История образования и английская история
переплетаются с таким количеством разных тем, что и высказать нельзя. Тут и история монашеских орденов, и судьбы греческой философии, и латинский язык, и... Ну какая история образования без иезуитов? С другой стороны - что сейчас считается общим местом, а меж тем пришло как обязательное именно в связи с иезуитскими правилами воспитания, что м считаем само собой разумеющимся, но было придумано... Мир живет, не зная происхождения идей. Или латынь - язык, грамматика которого веками служила материалом для того, чтобы уметь думать, это было естественное дело - люди учили такой всемирный язык знания, и в процессе выучивания языка постигали, что такое логика и правильное мышление. А потом от этого языка отказались и возникла интересная ситуация - все по-прежнему были убеждены, что умеют думать, между тем думать умели лишь те куски латыни, что случайно засели в головах, вне этих кусков мышления в большинстве голов не наблюдалось - никакого, ни общего, ни индивидуального, так, всего лишь потребности с нехитрым набором средств, какое уж мышление.
Это история XVIII-XIX вв., а потом пришел другой мировой язык знания, а он ведь очень существенно отличаетя от латыни. И где бы прочесть, как мыслит новый мировой язык - считается, что это и так понятно. Но каждый язык внушает собственные способы мышления, а также несет с собой историю. История мысли, образования и науки переосмысливается, то, чем прежде была греческая мысль, теперь меняет положение, и достаточно периферийная история островной науки стала теперь центральной темой, наука как бы с самого начала оттуда и началась. Появились новые сюжеты, иначе выглядит конец Средневековья, появились свои новые начала и свои закономерности развития - которые лет через триста начинают копировать как всемирные. И это само по себе ложится в основу истории рациональности - из чего она складывалась, как рождались привычные сейчас "общие" и "обязательные" черты - про скептицизм, прагматизм и пр. А сейчас опять меняется прошлое, рациональность прописывается уже совсем иным образом. Надо полагать, что через какое-то время будут писать историю науки уже иначе, там будет о возникновении сетевых структур и биг-дата, и эта новая рациональность будет переплетена уже совсем с другой историей. Но это будет потом.
из
Это история XVIII-XIX вв., а потом пришел другой мировой язык знания, а он ведь очень существенно отличаетя от латыни. И где бы прочесть, как мыслит новый мировой язык - считается, что это и так понятно. Но каждый язык внушает собственные способы мышления, а также несет с собой историю. История мысли, образования и науки переосмысливается, то, чем прежде была греческая мысль, теперь меняет положение, и достаточно периферийная история островной науки стала теперь центральной темой, наука как бы с самого начала оттуда и началась. Появились новые сюжеты, иначе выглядит конец Средневековья, появились свои новые начала и свои закономерности развития - которые лет через триста начинают копировать как всемирные. И это само по себе ложится в основу истории рациональности - из чего она складывалась, как рождались привычные сейчас "общие" и "обязательные" черты - про скептицизм, прагматизм и пр. А сейчас опять меняется прошлое, рациональность прописывается уже совсем иным образом. Надо полагать, что через какое-то время будут писать историю науки уже иначе, там будет о возникновении сетевых структур и биг-дата, и эта новая рациональность будет переплетена уже совсем с другой историей. Но это будет потом.
из