Два вечера в Баварской опере. "Аида" 4 и 7 октября 2015 г. Стоянова, Кауфманн, Смирнова. Часть 2.
Продолжаю вещать о постановке. Понимаю, что режиссёр вполне мог задумать совсем другое, но я увидела то, что увидела :)
Второе действие начинается с того же, чем заканчивается первое: Радамес и Амнерис стоят, повернувшись лицом друг к другу, и держатся за руки. Только они уже одеты по-другому. Возможно, я что-то и путаю. Радамес поворачивается и уходит куда-то в глубину сцены. С Амнерис снимают её идиотскую кирасу и её дурацкую корону, на ней уже нет котурнов. Она оказывается в белой рубашке - примерно таком же наряде, что и её рабыня Аида (Аида одета в какой-то намёк на костюмчик, но это всё-таки платье :)) Амнерис в сопровождении Рамфиса приходит в храм и встаёт на колени. За ней располагается женский хор.
Конструкция начинает поворачиваться, и мы видим Аиду, пришедшую на встречу с Радамесом. Где-то в глубине горит одинокий факел (настоящий огонь!).
После арии Аиды, как известно, появляется Амонасро. У него живописная "патлатая" причёска, и одет он весьма импозантно - в пиджачок и какие-то странные штаны. Впрочем, о костюмах я хотела написать позже; хотя о платьях Аиды и Амнерис всё равно обмолвилась :)
Папа начинает давить на дочку. Она отчаянно сопротивляется, понимая, что предаст Радамеса, если уступит отцу. И тут Амонасро 1. берётся за бок и садится на землю, потому что у него открывается рана (мы видим кровь) - вариант 4 октября; 2) хватается за сердце (вариант 7 октября - рана не открылась, не иначе как у Вассало ничего не вышло с мешочком с "кровью"). Аида бросается к отцу (она ведь девушка добрая даже по отношению к чужим людям, а здесь всё-таки родной папочка), и покоряется ему. Дав обещание Амонасро разузнать план похода египтян, она садится на землю и закрывает лицо ладонями...
Приходит Радамес. Он не понимает сомнений Аиды в его чувстве, и пытается доказать ей, что никогда не станет мужем Амнерис. Но когда Аида предлагает ему побег, Радамеса охватывает ужас: как это - бежать? Да ещё из военного лагеря? Он никуда бежать не хочет! Но он любит Аиду, и сопротивляется из последних сил; но в конце концов сдаётся. Когда появляется Амонасро,и Радамес узнаёт, что "проболтался", он буквально каменеет. Никакие уговоры Аиды и Амонасро бежать на него не действуют. Он - предатель!
Появляется Амнерис. Амонасро пытается её заколоть, но Радамес хватает Амонасро за руку, и нож из руки эфиопского царя падает на землю. Стража набрасывается на Амонасро, а Радамес отдаёт себя в руки Рамфиса. И никто не замечает Аиду, которая подбирает этот нож и таинственным образом исчезает...
Амнерис в белой рубашке, с распущенными волосами мечется "под дверью", за которой будут судить Радамеса. Она смотрит на портрет и страдает. Когда стража приводит любимого (вообще-то, его просто швыряют на пол), она обращаетс не к нему, а к портрету. То ли заговариваться стала, то ли не услышала, что Радамес уже здесь. Когда он отвечает ей, Амнерис вздрагивает: вот же он, настоящий Радамес! Здесь, рядом, а не только на портрете. Или она себе придумала любимого мужчину, и не имела понятия, каков он на самом деле?
Радамес не желает с ней разговаривать. Он даже упрекает её как-то безразлично... Он готов умереть. Когда Амнерис сообщает, что Аида жива, Радамес радуется, но радуется сдержанно. По крайней мере, его не будет терзать мысль, что он виноват в её смерти... И, естественно, предложение Амнерис отвергается Радамесом, причём с презрением.
И вот наступает сцена судидища. Кто судит полководца? Чиновники! По крайней мере, мы видим, как на судилище приходят дяденьки с портфелями. Это те же жрецы, только чуть-чуть переодетые. Жрецы оставляют портфели "под дверью", в которую входят по одному.Войдя в зал (декорация поворачивается), они надевают на головы мешки с прорезями для глаз - что-то вроде ку-клукс-клановских колпаков. Неужели боятся, что Радамес их узнает?
Радамес не говорит ни слова, лишь гордо поворачивается, и пытается уйти из зала (очевидно, в свою темницу), но стража хватает его и бросает на пол.
Приговор вынесен. Амнерис мечется аки тигрица, и проклинает жрецов. Рамфис делает знак, и двое стражников хватают её "под локотки" и волокут куда-то прочь. Вот тебе и царская дочка! Не церемонятся с ней :( Правда, Амнерис удаётся вырваться и сбежать (очевидно, при желании стража бы её легко догнала; но девушку просто решили попугать, и только). Она садится на пол (землю), и устремляет свой взор на портрет с чертами очень известного немецкого тенора.
Последняя картина, по-моему, сделана очень интересно. Никакой "камеры", никаких плит над головой. Радамес один в пустом пространстве. Его замуровали в могиле вместе с его золотой кирасой - символом принадлежности к высшему обществу. Кирасу он снял, и поставил её на пол. Где-то на заднем плане мелькнул силуэт Аиды. В руках у неё нож - тот самый, папочкин. Мы видим, как она перерезает себе вены. На полу расплываются два больших кровавых пятна...
Радамес подхватывает Аиду, и она умирает у него на руках. Нежно опустив её тело на землю, он оглядывается и видит... нож. На последних звуках музыки Радамес берёт нож в правую руку, и мы видим, что сейчас он последует за своей возлюбленной - перережет себе вены. Из глубины сцены на Аиду и Радамеса надвигается толпа в чёрном, оставляя для них совсем маленькое пространство. Занавес...
P.S. О костюмах, об общем впечатлении от увиденного и услышанного я напишу в следующем посте.
Второе действие начинается с того же, чем заканчивается первое: Радамес и Амнерис стоят, повернувшись лицом друг к другу, и держатся за руки. Только они уже одеты по-другому. Возможно, я что-то и путаю. Радамес поворачивается и уходит куда-то в глубину сцены. С Амнерис снимают её идиотскую кирасу и её дурацкую корону, на ней уже нет котурнов. Она оказывается в белой рубашке - примерно таком же наряде, что и её рабыня Аида (Аида одета в какой-то намёк на костюмчик, но это всё-таки платье :)) Амнерис в сопровождении Рамфиса приходит в храм и встаёт на колени. За ней располагается женский хор.
Конструкция начинает поворачиваться, и мы видим Аиду, пришедшую на встречу с Радамесом. Где-то в глубине горит одинокий факел (настоящий огонь!).
После арии Аиды, как известно, появляется Амонасро. У него живописная "патлатая" причёска, и одет он весьма импозантно - в пиджачок и какие-то странные штаны. Впрочем, о костюмах я хотела написать позже; хотя о платьях Аиды и Амнерис всё равно обмолвилась :)
Папа начинает давить на дочку. Она отчаянно сопротивляется, понимая, что предаст Радамеса, если уступит отцу. И тут Амонасро 1. берётся за бок и садится на землю, потому что у него открывается рана (мы видим кровь) - вариант 4 октября; 2) хватается за сердце (вариант 7 октября - рана не открылась, не иначе как у Вассало ничего не вышло с мешочком с "кровью"). Аида бросается к отцу (она ведь девушка добрая даже по отношению к чужим людям, а здесь всё-таки родной папочка), и покоряется ему. Дав обещание Амонасро разузнать план похода египтян, она садится на землю и закрывает лицо ладонями...
Приходит Радамес. Он не понимает сомнений Аиды в его чувстве, и пытается доказать ей, что никогда не станет мужем Амнерис. Но когда Аида предлагает ему побег, Радамеса охватывает ужас: как это - бежать? Да ещё из военного лагеря? Он никуда бежать не хочет! Но он любит Аиду, и сопротивляется из последних сил; но в конце концов сдаётся. Когда появляется Амонасро,и Радамес узнаёт, что "проболтался", он буквально каменеет. Никакие уговоры Аиды и Амонасро бежать на него не действуют. Он - предатель!
Появляется Амнерис. Амонасро пытается её заколоть, но Радамес хватает Амонасро за руку, и нож из руки эфиопского царя падает на землю. Стража набрасывается на Амонасро, а Радамес отдаёт себя в руки Рамфиса. И никто не замечает Аиду, которая подбирает этот нож и таинственным образом исчезает...
Амнерис в белой рубашке, с распущенными волосами мечется "под дверью", за которой будут судить Радамеса. Она смотрит на портрет и страдает. Когда стража приводит любимого (вообще-то, его просто швыряют на пол), она обращаетс не к нему, а к портрету. То ли заговариваться стала, то ли не услышала, что Радамес уже здесь. Когда он отвечает ей, Амнерис вздрагивает: вот же он, настоящий Радамес! Здесь, рядом, а не только на портрете. Или она себе придумала любимого мужчину, и не имела понятия, каков он на самом деле?
Радамес не желает с ней разговаривать. Он даже упрекает её как-то безразлично... Он готов умереть. Когда Амнерис сообщает, что Аида жива, Радамес радуется, но радуется сдержанно. По крайней мере, его не будет терзать мысль, что он виноват в её смерти... И, естественно, предложение Амнерис отвергается Радамесом, причём с презрением.
И вот наступает сцена судидища. Кто судит полководца? Чиновники! По крайней мере, мы видим, как на судилище приходят дяденьки с портфелями. Это те же жрецы, только чуть-чуть переодетые. Жрецы оставляют портфели "под дверью", в которую входят по одному.Войдя в зал (декорация поворачивается), они надевают на головы мешки с прорезями для глаз - что-то вроде ку-клукс-клановских колпаков. Неужели боятся, что Радамес их узнает?
Радамес не говорит ни слова, лишь гордо поворачивается, и пытается уйти из зала (очевидно, в свою темницу), но стража хватает его и бросает на пол.
Приговор вынесен. Амнерис мечется аки тигрица, и проклинает жрецов. Рамфис делает знак, и двое стражников хватают её "под локотки" и волокут куда-то прочь. Вот тебе и царская дочка! Не церемонятся с ней :( Правда, Амнерис удаётся вырваться и сбежать (очевидно, при желании стража бы её легко догнала; но девушку просто решили попугать, и только). Она садится на пол (землю), и устремляет свой взор на портрет с чертами очень известного немецкого тенора.
Последняя картина, по-моему, сделана очень интересно. Никакой "камеры", никаких плит над головой. Радамес один в пустом пространстве. Его замуровали в могиле вместе с его золотой кирасой - символом принадлежности к высшему обществу. Кирасу он снял, и поставил её на пол. Где-то на заднем плане мелькнул силуэт Аиды. В руках у неё нож - тот самый, папочкин. Мы видим, как она перерезает себе вены. На полу расплываются два больших кровавых пятна...
Радамес подхватывает Аиду, и она умирает у него на руках. Нежно опустив её тело на землю, он оглядывается и видит... нож. На последних звуках музыки Радамес берёт нож в правую руку, и мы видим, что сейчас он последует за своей возлюбленной - перережет себе вены. Из глубины сцены на Аиду и Радамеса надвигается толпа в чёрном, оставляя для них совсем маленькое пространство. Занавес...
P.S. О костюмах, об общем впечатлении от увиденного и услышанного я напишу в следующем посте.