11 августа
Один модный чувак сидит в батумском «Рэдиссоне» и постит оттуда фоточки. Он впервые в этом городе, и ему невдомёк, что на месте пижонистого с модной кривизной "Рэдиссона" когда-то стояла дичайшая советская гостиница «Медея» в алюминиевом скафандре и раскалялась в жару так, что, казалось, нагревала собой квартал.
Ночью «Медея» сияла светом - не спали там, что ли? - и этот свет из номеров бил мне в глаза и не давал спать - гостиница стояла во дворе, куда выходили окна моей комнаты...
Номера там были очень маленькие и неудобные. Однажды мы чуть не стали там жить, когда мама взяла меня с собой в командировку. Ей полагался номер в этой «Медее». А в дом дяди Яши, который стоял в нескольких от гостиницы метрах - её и строили при нас, и где-то валяются скучные чёрно-белые карточки, стандартно отпечатанные в фотоателье, и на них - «слушай, что ты всякую ерунду щёлкаешь, не порть плёнку» - чёрный каркас недостроенной «Медеи», ещё без стёкол и серебряного скафандра - так вот в дом дяди Яши нам не было ходу, из-за гордой семейной ссоры, и мы молчали уже лет пять, а тут вот приехали.
Был конец апреля, и шёл субтропический дождь, а мы стояли на пороге чужой гостиницы, но не хотели туда заходить. И появился какой-то приставучий развратный человек, он хватал нас с мамой за руки и тянул в гостиницу, говоря непристойности. Я заплакала от страха, у мамы тоже напряглось лицо, а тот человек рассерженно произнёс: «Что вы как дети!»
И тогда мама сказала: «Пойдём к дяде Яше! Выгонит - вернёмся в гостиницу».
Так мы восстановили отношения.
Уже через несколько лет в «Медее», как и в других многоэтажных гостиницах, поселились беженцы - на алюминиевом скафандре они вывешивали свои пёстрые кофты и покрывала. Свет там в те годы почти никогда не горел - электричества в Грузии было мало. Когда же всё-таки его ненадолго включали, обычно ближе к полуночи, люди кричали "ура" и аплодировали на весь двор. Ночью люди стирали и готовили, гладили и мылись - к утру свет опять выключали на целый день...
Модный чувак живёт, судя по его фото, этаже на двадцатом, и хорошо видно, сколько новых мёртвых зданий понастроено вокруг, так что я даже не сразу могу найти дом и улицу дяди Яши, и много чего ещё. Стены, серые каменные стены и окна, а вдали вертлявые небоскрёбы и тонкая полоска бульвара, и почти не видно моря.
Ещё чувак постит еду. Много-много модно сервированной еды. Кубики сыра и фруктов на модных каменных кривоватых тарелках. Шоколадные булки и круассаны, слойки, розочки из лосося, а может, из имбиря... Чувак, шутя, комментирует свою фоточку: «Трудное утро вторника». Френды вторят ему - «вы уж там держитесь», и - « не нужна ли помощь».
Чувак ни в чём не виноват. Но почему-то мне хочется подтопить его в море и забросать камнями.
Он взял себе на модную кривую тарелочку несколько кукурузных хлопьев, и в жёлтую выемку корнфлейка кокетливо положил ягодку.
Красиво!