Фильмографии режиссёров я смотрю не отрываясь: Райнер Вернер Фассбиндер, часть 3 (1976-1982)
Период "международного производства"
28. Chinesisches Roulette / Китайская рулетка (1976)
Отец и мать неизлечимо больной и нестерпимо язвительной девочки сбегают от неё в любимое место отдыха со своими пассиями (не сговариваясь об этом заранее), но “любимое” дитя оказывается там же и мешает родителям все карты. Жутко изысканный и запутанный фильм, не делающий привычных психологических уступок - обо всех взаимоотношениях и симпатиях придётся догадываться самому, вплоть до жестокой финальной игры, давшей название фильму. Впрочем, и она мало что объяснит.
29. Frauen in New York / Женщины в Нью-Йорке (1977)
Миссис Стивен Хейнс, зайдя инкогнито в любимый маникюрный салон своей подруги, узнаёт главную сплетню недели в высшем обществе Нью-Йорка: мистер Стивен Хейнс нашёл новую пассию, с которой уже давно проводит всё свободное время. Выслушав советы всех своих подруг, миссис Хейнс вынуждена пойти на развод, не теряя при этом надежды всё изменить. Этот фильм мог бы называться “Женщины говорят”, “Светская жизнь” или “Секс в большом городе” и ни в одном названии бы не слукавил. Восхитительная постановка стрекочущей пьесы, куда мужчинам вход категорически заказан (кроме того Одного, что за кадром).
30. Bolwieser / Больвизер (1977)
Глуповатый начальник вокзала герр Больвизер очень любит свою жену Ханни - настолько, что плачет при её виде от счастья, когда возвращается домой с очередной попойки. Ханни же эта больная любовь начинает надоедать и она обращает внимание на дельного, хваткого мясника Меркеля, задумавшего расширить свои финансовые интересы. Стандартная история супружеской измены и прощения, решённая, в общем, тоже стандартным методом суперкрупных планов, выжимающих из замечательных актёров все соки. Вечно ироничному Раабу в роли влюблённого простака верится с трудом, но это не мешает получить от фильма некоторое извращённое удовольствие.
31. Despair / Отчаяние (1978)
Управляющий шоколадной фабрикой Херманн начинает раздваиваться, и эта трансформация рождает в его нестабильной голове идею фикс, но для её воплощения ему нужен настоящий доппельгангер. По-настоящему интернациональное кино (главный актёр и автор сценария - британцы, автор первоисточника - русский, все поголовно старательно говорят по-английски) о старинной и интереснейшей проблеме двойничества и сопутствующего ему безумия поражает выверенностью (пусть и не сразу очевидной) каждого кадра, и эта деликатная режиссура здорово погружает в сознание человека, задумавшего недоброе и попавшего под разлагающее влияние таинственного глубокого зла.
32. In einem Jahr mit 13 Monden / В год тринадцати лун (1978)
1978 год - год 13 лун, в такой год люди с высокой чувствительностью особенно подвержены дурному влиянию своих тёмных мыслей, в такой год и происходит действие этого фильма. Трансженщина Эльвира, тяжело переживая уход своего любовника, пытается понять, когда в её жизни наступил переломный момент и раскручивает маховик времени назад, возвращаясь к своей первой любви и к своей семье. Самое болезненное кино Фассбиндера и эталонный фильм для подтверждения сложившегося в массовом сознании образа развращённого наркомана, запутавшегося в своих чувствах и эпатирующего широкую публику. Настоящие же его достоинства, как то: чуткость, проницательность, внимательность к духу времени и боль за переживания своих единомышленников и, шире, соотечественников, тоже никуда не делись и являются главной движущей силой этой нелогичной, запинающейся, тонкой, горькой исповеди.
33. Die Ehe der Maria Braun / Замужество Марии Браун (1979)
Не успевшая толком узнать супружескую жизнь красавица Мария Браун теряет законного мужа Германа, ушедшего на рушащийся фронт. Поняв, что время проходит впустую, она берёт в беспокойные руки свою жизнь и судьбу, не теряя при этом надежду на возвращение Германа. Возвращение главной музы Фассбиндера Ханны Шигуллы обставлено дорого-богато: эта костюмная драма о труднейшем послевоенном периоде (и, соответственно, выживании) вращается вокруг безупречной статной фигуры женщины, внутри которой звенит, дрожит и почти что лопается натянутая струна.
34. Die dritte Generation / Третье поколение (1979)
Магнат по фамилии Лерц возвращается в свою стеклянную башню в Берлине и своим появлением запускает цепную реакцию саморазрушения анархистской ячейки, состоящей в основном из знакомых ему людей. Возвращение к истокам в виде экспериментального кино, которое всё так же (и даже больше) ломает голову и не хочет складываться в единую картинку. Идеально выстроенные мизансцены с 4-5 людьми в кадре (кстати, это фассбиндеровский дрим-тим, не хватает только Рааба и Лёвича) сопровождаются бесконечным потоком звуков из магнитофонов, телевизоров и радио и прерываются столь резко и внезапно, что оглушает не хуже готовящегося взрыва.
35. Berlin Alexanderplatz / Берлин, Александерплац (1980)
Отсидевший четыре года за убийство подруги Франц Биберкопф возвращается в родной район большого города, который не очень-то рад его видеть. Попытки стать добропорядочным работящим гражданином в переломный момент истории не венчаются успехом и Франц вынужден заняться не самыми легальными заработками, не теряя надежду и веру в лучшее. Амбициозный и продуманнейший проект мечты Фассбиндера, занявший целый год его драгоценного времени (и времени сотен верных ему людей, достигших полной синхронизации и отлаженности) поражает, как это ни странно, кажущимся отсутствием масштаба: ощущение от просмотра каждой пронумерованной серии как от откровенного разговора по душам с запутавшимся в своей жизни старым знакомым. Эпилог же - совершенно другой коленкор (без предыдущих 13 серий, конечно, невозможный), настолько дикий и отвязный, что выбивает привычную почву из-под ног и подвешивает ошарашенного мычащего зрителя за крюк, оставляя внимать тревожному и страстному евангелию от Фассбиндера.
36. Lili Marleen / Лили Марлен (1981)
Молодая немецкая певица Вилли влюблена в молодого еврейского композитора Роберта и вынуждена мотаться из Германии в Швейцарию. В один ужасный день границу закрывают и Вилли приходится вертеться у себя на родине, записывая глупые любовные песенки. Одна такая песенка под названием “Лили Марлен” внезапно становится хитом на солдатском радио и теперь Вилли - звезда, по величине сравнимая лишь с фюрером. Болезненная мелодрама о всепоглощающей войне, зле и предательстве, которой вредит соседство со столь же всепоглощающим шедевром, от ритма которого трудно отвыкнуть. Возможно, в вакууме этот фильм хорош, но немного суматошный контрапунктный монтаж и экзальтированные эмоции работают не на вовлечение, а скорее наоборот.
37. Theater In Trance / Театр в трансе (1981)
Близкая к опасной доза театрального авангарда, сопровождаемая путаными размышлениями о его, театра, состоянии и значении.
38. Lola / Лола (1981)
1957 год, в маленький городок прибывает новый начальник градостроительного отдела. Местная элита, желающая нагреть на новой стройке руки, надеется, что с ним легко будет договориться, но герр фон Бом - человек с принципами, и сердце его тает лишь при виде красотки Лолы. Относительно лёгкое и ненапряжное кино несколько раз технично меняет фокус, превращаясь из любовной мелодрамы в остросоциальную почти что комедию и обратно, оступаясь лишь в неоднозначном финале. Ну и работа со светом - моё почтение.
39. Die Sehnsucht der Veronika Voss / Тоска Вероники Фосс (1982)
Футбольный репортёр помогает плачущей (во время проливного дождя, конечно) блондинке добежать до трамвая и с удивлением узнаёт в ней бывшую звезду экрана Веронику Фосс. В попытках увидеть её ещё раз он начинает разматывать клубок маний, фобий и зависимостей. В последнем своём значительном фильме Фассбиндер заходит на территорию Хичкока (и Уайлдера), умопомрачительно обесцвечивая картинку и очерчивая знакомые архетипы нуаров и около него, не забывая и о своей фишке - в центре повествования всё та же надорванная душа одной великой женщины.
40. Querelle / Керель (1982)
Молодой моряк Керель заглядывается на экзотичный бордель с необычными правилами игры, в котором уже полгода живёт его заклятый брат. На Кереля же заглядывается строгий лейтенант, поверяющий свои романтические откровения компактному диктофону. (До поры до времени за кадром ещё ходит рабочий Тео, желающий другого, но сыграющий свою роль в этом многоугольнике печали). Последний, вышедший уже после смерти режиссёра, фильм в этом внушительном списке очень из него выбивается. В кадре почти нет привычных актёров, все говорят по-английски, но самое главное - несмотря на чёткую привязку к месту и времени действия, весь фильм лежит в каком-то ирреальном, чуть ли не сказочном лимбо. РВФ заснул навеки, и это - последний из его чувственных, нелогичных, визионерских снов.