Обиталище муз и всего такого
Узнал, что городская топонимическая комиссия решила назвать улицу на Парнасе именем Михаила Дудина. Седоусый губернатор с перманентно недоумённым взглядом («Что я здесь делаю и кто все эти люди?») вроде как ещё не подписал постановление, но говорят, что вопрос решённый.
С одной стороны, новость замечательная, Михаил Александрович достоин такой чести больше многих других уже удостоившихся персонажей - либо никому не известных, либо, скажем так, одиозных. Давно пора.
С другой стороны - это только в Греции Парнас является обиталищем муз и всего такого. Новый участок 3-го Верхнего переулка промзоны, «посвящённый» поэту, - дыра дырой, сгусток депрессии и воплощённая пичалька: трубы, ЛЭПы и заборы. Там даже освещения нет.
Ну да ладно. Думаю, сам Дудин отнёсся бы к этому так, как и положено умному человеку: иронично. В конце концов, он, рождённый в Ивановской области (на тот момент - губернии), сам признавался, что в душе стал ленинградцем, ещё не видя Ленинграда - за полтыщи километров от северной столицы, на каменном полуострове, среди укреплений и казарм.
Было бы неплохо, чтобы решение подписали не позднее ноября, можно приурочить к 95-летию со дня рождения Дудина. А в идеале, помимо прибивания таблички к одному из заборов 3-го Верхнего переулка, хорошо бы провести ещё какие-нибудь акции, напоминающие гражданам о замечательном поэте - как это было сделано с Граниным.
Да, а вот ещё одна новость из уходящего дня: в Петербурге выпал первый снег. Воздух, по меткому замечанию Неруды, был серым, как размокший хлеб. А небо тяжелело, как на картинах Альбера Марке. Вспомнилось дудинское:
«Я открываю глаза и слушаю ночной, спящий город. За окном, в световой воронке фонаря, клубятся снежные мохнатые хлопья. Они слетаются в световую воронку беззвучно, как бабочки, бесконечной прорвой, и в моей комнате начинает пахнуть свежим снегом и антоновкой…»
С одной стороны, новость замечательная, Михаил Александрович достоин такой чести больше многих других уже удостоившихся персонажей - либо никому не известных, либо, скажем так, одиозных. Давно пора.
С другой стороны - это только в Греции Парнас является обиталищем муз и всего такого. Новый участок 3-го Верхнего переулка промзоны, «посвящённый» поэту, - дыра дырой, сгусток депрессии и воплощённая пичалька: трубы, ЛЭПы и заборы. Там даже освещения нет.
Ну да ладно. Думаю, сам Дудин отнёсся бы к этому так, как и положено умному человеку: иронично. В конце концов, он, рождённый в Ивановской области (на тот момент - губернии), сам признавался, что в душе стал ленинградцем, ещё не видя Ленинграда - за полтыщи километров от северной столицы, на каменном полуострове, среди укреплений и казарм.
Было бы неплохо, чтобы решение подписали не позднее ноября, можно приурочить к 95-летию со дня рождения Дудина. А в идеале, помимо прибивания таблички к одному из заборов 3-го Верхнего переулка, хорошо бы провести ещё какие-нибудь акции, напоминающие гражданам о замечательном поэте - как это было сделано с Граниным.
Да, а вот ещё одна новость из уходящего дня: в Петербурге выпал первый снег. Воздух, по меткому замечанию Неруды, был серым, как размокший хлеб. А небо тяжелело, как на картинах Альбера Марке. Вспомнилось дудинское:
«Я открываю глаза и слушаю ночной, спящий город. За окном, в световой воронке фонаря, клубятся снежные мохнатые хлопья. Они слетаются в световую воронку беззвучно, как бабочки, бесконечной прорвой, и в моей комнате начинает пахнуть свежим снегом и антоновкой…»