Супрематизм Малевича и Христианская онтология. Продолжение предыдущего
Собственно, сравнение системы взглядов Малевича на мир с Даоизмом (Даоизм / Daoism = Даосизм) в недавнем споре появилось у меня чисто случайно. Так получилось, что я имею отношение к соответствующей практике , тем не менее пока не сильно углубляюсь и скорее из чистого интереса дружу с ребятами из местного Даоистского храма, коих в Сан Франциско немало.
Я, собственно, не сильна в онтологии. Тем не менее тему, поднятую в предыдущем посту, считаю до сих пор открытой, не смотря на усилия обеих сторон тот час же положить ей конец. Речь идет об отношении взглядов Малевича к Христианской онтологии, будем говорить. И о том, действительно ли его Беспредметность (на практике - Супрематизм) имеет к этой онтологии прямое отношение и из нее проистекает. Если посмотреть главу-посвящение Гершензону из "Супрематизм. Мир как беспредметность или Вечный покой" (1922) подробнее, то можно увидеть, что в ней Малевич рассматривает и
христианское мировоззрение и материалистическое мировоззрение лишь с тем, чтобы показать, что оба эти мировоззрения - равны. Вот как он заканчивает свою работу:
43. Дух, душа, материя - только различия темного беспредметного, как и многообразный алфавит, в своих знаках скрывающий звук разных различий, но в себе ничего другого <он> не содержит. Так все знаки и пометки научного общежития суть те же различия темного, ничуть не поясняющие темного.Все усилия человеческого ума, рассудка, разума сделать мир человеческий ясным, светлым, понятным остаются неосуществимыми, ибо осуществить то, чего нет во вселенной, невозможно. Человек же пытается разъяснить именно вселенную.Таким образом, Культура в этом смысле остается вавилонской башней, строители которой думали достигнуть твердыни неба, - того, что не существует. Такие стремления и различают его <человека> от молчаливой динамической мудрости космического возбуждения. Это чистое бесцельное непрактическое беспредметное действие, и мне кажется, что человеческому строю мудрости должно присоединиться и творить жизнь в единой с ним мудрости.
44. В отличие от всех деяний человеческой мудрости я пытаюсь установить новое установление, противопоставленное всему предметному человеческому строю мысли, - беспредметное начало, начало беспредметного бессмыслия.Хочу оставить дорогу очищенной от всех баррикад предметных заграждений, от всех границ, от всех попыток ясных изложений, знаков мудрой науки, слов поэта, мысли иной, пытающейся вскрыть нечто темное и показать солнце, <от> звуков музыки; <хочу> очистить язык от слова, а разум от безумной попытки постижения, тело от всех преодолений <и устремлений> к неведомым благам.Ибо язык нужен для вкусовых различий, но не для слов, а все остальное должно слышать один-единственный ритм космического возбуждения. Поверхность Земли должна покрыться площадью вечного возбуждения как ритм вселенной бесконечности динамического молчания. В отличие же <от> всех других площадей мировых торжеств ставлю белый Мир как Супрематическую беспредметность.
Мой собеседник сослался сначала на неоплатонизм взглядов Малевича. Глупо напрямую отрицать онтологическую причастность воззрений Малевича к неоплатонизму, из которого вышло достаточно философских и религиозных учений. Необходимо, однако, заметить, что ссылка на теистическую систему воззрений, имееющую прямое отношение к Христианству, уже здесь показалась моему собеседнику неуместна. В процессе спора он уходит дальше, ссылаясь на пантеизм - черезвычайно широкую систему воззрений, к которой онтологически можно отнести и индуизм, и материализм, и язычество, и буддизм. Вопрос лишь в том - какую конкретно систему взглядов (пантеистическую, посколько теистическая уже автоматически отпадает), будем говорить, более всего НАПОМИНАЮТ убеждения Малевича?
Мне кажется для ответа на этот вопрос черезвычайно важным является вышеупомянутый пункт 43. В беспредметном мире Малевича отсутствует иерархическое разделение между духовным, материальным, божественным (материальный мир - это илллюзия, поскольку материя делится на элементы... до бесконечности - у Малевича есть такая мысль в тексте). В спорах и дискуссиях на страницах его работ он говорит и о Боге, и об Иисусе Христе, и о Сатане, но и о Марксе - тоже. Отсюда - вывод, к которому он приходит: Мир - это беспредметность. Бог - это бессмыслие и (потому) - совершенство.
...Bряд ли можно утверждать с уверенностью, что "Малевич - стихийный даос". Я лишь считаю, что его воззрения СКОРЕЕ ближе к Даоизму, нежели к Христианству. И что - повторяю - с Христианством его философия не имеет ничего общего.
Бог для Малевича не может представать в образе человека (что никак не зависит от связи образа - первообраза и проч). Он вообще, ясно, не может представать ни в каком образе. Поэтому:
15) Отвергаются все блага небесного, как и на земле, царствий и все их изображения работниками искусств как ложь, закрывающая действительность. (К. Малевич "Установление А в искусстве", 1919)
Я, собственно, не сильна в онтологии. Тем не менее тему, поднятую в предыдущем посту, считаю до сих пор открытой, не смотря на усилия обеих сторон тот час же положить ей конец. Речь идет об отношении взглядов Малевича к Христианской онтологии, будем говорить. И о том, действительно ли его Беспредметность (на практике - Супрематизм) имеет к этой онтологии прямое отношение и из нее проистекает. Если посмотреть главу-посвящение Гершензону из "Супрематизм. Мир как беспредметность или Вечный покой" (1922) подробнее, то можно увидеть, что в ней Малевич рассматривает и
христианское мировоззрение и материалистическое мировоззрение лишь с тем, чтобы показать, что оба эти мировоззрения - равны. Вот как он заканчивает свою работу:
43. Дух, душа, материя - только различия темного беспредметного, как и многообразный алфавит, в своих знаках скрывающий звук разных различий, но в себе ничего другого <он> не содержит. Так все знаки и пометки научного общежития суть те же различия темного, ничуть не поясняющие темного.Все усилия человеческого ума, рассудка, разума сделать мир человеческий ясным, светлым, понятным остаются неосуществимыми, ибо осуществить то, чего нет во вселенной, невозможно. Человек же пытается разъяснить именно вселенную.Таким образом, Культура в этом смысле остается вавилонской башней, строители которой думали достигнуть твердыни неба, - того, что не существует. Такие стремления и различают его <человека> от молчаливой динамической мудрости космического возбуждения. Это чистое бесцельное непрактическое беспредметное действие, и мне кажется, что человеческому строю мудрости должно присоединиться и творить жизнь в единой с ним мудрости.
44. В отличие от всех деяний человеческой мудрости я пытаюсь установить новое установление, противопоставленное всему предметному человеческому строю мысли, - беспредметное начало, начало беспредметного бессмыслия.Хочу оставить дорогу очищенной от всех баррикад предметных заграждений, от всех границ, от всех попыток ясных изложений, знаков мудрой науки, слов поэта, мысли иной, пытающейся вскрыть нечто темное и показать солнце, <от> звуков музыки; <хочу> очистить язык от слова, а разум от безумной попытки постижения, тело от всех преодолений <и устремлений> к неведомым благам.Ибо язык нужен для вкусовых различий, но не для слов, а все остальное должно слышать один-единственный ритм космического возбуждения. Поверхность Земли должна покрыться площадью вечного возбуждения как ритм вселенной бесконечности динамического молчания. В отличие же <от> всех других площадей мировых торжеств ставлю белый Мир как Супрематическую беспредметность.
Мой собеседник сослался сначала на неоплатонизм взглядов Малевича. Глупо напрямую отрицать онтологическую причастность воззрений Малевича к неоплатонизму, из которого вышло достаточно философских и религиозных учений. Необходимо, однако, заметить, что ссылка на теистическую систему воззрений, имееющую прямое отношение к Христианству, уже здесь показалась моему собеседнику неуместна. В процессе спора он уходит дальше, ссылаясь на пантеизм - черезвычайно широкую систему воззрений, к которой онтологически можно отнести и индуизм, и материализм, и язычество, и буддизм. Вопрос лишь в том - какую конкретно систему взглядов (пантеистическую, посколько теистическая уже автоматически отпадает), будем говорить, более всего НАПОМИНАЮТ убеждения Малевича?
Мне кажется для ответа на этот вопрос черезвычайно важным является вышеупомянутый пункт 43. В беспредметном мире Малевича отсутствует иерархическое разделение между духовным, материальным, божественным (материальный мир - это илллюзия, поскольку материя делится на элементы... до бесконечности - у Малевича есть такая мысль в тексте). В спорах и дискуссиях на страницах его работ он говорит и о Боге, и об Иисусе Христе, и о Сатане, но и о Марксе - тоже. Отсюда - вывод, к которому он приходит: Мир - это беспредметность. Бог - это бессмыслие и (потому) - совершенство.
...Bряд ли можно утверждать с уверенностью, что "Малевич - стихийный даос". Я лишь считаю, что его воззрения СКОРЕЕ ближе к Даоизму, нежели к Христианству. И что - повторяю - с Христианством его философия не имеет ничего общего.
Бог для Малевича не может представать в образе человека (что никак не зависит от связи образа - первообраза и проч). Он вообще, ясно, не может представать ни в каком образе. Поэтому:
15) Отвергаются все блага небесного, как и на земле, царствий и все их изображения работниками искусств как ложь, закрывающая действительность. (К. Малевич "Установление А в искусстве", 1919)