День второй. Белки.
С утра охотились на белок - я обещала Томасу вагон и маленькую тележку чикагских белок. Здесь они и вместо кошек, и вместо птиц: одни сплошные белки, носятся по всем трем измерениям, перелетая с дерева на дерево, и вьют гнезда. А в качестве птичьих трелей здесь оглушительные трещотки цикад: плотный, непрерывный звук, и голоса мгновенно теряются в этом звуке.
"Белька" - говорит Томас, у него это слово давно заменило ивритское "снаи". "Балька" - кричит Элинор. "Ха-маком мебулак" - "Это забелоченное место" - Томас утаскивает в иврит русский корень, создавая новое слово.
А белки здесь непохожи на северных европейских, ни лицом непохожи, ни одеждой: шкурка у них серовато-коричневая, и толстый серый хвост размером еще в одную белку.
Наша мечта - привезти в Израиль целый чемодан, набитый белками; они будут выгонять попугаев из гнезд и отнимать у ворон прошлогодние пеканы.
А если упаковать в чемодан тонну белок и одну Джессику, по приезду там не останется ни одной белки, и будет сидеть толстая-претолстая Джессика. Как Чебурашка с апельсинами.
И тогда у Джессики вырастет беличий хвост, и она начнет летать по деревьям. Толстый беличий хвост длиной еще в одну кошку. Полосатый, как у енота.
А енотов мы пока не видели. Зато видели бурундучка. Полосатая нелетающая мышкобелка. Прелесть.
И унюхали скунса. Скунс пахнет убежавшим с плиты газом. Весьма конкретно пахнет. Похоже, он пометил нашу машину. Чужак на четырех колесах, пахнущий чужими пассажирами. А теперь еще и скунсом.
"Белька" - говорит Томас, у него это слово давно заменило ивритское "снаи". "Балька" - кричит Элинор. "Ха-маком мебулак" - "Это забелоченное место" - Томас утаскивает в иврит русский корень, создавая новое слово.
А белки здесь непохожи на северных европейских, ни лицом непохожи, ни одеждой: шкурка у них серовато-коричневая, и толстый серый хвост размером еще в одную белку.
Наша мечта - привезти в Израиль целый чемодан, набитый белками; они будут выгонять попугаев из гнезд и отнимать у ворон прошлогодние пеканы.
А если упаковать в чемодан тонну белок и одну Джессику, по приезду там не останется ни одной белки, и будет сидеть толстая-претолстая Джессика. Как Чебурашка с апельсинами.
И тогда у Джессики вырастет беличий хвост, и она начнет летать по деревьям. Толстый беличий хвост длиной еще в одну кошку. Полосатый, как у енота.
А енотов мы пока не видели. Зато видели бурундучка. Полосатая нелетающая мышкобелка. Прелесть.
И унюхали скунса. Скунс пахнет убежавшим с плиты газом. Весьма конкретно пахнет. Похоже, он пометил нашу машину. Чужак на четырех колесах, пахнущий чужими пассажирами. А теперь еще и скунсом.