Прозерпине?
С растрескавшимися рельефами лиц, будто последние листья по осени зыбко, идут они в незрячие сумерки. Сухие, строгие, худощавые, немые; остроконечные колпаки, остроконечные клинья - бороды, нелёгкие поклажи у каждого за спиной - движущаяся под звуки ветра гравюра. Процессию гномов сопровождают всадники в чёрном - изящные до болезненности юноши, принцы с холодной кровью. Их кони танцуют на звонких ногах. Их славные жизни не принадлежат им самим. Смерть не страшна, когда ты служишь сакральной цели. И я - из их числа.
Гномы должны достичь храма, не замочив свои колпаки в нечистом багрянце крови врагов из группы отступников. Эти хмурые мужчины в чёрных грубых балахонах, косматоголовые, с большими землистого цвета губами, с лопатами тяжёлых, спутанных бород - кромешное окоянство. Смертники, готовые отдать жизнь, дабы осквернить праздник подземной весны и венценосные плоды граната, которые так терпеливо несут гномы долгими ночами, будто алокожистые мешки, полные драгоценных камней, гнёзда кроваво застекленного сока.
Их колпаки серы от густых теней и лишений, но в назначенный час засияют, подобно крупным рубинам, поймавшим гранями долгие лучи жарких закатных солнц, как только всё встанет на свои места, как только священные плоды взорвут градом зёрен на тарелках древнего храма тугую тишину. Блики многоцветны как колотые раны витражей - пролягут. Рты разрешатся устьем улыбки. Пригуби! Но это после.
Только бы не понести потерь, потерь в черноте хладноликого леса, в ветродуве, длящем одинокий птичий крик. Невежды, не вставайте у нас на пути. Пир состоится!
Гномы должны достичь храма, не замочив свои колпаки в нечистом багрянце крови врагов из группы отступников. Эти хмурые мужчины в чёрных грубых балахонах, косматоголовые, с большими землистого цвета губами, с лопатами тяжёлых, спутанных бород - кромешное окоянство. Смертники, готовые отдать жизнь, дабы осквернить праздник подземной весны и венценосные плоды граната, которые так терпеливо несут гномы долгими ночами, будто алокожистые мешки, полные драгоценных камней, гнёзда кроваво застекленного сока.
Их колпаки серы от густых теней и лишений, но в назначенный час засияют, подобно крупным рубинам, поймавшим гранями долгие лучи жарких закатных солнц, как только всё встанет на свои места, как только священные плоды взорвут градом зёрен на тарелках древнего храма тугую тишину. Блики многоцветны как колотые раны витражей - пролягут. Рты разрешатся устьем улыбки. Пригуби! Но это после.
Только бы не понести потерь, потерь в черноте хладноликого леса, в ветродуве, длящем одинокий птичий крик. Невежды, не вставайте у нас на пути. Пир состоится!