Вильнюс - по реке
Позавчера мы въехали в Вильнюс по реке. Самостоятельно, на байдарках, гребя веслами. Это у нас такой странный вид городского туризма - канатный парк, байдарки. В принципе, река тоже символизирует, например, течение времени, и в этом втекании в город тоже был особый смысл. У этого пути оказался еще один конкретный особый смысл, но об этом позже.
Нас отвезли за город, выдали нам спасательные жилеты, байдарки и весла, и бросили на произвол судьбы. Это какой-то очень литовский подход к безопасности - верёвочный парк без касок, байдарки без инструктора. На честном слове и на одном крыле. Здесь нас даже не спрашивали, все ли умеют плавать, но плавать у нас, к счастью, умеют все.
На самом деле, все было абсолютно безопасно - мы сплавлялись по широкой, спокойной, без порогов, реке Нерис. Можно было даже не работать веслами - река все равно принесет к финишному причалу, только нужно следить, чтобы лодка шла ровно. Мы разделились на две лодки: я была Викой, а Макс с младшими детьми. С утра было прохладно, но воздух быстро нагрелся, и так приятно было плыть, свесив ноги в воду. К реке с обоих сторон подступал лес; иногда он расступался, обнажая зеленые полянки. На камнях спали утки; другие утки зависли вниз головой, и над водой торчали только лапки и утиные попы.
На крошечных бережках загорали дачники; утки плавали тут же, безо всякой опаски, и мы с Викой обсудили отличия литовской пляжной моды от израильской.
Ближе к Вильнюсу начались дизайнерские изыски: под мостом повис зеркальный дирижабль, другой мост был проткнут огромным блестящим веретеном.
"Здесь написано 'Ном'!" - Макс бросился фотографировать. Действительно, на стене бетонного куба как раз под холмом Гедиминаса было нарисовано граффити огромными буквами : NOM.
"Элинор, там тебя зовут", - засмеялась я. Ном, а точнее, Нём - детское прозвище Элинорки, так она в младенчестве произносила свое имя.
И тут я увидела движущийся фуникулер - смешной треугольный вагончик, прижавшийся к почти вертикальному склону. И маленьких гуляющих людей на холме. И поняла, что холм Гедиминаса, на самом деле, работает, несмотря на то, что во всяких интернетах написано, что он закрыт для посетителей. Может быть, он открылся только сегодня, может быть, он открылся только для нас. И нас туда позвали, а точнее, позвали Элинор. Огромными буквами на стене.
На холм, мы, разумеется, попали. Правда, фуникулер почему-то уже не работал, но после вчерашнего парка взобраться на какой-то холм было уже сущей ерундой. Побродили наверху, пофотографировали вид на Вильнюс. Затем Вика спустилась вниз - у нас кончилась питьевая вода, а здесь, наверху, взять ее было неоткуда. Томас тоже побежал вниз - кататься по склонам, а Макс ушел искать их обоих. Элинор же понадобилось наверх, на башню, и все тут. Я знала по отзывам, что музейчик довольно никакой, смотреть там нечего, но раз ребенку так нужно...И мы поднялись с Элиноркой на башню и посмотрели на Вильнюс с самого-самого верху. Она - потому, что ее позвали, а я потому, что это поняла.
Потом мы спустились на кафедральную площадь. Я, наконец, рассмотрела пропущенного вчера волка под стопами Гедиминаса, волк успешно мимикрировал под постамент. И каждый из нас покрутился три раза из загадал желание на плитке "Стебуклас" - "Чудо". Плитка эта находится между кафедральным собором и колокольней, и ее мы тоже не заметили с первого раза. Чудеса видны только тем, кто их ищет и смотрит пристальным взглядом, это так.
Далее мы отправили детей с Викой в апартамент на убере и еще немного догуляли с Максом вдвоем. Я все же сильно устаю в путешествиях с детьми, они требуют огромного количества внимания и логистики, и на достопримечательности этого внимания остается совсем мало. Поэтому стараюсь иногда отдыхать, снимать это напряжение. Мы с Максом нашли, наконец, Фонарщика, он и вправду зажигает город из такого потайного угла, что найдешь не сразу.
Затем направились к доктору Айболиту. Но я всегда хожу поперек карты, поэтому сначала меня понесло на улицу Стиклю (Стекольщиков). На улице Стиклю и вправду обнаружился магазинчик витража, в котором меня больше всего впечатлили даже не сами витражи, а огромные глыбы цветного стекла. Над витражной лавкой было открыто окно и женский многоголосый хор громко пел по-литовски, нестройно, пьяновато и весьма атмосферно. За витражной мастерской стоял очень несчастный деревянный медведь на цепи; вероятно, сбегал не раз. А еще через пару метров оказался...салон Шапокляк. Да, именно так и было написано, с литовской S с хвостиком, которая Ш. И узнаваемые мультяшные силуэты на вывеске, и крыску Лариску на забыли. Прелесть! Салон Шапокляк оказался бутиком с одеждой и украшениями под винтаж. Ничего особенного, если бы не название. Похоже, старуха немного угомонилась и занялась мелким гешефтом.
Далее мы пошли по улице Жиду - еврейской улице. Дошли до памятника Вильнюсскому Гаону - он похож на колокольчик с бородой. Макс сказал, что он тоже сам по себе гаон - гений. И я сказала, что я тоже не меньше. У меня даже справка есть, Маша Тужилина прислала. Скромности нам обоим не занимать, ага. А после Гаона нашли, наконец, и Доктора Айболита.
История такова: жил да был в Вильнюсе еврейский врач по имени Цемах Шабад. Лечил бедных и богатых, причем с бедноты денег не брал. Однажды дети принесли ему несчастную кошку, которая проткнула язык рыболовным крючком. Кошка орала от боли, а дети плакали. Доктор взял пинцет и вытащил крючок (кто держал кошку в этой истории? кошки в таком состоянии невменяемы). Корней Чуковский дружил с доктором Шабадом и, приезжая в Вильнюс, останавливался у него. Корней Иванович был так впечатлен этой историей, что у него сложились строчки: "приходи к нему лечиться и корова, и волчица, всех излечит, исцелит добрый доктор Айболит".
Причем Цемах Йоселевич Шабад русифицирован как Тимофей Осипович - меня всегда занимает, как один язык передается другим.
После визита к Доктору Айболиту мы поспешили домой - собираться в Клайпеду.
Нас отвезли за город, выдали нам спасательные жилеты, байдарки и весла, и бросили на произвол судьбы. Это какой-то очень литовский подход к безопасности - верёвочный парк без касок, байдарки без инструктора. На честном слове и на одном крыле. Здесь нас даже не спрашивали, все ли умеют плавать, но плавать у нас, к счастью, умеют все.
На самом деле, все было абсолютно безопасно - мы сплавлялись по широкой, спокойной, без порогов, реке Нерис. Можно было даже не работать веслами - река все равно принесет к финишному причалу, только нужно следить, чтобы лодка шла ровно. Мы разделились на две лодки: я была Викой, а Макс с младшими детьми. С утра было прохладно, но воздух быстро нагрелся, и так приятно было плыть, свесив ноги в воду. К реке с обоих сторон подступал лес; иногда он расступался, обнажая зеленые полянки. На камнях спали утки; другие утки зависли вниз головой, и над водой торчали только лапки и утиные попы.
На крошечных бережках загорали дачники; утки плавали тут же, безо всякой опаски, и мы с Викой обсудили отличия литовской пляжной моды от израильской.
Ближе к Вильнюсу начались дизайнерские изыски: под мостом повис зеркальный дирижабль, другой мост был проткнут огромным блестящим веретеном.
"Здесь написано 'Ном'!" - Макс бросился фотографировать. Действительно, на стене бетонного куба как раз под холмом Гедиминаса было нарисовано граффити огромными буквами : NOM.
"Элинор, там тебя зовут", - засмеялась я. Ном, а точнее, Нём - детское прозвище Элинорки, так она в младенчестве произносила свое имя.
И тут я увидела движущийся фуникулер - смешной треугольный вагончик, прижавшийся к почти вертикальному склону. И маленьких гуляющих людей на холме. И поняла, что холм Гедиминаса, на самом деле, работает, несмотря на то, что во всяких интернетах написано, что он закрыт для посетителей. Может быть, он открылся только сегодня, может быть, он открылся только для нас. И нас туда позвали, а точнее, позвали Элинор. Огромными буквами на стене.
На холм, мы, разумеется, попали. Правда, фуникулер почему-то уже не работал, но после вчерашнего парка взобраться на какой-то холм было уже сущей ерундой. Побродили наверху, пофотографировали вид на Вильнюс. Затем Вика спустилась вниз - у нас кончилась питьевая вода, а здесь, наверху, взять ее было неоткуда. Томас тоже побежал вниз - кататься по склонам, а Макс ушел искать их обоих. Элинор же понадобилось наверх, на башню, и все тут. Я знала по отзывам, что музейчик довольно никакой, смотреть там нечего, но раз ребенку так нужно...И мы поднялись с Элиноркой на башню и посмотрели на Вильнюс с самого-самого верху. Она - потому, что ее позвали, а я потому, что это поняла.
Потом мы спустились на кафедральную площадь. Я, наконец, рассмотрела пропущенного вчера волка под стопами Гедиминаса, волк успешно мимикрировал под постамент. И каждый из нас покрутился три раза из загадал желание на плитке "Стебуклас" - "Чудо". Плитка эта находится между кафедральным собором и колокольней, и ее мы тоже не заметили с первого раза. Чудеса видны только тем, кто их ищет и смотрит пристальным взглядом, это так.
Далее мы отправили детей с Викой в апартамент на убере и еще немного догуляли с Максом вдвоем. Я все же сильно устаю в путешествиях с детьми, они требуют огромного количества внимания и логистики, и на достопримечательности этого внимания остается совсем мало. Поэтому стараюсь иногда отдыхать, снимать это напряжение. Мы с Максом нашли, наконец, Фонарщика, он и вправду зажигает город из такого потайного угла, что найдешь не сразу.
Затем направились к доктору Айболиту. Но я всегда хожу поперек карты, поэтому сначала меня понесло на улицу Стиклю (Стекольщиков). На улице Стиклю и вправду обнаружился магазинчик витража, в котором меня больше всего впечатлили даже не сами витражи, а огромные глыбы цветного стекла. Над витражной лавкой было открыто окно и женский многоголосый хор громко пел по-литовски, нестройно, пьяновато и весьма атмосферно. За витражной мастерской стоял очень несчастный деревянный медведь на цепи; вероятно, сбегал не раз. А еще через пару метров оказался...салон Шапокляк. Да, именно так и было написано, с литовской S с хвостиком, которая Ш. И узнаваемые мультяшные силуэты на вывеске, и крыску Лариску на забыли. Прелесть! Салон Шапокляк оказался бутиком с одеждой и украшениями под винтаж. Ничего особенного, если бы не название. Похоже, старуха немного угомонилась и занялась мелким гешефтом.
Далее мы пошли по улице Жиду - еврейской улице. Дошли до памятника Вильнюсскому Гаону - он похож на колокольчик с бородой. Макс сказал, что он тоже сам по себе гаон - гений. И я сказала, что я тоже не меньше. У меня даже справка есть, Маша Тужилина прислала. Скромности нам обоим не занимать, ага. А после Гаона нашли, наконец, и Доктора Айболита.
История такова: жил да был в Вильнюсе еврейский врач по имени Цемах Шабад. Лечил бедных и богатых, причем с бедноты денег не брал. Однажды дети принесли ему несчастную кошку, которая проткнула язык рыболовным крючком. Кошка орала от боли, а дети плакали. Доктор взял пинцет и вытащил крючок (кто держал кошку в этой истории? кошки в таком состоянии невменяемы). Корней Чуковский дружил с доктором Шабадом и, приезжая в Вильнюс, останавливался у него. Корней Иванович был так впечатлен этой историей, что у него сложились строчки: "приходи к нему лечиться и корова, и волчица, всех излечит, исцелит добрый доктор Айболит".
Причем Цемах Йоселевич Шабад русифицирован как Тимофей Осипович - меня всегда занимает, как один язык передается другим.
После визита к Доктору Айболиту мы поспешили домой - собираться в Клайпеду.