1975
Продолжение.
Начало этой части здесь.
Предыдущая часть здесь.
1975 год, лето. Мне 7 лет. Одни из первых ярких и последовательных воспоминаний в моей жизни - мы переезжаем на новую квартиру. «Мы» это мама, папа, бабуля и я. Бабуля - не моя настоящая бабушка, а ее родная сестра. Но она воспитывала маму с детства, и, вместе с еще одной их сестрой, тетей Аней, забрала ее из белорусского Хотимска в Ленинград.
Бабуля уже фактически жила с нами несколько лет, но у нее была и своя комната недалеко от нашей, на проспекте Героев. В 1975 году ее комнату и нашу удалось сменять вместе на две комнаты в четырехкомнатной квартире, на улице Партизана Германа, в районе проспекта Ветеранов (это юго-запад). И мы переехали.
Фото примерно тех лет, 74-75 год. Чья-то свадьба (соседей?)
Бабуля крайняя слева, рядом с ней вторая слева мама, потом иду я:
Квартира была довольно большой, хотя имела крошечную кухню размером 5 квадратных метров. Когда мы переехали туда летом 1975 года там в одной из комнат жила только одинокая семейная пара, еще одна комната была пустой, а две смежные - гостиная и спальня - достались нам на четверых. Дом был новый, многоквартирный, 9 этажный, построенный в начале 70-х годов, и наша квартира находилась на первом этаже.
Я хорошо помню, как мы подъезжали туда на грузовике, и я сидел в кузове с вещами. Стоял солнечный, летний день. Весь район тогда активно застраивался - в последующие годы прямо рядом с нами построили детский сад и школу, а также непонятное здание, цель которого мне до сих пор не вполне ясна, и я лишь знаю, что в подвале там принимали макулатуру на книги.
В первые же дни я стал гулять по микрорайону, в основном вокруг дома. Помню, прямо за нашим домом, где потом построили 399 школу, была тогда небольшая рощица, и лежала огромная куча сена. Мы, дети, играли в этой куче сена, прятались в ней, прыгали в нее. Тут же стояли и деревянные столы со скамьями, на которых сидели старички. Было много старичков, сейчас удивительно думать, что многие из них наверняка были 19 века рождения и помнили революцию! Мне, конечно, тогда было еще не до этого.
Я познакомился с мальчиком, жившим в нашей парадной на 5 этаже, которого звали Сережа Сорокин. С этим Сережей мы спустя пару месяцев, 1 сентября 1975 года, и пойдем вместе в первый класс. Нас поведут за руки наши мамы, а потом бестолковая старшеклассница после линейки не расслышит как следует, и отведет нас не в тот класс - в 1-й «В» вместо 1-го «Б». Там будет другая учительница, и мы будем долго гадать, почему нет нашей Беллы Владимировны, которая, как нам было известно, должна будет нас учить, и кто эта непонятная тетя? Потом все как-то выяснится, нас отведут в правильный класс, но там уже не будет мест, и мы окажемся за последних партах.
Это уже 1976 год, второй класс. В первом я групповое фото пропустил, а тут я в первом ряду, Сережи Сорокина на ней нет (заболел может?)
Я тогда ужасно боялся ядерной войны. Это не было необоснованно: мало того, что по телевизору постоянно пугали «американской военщиной», так еще и вскоре после начала занятий нам измерили черепа (!), и изготовили для всех детей маленькие противогазы, которые потом хранились в кладовке возле учительского туалета. В дневниках же наших сделали записи для родителей с указанием, где мы будем собираться на случай войны, и куда нас будут эвакуировать (!!). Стоит ли удивляться что, когда рядом с домом пролетал очередной самолет - а там рядом был аэропорт Пулково, так что они летали постоянно - я с ужасом ждал, что он вот-вот сбросит бомбу?
Впрочем, следы войны и так были везде. Как раз в этих местах в 41-44 проходила линия обороны. Рядом была Аллея Славы, а прямо под нами - территория, которая являлась передовой. Ее только-только стали застраивать в конце 60-х, и все 70-е годы там еще находили неразорвавшиеся мины и патроны, а соседний овраг, где мы любили зимой кататься с горки, был густо испещрен воронками от взрывов. Однажды мы встретили там мужчину, который рассказал, что сам воевал в этих местах, и приехал на них еще раз посмотреть. Прошло всего 30 лет, и он был еще не очень стар, лет 55-60, наверное. До сих пор помню его слова:
- В кино чушь показывают, будто шли в атаку с криками «За Сталина!» Никто не кричал про Сталина! Когда шли в атаку кричали просто «ААААА!!!!», ну и матюгались еще…
Мы же, дети, бегали по округе, лазали на деревья, устраивали огромные костры из оставленных строителями пустых баков из-под краски, бросали туда огнетушители, которые жутко взрывались, и вообще вели себя так, что безо всякой войны могли спокойно перебить друг друга. Тем не менее, как ни странно, мы выжили.
*продолжение следует*
Начало этой части здесь.
Предыдущая часть здесь.
1975 год, лето. Мне 7 лет. Одни из первых ярких и последовательных воспоминаний в моей жизни - мы переезжаем на новую квартиру. «Мы» это мама, папа, бабуля и я. Бабуля - не моя настоящая бабушка, а ее родная сестра. Но она воспитывала маму с детства, и, вместе с еще одной их сестрой, тетей Аней, забрала ее из белорусского Хотимска в Ленинград.
Бабуля уже фактически жила с нами несколько лет, но у нее была и своя комната недалеко от нашей, на проспекте Героев. В 1975 году ее комнату и нашу удалось сменять вместе на две комнаты в четырехкомнатной квартире, на улице Партизана Германа, в районе проспекта Ветеранов (это юго-запад). И мы переехали.
Фото примерно тех лет, 74-75 год. Чья-то свадьба (соседей?)
Бабуля крайняя слева, рядом с ней вторая слева мама, потом иду я:
Квартира была довольно большой, хотя имела крошечную кухню размером 5 квадратных метров. Когда мы переехали туда летом 1975 года там в одной из комнат жила только одинокая семейная пара, еще одна комната была пустой, а две смежные - гостиная и спальня - достались нам на четверых. Дом был новый, многоквартирный, 9 этажный, построенный в начале 70-х годов, и наша квартира находилась на первом этаже.
Я хорошо помню, как мы подъезжали туда на грузовике, и я сидел в кузове с вещами. Стоял солнечный, летний день. Весь район тогда активно застраивался - в последующие годы прямо рядом с нами построили детский сад и школу, а также непонятное здание, цель которого мне до сих пор не вполне ясна, и я лишь знаю, что в подвале там принимали макулатуру на книги.
В первые же дни я стал гулять по микрорайону, в основном вокруг дома. Помню, прямо за нашим домом, где потом построили 399 школу, была тогда небольшая рощица, и лежала огромная куча сена. Мы, дети, играли в этой куче сена, прятались в ней, прыгали в нее. Тут же стояли и деревянные столы со скамьями, на которых сидели старички. Было много старичков, сейчас удивительно думать, что многие из них наверняка были 19 века рождения и помнили революцию! Мне, конечно, тогда было еще не до этого.
Я познакомился с мальчиком, жившим в нашей парадной на 5 этаже, которого звали Сережа Сорокин. С этим Сережей мы спустя пару месяцев, 1 сентября 1975 года, и пойдем вместе в первый класс. Нас поведут за руки наши мамы, а потом бестолковая старшеклассница после линейки не расслышит как следует, и отведет нас не в тот класс - в 1-й «В» вместо 1-го «Б». Там будет другая учительница, и мы будем долго гадать, почему нет нашей Беллы Владимировны, которая, как нам было известно, должна будет нас учить, и кто эта непонятная тетя? Потом все как-то выяснится, нас отведут в правильный класс, но там уже не будет мест, и мы окажемся за последних партах.
Это уже 1976 год, второй класс. В первом я групповое фото пропустил, а тут я в первом ряду, Сережи Сорокина на ней нет (заболел может?)
Я тогда ужасно боялся ядерной войны. Это не было необоснованно: мало того, что по телевизору постоянно пугали «американской военщиной», так еще и вскоре после начала занятий нам измерили черепа (!), и изготовили для всех детей маленькие противогазы, которые потом хранились в кладовке возле учительского туалета. В дневниках же наших сделали записи для родителей с указанием, где мы будем собираться на случай войны, и куда нас будут эвакуировать (!!). Стоит ли удивляться что, когда рядом с домом пролетал очередной самолет - а там рядом был аэропорт Пулково, так что они летали постоянно - я с ужасом ждал, что он вот-вот сбросит бомбу?
Впрочем, следы войны и так были везде. Как раз в этих местах в 41-44 проходила линия обороны. Рядом была Аллея Славы, а прямо под нами - территория, которая являлась передовой. Ее только-только стали застраивать в конце 60-х, и все 70-е годы там еще находили неразорвавшиеся мины и патроны, а соседний овраг, где мы любили зимой кататься с горки, был густо испещрен воронками от взрывов. Однажды мы встретили там мужчину, который рассказал, что сам воевал в этих местах, и приехал на них еще раз посмотреть. Прошло всего 30 лет, и он был еще не очень стар, лет 55-60, наверное. До сих пор помню его слова:
- В кино чушь показывают, будто шли в атаку с криками «За Сталина!» Никто не кричал про Сталина! Когда шли в атаку кричали просто «ААААА!!!!», ну и матюгались еще…
Мы же, дети, бегали по округе, лазали на деревья, устраивали огромные костры из оставленных строителями пустых баков из-под краски, бросали туда огнетушители, которые жутко взрывались, и вообще вели себя так, что безо всякой войны могли спокойно перебить друг друга. Тем не менее, как ни странно, мы выжили.
*продолжение следует*