Просто хроники. Просто осень.
Осень подкрадывается по ночам. Она приходит мягко, в темных войлочных тапках и темном шерстяном пальто. Приходит, постоит немного под деревом, а потом ступает на веранду и заглядывает в окна. И в окнах темное пальто с пуговицами-звездами, и от окон веет прохладой. Кошка садится на подоконник и внюхивается в ночь, а затем сворачивается калачиком где-нибудь в человеческих ногах и ждет, пока пальто уйдет восвояси.
А днем еще сплошное, кромешное лето. Лето в маечках и шортиках, лето с сухими скрипучими травами, и сарафаны я еще не убирала, и сандалии у входа стоят неровной шеренгой, и теплый деревянный пол нежно гладит босые ноги.
Я отчаянно подбираю место всем настенным доможителям. И понимаю, что все разместить не удасться, и не знаю, как с ними расстаться. Разослала домочадцам сто видов штор - выбирайте, и все выбрали совершенно разные, так что мне теперь придется делать шторы из кусочков - здесь зеленый листик, там рыжая птица, и все серо-буро-малиновое, в клеточку с серой крапинкой, в деревце, кораблик и животинку.
Едва мы перебрались в новый дом, как немедленно пошел дождь. Не просто дождь - первый осенний ливень, щедрый, настоящий, тот, что отмечает новый сезон, и новый год, и новую жизнь. Тот, которому говорят: наконец-то ты пришел, мы уже заждались. Тот, который гора-с-плеч, и чистый теплый дух от земли, и теперь заживем, и начало, и перезапуск всего, что только на свете бывает.
Нам немедленно залило новую крышу, а из кухонной лампы на потолке текла грязноватая новая жизнь, и Вика бегала с ведрами и тряпками, и снова пришлось чинить крышу - то ли насовсем, то ли до следующего дождя.
А на море прыгали черные мокрые майны - здесь нет чаек, но морские майны кричат совершенно по-чаячьи, и так же отчаянно дерутся, в отличие от майн городских, сухопутных.
Под ногами потрескивают коробочки зрелых пеканов, а мушмулла выпустила фонарики будущих бутонов - то ли весна, то ли сбор урожая, то ли осень.
А днем еще сплошное, кромешное лето. Лето в маечках и шортиках, лето с сухими скрипучими травами, и сарафаны я еще не убирала, и сандалии у входа стоят неровной шеренгой, и теплый деревянный пол нежно гладит босые ноги.
Я отчаянно подбираю место всем настенным доможителям. И понимаю, что все разместить не удасться, и не знаю, как с ними расстаться. Разослала домочадцам сто видов штор - выбирайте, и все выбрали совершенно разные, так что мне теперь придется делать шторы из кусочков - здесь зеленый листик, там рыжая птица, и все серо-буро-малиновое, в клеточку с серой крапинкой, в деревце, кораблик и животинку.
Едва мы перебрались в новый дом, как немедленно пошел дождь. Не просто дождь - первый осенний ливень, щедрый, настоящий, тот, что отмечает новый сезон, и новый год, и новую жизнь. Тот, которому говорят: наконец-то ты пришел, мы уже заждались. Тот, который гора-с-плеч, и чистый теплый дух от земли, и теперь заживем, и начало, и перезапуск всего, что только на свете бывает.
Нам немедленно залило новую крышу, а из кухонной лампы на потолке текла грязноватая новая жизнь, и Вика бегала с ведрами и тряпками, и снова пришлось чинить крышу - то ли насовсем, то ли до следующего дождя.
А на море прыгали черные мокрые майны - здесь нет чаек, но морские майны кричат совершенно по-чаячьи, и так же отчаянно дерутся, в отличие от майн городских, сухопутных.
Под ногами потрескивают коробочки зрелых пеканов, а мушмулла выпустила фонарики будущих бутонов - то ли весна, то ли сбор урожая, то ли осень.