Латвийские евреи о 1941 годе…
Узников Рижского гетто гонят в Румбулу, на расстрел… Фото сделано неизвестным фотографом 8 декабря 1941 г.
Латвийские евреи, находившиеся на территории, оккупированной гитлеровцами, сразу же оказались на грани между жизнью и смертью. Ещё недавно они были полноправными латвийскими гражданами, многие учились в латышских школах. Теперь же их называли «недочеловеками» и те, кто считали себя представителями высшей «арийской расы» относились к ним соответственно…
Встреча немецких войск в Риге 1 июля 1941 г., сквер у Оперного театра.
Свидетельствует Элла Медалье:
«В первый же день оккупации, поздно вечером, к нам постучали. Я открыла дверь. В коридоре на лестничной клетке стояла небольшая банда латышей, несколько юнцов лет 16-17. Возглавлял их наш сосед. Его я хорошо знала: с первых же дней моего приезда в Ригу, в этот старый 5-этажный дом на Томсона, 13 [кв. 4], он всегда подобострастно здоровался со мной, уже издалека снимая шапку. А теперь, бесцеремонно ворвавшись в нашу квартиру, грубо и нагло приказал моему мужу немедленно одеться и следовать за ними, якобы на работу. Мы попрощались. Я видела, что Пинхас старается побороть страх перед неизвестным и держаться бодро. Мы оба пытались в тот миг скрыть нахлынувшее предчувствие, что это навсегда… Больше я его никогда не видела. Лишь после войны узнала, что моего мужа, как и многих других молодых евреев, способных оказать палачам сопротивление, фашисты увезли в ту ночь в Бикерниекский лес* и расстреляли».
Евреи в Бикерниекском лесу в Риге в ожидании расстрела, июль 1941 г.
* Бикерниекский лес - район Риги, где в июле 1941 года нацисты начали расстреливать евреев. Кроме местных, там убивали и евреев, привезённых из других европейских стран. Кроме того, в Бикерниекском лесу казнили советских активистов, антифашистов и пленных красноармейцев - всего, по данным судебного процесса 1946 года (Рига), более 46 тысяч человек. Современные латышские историки оценивают число убитых и погребённых там жертв нацизма в 35 тысяч человек. В 2001 году в Бикерниекском лесу был открыт мемориал.
Бикерниеки. Вещи и документы, найденные в могиле расстрелянных, фото 1944 г.
Вспоминает Эльмар Ривош:
«Откуда-то появились латыши-добровольцы, с повязками национальных цветов на рукаве. По нескольку человек, иногда в сопровождении немца, [они] начали обходить дома. Дворники должны указывать квартиры евреев. Приходили, обыскивали, били, забирали ценные вещи, большинство мужчин забирали».
«Патриоты» и их жертвы, июль 1941 г.
Свидетельствует Макс Кауфман:
«Они шли от дома к дому и вытаскивали оттуда моих единоверцев. Людей группами отправляли в управление полиции, полицейские участки и тюрьмы. В роли охраны выступали молодые латыши, облачённые в гражданскую одежду и вооружённые винтовками. На рукавах у них виднелись красно-белые повязки. Не заставили себя ждать и побои с грабежами. Многие были расстреляны в своих же собственных квартирах».
Колонна арестованных евреев, конвоируемая лицами в штатском. Рига, бульвар Бривибас, июль 1941 г.
Вспоминает Тевель Глезер:
«Нашу квартиру стали посещать разные группы латышей, которые грабили и издевались над нами... Через несколько дней начали приходить немецкие офицеры и забирать недостающую им мебель... Однажды вечером в нашу квартиру ворвались четыре рослых латыша, которые унесли в стоявшую у дома машину всё, что представлялось им ценным. Они издевались над моей мамой, которая пыталась им возражать, били её прикладом револьвера по голове».
Книга «Записки» скульптора Эльмара Ривоша (1906-1957) была написана им в тайном убежище, где он скрывался после побега из Рижского гетто. Это честная и совершенно не политкорректная книга, в которой автор предельно откровенно рассказывает о том, что он видел в период своего пребывания в гетто, в котором Эльмар Ривош потерял любимую жену, детей, родных и близких. За внешней простотой этого повествования скрывается леденящая душу правда о большой человеческой трагедии. Прочитав эту книгу, вы уже не сможете остаться прежним человеком... Она издана Рижской еврейской общиной в 2006 г. в Риге.
Эльмар Ривош свидетельствует:
«Стыдно, как все заругали большевиков. Ругают за всё. Вчерашние „большевики” стали ярыми националистами. Есть и среди евреев такие. Надеются этим спасти свою шкуру. Дудки. <...> Все говорят об „освобождении” и вине… евреев, конечно. Евреи сожгли Ригу, взорвали мосты, Петровскую кирху* и т. д. Группа подвыпивших поёт:
Nu tik brāļi naigi, naigi
Sviediet žīdus Daugava, utt.**
Если бы во мне узнали еврея, поплавал бы, без сомнения. Две недели тому назад они ещё говорили „товарищ” и старались быть стахановцами***».
* Имеется в виду рижская церковь Святого Петра, на башне которой находился наблюдательный пункт защитников города.
В результате обстрела Старого города германскими войсками, находившимися в Задвинье, 29 июня 1941 года церковь загорелась и погибла.
** Ну, теперь проворно, братцы,
Кинем в Даугаву жидов и т. д. (латыш.)
*** Стахановское движение - движение в СССР за повышение производительности труда и лучшее использование техники. Возникло в 1935 году, названо по имени его зачинателя шахтёра А.Г.Стаханова.
Рижский автовокзал, на заднем плане здание префектуры, фото 1938 г.
Многих арестованных доставляли в здание префектуры (бульв. Аспазияс, 7). Здесь находился штаб латышской «самоохраны».
Вспоминает Макс Кауфман:
«Нас повели в управление полиции (префектуру). По дороге к нам присоединялось всё больше латышей, беспощадно осыпавших нас ударами. Они кричали: „Жиды, большевики!” - и, смеясь, добавляли: „Это идёт непобедимая армия Сталина!” <...> Большое здание префектуры было забито евреями. Со всех сторон доносились вопли - так латышские убийцы истязали свои жертвы. Их садизм не знал границ.
Стариков и больных без одежды, голых, сгоняли во двор. Люди, игравшие некогда немаловажную роль, стояли там окровавленные и избитые. Их таскали за бороды. Арестованных молодых женщин раздевали во дворе и голых бросали в подвалы префектуры, где устраивались оргии. Сюда приволокли и старых, почтенных рижских евреев. Над ними издевались, их обливали водой и избивали. К тому же из толпы выбирали наиболее бородатых евреев и заставляли своими бородами чистить латышам обувь. <...> До этих пор в управлении полиции не было видно ни одного немца в униформе».
Здание бывшей префектуры на бульваре Аспазияс, 7.
Вспоминает Фрида Михельсон:
«Сотни евреев в первые дни были приведены в префектуру единственно с целью издевательств и насилия. <...> Девушек, молодых женщин в присутствии мужчин, близких, знакомых заставляли раздеваться догола и совершать на глазах всех омерзительный половой акт, многих изнасиловали шуцманы. Некоторые женщины от ужаса сходили с ума».Вспоминает
Бернхард Пресс:
«Никто из латышской интеллигенции, политиков, судей не призвал остановить убийства, не призвал людей прийти в чувство. Интеллектуальная элита, как и большинство латышского народа, полностью увлеклась уничтожением евреев и не только подгоняла кровопролитие, но и участвовала в нём»4 июля 1941 года почти все синагоги в Риге были осквернены и уничтожены. Их подвергли демонстративному сожжению, при этом нацисты загоняли в пламя прохожих и живших по соседству евреев.
Большая Рижская Хоральная синагога (фото начала XX века).
Вспоминает Эльмар Ривош:
«Все синагоги сожжены с мертвым и живым инвентарём. Для эффекта приводили забранных евреев - мужчин, женщин и детей и к интересу, а может, и к удовольствию толпы предавали auto-da-fé *. Словом, народ веселится вовсю».
Поджог Большой Хоральной синагоги на ул.Гоголя, 25. 4-е июля 1941 года.
Вспоминает Георг Фридман:
«В то утро вооружённые латышские полицейские в районе, прилегающем к самой большой и роскошной синагоге, уже упомянутой „Гогол-шул”, на улице и из ближних домов стали хватать евреев, преимущественно престарелых, с бородами, и безжалостно загонять их внутрь синагоги, облили её внутри и снаружи бензином и подожгли. Несчастные жертвы ужасно кричали, пытались выбраться через окна и двери, но там их зверски расстреливали полицейские».
* Аутодафе - «акт веры» (португ.). Акт оглашения приговора инквизиции, а также само исполнение приговора (сожжение на костре).
* Синагога (греч. synagоgе - место собрания) - молельный дом с oбщиной верующих в иудаизме. Возникли в IV веке до н. э. в Стране Израиля, но широко стали создаваться в диаспоре после разрушения Иерусалимского храма (70 год н.э.); помимо религиозных выполняли также функции управления еврейскими общинами. В синагогах совершается богослужение, читается и комментируется Тора.
Свидетельствует Фрида Михельсон:
«По городу распустили слухи, что всех евреев будут убивать. Латыши - знакомые и соседи - перестали с нами разговаривать, при встрече проходят мимо, отворачивая голову, не замечают, словно мы уже не существуем, всё старое перечёркнуто. Теперь они уверены, что ранее существовавшие добрососедские отношения им больше не понадобятся, а расплаты за предательство не будет.
Мы чувствуем по всему, что неотвратимо надвигается смерть, охватывает оцепенение и мучительный страх. Ни о чём нельзя думать, От любого стука или чужого голоса вздрагиваешь. Всё кажется, пришли за нами, уже начинается...»Любая жестокость по отношению к евреям, оправдывалась «местью патриотов евреям за советскую оккупацию». Миф о якобы «активном сотрудничестве евреев с советской властью» в 1940-1941 годах и их «злостном участии» в сталинских репрессиях против жителей Латвии навязчиво насаждался нацистской пропагандой. В первые же дни июля в Риге «патриотами-мстителями» было убито около 4 300 евреев… Одним из мест, где совершались расстрелы беззащитных людей стали Агенскалнские сосны*.
* Агенскалнские сосны - сосновый бор, покрывавший песчаный дюнный вал в Задвинье, на территории бывшего имения Шварцгоф. В 1958-1961 гг. на этой территории был построен микрорайон типовых жилых домов.
Живший неподалёку Эльмар Ривош свидетельствует:
«К слову. Подслушанный разговор в участке. После убийства Закса, Гейдемана и других явились к начальнику несколько патриотов с докладом о своей деятельности.
Патриот:
- Starp citu, mēs šonakt nolaidām septiņus žīdus.
Начальник: - Par ko tad?
Патриот: - Tā nu dusmas uznāca, bija jau apnikuši.
Начальник (со смешком): - Mīļie draugi, tā taču nevar rīkoties, nevar taču bez kārtības.
Патриот: - Priekšnieka kungs, kas nu tur par starpību - septiņi žīdi vairāk vai mazāk.
Начальник: - Labi, labi, nu stāstiet tagad [kas pieder pie] lietas.
Весёлые разговорчики, что и говорить» *.
* - Между прочим, мы сегодня ночью завалили семь жидов (латыш.).
-- За что же? (латыш.)
- Да зло взяло, надоели уже (латыш.).
- Милые друзья, так же нельзя делать, нельзя же без порядка (латыш.).
- Господин начальник, ну что там за разница - семью жидами больше или меньше? (латыш.)
-- Ладно, ладно, ну, теперь рассказывайте по делу (латыш.).
Советские военнопленные в Риге. Фото из газеты „Tēvija”, июль 1941 г.
Макс Кауфман вспоминает:
«В середине июля 1941 года, возвращаясь с работы, я проходил мимо дома по улице К.Барона, 52. По улице вели группу русских военнопленных. Солдаты были босые, голодные и оборванные. Их сопровождали латыши в красно-белых повязках. Во главе колонны шёл молодой немец со свастикой на рукаве. В этот момент на улице появилась бедная еврейская женщина, держащая за руку своего ребёнка. У неё был кусок белого хлеба, который она из сострадания передала через ребёнка русскому. Когда немец заметил это, он тут же расстрелял женщину, её девочку и русского солдата. Латыши ликовали!»
Свидетельствует Эльмар Ривош:
«Через некоторое время самыми богатыми людьми в городе станут дворники. Если они не могут спасти своих жильцов, то зато отправить [их] на тот свет могут одним словом, а иногда просто молчанием. Такое счастье на улице не валяется и бывает раз в жизни.
Последний дурак, кто не возьмёт такое счастье в руки. Как ни странно, дураков оказалось очень-очень мало: в больших богатых домах квартиры дворников уже ничего не могут вместить, и добро путешествует к родственникам. С каждым днём дворники становятся умнее, энергичнее и нахальнее. К хорошему люди быстро привыкают. <...> Многие из евреев устремились на Московский форштадт в поисках квартиры. Квартиры евреев в аристократических районах конфискуются. Жильцов просто или выселяют, или „арестовывают”. Квартиры конфискуются, конечно, в нетронутом виде, со всем добром».
Фрида Михельсон (урожд. Фрид), фото 1937.
Вспоминает Фрида Михельсон:
«Однажды я возвращалась с работы домой. Навстречу шёл мальчуган в школьной форме. Поравнявшись со мной, он неожиданно подскочил ко мне и в ярости со всей силы ударил меня ногой в живот так, что я свалилась на землю, распластавшись на мостовой. Я разрыдалась, но скорее от боли душевной, чем физической. На углу стоял полицейский-шуцман *. Я поднялась и подошла к нему пожаловаться на подростка.
- Кто это был - еврей или нееврей? - спросил он, как будто готовый заступиться.
- Но кто бы это ни был, это же хулиган. Посмотрите, вот он ещё стоит там, кажется, он латыш, - продолжала я возмущаться. В ответ он рассмеялся и самодовольно сказал:
- Он мог с тобой сделать что угодно - плюнуть в лицо, задушить - всё, что ему вздумается, это его право. Он здесь хозяин.
Мне делается страшно: такие могут пойти на всё».
* Schutzmann - название полицейских в Германии (до 1945 года). Так же называли и коллаборационистов, служивших в созданных немцами подразделениях вспомогательной полиции. Их также называли «полицаями».