Прилет. Потерянные в городских джунглях.
"Эспаньол?" - служащие в аэропорту Мадрида с надеждой заглядывали в глаза. "Эспаньол?!" - почти утвердительно вставали перед красноволосой Викой. И услышав "Инглиш", разочарованно переходили на официальный тон, заученную скоровоговорку.
Есть города, которые принимают тебя сразу и предупредительно отворяют нужные створки.
Мадрид, через которой мы пролетели с гиканьем, пробежавшись от одних небесных врат до других, принял нас доброчестиво. Отложил рейс на четверть часа, еще заранее, позаботившись, чтоб мы успели при коротком коннекшене. А в ответ на мои серьги с Сатурном, выставил штору со всей солнечной системой, и рядом ракету с космонавтами, маскирующуюся под детскую площадку.
А на четырех клавишах со смайликами и вопросом: "Довольны ли вы нашей чистотой?" Элинор принялась подбирать одной ей известный ритм, ломая напрочь результаты всех аэропортовских статистик.
"Иберия", принесшая нас из Израиля на крохотном пузатом самолетике, подозрительно напоминающем формой мой брелок для для ключей, превратилась в "Американские Авиалинии", а потом снова в "Иберию" и самолет из Мадрида в Чикаго уже совпадал с брелком для ключей цветом, названием и номером модели. Внутри брелка для ключей было темно, тихо и ровно, будто и не взлетали вовсе, а простояли на взлетной полосе все восемь часов. А когда слегка потряхивало, это удивительно совпадало с содержанием развлекательной программы, так что весь брелок казался кабинкой фильмов 6D со спецэффектами.
Выбор оказался неплохим. На "Дэдпуле" я уснула. На "Зеленой лампе" я опять уснула. "Книга Джунглей" оказалась незатейливой, доверительной и ужасно трогательной. А "Виктор Франкенштейн" - удивительной по игре, атмосфере и драйву экранизацией жеваного-пережеваного уже сюжета, в исполнении британской мишпухи "наше все": горбатый Гарри Поттер, работающий коверным клоуном и мальчиком для битья в цирке и параллельно увлекающийся медициной, спасает Сибилл из "Аббатства Даунтон", упавшую с потолка. Она воздушною гимнасткою была. Спасает не один, а вместе с экс-меном профессором Чарльзом Ксавьером, ака Джеймс Лапочка Макэвой, в этом воплощении носящем имя Виктора Франкенстайна.
Экс-мен по делу помогает сбежать Гарри Поттеру из буфета цирка, попутно убив блин-не-помню-кого. Убийство расследует Профессор Мориарти , с точно теми же интонациями и ужимками.
Где-то там впоследствии эпизодически появляются Майкрофт наш Гатисс и Молли Хупер. Вся мишпуха в сборе, на каждом кадре хочется заобнимать всех и каждого, вот только Камбербетча не хватает. Но он другую реинкарнацию Франкенштейна играл, поэтому, видимо, не пришел на капустник.
Приземлился наш самолетный брелок в Чикаго, так же обыденно и ровно, без всякого давления в ушах и прочих причиндалов этого "мы садимся!"
И этот город, который я еще в прошлый раз ощутила, как холодный, чужой, неласковый, но дала себе еще один шанс понять его и подружиться с ним, вот он - встретил нас в штыки.
Все было не так - начиная с шаттла до стоянки проката машин, которого мы ждали целый час, а потом нас долго мурыжили в офисе этого проката, а потом внезапно оказалось, что мы не знаем, как ехать, потому что телефоны с отключенной мобильной датой отключили также и GPS, а у планшета, на котором установлена аппликация, работающая на одном GPS, без даты, села батарейка и от машины он никак не заправляется. С горем пополам выехали и поехали искать пункты T-mobile, чтобы купить специфическую карточку к моему телефону, работающему на европейских, а не американских частотах. Кружили два часа, сами усталые до смерти, по трем (!) выцепленным из гугла адресам сервисных центров не оказалось. Адрес есть, а адресата нет. Исчез, уехал, никогда здесь и не жил, в этом варианте реальности.
Три часа мы кружили по городу, а город кружил нас, запутывая, не желая ни открываться, ни помочь ни чуточки.
Наконец, бросили это занятие и еще целый час блуждали в трех соснах, в джунглях одноэтажной Америки, пытась добраться до Максовой тети. Тетя уже успела обзвонить всех родственников и поминутно справлялась у местных новостей на предмет аварий и разбившихся самолетов.
Потому что прилетев в два, мы добрались до нее в полвосьмого вечера.
Вчерашний план полетел к черту. Посмотрим, что принесет сегодня.
Есть города, которые принимают тебя сразу и предупредительно отворяют нужные створки.
Мадрид, через которой мы пролетели с гиканьем, пробежавшись от одних небесных врат до других, принял нас доброчестиво. Отложил рейс на четверть часа, еще заранее, позаботившись, чтоб мы успели при коротком коннекшене. А в ответ на мои серьги с Сатурном, выставил штору со всей солнечной системой, и рядом ракету с космонавтами, маскирующуюся под детскую площадку.
А на четырех клавишах со смайликами и вопросом: "Довольны ли вы нашей чистотой?" Элинор принялась подбирать одной ей известный ритм, ломая напрочь результаты всех аэропортовских статистик.
"Иберия", принесшая нас из Израиля на крохотном пузатом самолетике, подозрительно напоминающем формой мой брелок для для ключей, превратилась в "Американские Авиалинии", а потом снова в "Иберию" и самолет из Мадрида в Чикаго уже совпадал с брелком для ключей цветом, названием и номером модели. Внутри брелка для ключей было темно, тихо и ровно, будто и не взлетали вовсе, а простояли на взлетной полосе все восемь часов. А когда слегка потряхивало, это удивительно совпадало с содержанием развлекательной программы, так что весь брелок казался кабинкой фильмов 6D со спецэффектами.
Выбор оказался неплохим. На "Дэдпуле" я уснула. На "Зеленой лампе" я опять уснула. "Книга Джунглей" оказалась незатейливой, доверительной и ужасно трогательной. А "Виктор Франкенштейн" - удивительной по игре, атмосфере и драйву экранизацией жеваного-пережеваного уже сюжета, в исполнении британской мишпухи "наше все": горбатый Гарри Поттер, работающий коверным клоуном и мальчиком для битья в цирке и параллельно увлекающийся медициной, спасает Сибилл из "Аббатства Даунтон", упавшую с потолка. Она воздушною гимнасткою была. Спасает не один, а вместе с экс-меном профессором Чарльзом Ксавьером, ака Джеймс Лапочка Макэвой, в этом воплощении носящем имя Виктора Франкенстайна.
Экс-мен по делу помогает сбежать Гарри Поттеру из буфета цирка, попутно убив блин-не-помню-кого. Убийство расследует Профессор Мориарти , с точно теми же интонациями и ужимками.
Где-то там впоследствии эпизодически появляются Майкрофт наш Гатисс и Молли Хупер. Вся мишпуха в сборе, на каждом кадре хочется заобнимать всех и каждого, вот только Камбербетча не хватает. Но он другую реинкарнацию Франкенштейна играл, поэтому, видимо, не пришел на капустник.
Приземлился наш самолетный брелок в Чикаго, так же обыденно и ровно, без всякого давления в ушах и прочих причиндалов этого "мы садимся!"
И этот город, который я еще в прошлый раз ощутила, как холодный, чужой, неласковый, но дала себе еще один шанс понять его и подружиться с ним, вот он - встретил нас в штыки.
Все было не так - начиная с шаттла до стоянки проката машин, которого мы ждали целый час, а потом нас долго мурыжили в офисе этого проката, а потом внезапно оказалось, что мы не знаем, как ехать, потому что телефоны с отключенной мобильной датой отключили также и GPS, а у планшета, на котором установлена аппликация, работающая на одном GPS, без даты, села батарейка и от машины он никак не заправляется. С горем пополам выехали и поехали искать пункты T-mobile, чтобы купить специфическую карточку к моему телефону, работающему на европейских, а не американских частотах. Кружили два часа, сами усталые до смерти, по трем (!) выцепленным из гугла адресам сервисных центров не оказалось. Адрес есть, а адресата нет. Исчез, уехал, никогда здесь и не жил, в этом варианте реальности.
Три часа мы кружили по городу, а город кружил нас, запутывая, не желая ни открываться, ни помочь ни чуточки.
Наконец, бросили это занятие и еще целый час блуждали в трех соснах, в джунглях одноэтажной Америки, пытась добраться до Максовой тети. Тетя уже успела обзвонить всех родственников и поминутно справлялась у местных новостей на предмет аварий и разбившихся самолетов.
Потому что прилетев в два, мы добрались до нее в полвосьмого вечера.
Вчерашний план полетел к черту. Посмотрим, что принесет сегодня.