ЖЗЛ: Джеймс Босуэл
Джеймс Хепберн 4й граф Босуэл был большой затейник, и вообще исключительная "акула" того сорта, когда попавшим в челюсти ну очень хочется, чтобы акулов не было, а она, гляди-ка, есть. И от этого как-то грустно, печально, да еще и убыточно через раз.
В продолжение семейной традиции, следуя по пятам отца, сей доблестный джентльмен служил шотландской регентше Марии де Гиз (надо сказать, что католичество Марии этой, и Марии следующей - Стюарт, протестантам Босуэлам было до фени и еще немножко дальше). В этом они не совпадали с лордами Конгрегации, ну и с Елизаветой тоже не совпадали, в общем, мало с кем папа с сыном совпадали, но речь сейчас не о папе, а уже о сыне.
В общем, о том, как кадры решают все.
1559 год. Конгрегация в очередной раз пытается избавиться от Марии де Гиз, и у нее как бы даже все получается - лорды собираются на встречу в Толботе, регентша низложена, красота... Финансируется же все мероприятие из Британии. Везет деньги такой джентльмен Кокберн из Ормистона. О чем узнает Босуэл, и отправляет посланца для обсуждения деталей заговора. Сей факт, вместо того, чтобы вызвать какие-то подозрения, вызывает у лордов Конгрегации массу позитива - "О, - говорят они. - Ну наконец-то опора нехорошей Гизихи одумалась!".
Хуже того, сей факт наводит господ заговорщиков на мысль, что если Кокберн поедет через земли Хепбернов, то это будет хорошо и хорошо весьма.
"Воистину так! - вероятно, подумал Джеймс Хепберн граф Босуэл - Деньги с доставкой на дом!"
Устроил засаду, приволок Кокберна в замок Кричтон, деньги отобрал, конечно - а помимо этого еще и нехорошо огорчил британскую сторону, которая пыталась делать вид, что она тут вообще не при чем. Поймал за руку, в общем.
Лорд Джеймс Стюарт и граф Арран начали действовать, как только услышали о случившемся. На розыск Босуэла было отправлено 2000 человек. Он же покинул замок Кричтон и вернулся в Хаддингтон, где укрылся в доме Кокберна из Сэндибеда, несколько дней маскируясь под судомойку, покуда берег не очистился (это, конечно, хорошо, что маскировка удалась, и "судомойку" не поймали... однако ж, история тут несомненно потеряла что-то важное, например, возможные воспоминания очевидцев. Ибо сложена "судомойка" была - дай природа всякому; и в плане роста, и в плане ширины плеч. Двуручным мечом орудовал, играючи). Укрывшая его семья на протяжении двух сотен лет после того получала ежегодно по четыре меры пшеницы, ячменя и овса.
Далее все было не так весело.
Вот выдержка из письма Рандольфа (английского посла) к Сесилу (канцлеру Елизаветы).
3 ноября 1559 года
"Сразу после того, как нам стало известно, что Ормистон ранен, а деньги утеряны, граф Арран и лорд Джеймс Стюарт отправили две сотни всадников, сотню пеших и два артиллерийских орудия к дому Босуэла в надежде найти его там; увы, они опоздали всего на четверть часа. Тем не менее, они заявили, что если похититель не вернет деньги, в тот же день дом будет сожжен, а его имущество будет изъято в компенсацию украденных денег, а сам он станет врагом всех лордов Конгрегации."
Поместье Джеймс Стюарт захватил, заявление свое сделал (и даже потребовал возместить ущерб Кокберну)... но молчание было им ответом. Поместье ограбили и сожгли, имущество конфисковали, Босуэла таки объявили врагом Конгрегации. Враг Конгрегации же сидел в соседнем замке Бортвик и, вежливо выражаясь английским языком, refused to comply. То есть, не соглашался. Наблюдая за разрушением замка и переселением чад и домочадцев, а теперь уже погорельцев, в Эдинбург.
Тем временем силы королевы-регентши (Марии де Гиз) прирастали, так как дефицит бюджета и подобные понесенные поражения не укрепляли, мягко говоря, репутацию Конгрегации. Французы прекратили поставлять Конгрегации продовольствие, зато осадили их в Лейте, вынудив отступить к Стирлингу. Как видим, роковой мешок денег продолжал играть свою роль. Зато наш герой ухитрился достать одновременно и англичан, и Конгрегацию. Это ему еще долго припоминали...
Однако ж, и тут без анекдота не обошлось (с этим деятелем без них почти никогда не обходилось).
Мария де Гиз успешно вернулась в Эдинбург (с войсками в количестве). Босуэл не стал плести в отместку Аррану какую-нибудь интригу, а послал ему первостатейный вызов по всем правилам. На любом оружии, пешим или конным, перед французами или шотландцами, на бой до смерти, и пусть Бог, если на то будет его воля, подтвердит, что Арран не имел права делать то, что делал.
Арран ответил из Стирлинга: «Ваше дело к делам чести отношения не имеет, ибо это дело вора, который напал на честного джентльмена на большой дороге и ограбил его. Когда вы вернете себе доброе имя, я приму ваш вызов и буду с вами сражаться, но не перед французами, ибо в стране, которой я управляю, никаких французов и духа быть не должно».
Сей обмен любезностями, что характерно, вполне устроил обе стороны и оба считали, что честь их как бы удовлетворена. Они даже впоследствии посотрудничали... правда, плоды сотрудничества оказались изумительными: один отправился вон из страны, и не по своей воле, а другой был признан душевнобольным, и не без оснований.
Но это уже совсем, совсем другая история.
(Блэкфайтер)
В продолжение семейной традиции, следуя по пятам отца, сей доблестный джентльмен служил шотландской регентше Марии де Гиз (надо сказать, что католичество Марии этой, и Марии следующей - Стюарт, протестантам Босуэлам было до фени и еще немножко дальше). В этом они не совпадали с лордами Конгрегации, ну и с Елизаветой тоже не совпадали, в общем, мало с кем папа с сыном совпадали, но речь сейчас не о папе, а уже о сыне.
В общем, о том, как кадры решают все.
1559 год. Конгрегация в очередной раз пытается избавиться от Марии де Гиз, и у нее как бы даже все получается - лорды собираются на встречу в Толботе, регентша низложена, красота... Финансируется же все мероприятие из Британии. Везет деньги такой джентльмен Кокберн из Ормистона. О чем узнает Босуэл, и отправляет посланца для обсуждения деталей заговора. Сей факт, вместо того, чтобы вызвать какие-то подозрения, вызывает у лордов Конгрегации массу позитива - "О, - говорят они. - Ну наконец-то опора нехорошей Гизихи одумалась!".
Хуже того, сей факт наводит господ заговорщиков на мысль, что если Кокберн поедет через земли Хепбернов, то это будет хорошо и хорошо весьма.
"Воистину так! - вероятно, подумал Джеймс Хепберн граф Босуэл - Деньги с доставкой на дом!"
Устроил засаду, приволок Кокберна в замок Кричтон, деньги отобрал, конечно - а помимо этого еще и нехорошо огорчил британскую сторону, которая пыталась делать вид, что она тут вообще не при чем. Поймал за руку, в общем.
Лорд Джеймс Стюарт и граф Арран начали действовать, как только услышали о случившемся. На розыск Босуэла было отправлено 2000 человек. Он же покинул замок Кричтон и вернулся в Хаддингтон, где укрылся в доме Кокберна из Сэндибеда, несколько дней маскируясь под судомойку, покуда берег не очистился (это, конечно, хорошо, что маскировка удалась, и "судомойку" не поймали... однако ж, история тут несомненно потеряла что-то важное, например, возможные воспоминания очевидцев. Ибо сложена "судомойка" была - дай природа всякому; и в плане роста, и в плане ширины плеч. Двуручным мечом орудовал, играючи). Укрывшая его семья на протяжении двух сотен лет после того получала ежегодно по четыре меры пшеницы, ячменя и овса.
Далее все было не так весело.
Вот выдержка из письма Рандольфа (английского посла) к Сесилу (канцлеру Елизаветы).
3 ноября 1559 года
"Сразу после того, как нам стало известно, что Ормистон ранен, а деньги утеряны, граф Арран и лорд Джеймс Стюарт отправили две сотни всадников, сотню пеших и два артиллерийских орудия к дому Босуэла в надежде найти его там; увы, они опоздали всего на четверть часа. Тем не менее, они заявили, что если похититель не вернет деньги, в тот же день дом будет сожжен, а его имущество будет изъято в компенсацию украденных денег, а сам он станет врагом всех лордов Конгрегации."
Поместье Джеймс Стюарт захватил, заявление свое сделал (и даже потребовал возместить ущерб Кокберну)... но молчание было им ответом. Поместье ограбили и сожгли, имущество конфисковали, Босуэла таки объявили врагом Конгрегации. Враг Конгрегации же сидел в соседнем замке Бортвик и, вежливо выражаясь английским языком, refused to comply. То есть, не соглашался. Наблюдая за разрушением замка и переселением чад и домочадцев, а теперь уже погорельцев, в Эдинбург.
Тем временем силы королевы-регентши (Марии де Гиз) прирастали, так как дефицит бюджета и подобные понесенные поражения не укрепляли, мягко говоря, репутацию Конгрегации. Французы прекратили поставлять Конгрегации продовольствие, зато осадили их в Лейте, вынудив отступить к Стирлингу. Как видим, роковой мешок денег продолжал играть свою роль. Зато наш герой ухитрился достать одновременно и англичан, и Конгрегацию. Это ему еще долго припоминали...
Однако ж, и тут без анекдота не обошлось (с этим деятелем без них почти никогда не обходилось).
Мария де Гиз успешно вернулась в Эдинбург (с войсками в количестве). Босуэл не стал плести в отместку Аррану какую-нибудь интригу, а послал ему первостатейный вызов по всем правилам. На любом оружии, пешим или конным, перед французами или шотландцами, на бой до смерти, и пусть Бог, если на то будет его воля, подтвердит, что Арран не имел права делать то, что делал.
Арран ответил из Стирлинга: «Ваше дело к делам чести отношения не имеет, ибо это дело вора, который напал на честного джентльмена на большой дороге и ограбил его. Когда вы вернете себе доброе имя, я приму ваш вызов и буду с вами сражаться, но не перед французами, ибо в стране, которой я управляю, никаких французов и духа быть не должно».
Сей обмен любезностями, что характерно, вполне устроил обе стороны и оба считали, что честь их как бы удовлетворена. Они даже впоследствии посотрудничали... правда, плоды сотрудничества оказались изумительными: один отправился вон из страны, и не по своей воле, а другой был признан душевнобольным, и не без оснований.
Но это уже совсем, совсем другая история.
(Блэкфайтер)