В сторону Ладоги - 2009, продолжение
Предыдущая часть
Кексгольм встретил нас памятниками. Т.е. встретил он нас привокзальной толкотней, солнечной погодой и уплывающими по Вуоксе лодками, но памятники - одно из лиц любого населенного пункта, точки, где фокусируется городская среда. Поставьте памятник - и genius loci будет бродить вокруг этого колышка, как коза на выпасе. Уберите монумент, вытащите булавку - и пространство постепенно разгладится, чтобы еще больше сморщиться в каком-нибудь другом месте.
Памятники должны служить памяти, но часто халтурят или - гуляя самовольными кошками по ее просторам - сами выбирают, кому и о чем напоминать. Либо спрячутся под елочку, либо свидетельствуют о создателях своих, о времени своем - о чем угодно, только не о персонажах и событиях, кои призваны были увековечивать. А то и вовсе откроют зрителям то, что воздвигавшие всячески хотели бы из памяти людской вытоптать монументальными подошвами своих творений. (Но я увлекся и за практической метафизикой мемориальности отсылаю читателей к известному труду nosovs).
Наконец, памятники - это то, что отличает город от деревни. Норма мемориальности для сельской местности - полтора монумента на населенный пункт. В поселках городского типа эта величина возрастает до двух с половиной - трех с четвертью. В городах - каждая подходящая площадка занята памятником или образчиком городской скульптуры (которые тоже по мере сил свидетельствуют на незримом суде), возможно, впрочем, еще или уже не существующим. Кто, например, не застывал в безмолвном восхищении, не увидев скульптуру легендарного контрабандиста Антти, вытаскивающего воровато бронзовый мешок из бронзовой лодки на в бронзовом устье реки Терийоки.
В этом смысле, на перешейке - три города. Один из них - Кексгольм.
О чем же красноречиво говорят нам молчаливые мемориалы Кексгольма? Часть из них (Петру Великому, Ленину и Маугли) мы уже показывали в одной из прошлых частей. Пройдемся теперь по улицам разглядывая прочие скульптуры, постаменты и таблички, фиксируя фотоаппаратом любопытную смесь: тут будут и памятники тому, что было и чего никогда не было, и даже тому, чего еще нет.
Начнем с неприметного бюста Георгия Ларионова, летчика-истребителя, погибшего 20 июля 1941 года над Кексгольмом.
Если продолжать тему войны, то у крепости можно полюбоваться двумя образцами бронетехники. Самоходка, установленная в 2005 году.
А рядом с ней, поставленный десятью годами ранее танк ИС-3.
Честно говоря, плохо я понимаю, почему увековечивать память о победе нужно было танком, который, видимо, в войне не участвовал. Некоторое недоумение вызывает и то, что техника эта направлена куда-то в сторону Петербурга: в случае чего она перекроет Приозерское шоссе и спасет сей уголок от нашествия невоспитанных горожан. Но детям - радость, и может быть, станут эти два образца началом музея под открытым небом.
Посмотрим теперь и на другую сторону, и другую стилистику.
Крест на месте уничтоженного финского кладбища, на заднем плане видна стена кирхи.
Вернемся ненадолго к старой крепости - вот и памятник тому, чего не было. Вернее было, но к Кореле-Кексгольму отношения, по всей видимости, не имело.
Наконец, осталось показать памятник тому, чего еще нет.
Но тоже ведь мемориал - вспомним нереализованные закладные камни Ленинграда.
...А следующую часть мы посвятим тому, что осталось от Кексгольма в современном Приозерске.
Кексгольм встретил нас памятниками. Т.е. встретил он нас привокзальной толкотней, солнечной погодой и уплывающими по Вуоксе лодками, но памятники - одно из лиц любого населенного пункта, точки, где фокусируется городская среда. Поставьте памятник - и genius loci будет бродить вокруг этого колышка, как коза на выпасе. Уберите монумент, вытащите булавку - и пространство постепенно разгладится, чтобы еще больше сморщиться в каком-нибудь другом месте.
Памятники должны служить памяти, но часто халтурят или - гуляя самовольными кошками по ее просторам - сами выбирают, кому и о чем напоминать. Либо спрячутся под елочку, либо свидетельствуют о создателях своих, о времени своем - о чем угодно, только не о персонажах и событиях, кои призваны были увековечивать. А то и вовсе откроют зрителям то, что воздвигавшие всячески хотели бы из памяти людской вытоптать монументальными подошвами своих творений. (Но я увлекся и за практической метафизикой мемориальности отсылаю читателей к известному труду nosovs).
Наконец, памятники - это то, что отличает город от деревни. Норма мемориальности для сельской местности - полтора монумента на населенный пункт. В поселках городского типа эта величина возрастает до двух с половиной - трех с четвертью. В городах - каждая подходящая площадка занята памятником или образчиком городской скульптуры (которые тоже по мере сил свидетельствуют на незримом суде), возможно, впрочем, еще или уже не существующим. Кто, например, не застывал в безмолвном восхищении, не увидев скульптуру легендарного контрабандиста Антти, вытаскивающего воровато бронзовый мешок из бронзовой лодки на в бронзовом устье реки Терийоки.
В этом смысле, на перешейке - три города. Один из них - Кексгольм.
О чем же красноречиво говорят нам молчаливые мемориалы Кексгольма? Часть из них (Петру Великому, Ленину и Маугли) мы уже показывали в одной из прошлых частей. Пройдемся теперь по улицам разглядывая прочие скульптуры, постаменты и таблички, фиксируя фотоаппаратом любопытную смесь: тут будут и памятники тому, что было и чего никогда не было, и даже тому, чего еще нет.
Начнем с неприметного бюста Георгия Ларионова, летчика-истребителя, погибшего 20 июля 1941 года над Кексгольмом.
Если продолжать тему войны, то у крепости можно полюбоваться двумя образцами бронетехники. Самоходка, установленная в 2005 году.
А рядом с ней, поставленный десятью годами ранее танк ИС-3.
Честно говоря, плохо я понимаю, почему увековечивать память о победе нужно было танком, который, видимо, в войне не участвовал. Некоторое недоумение вызывает и то, что техника эта направлена куда-то в сторону Петербурга: в случае чего она перекроет Приозерское шоссе и спасет сей уголок от нашествия невоспитанных горожан. Но детям - радость, и может быть, станут эти два образца началом музея под открытым небом.
Посмотрим теперь и на другую сторону, и другую стилистику.
Крест на месте уничтоженного финского кладбища, на заднем плане видна стена кирхи.
Вернемся ненадолго к старой крепости - вот и памятник тому, чего не было. Вернее было, но к Кореле-Кексгольму отношения, по всей видимости, не имело.
Наконец, осталось показать памятник тому, чего еще нет.
Но тоже ведь мемориал - вспомним нереализованные закладные камни Ленинграда.
...А следующую часть мы посвятим тому, что осталось от Кексгольма в современном Приозерске.