Историк Александр ЯНОВ: Как бы не повторить старые ошибки (фев 2015)
Оригинал взят у loxovo в Историк Александр ЯНОВ: Как бы не повторить старые ошибки (фев 2015)
Эту главу читатель, которого интересуют не размышления и интуиции, только факты, может и пропустить. Фактов я предложил ему в предшествующих главах вагон и маленькую тележку. А вот размышлений о тех "веймарских" годах, 92-м и 93-м, которые я описывал, как убедили меня обсуждения этих глав в СНОБе и особенно в Дилетанте, не хватало катастрофически. Например, я подчеркивал в первой же, вводной главе "Фатален ли для России Путин?" - что, прежде чем победить, каждая демократическая революция в истории Старого Света (США 1776 года были исключением, но ведь то был "Новый Свет", как это тогда называлось, свободный от авторитарного прошлого) непременно завершалось диктатурой. И так было не только в Англии с протекторатом Кромвеля или во Франции с диктатурой Бонапарта, о которых я упоминал.
Меня упрекнули, что я произвольно отобрал для примера страны, ничего общего не имеющие с Россией. Но такова ведь была судьба ВСЕХ демократических революций. Разве не диктатура ожидала китайскую революцию 1911 года, или японскую 1912-го, или германскую 1918-го? Всюду мертвые хватали живых, и прошлое давало последний решительный бой будущему. Так почему, собственно, должна была избежать этой участи русская революция 1991-го?
Я понимаю, что современникам диктатуры от этого не легче, и более того, они неизменно уверены, что именно для них - и для их детей - пришел конец света. И не убеждают их абстрактные, как им кажется, аргументы, что они не первые, что и Англия, и Франция, и Япония, и Германия это проходили - и все они увидели в конечном счете необратимое торжество свободы (в Китае революция еще просто не закончилась). Казалось бы, худшего кандидата в первые азиатские демократии, чем Япония, и представить себе невозможно. Тысячелетняя авторитарная традиция, милитаризм, пронизавший общество, казалось, до мозга костей, вековые имперские амбиции. А вот поди ж ты...
На этом опыте столетий и основан, собственно, мой оптимизм. Назовите его, если угодно, "историческим оптимизмом". Он кажется мне достаточно серьезным инструментом политического анализа. В конце концов, если таково общее правило в старом свете, начиная с 1640 года, то Россия может быть исключением из него лишь в одном случае: если мы поверим Проханову, что "Россия - не страна прав человека, это страна мессианская". Или его прародителю Константину Леонтьеву, что "русский народ специально не создан для свободы". Вы верите им, читатель?
Кстати, на моей стороне и мировая политическая философия. По крайней мере, со времен Джона Локка, как бы подводившего в конце XVII столетия итоги Великой английской революции. Самый замечательный из американских богословов ХХ века Рейнгольд Нибур сформулировал общее правило, по моему, лучше всех: "Предрасположенность человека к справедливости делает демократию возможной. Но его же предрасположенность к несправедливости делает ее необходимой".
Теперь об интуции. Слышали бы вы, как громил меня за нее в 1984 году в присутствии американских экспертов М.С.Восленский, автор знаменитой книги "Номенклатура", только что переведенной тогда на английский. Ровно ничего не стоила моя интуиция перед его опытом номенклатурщика, говоря его языком, в СССР. "Я попал в номенклатуру еще в 1946-м, - рассказывал он, - и так в этих кругах и остался". Восленский был невозвращенцем. Но его авторитет был несоизмерим с моим - и в СССР, и в Америке. Во всяком случае, с официальной точки зрения. Там - меня и в Болгарию не выпустили бы, а в 74-м и вовсе выпроводили из страны, а он в 1972 году поехал в Западную Германию "для чтения лекций и научной работы". Здесь - в глазах американских прагматиков он был инсайдер, а я со своей интуицией - никто.
Так или иначе, он с высоты своего опыта заверил экспертов, что ситуация в СССР может измениться только в результате революции снизу. Конечно, и в рядах правящей номенклатуры есть отдельные люди, как он, например, понимающие, что она со своим "постоянным кризисом недопроизводства" ведет страну к пропасти, но "надежным заслоном от вредных влияний является четкое осознание номенклатурщиками их классовых интересов, их классовой спайки". Он был безнадежный марксист, Восленский: классовое сознание было для него превыше всего. И в кулуарах конференции он выговаривал мне за то, что я морочу серьезным людям голову, обращая их внимание на включение в Политбюро какого-то ставропольского секретаря крайкома, как там его, Горбунов? или Горбачев? Ну того, что позволил в своем крае дерзкую реформу, от которой благоразумно отказались все другие секретари. Тем более, что автор этой реформы умер в тюрьме в Казахстане.
Я еще когда-нибудь, если хватит времени и сил, напишу и здесь об этой реформе, я книгу о ней опубликовал по-английски (The Drama of the Soviet 1960s. A lost Reform. 1984). И посвятил ее реформатору Ивану Никифоровичу Худенко, дорогому моему другу, действительно умершему в тюрьме (так в брежневском СССР обходились с реформаторами). И Горбачева я в ней похвалил, он и впрямь был единственным, кто, раз изменив "классовому сознанию" и подхватив опасное для него дело, мог стать и тем, кто изменит ему снова в государственных, если хотите, масштабах.
Как бы то ни было, история очень скоро тогда рассудила, кто был прав в том споре, Восленский со своим номенклатурным опытом или я со своей интуицией. Но тогда он был победителем и нес меня по-черному, куда там комментаторам ДИЛЕТАНТА. Все это к вопросу о пользе размышлений и интуиции. Потому-то и грянул для американских экспертов конец "холодной войны", как гром с ясного неба, и потому так долго не верили они в Перестройку, что положились на опыт инсайдера Восленского.
О ТЕХ, "ВЕЙМАРСКИХ" ГОДАХ
Так же, как первые годы ребенка оставляют заметный, нередко тяжелый, след, преследующий его порою всю жизнь, первые годы новорожденной революции не проходят для нее даром. Шрамы остаются. Я не только о внедренных тогда "патриотической" пропагандой в народное сознание мифах. Перечислять их долго. Миф о Перестройке как о "спецоперации западных спецслужб по развалу великой державы", миф о "России как о главной сопернице Америки, не уничтожив которую она не сможет добиться мирового господства", миф о "ноже в спину" и о "пятой колонне либералов", миф о "вековой враждебности к России Запада", известного также под именем "мировой закулисы", которая спит и видит как бы "не дать ей встать с колен". Все не упомнишь, но все они придуманы реваншистами тогда, в годы новорожденной революции. Придуманы, но никем всерьез не оспорены, только высмеяны. Вздор, казалось бы, несусветный, о чем тут спорить? Ан вот, аукнулись через двадцать лет, черной тучей накрыл интернет.
А ведь мифы эти были лишь инструментами, с помощью которых реваншистская оппозиция РАСКОЛОЛА страну, по примеру большевиков, попытавшихся раз и навсегда отрезать от России ее образованную, европейскую половину, кого-то изгнав из страны, кого-то загнав в подполье, кого-то уничтожив в терроре 1930-х. И, казалось, преуспели. Подготовили наскоро в рабфаках новую, вполне лояльную евразийской диктатуре рабоче-крестьянскую интеллигенцию.
А годы спустя обнаружили вдруг реваншисты, что нет, не справились большевики с задачей. Как показала Перестройка, зловредная эта европейская половина оказалась в России неистребимой. Возродилась из пепла за постсталинские десятилетия. Могли ли примириться с таким безобразием наследники большевиков, людоеды евразийской ее половины?
Вот и пытаются они, как зверь, уже попробовавший крови, ПОВТОРИТЬ ОПЕРАЦИЮ. А поскольку большевиков под рукой больше нет, задачу эту взяли они на себя, стараясь сделать вековое сосуществование двух половин России, то самое сосуществование, что создало в XIX веке ее великую культуру, невозможным. Грешно, однако, было бы забыть, что изрядная доля вины за их успех лежит, и на Западе и на отечественных либералах тех начальных лет. Как бы не повторить старые ошибки после Путина...
ОБ ОШИБКЕ ЗАПАДА
Запад виноват в том, что, едва рухнула Берлинская стена и исчез страх взимного уничтожения, он потерял интерес к России. Как отрезало. Не волновала его "веймарская" психологическая война, развязанная реваншистами, хоть об стенку головой бейся. Для наглядности расскажу одну историю тех лет. В "Нью Йорк Таймс" появилась в начале 1990-х, на закате Перестройки, анонимная статья, подписанная буквой Z. Содержание ее было вполне тривиально для времени, когда умы западной интеллигенции сосредоточены были на том, помогать Горбачеву или нет?
Автор полагал, что не надо, поскольку как коммунист Горбачев не способен развязать в Москве антикоммунистическую революцию, которую м-р Z почему-то отождествлял с необратимой победой демократии. Понятия не имея при этом, что среди реваншистов хоть пруд пруди было вони безупречно антикоммунистической. Взять хоть того же "просто коричневого" Баркашова (я не говорю уже о мощном течении "белых", мечтавших о реставрации царизма).
Действительная-то проблема состояла тогда в противостоянии реваншистам безотносительно от их политических предпочтений (коммунисты как ударная сила реванша были выведены из игры отменой 6-го пункта брежневской конституции о руководящей роли партии). Не зря же смысл вскоре грянувшего путча был вовсе не в восстановлении 6 пункта - и слова об этом путчисты не обронили, - но в сохранении сверхдержавы, противостоящей Западу. Так что недалеко ушел от них м-р Z в своем антикоммунистическом рвении: они тоже считали, что помогать Горбачеву не надо.
Но и публика в Америке не имела представления об имперском реванше. И взбудоражили ее вовсе не идеи анонимного автора, их разделяло большинство, а его анонимность. Напомнило ей знаменитую статью Джорджа Кеннана 1947 года в "Форейн Афферс" со столь же таинственной подписью - Х. После непродолжительного журналистского расследования инкогнито было раскрыто. Мистером Z оказался мой коллега по кафедре в Беркли и давний оппонент профессор русской истории Мартин Мэлиа. Просто его мучила зависть: он тоже хотел выйти на политическую арену. И с помощью этого трюка вышел. Года два спустя, уже после гайдаровской реформы и рождения "патриотической" легенды о ней, в "Нью Репаблик" появилась еще одна статья Мэлиа с вынесенным на обложку заголовком "Почему Ельцин преуспеет!".
Были в ней и здравые мысли. Например, "как бы плохо людям в СССР ни жилось, они все-таки получали утешение от того, что были гражданами великого государства". Или "конец презираемого старого режима переживается, несмотря ни на что, как национальное унижение". Но все это рассматривалось как мелкие издержки по сравнению с главным: "антикоммунисты у власти" и "общество монетизировано, реальные цены - не административные директивы - теперь норма". Короче, победа одержана, отныне Россия в лагере демократических стран. И больше нам, Западу, заботиться не о чем.
Дальше печальная повесть о том, как я потерпел поражение в попытке просветить нового властителя дум, подробно рассказывая ему о том, что на самом деле происходит в России. О том, что победа в ней не только не одержана, но худшее впереди, несмотря на то, что коммунизм теперь для нее отрезанный ломоть. О том, другими словами, что идеи его - анахронизм. Вот что я ему рассказывал.
ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ВОЙНА
Странная история произошла со мною в Москве в июне 1993-го. Я встречался с вождями и идеологами реваншизма и потом печатал их портреты - в России и в Америке. Встретиться с Л.Н. Гумилевым я не успел, он умер. Пришлось писать по его книгам. Опубликовали этот очерк в довольно камерном журнале "Свободная мысль". И тотчас группа "патриотических" интеллектуалов дала мне взбучку на российском телевидении за "оскорбление национальной святыни". Чтобы не вступать в перебранку, я решил побеседовать о теориях Гумилева с крупными специалистами, его коллегами, и опубликовать нашу беседу в популярном издании. Стал искать собеседников. И представьте - не нашел.
Евреи отказались потому, что они евреи и им, объяснили мне, не подобает даже смотреть в сторону "национальной святыни" (можете вы себе представить, чтобы сэр Исайя Берлин отказался обсуждать Льва Толстого или Артур Шлезингер - Франклина Рузвельта из-за своего, скажем так, неадекватного этнического происхождения?). Но дальше выяснилось, что от разговора на эту взрывоопасную тему отказались и русские. Не дай бог и их запишут в "оскорбители". А у них, извините семья, дети.
Одна очень осведомленная дама так этот мой конфуз откомментировала:
"А я сама ИХ боюсь. И мало кто в Москве свободен сейчас от страха перед НИМИ. Уже сегодня, не дожидаясь какого-нибудь "националистического мятежа" (как Вы знаете, несколько месяцев спустя он и впрямь произошел), узаконила себя своего рода негласная цензура, куда более строгая, чем прежняя, государственная. Настоящее табу, нарушать которое опасно для всех - от научного сотрудника до президента. Люди, причисленные к лику "патриотических святых", пусть даже патологические антисемиты, как покойный Гумилев, категорически вне критики. нужно быть безумцем или агиографом, чтобы тронуть их память"
Только странная эта, согласитесь, история помогла мне понять, что в сегодняшней Москве перейден какой-то психологический порог, которого в нормальном обществе люди не переступают. Подорвавшись на минном поле крушения сверхдержавы и вызванного этим хаоса, интеллигенция раскололась. Рушатся старые дружбы, распадаются вчерашние кланы, люди одного круга становятся чужими друг другу, порою и врагами. Утрачена общая почва для спора, нет больше общего языка, общих ценностей, общепризнанных авторитетов.
В большой политике не лучше. Спикер Верховного Совета именует государственное телевидение "геббельсовской пропагандой", а пресс-секретарь президента зовет Верховный Совет "инквизицией". Депутат Захаров, вовсе не намереваясь позабавить аудиторию, так описывает свои парламентские впечатления: "Коллеги говорят, что единственный критерий при голосовании у них - если предложение внесено президентом, нажимай кнопку "против". Смысл предложения не имеет значения".
Так выглядит вблизи психологическая война, раздирающая на части Россию. Я не знаю, что она напоминает вам, мне она напомнила веймарскую Германию.
ОТКРОВЕНИЯ НЕНАВИСТНИКОВ ЗАПАДА
Мэлиа возразил: "Это шок кризиса. То же самое было у нас в 30-е во время великой депрессии. Паника. Люди обвиняли друг друга. И сколько угодно было варварства, вандализма. И - ничего, выбрались как-то из этого ужаса сами. Без посторонней помощи. Так будет и в России, если, как вы, Алекс, сами признаете, коммунизм теперь действительно отрезанный ломоть. Настоящее зло ушло с коммунизмом. Я настаиваю, победа одержана. Если русские сумели победить коммунизм, все остальное для них семечки".
Сильный аргумент, Мартин. Разница лишь в том, что в кризисной Америке люди обвиняли друг друга, а в России они обвиняют - Америку. Вот я специально для нашего разговора подготовил подборку высказываний (все в марте-апреле 93-го как артиллерийская подготовка импичмента Ельцина, а затем и реваншистского мятежа. Надеюсь, у вас хватит терпения их дослушать.
Вот выдающийся математик, в недавнем прошлом почетный член американской Академии наук (сейчас исключен), а по совместительству видный идеолог реваншистской оппозиции Игорь Шафаревич: "Нам противостоит очень агрессивная безжалостная цивилизация. Центром ее является страна, начавшая с греха истребления своего коренного населения. Этот грех бродит в ее крови и порождает Хиросиму и убийство 150.000 иракцев всего лишь для того, чтобы не поднялись немного цены на горючее для автомобилей [это он об освобождении Кувейта, захваченного Саддамом Хусейном в нарушении всех норм международного права, Мартин]. Страна, созданная эмигрантами, людьми без корней, чуждыми ее ландшафту и ее истории. Это цивилизация, стремящаяся превратить весь мир - и материальный и духовный - в пустыню, подобную лунному ландшафту. Только в рамках этой борьбы, гле ставка существование человечества, а может быть и всего живого, можно расценить теперешний русский кризис" [теперь понятно, Мартин?].
А вот вчерашний кумир западных интеллектуалов [помните "Зияющие высоты"?]: "Запад хотел руками немцев разрушить Россию. Не удалось. Теперь Запад пытается сделать то же самое под видом борьбы за демократию, за права человека и прочее. Идет война двух миров... На чьей ты стороне - вот в чем вопрос".
А вот один из самых серьезных идеологов оппозиции, театральный режиссер Сергей Кургинян: "Россия не должна вступить на западный путь - и потому, что это чужой путь, по которому она идти не сможет, и потому, что этот путь осознан как тупиковый самими идеологами Запала, и потому, что ее на этот путь просто не пустят. Действительный принцип политики Запад в отношении России - это неразвитие, неразвитие и еще раз неразвитие, а далее опускание в "Юг". Нынешние процессы в нашей стране - это не реформа, это война против России, это - деструкция, дезинтеграция, и регресс. ведущие к национальной катастрофе". [Вот что такое в глазах реваншиста ваша "монетизация", Мартин]
Вот, наконец, митрополит Петербургский и Ладожский Иоанн, один из высших иерархов православной церкви, опубликовавший тогда же, в 1993 году, послание к верующим под вполне светским названием Битва за Россию: "Против России, против русского народа ведется подлая, грязная война, хорошо оплачиваемая, тщательно спланированная, непрерывная и беспощадная. Пришло время предъявить к оплате копившиеся веками счета".
Обратите внимание, Мартин, на два обстоятельства. Во-первых, не маргинальных недоучек-неудачников я здесь цитировал, а вполне состоявшихся интеллектуалов высшей пробы: математика с мировым именем, прославленного писателя, маститого режиссера и высокое духовное лицо. И все они - профессиональные, можно сказать, ненавистники Запада. Во-вторых, для всех них без исключения выход из кризиса связан даже не просто с войной, но с Войной с заглавной буквы, с "войной двух миров", по мнению одного, с войной, "где ставка - существование человечества, а может быть и всего живого", по мнению другого. А ведь Россия ядерная сверхдержава, Мартин. И, по данным военных социологов, подтвержденным опросом Всероссийского центра изучения общественного мнения, "национал-патриотических взглядов", созвучных только что высказанным, придерживалось в 1992 году 70% офицерского корпуса России.
Что же у нас получается, Мартин? Обратите внимание, что 28 марта 1993 года, когда лишь чудом (50 голосов не хватило) контроль над ядерным арсеналом России не перешел в руки "партии войны", никто в Америке и не вздрогнул. Все были убеждены, как вы, что, поскольку "общество монетизировано" и коммунизмом больше не пахнет, победа одержана, Россия с нами. А на самом деле была она тогда еще дальше от нас, чем при Брежневе. Тогда, по крайней мере, в "войну двух миров" никто давно уже не верил. Даже для самого Брежнева это была не более чем привычная риторика. А для реваншистов это искренняя новообретенная ВЕРА. Так похоже ли то, что происходит с Россией сегодня, на выкарабкивание Америки из депрессии?
ФИАСКО
Как видит читатель, я положил на стол все свои карты. Мне интуиция подсказывала, что, если Россия выйдет из крушения своей вековой империи самостоятельно, то выйдет она совсем другой страной. И, опираясь на свой ядерный арсенал, попытается снова противопоставить себя миру, ничуть не менее агрессивно, чем при коммунистах. Вот почему, пока еще не поздно, пока Ельцин еще способен контролировать ситуацию, России нужна помощь, срочная, серьезная помощь. И не только материальная, пусть даже в масштабах "плана Маршалла для России", но и идейная, помощь в гражданской, если хотите, психологической войне, развязанной реваншистами.
Европейская Россия пока еще к контратаке не готова. Вместо того, чтобы воевать с реваншистами, она воюет с Ельциным. И, кроме западной интеллигенции, как бы она себя ни называла, помочь ей исправить эту трагическую ошибку некому. Короче, отказывая России в помощи, убеждая Запад, что "Ельцин преуспеет", вы делаете вредную работу, Мартин.
Ответ был, с моей точки зрения, жалким. Вроде того, " откуда вы знаете, что тирады всех процитированных вами авторитетов не пустая риторика? В Америке времен великой депрессии хватало своих фашистских демагогов - и где они сейчас? И почему мы должны доверять вашей интуиции? У коммунистов была хорошо разработанная, содержательная идеология, способная завоевать мир, а у ваших демагогов - что? Ничего ведь, кроме ненависти неудачников к успеху других, вы же умный человек, Алекс, как вы можете не видеть очевидного?"
Короче, вердикт был: России в помощи отказать. Мы сами выкарабкались из своей депрессии, и русские выкарабкаются из своей, залогом чему "монетизация общества". Александр Николаевич Яковлев подвел итог тому, что из этого вердикта получилось: "В трудную минуту реформации надежного спасательного круга ни от США, ни от других членов "большой семерки" России не поступило. Схематически рисуется такая картина - стоит на берегу тренированный пловец, а в бурных водах барахтается человек. И слышит крики с берега: греби сильнее, энергичнее и руками, и ногами. Ничего, что вода холодная. Выплывешь. А я пока сбегаю, поищу где-нибудь спасательный круг".
Для меня это было полное фиаско! Немало было у меня в жизни неудач, но эта запомнилась как одна из самых тяжких. Как сказал мудрец: "Глас вопиющего в пустыне хуже всего слышен в оазисах". И то, что в конечном счете интуиция меня не обманула, нисколько этого не облегчает. Единственное, что утешает: я сделал все, что мог. Впрочем, об этом судить читателю.
Об ошибке тогдашних российских либералов поговорим в следующей главе.
Александр ЯНОВ - российский и американский историк, социолог, политолог и публицист, профессор Нью-Йоркского городского университета.
Изучает "европейскую" линию российской политической традиции.
Родился в 1930 г., окончил исторический факультет МГУ. В начале 70-х годов был лишен советского гражданства и выдворен из СССР. Эмигрировал в США, где с 1975 г. преподавал русскую историю и политические науки. Автор ряда исследований и статей по истории русского национализма, российской политической идеологии и русско-европейских отношений.
Опубликовал 22 книги - в США, Англии, Италии, Японии, России. Одна из них - "После Ельцина. Веймарская Россия" (1995) дала название целому направлению исторической науки на Западе.
http://ru.wikipedia.org/wiki/Янов,_Александр_Львович
http://snob.ru/profile/11778
Сноб, 17.02.2015
http://snob.ru/profile/11778/blog/88070
Примечание: выделение красным болдом - моё.
Продолжение:
Историк Александр ЯНОВ: Ошибка либералов
http://loxovo.livejournal.com/6443312.html
Эту главу читатель, которого интересуют не размышления и интуиции, только факты, может и пропустить. Фактов я предложил ему в предшествующих главах вагон и маленькую тележку. А вот размышлений о тех "веймарских" годах, 92-м и 93-м, которые я описывал, как убедили меня обсуждения этих глав в СНОБе и особенно в Дилетанте, не хватало катастрофически. Например, я подчеркивал в первой же, вводной главе "Фатален ли для России Путин?" - что, прежде чем победить, каждая демократическая революция в истории Старого Света (США 1776 года были исключением, но ведь то был "Новый Свет", как это тогда называлось, свободный от авторитарного прошлого) непременно завершалось диктатурой. И так было не только в Англии с протекторатом Кромвеля или во Франции с диктатурой Бонапарта, о которых я упоминал.
Меня упрекнули, что я произвольно отобрал для примера страны, ничего общего не имеющие с Россией. Но такова ведь была судьба ВСЕХ демократических революций. Разве не диктатура ожидала китайскую революцию 1911 года, или японскую 1912-го, или германскую 1918-го? Всюду мертвые хватали живых, и прошлое давало последний решительный бой будущему. Так почему, собственно, должна была избежать этой участи русская революция 1991-го?
Я понимаю, что современникам диктатуры от этого не легче, и более того, они неизменно уверены, что именно для них - и для их детей - пришел конец света. И не убеждают их абстрактные, как им кажется, аргументы, что они не первые, что и Англия, и Франция, и Япония, и Германия это проходили - и все они увидели в конечном счете необратимое торжество свободы (в Китае революция еще просто не закончилась). Казалось бы, худшего кандидата в первые азиатские демократии, чем Япония, и представить себе невозможно. Тысячелетняя авторитарная традиция, милитаризм, пронизавший общество, казалось, до мозга костей, вековые имперские амбиции. А вот поди ж ты...
На этом опыте столетий и основан, собственно, мой оптимизм. Назовите его, если угодно, "историческим оптимизмом". Он кажется мне достаточно серьезным инструментом политического анализа. В конце концов, если таково общее правило в старом свете, начиная с 1640 года, то Россия может быть исключением из него лишь в одном случае: если мы поверим Проханову, что "Россия - не страна прав человека, это страна мессианская". Или его прародителю Константину Леонтьеву, что "русский народ специально не создан для свободы". Вы верите им, читатель?
Кстати, на моей стороне и мировая политическая философия. По крайней мере, со времен Джона Локка, как бы подводившего в конце XVII столетия итоги Великой английской революции. Самый замечательный из американских богословов ХХ века Рейнгольд Нибур сформулировал общее правило, по моему, лучше всех: "Предрасположенность человека к справедливости делает демократию возможной. Но его же предрасположенность к несправедливости делает ее необходимой".
Теперь об интуции. Слышали бы вы, как громил меня за нее в 1984 году в присутствии американских экспертов М.С.Восленский, автор знаменитой книги "Номенклатура", только что переведенной тогда на английский. Ровно ничего не стоила моя интуиция перед его опытом номенклатурщика, говоря его языком, в СССР. "Я попал в номенклатуру еще в 1946-м, - рассказывал он, - и так в этих кругах и остался". Восленский был невозвращенцем. Но его авторитет был несоизмерим с моим - и в СССР, и в Америке. Во всяком случае, с официальной точки зрения. Там - меня и в Болгарию не выпустили бы, а в 74-м и вовсе выпроводили из страны, а он в 1972 году поехал в Западную Германию "для чтения лекций и научной работы". Здесь - в глазах американских прагматиков он был инсайдер, а я со своей интуицией - никто.
Так или иначе, он с высоты своего опыта заверил экспертов, что ситуация в СССР может измениться только в результате революции снизу. Конечно, и в рядах правящей номенклатуры есть отдельные люди, как он, например, понимающие, что она со своим "постоянным кризисом недопроизводства" ведет страну к пропасти, но "надежным заслоном от вредных влияний является четкое осознание номенклатурщиками их классовых интересов, их классовой спайки". Он был безнадежный марксист, Восленский: классовое сознание было для него превыше всего. И в кулуарах конференции он выговаривал мне за то, что я морочу серьезным людям голову, обращая их внимание на включение в Политбюро какого-то ставропольского секретаря крайкома, как там его, Горбунов? или Горбачев? Ну того, что позволил в своем крае дерзкую реформу, от которой благоразумно отказались все другие секретари. Тем более, что автор этой реформы умер в тюрьме в Казахстане.
Я еще когда-нибудь, если хватит времени и сил, напишу и здесь об этой реформе, я книгу о ней опубликовал по-английски (The Drama of the Soviet 1960s. A lost Reform. 1984). И посвятил ее реформатору Ивану Никифоровичу Худенко, дорогому моему другу, действительно умершему в тюрьме (так в брежневском СССР обходились с реформаторами). И Горбачева я в ней похвалил, он и впрямь был единственным, кто, раз изменив "классовому сознанию" и подхватив опасное для него дело, мог стать и тем, кто изменит ему снова в государственных, если хотите, масштабах.
Как бы то ни было, история очень скоро тогда рассудила, кто был прав в том споре, Восленский со своим номенклатурным опытом или я со своей интуицией. Но тогда он был победителем и нес меня по-черному, куда там комментаторам ДИЛЕТАНТА. Все это к вопросу о пользе размышлений и интуиции. Потому-то и грянул для американских экспертов конец "холодной войны", как гром с ясного неба, и потому так долго не верили они в Перестройку, что положились на опыт инсайдера Восленского.
О ТЕХ, "ВЕЙМАРСКИХ" ГОДАХ
Так же, как первые годы ребенка оставляют заметный, нередко тяжелый, след, преследующий его порою всю жизнь, первые годы новорожденной революции не проходят для нее даром. Шрамы остаются. Я не только о внедренных тогда "патриотической" пропагандой в народное сознание мифах. Перечислять их долго. Миф о Перестройке как о "спецоперации западных спецслужб по развалу великой державы", миф о "России как о главной сопернице Америки, не уничтожив которую она не сможет добиться мирового господства", миф о "ноже в спину" и о "пятой колонне либералов", миф о "вековой враждебности к России Запада", известного также под именем "мировой закулисы", которая спит и видит как бы "не дать ей встать с колен". Все не упомнишь, но все они придуманы реваншистами тогда, в годы новорожденной революции. Придуманы, но никем всерьез не оспорены, только высмеяны. Вздор, казалось бы, несусветный, о чем тут спорить? Ан вот, аукнулись через двадцать лет, черной тучей накрыл интернет.
А ведь мифы эти были лишь инструментами, с помощью которых реваншистская оппозиция РАСКОЛОЛА страну, по примеру большевиков, попытавшихся раз и навсегда отрезать от России ее образованную, европейскую половину, кого-то изгнав из страны, кого-то загнав в подполье, кого-то уничтожив в терроре 1930-х. И, казалось, преуспели. Подготовили наскоро в рабфаках новую, вполне лояльную евразийской диктатуре рабоче-крестьянскую интеллигенцию.
А годы спустя обнаружили вдруг реваншисты, что нет, не справились большевики с задачей. Как показала Перестройка, зловредная эта европейская половина оказалась в России неистребимой. Возродилась из пепла за постсталинские десятилетия. Могли ли примириться с таким безобразием наследники большевиков, людоеды евразийской ее половины?
Вот и пытаются они, как зверь, уже попробовавший крови, ПОВТОРИТЬ ОПЕРАЦИЮ. А поскольку большевиков под рукой больше нет, задачу эту взяли они на себя, стараясь сделать вековое сосуществование двух половин России, то самое сосуществование, что создало в XIX веке ее великую культуру, невозможным. Грешно, однако, было бы забыть, что изрядная доля вины за их успех лежит, и на Западе и на отечественных либералах тех начальных лет. Как бы не повторить старые ошибки после Путина...
ОБ ОШИБКЕ ЗАПАДА
Запад виноват в том, что, едва рухнула Берлинская стена и исчез страх взимного уничтожения, он потерял интерес к России. Как отрезало. Не волновала его "веймарская" психологическая война, развязанная реваншистами, хоть об стенку головой бейся. Для наглядности расскажу одну историю тех лет. В "Нью Йорк Таймс" появилась в начале 1990-х, на закате Перестройки, анонимная статья, подписанная буквой Z. Содержание ее было вполне тривиально для времени, когда умы западной интеллигенции сосредоточены были на том, помогать Горбачеву или нет?
Автор полагал, что не надо, поскольку как коммунист Горбачев не способен развязать в Москве антикоммунистическую революцию, которую м-р Z почему-то отождествлял с необратимой победой демократии. Понятия не имея при этом, что среди реваншистов хоть пруд пруди было вони безупречно антикоммунистической. Взять хоть того же "просто коричневого" Баркашова (я не говорю уже о мощном течении "белых", мечтавших о реставрации царизма).
Действительная-то проблема состояла тогда в противостоянии реваншистам безотносительно от их политических предпочтений (коммунисты как ударная сила реванша были выведены из игры отменой 6-го пункта брежневской конституции о руководящей роли партии). Не зря же смысл вскоре грянувшего путча был вовсе не в восстановлении 6 пункта - и слова об этом путчисты не обронили, - но в сохранении сверхдержавы, противостоящей Западу. Так что недалеко ушел от них м-р Z в своем антикоммунистическом рвении: они тоже считали, что помогать Горбачеву не надо.
Но и публика в Америке не имела представления об имперском реванше. И взбудоражили ее вовсе не идеи анонимного автора, их разделяло большинство, а его анонимность. Напомнило ей знаменитую статью Джорджа Кеннана 1947 года в "Форейн Афферс" со столь же таинственной подписью - Х. После непродолжительного журналистского расследования инкогнито было раскрыто. Мистером Z оказался мой коллега по кафедре в Беркли и давний оппонент профессор русской истории Мартин Мэлиа. Просто его мучила зависть: он тоже хотел выйти на политическую арену. И с помощью этого трюка вышел. Года два спустя, уже после гайдаровской реформы и рождения "патриотической" легенды о ней, в "Нью Репаблик" появилась еще одна статья Мэлиа с вынесенным на обложку заголовком "Почему Ельцин преуспеет!".
Были в ней и здравые мысли. Например, "как бы плохо людям в СССР ни жилось, они все-таки получали утешение от того, что были гражданами великого государства". Или "конец презираемого старого режима переживается, несмотря ни на что, как национальное унижение". Но все это рассматривалось как мелкие издержки по сравнению с главным: "антикоммунисты у власти" и "общество монетизировано, реальные цены - не административные директивы - теперь норма". Короче, победа одержана, отныне Россия в лагере демократических стран. И больше нам, Западу, заботиться не о чем.
Дальше печальная повесть о том, как я потерпел поражение в попытке просветить нового властителя дум, подробно рассказывая ему о том, что на самом деле происходит в России. О том, что победа в ней не только не одержана, но худшее впереди, несмотря на то, что коммунизм теперь для нее отрезанный ломоть. О том, другими словами, что идеи его - анахронизм. Вот что я ему рассказывал.
ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ВОЙНА
Странная история произошла со мною в Москве в июне 1993-го. Я встречался с вождями и идеологами реваншизма и потом печатал их портреты - в России и в Америке. Встретиться с Л.Н. Гумилевым я не успел, он умер. Пришлось писать по его книгам. Опубликовали этот очерк в довольно камерном журнале "Свободная мысль". И тотчас группа "патриотических" интеллектуалов дала мне взбучку на российском телевидении за "оскорбление национальной святыни". Чтобы не вступать в перебранку, я решил побеседовать о теориях Гумилева с крупными специалистами, его коллегами, и опубликовать нашу беседу в популярном издании. Стал искать собеседников. И представьте - не нашел.
Евреи отказались потому, что они евреи и им, объяснили мне, не подобает даже смотреть в сторону "национальной святыни" (можете вы себе представить, чтобы сэр Исайя Берлин отказался обсуждать Льва Толстого или Артур Шлезингер - Франклина Рузвельта из-за своего, скажем так, неадекватного этнического происхождения?). Но дальше выяснилось, что от разговора на эту взрывоопасную тему отказались и русские. Не дай бог и их запишут в "оскорбители". А у них, извините семья, дети.
Одна очень осведомленная дама так этот мой конфуз откомментировала:
"А я сама ИХ боюсь. И мало кто в Москве свободен сейчас от страха перед НИМИ. Уже сегодня, не дожидаясь какого-нибудь "националистического мятежа" (как Вы знаете, несколько месяцев спустя он и впрямь произошел), узаконила себя своего рода негласная цензура, куда более строгая, чем прежняя, государственная. Настоящее табу, нарушать которое опасно для всех - от научного сотрудника до президента. Люди, причисленные к лику "патриотических святых", пусть даже патологические антисемиты, как покойный Гумилев, категорически вне критики. нужно быть безумцем или агиографом, чтобы тронуть их память"
Только странная эта, согласитесь, история помогла мне понять, что в сегодняшней Москве перейден какой-то психологический порог, которого в нормальном обществе люди не переступают. Подорвавшись на минном поле крушения сверхдержавы и вызванного этим хаоса, интеллигенция раскололась. Рушатся старые дружбы, распадаются вчерашние кланы, люди одного круга становятся чужими друг другу, порою и врагами. Утрачена общая почва для спора, нет больше общего языка, общих ценностей, общепризнанных авторитетов.
В большой политике не лучше. Спикер Верховного Совета именует государственное телевидение "геббельсовской пропагандой", а пресс-секретарь президента зовет Верховный Совет "инквизицией". Депутат Захаров, вовсе не намереваясь позабавить аудиторию, так описывает свои парламентские впечатления: "Коллеги говорят, что единственный критерий при голосовании у них - если предложение внесено президентом, нажимай кнопку "против". Смысл предложения не имеет значения".
Так выглядит вблизи психологическая война, раздирающая на части Россию. Я не знаю, что она напоминает вам, мне она напомнила веймарскую Германию.
ОТКРОВЕНИЯ НЕНАВИСТНИКОВ ЗАПАДА
Мэлиа возразил: "Это шок кризиса. То же самое было у нас в 30-е во время великой депрессии. Паника. Люди обвиняли друг друга. И сколько угодно было варварства, вандализма. И - ничего, выбрались как-то из этого ужаса сами. Без посторонней помощи. Так будет и в России, если, как вы, Алекс, сами признаете, коммунизм теперь действительно отрезанный ломоть. Настоящее зло ушло с коммунизмом. Я настаиваю, победа одержана. Если русские сумели победить коммунизм, все остальное для них семечки".
Сильный аргумент, Мартин. Разница лишь в том, что в кризисной Америке люди обвиняли друг друга, а в России они обвиняют - Америку. Вот я специально для нашего разговора подготовил подборку высказываний (все в марте-апреле 93-го как артиллерийская подготовка импичмента Ельцина, а затем и реваншистского мятежа. Надеюсь, у вас хватит терпения их дослушать.
Вот выдающийся математик, в недавнем прошлом почетный член американской Академии наук (сейчас исключен), а по совместительству видный идеолог реваншистской оппозиции Игорь Шафаревич: "Нам противостоит очень агрессивная безжалостная цивилизация. Центром ее является страна, начавшая с греха истребления своего коренного населения. Этот грех бродит в ее крови и порождает Хиросиму и убийство 150.000 иракцев всего лишь для того, чтобы не поднялись немного цены на горючее для автомобилей [это он об освобождении Кувейта, захваченного Саддамом Хусейном в нарушении всех норм международного права, Мартин]. Страна, созданная эмигрантами, людьми без корней, чуждыми ее ландшафту и ее истории. Это цивилизация, стремящаяся превратить весь мир - и материальный и духовный - в пустыню, подобную лунному ландшафту. Только в рамках этой борьбы, гле ставка существование человечества, а может быть и всего живого, можно расценить теперешний русский кризис" [теперь понятно, Мартин?].
А вот вчерашний кумир западных интеллектуалов [помните "Зияющие высоты"?]: "Запад хотел руками немцев разрушить Россию. Не удалось. Теперь Запад пытается сделать то же самое под видом борьбы за демократию, за права человека и прочее. Идет война двух миров... На чьей ты стороне - вот в чем вопрос".
А вот один из самых серьезных идеологов оппозиции, театральный режиссер Сергей Кургинян: "Россия не должна вступить на западный путь - и потому, что это чужой путь, по которому она идти не сможет, и потому, что этот путь осознан как тупиковый самими идеологами Запала, и потому, что ее на этот путь просто не пустят. Действительный принцип политики Запад в отношении России - это неразвитие, неразвитие и еще раз неразвитие, а далее опускание в "Юг". Нынешние процессы в нашей стране - это не реформа, это война против России, это - деструкция, дезинтеграция, и регресс. ведущие к национальной катастрофе". [Вот что такое в глазах реваншиста ваша "монетизация", Мартин]
Вот, наконец, митрополит Петербургский и Ладожский Иоанн, один из высших иерархов православной церкви, опубликовавший тогда же, в 1993 году, послание к верующим под вполне светским названием Битва за Россию: "Против России, против русского народа ведется подлая, грязная война, хорошо оплачиваемая, тщательно спланированная, непрерывная и беспощадная. Пришло время предъявить к оплате копившиеся веками счета".
Обратите внимание, Мартин, на два обстоятельства. Во-первых, не маргинальных недоучек-неудачников я здесь цитировал, а вполне состоявшихся интеллектуалов высшей пробы: математика с мировым именем, прославленного писателя, маститого режиссера и высокое духовное лицо. И все они - профессиональные, можно сказать, ненавистники Запада. Во-вторых, для всех них без исключения выход из кризиса связан даже не просто с войной, но с Войной с заглавной буквы, с "войной двух миров", по мнению одного, с войной, "где ставка - существование человечества, а может быть и всего живого", по мнению другого. А ведь Россия ядерная сверхдержава, Мартин. И, по данным военных социологов, подтвержденным опросом Всероссийского центра изучения общественного мнения, "национал-патриотических взглядов", созвучных только что высказанным, придерживалось в 1992 году 70% офицерского корпуса России.
Что же у нас получается, Мартин? Обратите внимание, что 28 марта 1993 года, когда лишь чудом (50 голосов не хватило) контроль над ядерным арсеналом России не перешел в руки "партии войны", никто в Америке и не вздрогнул. Все были убеждены, как вы, что, поскольку "общество монетизировано" и коммунизмом больше не пахнет, победа одержана, Россия с нами. А на самом деле была она тогда еще дальше от нас, чем при Брежневе. Тогда, по крайней мере, в "войну двух миров" никто давно уже не верил. Даже для самого Брежнева это была не более чем привычная риторика. А для реваншистов это искренняя новообретенная ВЕРА. Так похоже ли то, что происходит с Россией сегодня, на выкарабкивание Америки из депрессии?
ФИАСКО
Как видит читатель, я положил на стол все свои карты. Мне интуиция подсказывала, что, если Россия выйдет из крушения своей вековой империи самостоятельно, то выйдет она совсем другой страной. И, опираясь на свой ядерный арсенал, попытается снова противопоставить себя миру, ничуть не менее агрессивно, чем при коммунистах. Вот почему, пока еще не поздно, пока Ельцин еще способен контролировать ситуацию, России нужна помощь, срочная, серьезная помощь. И не только материальная, пусть даже в масштабах "плана Маршалла для России", но и идейная, помощь в гражданской, если хотите, психологической войне, развязанной реваншистами.
Европейская Россия пока еще к контратаке не готова. Вместо того, чтобы воевать с реваншистами, она воюет с Ельциным. И, кроме западной интеллигенции, как бы она себя ни называла, помочь ей исправить эту трагическую ошибку некому. Короче, отказывая России в помощи, убеждая Запад, что "Ельцин преуспеет", вы делаете вредную работу, Мартин.
Ответ был, с моей точки зрения, жалким. Вроде того, " откуда вы знаете, что тирады всех процитированных вами авторитетов не пустая риторика? В Америке времен великой депрессии хватало своих фашистских демагогов - и где они сейчас? И почему мы должны доверять вашей интуиции? У коммунистов была хорошо разработанная, содержательная идеология, способная завоевать мир, а у ваших демагогов - что? Ничего ведь, кроме ненависти неудачников к успеху других, вы же умный человек, Алекс, как вы можете не видеть очевидного?"
Короче, вердикт был: России в помощи отказать. Мы сами выкарабкались из своей депрессии, и русские выкарабкаются из своей, залогом чему "монетизация общества". Александр Николаевич Яковлев подвел итог тому, что из этого вердикта получилось: "В трудную минуту реформации надежного спасательного круга ни от США, ни от других членов "большой семерки" России не поступило. Схематически рисуется такая картина - стоит на берегу тренированный пловец, а в бурных водах барахтается человек. И слышит крики с берега: греби сильнее, энергичнее и руками, и ногами. Ничего, что вода холодная. Выплывешь. А я пока сбегаю, поищу где-нибудь спасательный круг".
Для меня это было полное фиаско! Немало было у меня в жизни неудач, но эта запомнилась как одна из самых тяжких. Как сказал мудрец: "Глас вопиющего в пустыне хуже всего слышен в оазисах". И то, что в конечном счете интуиция меня не обманула, нисколько этого не облегчает. Единственное, что утешает: я сделал все, что мог. Впрочем, об этом судить читателю.
Об ошибке тогдашних российских либералов поговорим в следующей главе.
Александр ЯНОВ - российский и американский историк, социолог, политолог и публицист, профессор Нью-Йоркского городского университета.
Изучает "европейскую" линию российской политической традиции.
Родился в 1930 г., окончил исторический факультет МГУ. В начале 70-х годов был лишен советского гражданства и выдворен из СССР. Эмигрировал в США, где с 1975 г. преподавал русскую историю и политические науки. Автор ряда исследований и статей по истории русского национализма, российской политической идеологии и русско-европейских отношений.
Опубликовал 22 книги - в США, Англии, Италии, Японии, России. Одна из них - "После Ельцина. Веймарская Россия" (1995) дала название целому направлению исторической науки на Западе.
http://ru.wikipedia.org/wiki/Янов,_Александр_Львович
http://snob.ru/profile/11778
Сноб, 17.02.2015
http://snob.ru/profile/11778/blog/88070
Примечание: выделение красным болдом - моё.
Продолжение:
Историк Александр ЯНОВ: Ошибка либералов
http://loxovo.livejournal.com/6443312.html