Арабские надписи на старом русском оружии XVI-XVII веков.
В данном разделе цитируются фрагменты работы Е.А.Елисеева.
С точки зрения принятой сегодня версии русской истории получается, что собрание ТРАДИЦИОННОГО РУССКОГО ОРУЖИЯ Московского Кремля состоит в основном из сабель ИНОСТРАННЫХ ТИПОВ. Более того - из сабель, сделанных по образцам, принятым во ВРАЖДЕБНЫХ Московской Руси государствах. Ведь, как считается в традиционной истории, мусульманский Восток, и в частности, Оттоманская империя, был постоянным военно-политическим и религиозным противником Руси. Да и с западными соседями - Польшей, Литвой и Ливонским орденом - отношения у Московской Руси, как нас уверяют, были далеко не дружественными. Трудно поверить, что в такой обстановке на Руси не существовало своего развитого производства оружия и его русского, национального оформления.
Поэтому собрание сабель Оружейной палаты в рамках традиционной истории выглядит неестественным. Оно требует специальных объяснений. На основе традиционной истории логично предположить, что крестоносец напишет на щите девиз на латыни, мусульманин - суру из Корана, а русский воин воспользуется хотя бы родным языком. Вместо этого мы наблюдаем засилье так называемого «восточного» оружия на Руси с НАДПИСЯМИ РЕЛИГИОЗНОГО СОДЕРЖАНИЯ, ВЫПОЛНЕННЫМИ ПОЧТИ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО НА АРАБСКОМ ЯЗЫКЕ. Как правило, это суры из Корана и обращения к Богу. Причём речь идет не о трофейном оружии.
Сабли с арабскими надписями на Руси покупались, подносились в виде дани и ИЗГОТАВЛИВАЛИСЬ В ОРУЖЕЙНОЙ ПАЛАТЕ РУССКИМИ МАСТЕРАМИ [e1], №3, с.305. В работе П.П.Епифанова отмечается, что русские сабли с несколько искривленным клинком были «похожи» на турецкие. «Несмотря на известные различия конструкции - одни имели крестовины лопастями, другие - с шариками, у одних была “елмань” (расширение в нижней части клинка), а у других не было, - в целом сабли были однотипны» [e7], с. 294, [e12], с. 67. По-видимому, в XVII веке русский и турецкий (восточный) образцы ПРОСТО НЕ РАЗЛИЧАЛИСЬ. С другой стороны, они противопоставлялись саблям западных образцов - польского, литовского, немецкого.
Аналогичная ситуация возникает и с зерцальными доспехами, и со знаменитыми «шапками иерихонскими» - парадными шлемами русских царей. Половина «шапок иерихонских», являющихся важной частью торжественного воинского наряда русского царя, имеет РЕЛИГИОЗНЫЕ АРАБСКИЕ НАДПИСИ. Поразительно, что ДРУГИЕ ЯЗЫКИ, КРОМЕ АРАБСКОГО, ПРИ ЭТОМ НЕ ИСПОЛЬЗУЮТСЯ. Есть даже пример парадоксального, с точки зрения традиционной истории, соседства казалось бы совершенно чуждых друг другу религиозных символов на «шапках иерихонских» русских царей. Так, например, на «шапке иерихонской» Михаила Фёдоровича Романова, работы мастера Оружейной палаты Никиты Давыдова 1621 года, в клеймах помещена АРАБСКАЯ НАДПИСЬ: «Обрадуй правоверных обещанием помощи Божьей и скорой победы». Эта надпись соседствует с восьмиконечными православными крестами на самом шлеме и с образом архангела Михаила на стрелке шлема [e1], №4411, с.20
Другой пример. На зерцалах царских доспехов первых Романовых, хранящихся в Московской Оружейной палате, кириллицей по-русски написаны ТОЛЬКО ТИТУЛЫ Михаила Фёдоровича [e1], №4570, и Алексея Михайловича [e1], №4572. РЕЛИГИОЗНЫЕ ЖЕ НАДПИСИ НА ЗЕРЦАЛАХ ВЫПОЛНЕНЫ НА АРАБСКОМ ЯЗЫКЕ [e1], № 4584, 4589, 4616, 4617.
В целом прослеживается следующая, поразительная с точки зрения внушённой нам версии русской истории, картина. Надписи обычно присутствуют на традиционном русском княжеском вооружении - сабле, зерцальном булатном доспехе и шапке иерихонской, - которое входило в «большой наряд» русских царей. При этом КИРИЛЛИЧЕСКИЕ НАДПИСИ СОСТАВЛЯЮТ ЯВНОЕ МЕНЬШИНСТВО и, как правило, обозначают принадлежность владельцу. Таковы, например, надпись на сабле Мстиславского №5374(5921)-20, №5074(5620), надпись на рогатине великого князя Бориса Алексеевича, на булаве Михаила Фёдоровича («Божьей милостью мы великий господарь царь, великий князь всея Руси Самодержец») и т. д. В то же время, НА РУССКОМ ОРУЖИИ МНОГО АРАБСКИХ НАДПИСЕЙ. Причем только арабские надписи, как правило, содержат религиозные формулы на русском оружии. Пожалуй, единственное исключение - это двуязычная «турецкая» сабля XVI века из собрания Московской Оружейной палаты, на которой религиозные надписи выполнены и по-арабски и по-русски. На пяте этой сабли написано по-арабски: «Во имя Бога благого и милосердного!», «О победитель! О заступник!». По обуху той же сабли идет надпись кириллицей также религиозного содержания: “Суди Господи, обидящьия мя. Побори борющьия мя. Прими оружие и щит и возстани в помощь” [e1], сабля №5525 (6073) - 44.
Такое широкое применение арабского языка на старом русском оружии, причем преимущественно для религиозных формул, говорит о том, что арабский язык до XVII века мог быть одним из священных языков Русской Православной церкви. Сохранились и другие свидетельства использования арабского языка в Русской Православной церкви доромановской эпохи. Например, драгоценная митра - головной убор православного епископа, до сих пор хранящаяся в музее Троице-Сергиевой лавры. Ее фотография приведена в альбоме Л.М.Спириной "Сокровища Сергиево-Посадского государственного историко-художественного музея-заповедника. Древнерусское прикладное искусство". - ГИПП "Нижполиграф", Н.Новгород (год издания не указан). На митре спереди, прямо над православным крестом, помещён драгоценный камень с арабской надписью, см. НХ4,гл.13:2.
Обилие арабских религиозных надписей на предметах, входящих в состав Большого наряда русских царей, то есть их парадного воинского доспеха, и практически полное отсутствие каких-либо надписей на других видах вооружения (за исключением разве что клейм изготовителя на шпагах и немецких мечах) также служит косвенным свидетельством в пользу использования арабского языка на Руси в качестве старого языка традиционных обрядов и старого церковного языка. Московские цари того времени, как известно, были в глазах народа наместниками Бога на Земле. Поэтому они должны были с особым тщанием придерживаться старых русских традиций. В частности - использовать религиозные формулы, записанные «по-старому», по-арабски, на парадном доспехе. Отдавая дань уважения порядкам, по которым жили отцы и деды, которые освящены веками. Этот подсознательный консерватизм любого общества, видимо, проявляется и в рассматриваемом вопросе. Понятно, что подобный консерватизм должен особенно сильно выражаться при оформлении оружия. Не вызывает сомнений, что русский средневековый воин, как и любой другой, ревниво следил за тем, чтобы на его оружии были только правильные, испытанные отцами и дедами символы и надписи. Поскольку верил, что такие надписи помогут в бою, принесут удачу. А новые, не испытанные отцами и дедами надписи, могут оказаться «неправильными» и принести смерть. Поэтому надписи на оружии должны были быть особенно консервативны. И уж совсем абсурдным выглядят утверждения современных комментаторов, будто бы русские воины наносили на своем оружии «для красоты» надписи и символы СВОИХ ВРАГОВ. Причём, как мы видим по собранию Оружейной палаты, в массовом порядке.
Русская традиция писать на оружии по-арабски была столь сильна, что ей продолжали следовать и в XVIII столетии, когда Турция была объявлена извечным врагом христианского мира. Так, Екатерина Вторая наградила Великого князя Александра Павловича саблей с египетским булатным клинком, содержащим, в частности, на лицевой стороне АРАБСКУЮ надпись: “Нет другого Бога, кроме единого Бога”, “Всевышний Боже”, “Молящегося Бог хранит” (арабск.). [e1], №5371(5918)-17.
ПОЛНЫЙ ПЕРЕЧЕНЬ ХОЛОДНОГО ОРУЖИЯ, ХРАНЯЩЕГОСЯ В МОСКОВСКОЙ ОРУЖЕЙНОЙ ПАЛАТЕ, С ОПИСАНИЯМИ ПРЕДМЕТОВ И ПЕРЕВОДАМИ АРАБСКИХ НАДПИСЕЙ, ПО РУКОПИСНОЙ ОПИСИ Л.П.ЯКОВЛЕВА 1862 ГОДА [e1] И ЕЕ ПЕЧАТНОМУ ВАРИАНТУ [e2]