбожником, принять Ислам мне было бы сложнее, потому что в таком случае у меня вообще не было бы никаких представлений о Боге. А Христианство имеет в своём учении такое представление, хотя и неправильное, извращённое. Но было ли моё личное Христианство настоящей верой? Вспоминая себя в те годы, могу с уверенностью сказать, что нет: это было увлечение религией, но не набожность. У меня отсутствовали ощущение единения с Богом и потребность придти к полному покаянию, очищению. Я не видел нужды кардинально поменять себя, принять твёрдое решение не возвращаться к грехам, попросить у Бога прощения за всё, а затем получать знания в своей религии и искать дальнейшего приближения к Творцу. А разве верующий человек мыслим без всего этого? Кроме того, Христианство, как мерило нравственности, проповедует те же ценности, что и Ислам. Но воспитывать в себе благонравие, пересмотреть своё отношение к окружающим людям, обуздать своё самолюбие, перебороть свои низменные инстинкты я также не испытывал ни малейшего желания. Учитывая всё это, можно сделать вывод, что моё обращение в христианскую религию было чистой воды лукавством и лицемерием. Обыкновенное бравирование русским православием, выведенное из песен любимой рок-группы, без знания сути того, что и зачем я делаю. Это непростительно для взрослого человека с уже сформированными взглядами на жизнь, но, напоминаю, я был ещё юнцом, жизни не знавшим, горя-беды не вкусившим, пороха не нюхавшим, и это призвано послужить смягчающим обстоятельством. Учитывая те факторы, которые в наше индустриальное время сильно тормозят взросление, 17-тилетний юноша в современной России - это, извиняюсь, сопляк. Встречаются исключения, но я не был из их числа, а, скорее, наоборот: выглядел старше своих лет, а поведение и развитие застряло на уровне 14-тилетнего подростка.

В этой связи у любого нормального христианина возникнет ко мне вопрос: «Как же ты, не сделав ни одной попытки познать свою веру, решился отказаться от неё?» Соглашусь: вопросы и сомнения одолевают человека лишь в процессе изучения религии, но никак не на пустом месте. У меня не было ни вопросов, ни сомнений, но вдруг, откуда ни возьмись, появилось смелое решение: я должен отречься от Христианства и принять Ислам. Как такое возможно? Отвечаю: это тогда мне было 17 лет, а сейчас-то мне 28. Достаточно времени прошло, чтобы осмыслить, анализировать и изучить обе концепции, что я и делал. Не поздно было пожалеть о поспешно принятом решении и вернуться обратно, забыв об Исламе навсегда. Как выяснилось, не пожалел… По большому счёту, в Бога я верил всегда, и мои представления о Нём соответствовали именно исламскому воззрению, хоть я и не подозревал об этом: строгий монотеизм, непостижимость Его божественной сущности, перманентная справедливость вместо эфемерной любви, невмешательство Его в события нашей жизнедеятельности очевидным образом (непринятие института таинств и чудес, присущих современному православию). Вот почему, когда я узнал, что Ислам именно такой, у меня не осталось сомнений. Но что было в начале пути?

Весной 2003 года я постоянно ощущал, что мой внутренний мир существенно меняется к лучшему, но отчего у меня такая лёгкость на душе и такое необычно спокойное состояние, я не знал. Как было сказано, я полностью отказался от прежних «дружков», с которыми более трёх лет только и делал, что сидел на трубах под окнами многоэтажек, вёл идиотские разговоры и пил «по праздникам». У меня появились новые знакомства, хотя и не столь многочисленные, как прежде, и в основном я полюбил проводить время, гуляя по городу пешком в одиночестве. Я с удивлением тогда обнаружил, что совершенно не знал не то чтобы наш город, но даже наш район и прилегающую к нему центральную часть. Я много в ту пору ходил пешком, наматывал километры, открывал для себя всякие улицы, микрорайоны, дороги, перекрёстки размышлял обо всём на свете. Часто спускался к Волге, а затем поднимался по Печёрскому спуску к площади Сенной. И, проходя там, всегда с любопытством посматривал на виднеющийся за двухэтажными домами полумесяц мечети. Мой интерес был вызван тем, что точно такой же полумесяц увенчивает могилу моего деда со стороны мамы, а он был татарин по национальности. Об Исламе я тогда не знал ничего, а вот о мусульманах немного был наслышан. Тогда ещё к ним не был так прикован общественный интерес, они не были в поле всеобщего внимания, по телевизору не мусолили проблемы хиджаба в школах или отмечания мусульманских праздников в столице. Интернет-аудитория была малочисленна по сравнению с сегодняшним легионом сетевых хомячков. Другими словами, на мозги никто не капал по этой теме. Мне только говорили что-то школьные приятели по поводу «плохих» талибов в Афганистане или чеченцев. И когда я смотрел на этот полумесяц, проходя в районе площади Сенной, я размышлял так: «Да, мусульмане жестоки. Но мой дед таким точно не был». Татарские корни впервые в жизни стали интересовать меня по-настоящему. Мне стало ужасно вдруг интересно посмотреть, как проходят богослужения в мечети. Но я был робок и боялся идти туда. Воображение подкидывало мне фантастические картины: вот я приду, а меня заставят падать на колени и молиться Аллаху. А Кого называют этим прекрасным именем, я тоже ещё не знал. Или, например, я приду в мечеть, а меня будут проверять: обрезание делал? Нет? А ну пошли, мальчик, сейчас мы тебе топором одно место отхряпаем. Или просто пристанут и будут уговаривать сменить веру. Я понимаю, что это всё смешно, но именно такие фантазии пугали неграмотного школьника.

Я даже мысли не допускал, что можно сменить веру. Однажды, тоже в школьном возрасте, я услышал историю про одного парня, у которого убили мать. И он, чтобы наказать обидчиков, решил сменить Христианство на Ислам, потому что, дескать, в Исламе разрешено мстить за смерть близких родственников. Мне тогда жаль было этого парня: как же так? Разве можно отступить от православия и стать мусульманином? Для меня, посещающего церковь, это было чем-то фантастическим. Но мечеть манила, любопытство одолевало. И поскольку я был уже тогда, в 2003 году, счастливым обладателем персонального компьютера с Интернетом, я зашёл на какой-то мусульманский сайт и задал там вопрос имаму: можно ли придти православному человеку в мечеть? Мне дали положительный ответ, и я немного успокоился. И вот, погожим апрельским деньком решился. Я тогда в мечеть только заглянул и тут же вышел. Всё увиденное меня настолько потрясло, что я по приходу домой написал рассказ, который назвал «Чужая вера». В нём подробно описал всё, что видел. Главное, что меня потрясло: на стенах мечети нет икон. Как можно молиться без них?! - недоумевал я. Заглавие моего рассказа есть намёк на то, что Ислам - это вера чужих народностей, не русских. Русский же может быть только православным, я по-прежнему был уверен в этом. Однако на этом мой интерес к Исламу не прошёл, а продолжал усиливаться. Я залезал на разные сайты, что-то читал о мусульманах и с удивлением обнаружил, что Исламу в сети посвящено намного больше информации, к нему проявлен больший интерес со стороны интернет-аудитории, чем к Иудаизму или Христианству. Запрос «Как принять Ислам?» на «Яндексе» тоже оказался очень популярным. Ответ на него поверг меня в шок: простейшая словесная формула делает человека мусульманином меньше, чем за минуту. «И всё?! - опешил я. - Этого не может быть!» Но все сайты, которые я открывал, подтверждали то же самое. «А как же прохождение обряда какого-нибудь? Обрезание в конце концов?» - недоумевал я. Нет, про это ничего не было написано.

И вот настал тот день, 25 апреля 2003 года. Это была пятница, и я уже знал, что этот день у мусульман считается священным и в мечети проходит богослужение. Кстати, мой одноклассник по имени Артём, когда мы после уроков в тот день спускались по школьной лестнице, спросил о моих планах в продолжение дня. «Не знаю, наверное, в мечеть съезжу», - спокойно ответил я, будто это было само собой разумеющимся. И он нисколько не удивился этому, поскольку был наслышан о моих открытиях в области религиоведения. И я действительно поехал в мечеть. Вокруг неё было необычайно много народу. Сновали прихожане, просили подаяние нищие, какая-то женщина торговала конской сыровяленой колбасой «казы». Какая-то бабуля с протянутой рукой в ожидании подошла ко мне, нерешительно топчущемуся у ворот.

- Нет, нет, я просто вопрос задать пришёл, - сказал я.

- Что за вопрос у вас? - спросила женщина, торгующая колбасой.

И тут я произнёс ни больше, ни меньше:

- Как Ислам принять?

А про себя подумал: «Что я говорю?! Я же просто пришёл посмотреть на общую молитву!» Женщина повела меня к мулле в медресе. Им оказался старый работник мечети по имени Али. Женщина ему что-то сказал по-татарски. Мы стояли на лестнице медресе. Первое, что он спросил: «Как ты пришёл к этому?» Я начал в ответ мямлить что-то неудобоваримое. Как я мог придти, если я вовсе не шёл? Не было никакого пути, было лишь мгновенно возникшее любопытство. И вообще, я знал уже ответ на вопрос о принятии Ислама из интернета. Может, мне хотелось услышать это от живого человека, мусульманина? Я сам до сих пор не могу понять этого. Мулла спросил ещё, кто мои родители по национальности и вероисповеданию, а затем провёл меня в магазин, где предложил сесть за стол.

- Понимаешь ли ты, Андрей, какой шаг ты сейчас делаешь в жизни? - начал он. - Ведь это самое главное, что может произойти. Это не на время, не просто попробовать, а потом отказаться. Это навсегда и обратного пути у тебя не будет.

Я кивал головой, слушая его, а про себя думал: «Боже мой, что творится! Я ведь только пришёл задать вопрос, а они уже тут восприняли его как серьёзное намерение и руководство к действию. Что теперь делать?» Я ощущал неуверенность, но робел и стеснялся ему сказать, что я в принципе просто так пришёл, посмотреть, что за мечеть и какие люди сюда приходят и что делают. А мулла всё продолжал что-то говорить об Исламе. К нам постоянно подходили разные прихожане, давали салям, жали руки и ему, и мне заодно. Пришёл мужчина с длинной бородой, сел и начал слушать наш разговор.

- Понимаете, я ведь стану предателем в глазах всех своих родственников, - излагал я свои сомнения.

- А кого ты предаёшь? - вмешался бородатый мужчина. - Если думаешь, что Иисуса, то ведь и мы верим в Иисуса, но как пророка! А кого ты ещё можешь предать? Друзей, которые зовут тебя пить водку?..

Мы разговаривали бы обо всём этом довольно долго, но мулла торопился на пятничную молитву, в силу чего не имел возможности провести со мной длинную беседу с упором на призыв. Однако самое главное, что меня интересовало, он до меня донёс и подтвердил то, о чём я читал в интернете. Потом он указал мне на дешёвую малоформатную книжку, продававшуюся в том магазине, где мы разговаривали. В ней излагались основные положения Ислама. Я купил её, и она стала моим первым экскурсом в Ислам, если не считать интернета, где, как мы знаем, среди обилия информации, сложно выделить самое главное и нужное.

- Подумай обо всём как следует, - подытожил мулла. - Тебе предстоит принять очень важное решение. Может, тебе посоветоваться об этом с кем-нибудь, с родителями например. Всё, что от тебя требуется, - это уверовать в то, о чём мы сейчас говорили. Больше ничего. Каких-то обрядов проводить не требуется, мы ведь не секта какая-нибудь.

Я задал ему наитупейший вопрос:

- А вот у меня крестик висит на шее, его нужно снимать?

- Да, Андрей, придётся снять, - ответил мулла.

После этой беседы я уже забыл, что хотел присутствовать на общей молитве. Спокойно вышел с территории мечети и побрёл на автобусную обстановку. Всю дорогу я пытался переварить внезапно навалившиеся на меня события. Сегодня пятница, завтра - страстная суббота, а в воскресенье, 27 апреля, будет пасха, которую я очень ждал. Главный христианский праздник в этом году отныне и навсегда перестанет быть для меня таковым. Я ещё не прочитал ничего об Исламе, но всем сердцем чувствовал, что больше никогда не ступлю на порог церкви, сейчас сниму с себя крестик - и больше никогда в моей жизни не будет всех этих вещей. Я не ощущал ни сожаления, ни чувства вины, ни раскаяния. На уме было одно: так и должно быть, так и надо.

Дома я прочитал купленную книжку от корки до корки. Я понял для себя, что отныне всё посредничество между мной и Богом будет устранено, есть только Он - и я перед Ним. Я буду общаться лично с Ним, приближаться к Нему, пока в конце концов не вернусь на нашу общую родину, откуда были изгнаны наши прародители, - в рай, по милости Божьей, по которому мы, всё человечество, подсознательно тоскуем и рвёмся обратно, хотя многие из нас не хотят этого признавать. Я узнал о пророке Мухаммаде (да благословит его Аллах и приветствует), который всему этому научил людей и по причине которого были устранены все ошибки и искажения в понимании Бога и Его величайшего замысла. Я выяснил, что отныне я становлюсь одним из тех людей, которые с уверенностью могут сказать, что знают, в чём смысл жизни. Наконец, когда я прочитал взгляд Ислама на Иисуса Христа, его чудесное деторождение и величайшую миссию, у меня не осталось никаких сомнений: принимая Ислам, я не прощаюсь с Христом и, тем более, не предаю его, а выполняю его указание. Я тогда не знал, что свидетельство веры (шахаду) необходимо произносить в присутствии свидетелей, и произнёс его в одиночестве у себя дома. Не знал я и того, что после принятия Ислама человек обязан совершить полное омовение, то есть искупаться. Но зато моим символическим омовением было ощущение начала жизни с чистого листа. И я не собирался скрывать свой выбор. Я рассказал об этом маме, бабушке, некоторым школьным друзьям. В мечети я стал появляться всё чаще, по возможности приобретая новые книги и моментально прочитывая их. Никогда до этого в своей жизни я не проявлял такого рвения к знаниям и стремления воплощать всё на практике. Это было нечто удивительное.

Разумеется, я столкнулся дома с непониманием. Мама предложила мне посмотреть фильм «Мусульманин», о котором я немного писал выше. Она считала, что это отвадит меня «от дурных мыслей». Иными словами, заставит меня изменить своё мнение и отказаться от Ислама. Увидишь, - сказала она, - как герой фильма страдал из-за того, что стал мусульманином: с матерью ссорился, старший брат его всё время бил, девушка от него отказалась, вся деревня смотрела, как на идиота, и т.д. В то время ещё никто не слышал о торрентах, о просмотре фильмов онлайн, о высокоскоростном интернете, да и DVD ещё было роскошью. Но мы достали видеокассету с этим фильмом, и я первый раз посмотрел его. Здесь имел место тот редчайший случай, когда моя мудрая мама ошиблась: фильм вызвал обратную реакцию. Герой фильм для меня стал пресловутым «лучом света в тёмном царстве». Для победы веры над неверием не важно количество людей в исламском джамаате, а важно качество их веры. В данном случае герой фильма стал в одном лице победоносной общиной, возвысившейся над мраком неверия и невежества, господствующих в его родном селе. По сути дела, противопоставить его Исламу какое-либо другое учение мог только один человек в этом селении - местный православный священник как единственный христианин там. Но он уважил его выбор и велел лишь его матери беречь младшего сына: в первую очередь от произвола брата-алкаша, который вот-вот готов был ему нож в спину воткнуть. Воровать у государства все совковые годы считалось нормальным и благородным делом, а мусульманин пошёл против этого. Прелюбодеяние тоже оказалось не его дорогой. «Я не хочу так», - сказал он девушке, пытавшейся его соблазнить. «А как так? Ведь все так», - недоумевала местная шалава. Да, у всех людей всё так просто - взять и лечь в постель с девушкой, не принадлежащей тебе по праву, но не для мусульманина. Чтение азана, слышного на всю деревню, а позади - никому не нужный колокольный звон… Да, фильм символизирует эпоху глубочайшего невежества, воцарившуюся в России. И главный герой на фоне всего этого смотрелся более чем выигрышно, донося своим деградирующим соплеменникам, что Единобожие - их спасение. К сожалению, его ждал закономерный результат всего этого. Как сказал первый уверовавший в Пророка Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует) монах по имени Варака: «Люди во все времена враждовали с теми, кто пришёл с тем, с чем ты пришёл». Сюжет фильма не исключение: в конце парень пал смертью мученика от рук неверного за свою религию. И я после просмотра фильма понял: не нужно бояться повторить конец героя фильма «Мусульманин». Нужно бояться сдаться под натиском запущенной против тебя машины неверия и отказаться от Истины, променяв её на заблуждение. Герой фильма не сдался, за что и был убит. А вот сдамся ли я? Ведь и меня этот мир с моим новым мировоззрением не примет радушно. Я навсегда останусь чужим для большинства своих соплеменников.

И вот уже прошло более 10 лет. Не всегда всё шло безупречно. Бывали целые годы моего невежества уже внутри Ислама, когда я фактически выходил из своей религии, хоть и продолжал читать намаз. Но это уже другая история. Многое описано здесь, в блоге, например в статьях «Общечеловеческие ценности» и «Что-то из автобиографии». Настоящая же статья была посвящена теме моего изначального вхождения в Ислам. С дозволения Аллаха, она раскрыта.

23 зуль-хиджа 1434 (28.10.2013)

русские мусульмане, Ислам в России

Previous post Next post
Up