Кристин Ассанж. Мужество матери
Из статьи Меган Киннинмент, опубликованной в австралийской газете The Hoopla 31 мая 2012 (вступительная часть опущена)
Интервью, взятое в Лондоне у матери Джулиана Ассанжа накануне рассмотрения Верховным судом Великобритании его апелляции против экстрадиции в Швецию
Кристин Ассанж, 61 год
На неё оказывается очень сильное давление.
Она думает, что её телефоны прослушиваются, говорит, что её травят в твиттере и преследуют в реальной жизни. Она проходит психотерапию.
Она считает шведские обвинения местью за утечку американской дипломатической переписки, обнародованной Wikileaks в том же году, когда её сын был ложно обвинён.
Она показывает мне, где она сейчас живёт, но на следующий день просит убрать упоминание об этом, заменив формулировкой "живёт в секретном месте в Квинсленде, под секретным именем".
"Мысль о том, что ваш ребёнок находится под угрозой экстрадиции в США, является одной из самых страшных вещей, которые могут прийти в голову родителя, потому что США - неконтролируемая страна, не заблуждайтесь на этот счёт, - говорит она. - Каждый родитель, чей ребёнок попадёт в такую ситуацию, будет использовать любую возможность, чтобы вытащить его".
Хотя это может показаться параноидальным, страхи Кристин Ассанж имеют реальную основу.
Адвокат её сына, Дженнифер Робинсон, в прошлом году выступила перед австралийским парламентом с докладом, в котором говорилось о нарушении прав человека в шведском деле против Ассанжа; о предвзятости в этом деле, о шведской системе закрытых судов, где судья и прокурор - одно лицо. Любой такой суд (а когда это происходило, ему даже не было предъявлено обвинение) вряд ли будет признан справедливым по австралийским стандартам.
Её страхи также опирались на недавно опубликованные Wikileaks письма от Stratfor, частной разведывательной фирмы, консультировавшей правительство США. В этих письмах Stratfor предлагала, чтобы тайное жюри США подготовило обвинительное заключение в отношении её сына, и советовала использовать те же беспощадные методы, которые применяются для Аль-Каиды, чтобы выследить Ассанжа и его коллег и заставить Wikileaks замолчать.
Так как же матери справиться с этим?
"Я не справляюсь. У меня боли в животе и хроническая тревога. Я не могу спать, - говорит Кристин. - Я чувствую себя так же, как любая мать чувствовала бы себя в таких обстоятельствах".
Она вспоминает ночной телефонный звонок, который изменил её жизнь в 2010 году: "Чужой голос на том конце провода спрашивал меня, что я чувствую по поводу того, что мой сын объявлен в розыск за изнасилование.
Я чувствовала себя ужасно.
Wikileaks действовал в течение четырех лет, прежде чем начались эти атаки. Они начались только после того, как Wikileaks в 2010 опубликовал журналы военных действий, и с этого момента и дальше действия США носили оборонительный и репрессивный характер".
В то время как Джулиан Ассанж остается под полицейским наблюдением и домашним арестом в Великобритании, его мать в настоящее время возглавляет общественную кампанию в Австралии "Верните Джулиана домой" - вместо её внештатной работы в театре, занимавшей всё время.
Она в основном использует старые модели мобильных телефонов, избегая компьютеров, когда это возможно.
"Я терпеть не могу компьютеры. Я их ненавижу. У меня нет "компьютерного гена" - не знаю, откуда он у Джулиана... Я просто думаю, что у Джулса есть творческое начало, и просто так случилось, что он родился в такое время".
Тем не менее эта женщина, "печатающая одним пальцем", которая ненавидит компьютеры, научилась использовать социальные медиа в своей борьбе за спасение сына, вооружившись тем, что она считает своим главным оружием: фактами.
Она перечисляет её типичную ежедневную работу: "Я отправила по электронной почте плакаты и паблисити для панели в Брисбене, нашла шесть адвокатов, чтобы проверить проект по кибер-безопасности, и отправила его в СМИ, потом просмотрела главную страницу нового веб-сайта Wikileaks в Сиднее, дала два интервью, договорилась ещё об одном во Франции и обсудила другое в Швеции.
Я также должна была отвечать на сообщения в своём твиттере и на пост в блоге Боба Карра. Я отслеживаю три потока в твиттере - Wikileaks, Ассанжа и свой собственный... могу продолжить, если хотите... я начала в 7 утра и закончила в 3 ночи".
Поздно ночью страх за то, что может произойти с Джулианом, вытесняет всё остальное.
"Я так устала этим утром. Я не спала прошлой ночью, всё думала о том, что его могут убить и обставить так, чтобы это выглядело как самоубийство," - говорит она перед началом интервью.
"Ни один государственный чиновник никогда не предлагал мне или моей семье помочь защитить нас. Когда люди угрожали убить Джулиана и моего внука, премьер-министр ничего не сделал. Это отвратительно".
Она говорит, что Джулиан не нарушил никаких законов, и как гражданин Австралии, стоящий перед зловещей угрозой экстрадиции во враждебно настроенные США, он заслуживает помощи от своего правительства.
Его жизнь до Wikileaks хорошо известна. Детство Джулиана Ассанжа в Квинсленде и на острове Магнетик было похоже на детство Тома Сойера. Его уже в раннем возрасте считали одарённым.
Позднее Кристин Ассанж снимала самую дешёвую квартиру, чтобы сэкономить деньги для покупки сыну его первого компьютера, Commodore 64, а затем были штрафы за взлом компьютеров в 1996 году, хотя не было нанесено никакого уголовно наказуемого ущерба.
Что не так хорошо известно, говорит Кристин, это как Джулиан помог австралийской федеральной полиции взломать компьютеры педофилов и как с 20 лет он в одиночку растил своего маленького сына в течение пяти лет.
"Отказаться от карьеры, чтобы ухаживать за ребёнком - самое бескорыстное, что можно сделать", - говорит она.
Она отмечает, что Wikileaks не взламывает компьютеры и не старается спровоцировать утечки - всё, что он делает, это обеспечивает безопасность источников, и все полученные документы тщательно проверяются перед публикацией, чтобы никого не поставить под угрозу.
Есть ли возможность когда-нибудь вернуться к нормальной жизни, какой она была до 2010 года? Она не надеется на это.
"Ненормальное теперь стало для нас нормальным, - говорит она о себе и своём партнёре. - Мы спрашиваем друг друга ‘Ты уничтожил бумаги, дорогой?‘ точно так же, как другие спрашивают, вынес ли ты мусор.
Интересно, что человек ко всему привыкает и приспосабливается - особенно, когда речь идёт о детях. Когда вы боретесь за вашего ребёнка, вы найдёте в себе силы, о которых даже не подозревали. Каждая мать чувствует боль своего ребёнка".
В этой войне бывают и светлые моменты, когда она и её партнёр смотрят телевизор и пародируют выступления политиков. "Любой, кто находится на передовой, во всех смыслах, развивает чувство чёрного юмора - в противном случае не выжить", - говорит она.
Она находит глубокое утешение в рисовании и сёрфинге. "Когда я нахожусь в воде, всё просто исчезает. Я надеваю очки, и меня окружают сине-зелёные водяные пузырьки, и я чувствую, как вся слизь политики смывается - это психологическое очищение, и потом я могу вернуться и продолжать борьбу.
Я сильная, и Джулс знает это. Я никогда не сдамся."
Интервью, взятое в Лондоне у матери Джулиана Ассанжа накануне рассмотрения Верховным судом Великобритании его апелляции против экстрадиции в Швецию
Кристин Ассанж, 61 год
На неё оказывается очень сильное давление.
Она думает, что её телефоны прослушиваются, говорит, что её травят в твиттере и преследуют в реальной жизни. Она проходит психотерапию.
Она считает шведские обвинения местью за утечку американской дипломатической переписки, обнародованной Wikileaks в том же году, когда её сын был ложно обвинён.
Она показывает мне, где она сейчас живёт, но на следующий день просит убрать упоминание об этом, заменив формулировкой "живёт в секретном месте в Квинсленде, под секретным именем".
"Мысль о том, что ваш ребёнок находится под угрозой экстрадиции в США, является одной из самых страшных вещей, которые могут прийти в голову родителя, потому что США - неконтролируемая страна, не заблуждайтесь на этот счёт, - говорит она. - Каждый родитель, чей ребёнок попадёт в такую ситуацию, будет использовать любую возможность, чтобы вытащить его".
Хотя это может показаться параноидальным, страхи Кристин Ассанж имеют реальную основу.
Адвокат её сына, Дженнифер Робинсон, в прошлом году выступила перед австралийским парламентом с докладом, в котором говорилось о нарушении прав человека в шведском деле против Ассанжа; о предвзятости в этом деле, о шведской системе закрытых судов, где судья и прокурор - одно лицо. Любой такой суд (а когда это происходило, ему даже не было предъявлено обвинение) вряд ли будет признан справедливым по австралийским стандартам.
Её страхи также опирались на недавно опубликованные Wikileaks письма от Stratfor, частной разведывательной фирмы, консультировавшей правительство США. В этих письмах Stratfor предлагала, чтобы тайное жюри США подготовило обвинительное заключение в отношении её сына, и советовала использовать те же беспощадные методы, которые применяются для Аль-Каиды, чтобы выследить Ассанжа и его коллег и заставить Wikileaks замолчать.
Так как же матери справиться с этим?
"Я не справляюсь. У меня боли в животе и хроническая тревога. Я не могу спать, - говорит Кристин. - Я чувствую себя так же, как любая мать чувствовала бы себя в таких обстоятельствах".
Она вспоминает ночной телефонный звонок, который изменил её жизнь в 2010 году: "Чужой голос на том конце провода спрашивал меня, что я чувствую по поводу того, что мой сын объявлен в розыск за изнасилование.
Я чувствовала себя ужасно.
Wikileaks действовал в течение четырех лет, прежде чем начались эти атаки. Они начались только после того, как Wikileaks в 2010 опубликовал журналы военных действий, и с этого момента и дальше действия США носили оборонительный и репрессивный характер".
В то время как Джулиан Ассанж остается под полицейским наблюдением и домашним арестом в Великобритании, его мать в настоящее время возглавляет общественную кампанию в Австралии "Верните Джулиана домой" - вместо её внештатной работы в театре, занимавшей всё время.
Она в основном использует старые модели мобильных телефонов, избегая компьютеров, когда это возможно.
"Я терпеть не могу компьютеры. Я их ненавижу. У меня нет "компьютерного гена" - не знаю, откуда он у Джулиана... Я просто думаю, что у Джулса есть творческое начало, и просто так случилось, что он родился в такое время".
Тем не менее эта женщина, "печатающая одним пальцем", которая ненавидит компьютеры, научилась использовать социальные медиа в своей борьбе за спасение сына, вооружившись тем, что она считает своим главным оружием: фактами.
Она перечисляет её типичную ежедневную работу: "Я отправила по электронной почте плакаты и паблисити для панели в Брисбене, нашла шесть адвокатов, чтобы проверить проект по кибер-безопасности, и отправила его в СМИ, потом просмотрела главную страницу нового веб-сайта Wikileaks в Сиднее, дала два интервью, договорилась ещё об одном во Франции и обсудила другое в Швеции.
Я также должна была отвечать на сообщения в своём твиттере и на пост в блоге Боба Карра. Я отслеживаю три потока в твиттере - Wikileaks, Ассанжа и свой собственный... могу продолжить, если хотите... я начала в 7 утра и закончила в 3 ночи".
Поздно ночью страх за то, что может произойти с Джулианом, вытесняет всё остальное.
"Я так устала этим утром. Я не спала прошлой ночью, всё думала о том, что его могут убить и обставить так, чтобы это выглядело как самоубийство," - говорит она перед началом интервью.
"Ни один государственный чиновник никогда не предлагал мне или моей семье помочь защитить нас. Когда люди угрожали убить Джулиана и моего внука, премьер-министр ничего не сделал. Это отвратительно".
Она говорит, что Джулиан не нарушил никаких законов, и как гражданин Австралии, стоящий перед зловещей угрозой экстрадиции во враждебно настроенные США, он заслуживает помощи от своего правительства.
Его жизнь до Wikileaks хорошо известна. Детство Джулиана Ассанжа в Квинсленде и на острове Магнетик было похоже на детство Тома Сойера. Его уже в раннем возрасте считали одарённым.
Позднее Кристин Ассанж снимала самую дешёвую квартиру, чтобы сэкономить деньги для покупки сыну его первого компьютера, Commodore 64, а затем были штрафы за взлом компьютеров в 1996 году, хотя не было нанесено никакого уголовно наказуемого ущерба.
Что не так хорошо известно, говорит Кристин, это как Джулиан помог австралийской федеральной полиции взломать компьютеры педофилов и как с 20 лет он в одиночку растил своего маленького сына в течение пяти лет.
"Отказаться от карьеры, чтобы ухаживать за ребёнком - самое бескорыстное, что можно сделать", - говорит она.
Она отмечает, что Wikileaks не взламывает компьютеры и не старается спровоцировать утечки - всё, что он делает, это обеспечивает безопасность источников, и все полученные документы тщательно проверяются перед публикацией, чтобы никого не поставить под угрозу.
Есть ли возможность когда-нибудь вернуться к нормальной жизни, какой она была до 2010 года? Она не надеется на это.
"Ненормальное теперь стало для нас нормальным, - говорит она о себе и своём партнёре. - Мы спрашиваем друг друга ‘Ты уничтожил бумаги, дорогой?‘ точно так же, как другие спрашивают, вынес ли ты мусор.
Интересно, что человек ко всему привыкает и приспосабливается - особенно, когда речь идёт о детях. Когда вы боретесь за вашего ребёнка, вы найдёте в себе силы, о которых даже не подозревали. Каждая мать чувствует боль своего ребёнка".
В этой войне бывают и светлые моменты, когда она и её партнёр смотрят телевизор и пародируют выступления политиков. "Любой, кто находится на передовой, во всех смыслах, развивает чувство чёрного юмора - в противном случае не выжить", - говорит она.
Она находит глубокое утешение в рисовании и сёрфинге. "Когда я нахожусь в воде, всё просто исчезает. Я надеваю очки, и меня окружают сине-зелёные водяные пузырьки, и я чувствую, как вся слизь политики смывается - это психологическое очищение, и потом я могу вернуться и продолжать борьбу.
Я сильная, и Джулс знает это. Я никогда не сдамся."