О конфликте в Сирии
Попробуем разобраться в том, что происходит в Сирии не с точки зрения политических интересов сегодняшнего дня, а с точки зрения истории. Так, как если бы мы отодвинулись от текущих событий на 100 лет и старались найти причины, а не определить виновных.
Сразу скажу, что я смотрю на эти события с определенной точки зрения, сформированной на основе изучения глобальных конфликтов в соотнесении с историей письменной культуры. Эта точка зрения отлична от понятия «цивилизационный конфликт», так как в конфликтах участвуют не столько различные культуры, сколько родственные культуры с общими историческими корнями. Письменные культуры, однажды возникшие в определенном месте, зависят от своих отдаленных источников и идентифицируют культурные источники в процессе развития конфликта. Происходит как бы реконструкция исходного состояния и возвращение к отправным точкам. Эти точки, или фокусы письменного ареала, имеют конкретную конфигурацию. Именно они и определяют геополитическую картину развития конфликта.
Напомню, что конфликт в Сирии начался как реакция на события Арабской весны, которые последовательно разворачивались с начала 2011 года, распространяясь по цепочке на страны Северной Африки и Ближнего Востока. Последовательность была такая: Тунис - Египет - Ливия и одновременно Ливан - Иордания - Йемен - Бахрейн и, наконец, Сирия.
Аналитики, как правило, соглашаются с тем, что этот процесс имел спонтанный характер. Он быстро распространился по странам с разными формами правления, экономическими и социальными условиями, принимая разные формы - от мирных протестов и смены правительств до гражданских столкновений и вооруженных конфликтов. Общая идеологическая или религиозная основа также отсутствовала, кроме неопределенной идеи «демократии».
Хотя политическая суть Арабской весны остается еще не вполне ясной, определенная закономерность в картине событий прослеживается. Она повторяет последовательность этапов развития письменной культуры в регионе, по линиям распространения письменной культуры, имевшей отношение к истории арабского языка. Эта связь становится прозрачной, если мы наложим современные события на историческую карту.
Действительно, события начинаются в Тунисе (древний Карфаген, центр пунической письменности), далее переносится в Египет (древнейший культурный источник всего ареала), откуда мгновенно распространяются по культурным ветвям, примерно так, как это происходило во время переноса письменной культуры на новые территории. А именно, в Иорданию (Набатейское царство, протоарабская письменность), Йемен (древняя Южно-Аравийская письменность) и Бахрейн (древняя граница культурного ареала). Кроме того, в Ливию и далее в Мали, а также в Судан (Нубию). События достигают Ливана (центр финикийской культуры) и наконец, Сирии - области происхождения и развития арамейского, наиболее влиятельного литературного языка и непосредственного предшественника арабского языка в этом регионе.
В этой картине нет ничего необычного. Зависимость такого рода прослеживается на разных исторических этапах, особенно отчетливо в древности, когда события политической истории выглядят как ответ на события истории культуры. Например, она хорошо прослеживается в завоеваниях древних римлян. С течением времени, за счет наслоения и многократного переплетения культурных ветвей, эта зависимость становится менее очевидной. Однако и в поздние периоды можно проследить, что исходные связи между культурами, установленные изначально на этапе переноса письменности в другой регион, определяют характер взаимодействия соответствующих стран и народов. Именно такая многослойная картина множественных зависимостей и наблюдается сейчас в Сирии.
В самом общем плане, можно сказать, что стороны, участвующие в конфликте, находятся в условиях тесного контакта и по перекрестным ссылкам стихийно реконструируют глубокие связи вплоть до исходного состояния. Происходит неявная конвергенция культур, в ходе которой и обнаруживаются общие источники. Этот подспудный процесс информационного характера на поверхности выражается в характерной динамике политических событий, а также в том, что в современном состоянии культуры проявляются старшие, более древние структуры. Это касается как реконструкций в области идеологии, так и в частичной реконструкции политической географии. Картина событий в современном мире разворачивается как бы на исторической карте.
Например, реконструкция такого рода вполне прозрачно проявилась во время конфликта в Ливии, когда страна разделилась по линии исторической границы между Киренаикой и Триполитанией, соответственно областям доминирования греческой и пунической культуры в античности. Разделение страны на исходные культурно-языковые области проявилось в современном конфликте между сторонниками западноевропейского и автономного политического выбора.
В Сирии происходит примерно то же самое, но картина усложняется за счет особенностей региона, который с древнейших времен был источником заимствований для целого ряда народов. Таким ближайшим общим источником является арамейский язык, важный как для целого ряда культур Ближнего и Среднего Востока, так и для европейской культуры.
Культурно-историческая основа современных политических событий в Сирии может быть понята как реконструкция ареала арамейской письменности. Происходит столкновение на точках пересечения производных культур, связанных так или иначе с общими источниками, и соответственно развивается конфликт между заинтересованными сторонами.
Эта точка зрения позволяет ответить на вопрос: почему в конфликт втягиваются все новые стороны и количество участников, целых государств и организованных групп, умножается?
Наложив современные события на историческую карту, получим следующую картину динамики развития конфликта. События начинаются в современном городе Деръа, на древней границе ареалов распространения разновидностей семитской письменности: финикийской, древнееврейской и арамейской. Начавшись на периферии, события быстро разворачиваются таким образом, что оказываются задействованы главные точки письменного ареала. Это Дамаск, область первых арамейских государств, Хомс (Эмеса, рядом Кадеш, район исторических столкновений и взаимодействия разных цивилизаций во времена древнего Египта, позднее христианский центр), и Алеппо, древнейший культурный центр Сирии. Столкновения фокусируются в Алеппо и в провинциальном городе Идлиб, что показывает, что конверсия переносится на еще более глубокий уровень, поскольку эта локализация древнейшего центра письменности в данном регионе (Эбла, центр клинописной культуры, применивший шумерскую клинопись в Сирии к семитскому языку наряду с аккадским в Месопотамии).
Картина эта смазана тем, что в Сирии древние центры культуры сохраняются в качестве современных городов. На первый взгляд выглядит так, как будто конфликт концентрируется в наиболее экономически развитых зонах. Однако, по мере развития конфликта обнаруживается, что он развивается на восток, перешагивает через современные условные границы собственно Сирийской Арабской Республики, и движется далее через Ирак к Ирану, охватывая практически всю область древнего культурного ареала. Напомню, что арамейский язык и письменность распространились по этой территории еще в времена Персидской империи в качестве общего разговорного языка (lingua franca) и языка канцелярии. Со временем, литературное качество, лингвистические формы и разновидности арамейского письма менялись, однако он продолжал играть главную роль в культурном ареале, первоначально сформированном ассиро-вавилонской клинописью. Кроме того, на основе арамейского алфавита был создан целый ряд алфавитов, распространившихся по всему миру вплоть до уйгурского алфавита (территория Китая).
Арабский язык, заменивший арамейский на части этого ареала после исламских завоеваний, имеет своим источником арамейский алфавит. Кроме этого, арамейский язык является, как известно, одним из языков иудаизма и языком раннего христианства, иными словами, литературным языком ближневосточного региона в эпоху Эллинизма и поздней античности.
Таким образом, мы имеем дело с достаточно четко очерченной обширной географической зоной, границы которой определяет исходный письменный ареал, а также с рядом территориально отдаленных стран, культура которых исторически с ним связана с языком этого региона.
Конфликт в Сирии показывает, что это не прямое столкновение на религиозной почве (как пыталась определить ООН), а скорее объединение религиозных, светских и этнических групп, противостоящих другим смешанным объединениям. Основанием же противоборства является различие в самоидентификации, которая в конечном счете восходит к различным периодам истории региона и определяет идеологические и политические предпочтения сегодняшнего дня.
Так, изначально, в конфликте участвуют оппозиционные силы (Свободная Сирийская Армия и Национальная коалиция сирийских революционных и оппозиционных сил), которые в основном имеют, пусть с нюансами, демократическую ориентацию и легко находят союзников из числа западноевропейских стран и США. Проправительственные силы имеют региональную ориентацию и демонстрируют объединение разнородных участников, куда входит светское правительство Сирии, радикальная шиитская группировка Хезболла из Ливана, и другие вооруженные группы. Так же, как и оппозиция, сторонники правительства отрицают религиозный характер конфликта (not sectarian war) и настаивают на том, что защищают региональную автономию, рассматривая Ливан как интегральную часть Сирии.
Эти две основные противоборствующие силы отражают историю региона, в котором издавна происходило наслоение европейских культур на семитские - от первых греческих поселений времен Селевкидов и римских провинций - до французского протектората в Новейшее время.
Развитие конфликта показывает, что противники реконструируют древние связи, а вместе с ними картину геополитического присутствия своих предшественников. Эта реконструкция происходит бессознательно для участников конфликта, по-видимому, благодаря языковым ассоциациям и всему комплексу семиотического окружения.
Так, дистрибуция зон, подконтрольных разным силам, напоминает распределение зон влияния в период Французского мандата. Сирия, куда включалась территория современного Ливана, подразделялась на Великий Ливан, государство Алавитов, государство Дамаск, государство Алеппо и государство Друзов (Ас Сувайда), а также некоторое время включало турецкую провинцию Хатай (историческая Антиохия). Распределение проправительственных и повстанческих сил в процессе конфликта постепенно как бы выявляет эти зоны. Так, южная область антиправительственных сил расширяется на северо-восток, а северная на юго-восток, стремясь охватить обширную территорию, прилегающую к Алеппо. Соответственно, область правительственных сил сужается к западу и одновременно активизируется конфликт в Ливане. Кроме того, конфликт переходит через границы, распространяясь на юг в Иорданию и в Ирак.
Тем самым на карте проявляются старые исторические области. Такова, например, появившаяся область самопровозглашенной Курдской автономии. Кроме того, развитие активности курдских сил в Ираке, включенных в общий конфликт, расширяет область энто-политического присутствия курдов, границы которой напоминают в первом приближении границы исторической Армении, а точнее, еще более раннее состояние - реконструкцию области хурритской культуры.
Наконец, реконструкция касается и самого радикального из участников конфликта, так называемого Исламского государства. Созданное, по-видимому, с политическими целями, и возможно, не без участия третьих сил, ИГ разрослась до размеров, очевидно, не запланированных ее создателями. ИГ буквально вскормлена кровопролитным многонациональным конфликтом. Анализ идеологии ИГ показывает, что оно противопоставляет себя ортодоксальному исламу и стремиться возродить в буквальном смысле принципы организации общества, методы управления и ведения войны периода первых арабских завоеваний.
ИГ заявило о намерении возродить халифат, это случай реконструкции, который не нуждается в комментариях. Захват и установление контроля происходят в результате точечных операций, имеющих как бы случайный характер и разбросанных по обширной территории Сирии и Ирака. По мере развития вырисовывается общая картина наступления, которая отчасти похожа на линию арабского завоевания 7 века в обратном порядке. Вместе с тем, приступив летом 2014 года к территориальным захватам, ИГ фактически реконструирует не только халифат, как заявляет, но и доисламское состояние.
Методы ИГ заимствованы из времени формирования исламской письменной культуры на арабском языке в 7 веке. Понятно, что период перехода к письменному состоянию неизбежно несет в себе следы бесписьменного. Отсюда - возвращение к варварству, брошенное в качестве вызова развитым цивилизациям. Массовое уничтожение людей и целых этнических групп, публичные казни - результат сознательных действий. Кроме того, есть акты вандализма. Атакам ИГ подвергаются разные исторические центры и символические объекты, в том числе исламские памятники и святыни. Наконец, был нанесен террористический удар по Парижу, и выбор цели для атаки вполне понятен в контексте этих рассуждений, поскольку именно Франция является ближайшим источником заимствований из европейской культуры в этом регионе в Новейшее время.
Важно также то обстоятельство, что в Сирийском конфликте сталкиваются разного рода экспансии. Это, с одной стороны, распространение западноевропейской культуры и международного английского языка, оказавшее, очевидно, прямое влияние на события Арабской весны и последовавшие за ней события в Сирии. С другой стороны, особую заинтересованность проявляют страны, в свое время имевшие геополитическое присутствие в этом регионе, такие как Турция (владевшая Сирией в Османский период), и Иран (еще более древние персидские завоевания и арамейские корни).
Кроме того, за последние несколько лет развернулась российская экспансия, которая имеет агрессивный характер. Россия, в свою очередь, переживает состояние частичной реконструкции. Это касается как элементов идеологии и культуры советского периода, так и реконструкции некоторых элементов ранних периодов истории, прежде всего, возрождение института церкви.
Возобновив широкомасштабные заимствования из западноевропейской культуры в постсоветский период, прежде всего из англо-американских источников, Россия, по общему правилу, развернулась против источников заимствования.
Противостояние Западу выражается прежде всего в агрессивной политической риторике в сторону США и ЕС («англосаксов» и «европейских ценностей»), а также в военно-политической активности, как на территории бывшего СССР, так и на периферии западноевропейского ареала. Есть тенденция расширения русского языка, за счет диаспоры, с одной стороны, а с другой стороны, за счет активности международных российских СМИ. при этом в самой России наблюдаются явления культурного регресса. Население России в силу ряда причин, в частности, относительно краткого периода всеобщего образования и отсутствия общенациональной оценки периода сталинизма, не может противостоять пропагандистским технологиям и агрессивному политическому курсу руководства страны.
Начиная с аннексии Крыма, российская экспансия развернулась на запад в сторону Украины, ассоциированной с ЕС, и далее в Ближневосточный регион. Эти линия развертывания экспансии движется так же, как и другие экспансии, по линии истории культурных заимствований, проходя через соответствующие точки в обратном историческом порядке. Экспансия опирается, с одной стороны, на вульгарные интерпретации собственной истории (например, Киев - мать городов русских, стало быть Украина - тоже Россия), а также на ассоциации по церковной линии. Имеет место претензия стать защитниками христианских ценностей в Сирии и на Ближнем востоке. Поэтому неудивительно, что обозначенная линия экспансии: Киев - Крым - Сирия - достигла турецкого берега, поскольку исходным источником русской культуры, как известно, является Византия.
Иными словами, вмешательство России в сирийский конфликт и столкновение с третьими странами - результат не только старых связей советского периода, но и более глубоких закономерностей развертывания экспансии.
Вряд ли в кремлевских кулуарах целенаправленно разрабатывается стратегия завоевания и геополитического переустройства мира. Однако, не вызывает сомнения, что в процессе взаимодействия с другими сторонами конфликта, кристаллизуется определенное направление агрессии. Например, линия, соединяющая уже обозначенные точки развертывания конфликта - Латакия - (Антиохия) - Стамбул (Константинополь) реконструирует направление завоеваний во времена Александра Македонского (в обратном порядке). Если конфликт не будет остановлен, он пойдет дальше на Балканы, в Болгарию, возможно, в Чехию (Моравию) и усилит агрессивную политику в сторону Украины и Литвы, то есть будет развиваться по линии распространения общеславянской письменности. Это в свою очередь активизирует и другую линию экспансии, связанную с более поздними культурными контактами России с Западной Европой.
В итоге получилось, что характер действий России, из-за реконструкции советских принципов внутренней и внешней политики, а также методов влияния, разработанных в КГБ, пересекается с радикальными режимами и стимулирует их. Поддержка правительства Асада со стороны России, не позволила остановить развитие конфликта в Сирии (как это было сделано, например, в Египте), что привело к радикализации конфликта и позволило развернуться экстремистским группам. Стороны, участвующие в конфликте, взаимно развивают экспансию и углубляют реконструкцию.
Как показывают события, реконструкция ареала в процессе сирийского конфликта достигла базового исторического уровня. Это значит, что в конфликт будут втянуты практически все страны.
Важно подчеркнуть, что эти географические позиции служили на протяжении всей истории региона отправными точками развертывания экспансии (вавилоняне, ассирийцы, персы, греко-македонские походы). Конфликт будет развиваться так, как уже неоднократно бывало в период Греко-Македонского, Римского, Османского и других завоеваний, т.е. охватит Малую Азию, весь Ближний восток, включая Израиль, и Средний восток, включая Иран и дальше. Кроме того, он разовьется на запад, в Египет, охватит страны Средиземноморья, западную и восточную Европу. Цепочки ключевых географических позиций, или фокусы письменного ареала, по которым развивается глобальный конфликт, являются, по всей видимости, константой.
Что нам дает эта точка зрения?
Во-первых, она позволяет достаточно точно прогнозировать направление развития конфликта и потенциально конфликтные зоны (ср., например, сегодняшнюю ситуацию и мою карту, сделанную в начале Арабской весны и кризиса в ЕС).
Во-вторых, без преувеличения подтверждается глобальный характер конфликта.
В-третьих, появляется возможность разработать методы урегулирования исходя из природы конфликта. Становится понятно, что произвольный геополитический передел мира не получится, поскольку имеет место саморазвивающийся информационный процесс. Любое государство, участвующее в переделе, получит вместо искомых дивидендов политическое поражение.
Человечество пока не научилось управлять такими процессами, но сделать правильные шаги в сторону урегулирования можно. Весь мир без преувеличения заинтересован в мирном урегулировании конфликта в Сирии.
В выборе методов урегулирования я предлагаю исходить не из того, что есть сейчас, а из конечного результата.
История показывает, что глобальные конфликты такого рода в конечном счете направлены на формирование политического единства, что в итоге позволяет преодолеть неравномерность развития, усилить контакты и организовать информационный обмен между разными культурами. Так, в эпоху Эллинизма была образована ойкумена с общим языком, что позволило наладить культурный обмен между разными народами, систематизировать знания и сформировать общую основу современной цивилизации.
Суть того, что происходит сейчас - информационный запрос на преодоление неравномерности. Это касается как неравномерности экономического развития, бедности, неразвитости социальной защиты, так и более общих проблем, связанных с различием в моделях поведения и форм организации общества, разработанных в разных культурах.
Запрос направлен прежде всего к развитой европейской культуры как главному источнику заимствования. Однако и со стороны народов, принадлежащих к европейской культуре есть аналогичный запрос к отдаленным источникам, чем объясняется, в частности, широкая коалиция США и стран ЕС в войне в Ираке.
Отсюда вопрос: обязательна ли для больших общественных трансформаций война и завоевания? Хочется думать, что Вторая мировая война была последним доказательством того, что в современном мире империи нереальны.
Современное общество располагает достаточными информационными средствами, знаниями и историческим опытом, чтобы избежать разрушительной войны и образовать искомое объединение в информационном пространстве. Необходима специальная разработка общих принципов и согласование позиций. Иными словами, необходим перенос наблюдаемых событий в информационную область, своего рода конверсия агрессивных тенденций.
В частности, урегулирование политического конфликта должно следовать конфигурации культурного ареала. В этом отношении большую роль в урегулировании конфликта должна сыграть Турция. Дело не только в том, что Турция имеет значительный политический вес в регионе, а также в том, что Малая Азия является одним из главных исторических фокусов ареала и перекрестком западных и восточных культур, что всегда проявлялось в истории геополитических предшественников.
Действия Анкары в ситуации, возникшей после инцидента с российским самолетом, показывают, что правительство Турции хочет мира и предпринимает правильные шаги, отказываясь обострять конфликт. Турция может стать ключевым партнером урегулирования сирийского конфликта. При этом перед Турцией обязательно встанет армянский вопрос. По мере развития конфликта, в силу его природы, он несомненно достигнет Армении, которая тоже является историческим фокусом ареала, в том числе для истории Азербайджана и региона Кавказа. Не вызывает сомнений, что быстро развивающийся процесс в скором времени приведет к реконструкции исторической области Армении (необязательно с армянским этническим присутствием), примерно так же, как уже реконструируется область Курдистана.
Поэтому решение армянской проблемы лежит в интересах прежде всего самой Турции. Необходимо начать политический диалог между Турцией и Арменией, снять напряжение и урегулировать отношения. Ереван, со своей стороны, не должен настаивать на формальном признании факта геноцида и со своей стороны пойти на самый широкий открытый диалог. Позитивный импульс от таких политических действий по цепочке обязательно передастся в другие ключевые точки.
Алеппо как главный фокус Сирии требует перемирия в первую очередь. По возможности, нужно сконцентрировать усилия в этой точке конфликта и добиться прекращения военных действий, возможно, проводя консультации с Ираном. Перемирие на юге Сирии, который тоже является важной точкой, уже продемонстрировало такую возможность. Позитивную роль может сыграть Иордания.
Все, кто может сложить оружие, должны это сделать незамедлительно, поскольку конфликт развивается в результате взаимодействия. Правительство Башара Асада, которое является главным символом конфликта, без сомнения, должно подать в отставку. Для значительной части вооруженных формирований это будет означать отсутствие основания продолжать военные действия, а также лишит легитимности помощь правительству Сирии со стороны третьих стран.
Вопрос с терроризмом вряд ли можно решить с помощью С-400. Намерение стран ЕС ввязаться в военные действия -шаг, не соответствующий задачам установления мира и политическим основам Евросоюза. Успокоить конфликт в Сирии можно только в процессе комплексного политического урегулирования всего региона. Поэтому оно должно осуществляться в рамках международных организаций, возможно на базе специальных комиссий, в которых ЕС, Лига Арабских государств и США могут составить коалицию. Политическое урегулирование в Сирии должно сочетаться с региональным урегулированием в соседних странах (Сирия, Ирак, Ливан, Иордания, Палестина, Израиль), поскольку конфликт вышел за пределы собственно Сирии и развивается регионально. Кроме того, урегулирование конфликта в Сирии невозможно без разрешения конфликта на Украине, так как это пересекающиеся события и стороны общего процесса.
Антитеррористический союз с Россией в ее нынешнем состоянии не представляется возможным, так как российское руководство поощряет террористические и противоправные методы, что ясно показал, в частности, конфликт на Украине. Руководство России препятствует урегулированию сирийского конфликта с самого его начала, не только поставками вооружений, но и ветированием в ООН и другими действиями. Страны, желающие мира в Сирии должны вынести руководству России четкое определение, которое должно исключить дальнейшее лицемерие. Антитеррористическая риторика используется Путиным прежде всего для расширения роли спецслужб и внешнеполитических контактов по этой линии.
Стороны, сложившие оружие, могут незамедлительно приступить к политическим преобразованиям. Необходимо идти на большие уступки и снять напряжение, возникшее в ходе конфликта. Кроме того, необходимо приступить к превентивным мерам гуманитарного характера, которые будут способствовать устранению причин конфликта.
Знатоки ислама и мусульманская общественность обязаны активно бороться с терроризмом на основе просвещения и гражданского противодействия. В этом отношении, можно видеть особую роль Египта, где есть соответствующий опыт межрелигиозного согласия. Необходимо включение смысловых акцентов в общее образование, которые подчеркнут историческую общность культурных источников и разъяснят межкультурные противоречия.
Наконец, необходимо развить международное правовое регулирование. В частности, требуется ввести запрет на пропаганду агрессии в СМИ и дать правовую оценку политическим режимам, использующих агрессивные методы, лишив их международного юридического статуса.
Иными словами, необходимо создание рамочных политических условий, исключающих развитие агрессии и целенаправленная систематизация содержания разных культур с целью построения культурного единства.
Сразу скажу, что я смотрю на эти события с определенной точки зрения, сформированной на основе изучения глобальных конфликтов в соотнесении с историей письменной культуры. Эта точка зрения отлична от понятия «цивилизационный конфликт», так как в конфликтах участвуют не столько различные культуры, сколько родственные культуры с общими историческими корнями. Письменные культуры, однажды возникшие в определенном месте, зависят от своих отдаленных источников и идентифицируют культурные источники в процессе развития конфликта. Происходит как бы реконструкция исходного состояния и возвращение к отправным точкам. Эти точки, или фокусы письменного ареала, имеют конкретную конфигурацию. Именно они и определяют геополитическую картину развития конфликта.
Напомню, что конфликт в Сирии начался как реакция на события Арабской весны, которые последовательно разворачивались с начала 2011 года, распространяясь по цепочке на страны Северной Африки и Ближнего Востока. Последовательность была такая: Тунис - Египет - Ливия и одновременно Ливан - Иордания - Йемен - Бахрейн и, наконец, Сирия.
Аналитики, как правило, соглашаются с тем, что этот процесс имел спонтанный характер. Он быстро распространился по странам с разными формами правления, экономическими и социальными условиями, принимая разные формы - от мирных протестов и смены правительств до гражданских столкновений и вооруженных конфликтов. Общая идеологическая или религиозная основа также отсутствовала, кроме неопределенной идеи «демократии».
Хотя политическая суть Арабской весны остается еще не вполне ясной, определенная закономерность в картине событий прослеживается. Она повторяет последовательность этапов развития письменной культуры в регионе, по линиям распространения письменной культуры, имевшей отношение к истории арабского языка. Эта связь становится прозрачной, если мы наложим современные события на историческую карту.
Действительно, события начинаются в Тунисе (древний Карфаген, центр пунической письменности), далее переносится в Египет (древнейший культурный источник всего ареала), откуда мгновенно распространяются по культурным ветвям, примерно так, как это происходило во время переноса письменной культуры на новые территории. А именно, в Иорданию (Набатейское царство, протоарабская письменность), Йемен (древняя Южно-Аравийская письменность) и Бахрейн (древняя граница культурного ареала). Кроме того, в Ливию и далее в Мали, а также в Судан (Нубию). События достигают Ливана (центр финикийской культуры) и наконец, Сирии - области происхождения и развития арамейского, наиболее влиятельного литературного языка и непосредственного предшественника арабского языка в этом регионе.
В этой картине нет ничего необычного. Зависимость такого рода прослеживается на разных исторических этапах, особенно отчетливо в древности, когда события политической истории выглядят как ответ на события истории культуры. Например, она хорошо прослеживается в завоеваниях древних римлян. С течением времени, за счет наслоения и многократного переплетения культурных ветвей, эта зависимость становится менее очевидной. Однако и в поздние периоды можно проследить, что исходные связи между культурами, установленные изначально на этапе переноса письменности в другой регион, определяют характер взаимодействия соответствующих стран и народов. Именно такая многослойная картина множественных зависимостей и наблюдается сейчас в Сирии.
В самом общем плане, можно сказать, что стороны, участвующие в конфликте, находятся в условиях тесного контакта и по перекрестным ссылкам стихийно реконструируют глубокие связи вплоть до исходного состояния. Происходит неявная конвергенция культур, в ходе которой и обнаруживаются общие источники. Этот подспудный процесс информационного характера на поверхности выражается в характерной динамике политических событий, а также в том, что в современном состоянии культуры проявляются старшие, более древние структуры. Это касается как реконструкций в области идеологии, так и в частичной реконструкции политической географии. Картина событий в современном мире разворачивается как бы на исторической карте.
Например, реконструкция такого рода вполне прозрачно проявилась во время конфликта в Ливии, когда страна разделилась по линии исторической границы между Киренаикой и Триполитанией, соответственно областям доминирования греческой и пунической культуры в античности. Разделение страны на исходные культурно-языковые области проявилось в современном конфликте между сторонниками западноевропейского и автономного политического выбора.
В Сирии происходит примерно то же самое, но картина усложняется за счет особенностей региона, который с древнейших времен был источником заимствований для целого ряда народов. Таким ближайшим общим источником является арамейский язык, важный как для целого ряда культур Ближнего и Среднего Востока, так и для европейской культуры.
Культурно-историческая основа современных политических событий в Сирии может быть понята как реконструкция ареала арамейской письменности. Происходит столкновение на точках пересечения производных культур, связанных так или иначе с общими источниками, и соответственно развивается конфликт между заинтересованными сторонами.
Эта точка зрения позволяет ответить на вопрос: почему в конфликт втягиваются все новые стороны и количество участников, целых государств и организованных групп, умножается?
Наложив современные события на историческую карту, получим следующую картину динамики развития конфликта. События начинаются в современном городе Деръа, на древней границе ареалов распространения разновидностей семитской письменности: финикийской, древнееврейской и арамейской. Начавшись на периферии, события быстро разворачиваются таким образом, что оказываются задействованы главные точки письменного ареала. Это Дамаск, область первых арамейских государств, Хомс (Эмеса, рядом Кадеш, район исторических столкновений и взаимодействия разных цивилизаций во времена древнего Египта, позднее христианский центр), и Алеппо, древнейший культурный центр Сирии. Столкновения фокусируются в Алеппо и в провинциальном городе Идлиб, что показывает, что конверсия переносится на еще более глубокий уровень, поскольку эта локализация древнейшего центра письменности в данном регионе (Эбла, центр клинописной культуры, применивший шумерскую клинопись в Сирии к семитскому языку наряду с аккадским в Месопотамии).
Картина эта смазана тем, что в Сирии древние центры культуры сохраняются в качестве современных городов. На первый взгляд выглядит так, как будто конфликт концентрируется в наиболее экономически развитых зонах. Однако, по мере развития конфликта обнаруживается, что он развивается на восток, перешагивает через современные условные границы собственно Сирийской Арабской Республики, и движется далее через Ирак к Ирану, охватывая практически всю область древнего культурного ареала. Напомню, что арамейский язык и письменность распространились по этой территории еще в времена Персидской империи в качестве общего разговорного языка (lingua franca) и языка канцелярии. Со временем, литературное качество, лингвистические формы и разновидности арамейского письма менялись, однако он продолжал играть главную роль в культурном ареале, первоначально сформированном ассиро-вавилонской клинописью. Кроме того, на основе арамейского алфавита был создан целый ряд алфавитов, распространившихся по всему миру вплоть до уйгурского алфавита (территория Китая).
Арабский язык, заменивший арамейский на части этого ареала после исламских завоеваний, имеет своим источником арамейский алфавит. Кроме этого, арамейский язык является, как известно, одним из языков иудаизма и языком раннего христианства, иными словами, литературным языком ближневосточного региона в эпоху Эллинизма и поздней античности.
Таким образом, мы имеем дело с достаточно четко очерченной обширной географической зоной, границы которой определяет исходный письменный ареал, а также с рядом территориально отдаленных стран, культура которых исторически с ним связана с языком этого региона.
Конфликт в Сирии показывает, что это не прямое столкновение на религиозной почве (как пыталась определить ООН), а скорее объединение религиозных, светских и этнических групп, противостоящих другим смешанным объединениям. Основанием же противоборства является различие в самоидентификации, которая в конечном счете восходит к различным периодам истории региона и определяет идеологические и политические предпочтения сегодняшнего дня.
Так, изначально, в конфликте участвуют оппозиционные силы (Свободная Сирийская Армия и Национальная коалиция сирийских революционных и оппозиционных сил), которые в основном имеют, пусть с нюансами, демократическую ориентацию и легко находят союзников из числа западноевропейских стран и США. Проправительственные силы имеют региональную ориентацию и демонстрируют объединение разнородных участников, куда входит светское правительство Сирии, радикальная шиитская группировка Хезболла из Ливана, и другие вооруженные группы. Так же, как и оппозиция, сторонники правительства отрицают религиозный характер конфликта (not sectarian war) и настаивают на том, что защищают региональную автономию, рассматривая Ливан как интегральную часть Сирии.
Эти две основные противоборствующие силы отражают историю региона, в котором издавна происходило наслоение европейских культур на семитские - от первых греческих поселений времен Селевкидов и римских провинций - до французского протектората в Новейшее время.
Развитие конфликта показывает, что противники реконструируют древние связи, а вместе с ними картину геополитического присутствия своих предшественников. Эта реконструкция происходит бессознательно для участников конфликта, по-видимому, благодаря языковым ассоциациям и всему комплексу семиотического окружения.
Так, дистрибуция зон, подконтрольных разным силам, напоминает распределение зон влияния в период Французского мандата. Сирия, куда включалась территория современного Ливана, подразделялась на Великий Ливан, государство Алавитов, государство Дамаск, государство Алеппо и государство Друзов (Ас Сувайда), а также некоторое время включало турецкую провинцию Хатай (историческая Антиохия). Распределение проправительственных и повстанческих сил в процессе конфликта постепенно как бы выявляет эти зоны. Так, южная область антиправительственных сил расширяется на северо-восток, а северная на юго-восток, стремясь охватить обширную территорию, прилегающую к Алеппо. Соответственно, область правительственных сил сужается к западу и одновременно активизируется конфликт в Ливане. Кроме того, конфликт переходит через границы, распространяясь на юг в Иорданию и в Ирак.
Тем самым на карте проявляются старые исторические области. Такова, например, появившаяся область самопровозглашенной Курдской автономии. Кроме того, развитие активности курдских сил в Ираке, включенных в общий конфликт, расширяет область энто-политического присутствия курдов, границы которой напоминают в первом приближении границы исторической Армении, а точнее, еще более раннее состояние - реконструкцию области хурритской культуры.
Наконец, реконструкция касается и самого радикального из участников конфликта, так называемого Исламского государства. Созданное, по-видимому, с политическими целями, и возможно, не без участия третьих сил, ИГ разрослась до размеров, очевидно, не запланированных ее создателями. ИГ буквально вскормлена кровопролитным многонациональным конфликтом. Анализ идеологии ИГ показывает, что оно противопоставляет себя ортодоксальному исламу и стремиться возродить в буквальном смысле принципы организации общества, методы управления и ведения войны периода первых арабских завоеваний.
ИГ заявило о намерении возродить халифат, это случай реконструкции, который не нуждается в комментариях. Захват и установление контроля происходят в результате точечных операций, имеющих как бы случайный характер и разбросанных по обширной территории Сирии и Ирака. По мере развития вырисовывается общая картина наступления, которая отчасти похожа на линию арабского завоевания 7 века в обратном порядке. Вместе с тем, приступив летом 2014 года к территориальным захватам, ИГ фактически реконструирует не только халифат, как заявляет, но и доисламское состояние.
Методы ИГ заимствованы из времени формирования исламской письменной культуры на арабском языке в 7 веке. Понятно, что период перехода к письменному состоянию неизбежно несет в себе следы бесписьменного. Отсюда - возвращение к варварству, брошенное в качестве вызова развитым цивилизациям. Массовое уничтожение людей и целых этнических групп, публичные казни - результат сознательных действий. Кроме того, есть акты вандализма. Атакам ИГ подвергаются разные исторические центры и символические объекты, в том числе исламские памятники и святыни. Наконец, был нанесен террористический удар по Парижу, и выбор цели для атаки вполне понятен в контексте этих рассуждений, поскольку именно Франция является ближайшим источником заимствований из европейской культуры в этом регионе в Новейшее время.
Важно также то обстоятельство, что в Сирийском конфликте сталкиваются разного рода экспансии. Это, с одной стороны, распространение западноевропейской культуры и международного английского языка, оказавшее, очевидно, прямое влияние на события Арабской весны и последовавшие за ней события в Сирии. С другой стороны, особую заинтересованность проявляют страны, в свое время имевшие геополитическое присутствие в этом регионе, такие как Турция (владевшая Сирией в Османский период), и Иран (еще более древние персидские завоевания и арамейские корни).
Кроме того, за последние несколько лет развернулась российская экспансия, которая имеет агрессивный характер. Россия, в свою очередь, переживает состояние частичной реконструкции. Это касается как элементов идеологии и культуры советского периода, так и реконструкции некоторых элементов ранних периодов истории, прежде всего, возрождение института церкви.
Возобновив широкомасштабные заимствования из западноевропейской культуры в постсоветский период, прежде всего из англо-американских источников, Россия, по общему правилу, развернулась против источников заимствования.
Противостояние Западу выражается прежде всего в агрессивной политической риторике в сторону США и ЕС («англосаксов» и «европейских ценностей»), а также в военно-политической активности, как на территории бывшего СССР, так и на периферии западноевропейского ареала. Есть тенденция расширения русского языка, за счет диаспоры, с одной стороны, а с другой стороны, за счет активности международных российских СМИ. при этом в самой России наблюдаются явления культурного регресса. Население России в силу ряда причин, в частности, относительно краткого периода всеобщего образования и отсутствия общенациональной оценки периода сталинизма, не может противостоять пропагандистским технологиям и агрессивному политическому курсу руководства страны.
Начиная с аннексии Крыма, российская экспансия развернулась на запад в сторону Украины, ассоциированной с ЕС, и далее в Ближневосточный регион. Эти линия развертывания экспансии движется так же, как и другие экспансии, по линии истории культурных заимствований, проходя через соответствующие точки в обратном историческом порядке. Экспансия опирается, с одной стороны, на вульгарные интерпретации собственной истории (например, Киев - мать городов русских, стало быть Украина - тоже Россия), а также на ассоциации по церковной линии. Имеет место претензия стать защитниками христианских ценностей в Сирии и на Ближнем востоке. Поэтому неудивительно, что обозначенная линия экспансии: Киев - Крым - Сирия - достигла турецкого берега, поскольку исходным источником русской культуры, как известно, является Византия.
Иными словами, вмешательство России в сирийский конфликт и столкновение с третьими странами - результат не только старых связей советского периода, но и более глубоких закономерностей развертывания экспансии.
Вряд ли в кремлевских кулуарах целенаправленно разрабатывается стратегия завоевания и геополитического переустройства мира. Однако, не вызывает сомнения, что в процессе взаимодействия с другими сторонами конфликта, кристаллизуется определенное направление агрессии. Например, линия, соединяющая уже обозначенные точки развертывания конфликта - Латакия - (Антиохия) - Стамбул (Константинополь) реконструирует направление завоеваний во времена Александра Македонского (в обратном порядке). Если конфликт не будет остановлен, он пойдет дальше на Балканы, в Болгарию, возможно, в Чехию (Моравию) и усилит агрессивную политику в сторону Украины и Литвы, то есть будет развиваться по линии распространения общеславянской письменности. Это в свою очередь активизирует и другую линию экспансии, связанную с более поздними культурными контактами России с Западной Европой.
В итоге получилось, что характер действий России, из-за реконструкции советских принципов внутренней и внешней политики, а также методов влияния, разработанных в КГБ, пересекается с радикальными режимами и стимулирует их. Поддержка правительства Асада со стороны России, не позволила остановить развитие конфликта в Сирии (как это было сделано, например, в Египте), что привело к радикализации конфликта и позволило развернуться экстремистским группам. Стороны, участвующие в конфликте, взаимно развивают экспансию и углубляют реконструкцию.
Как показывают события, реконструкция ареала в процессе сирийского конфликта достигла базового исторического уровня. Это значит, что в конфликт будут втянуты практически все страны.
Важно подчеркнуть, что эти географические позиции служили на протяжении всей истории региона отправными точками развертывания экспансии (вавилоняне, ассирийцы, персы, греко-македонские походы). Конфликт будет развиваться так, как уже неоднократно бывало в период Греко-Македонского, Римского, Османского и других завоеваний, т.е. охватит Малую Азию, весь Ближний восток, включая Израиль, и Средний восток, включая Иран и дальше. Кроме того, он разовьется на запад, в Египет, охватит страны Средиземноморья, западную и восточную Европу. Цепочки ключевых географических позиций, или фокусы письменного ареала, по которым развивается глобальный конфликт, являются, по всей видимости, константой.
Что нам дает эта точка зрения?
Во-первых, она позволяет достаточно точно прогнозировать направление развития конфликта и потенциально конфликтные зоны (ср., например, сегодняшнюю ситуацию и мою карту, сделанную в начале Арабской весны и кризиса в ЕС).
Во-вторых, без преувеличения подтверждается глобальный характер конфликта.
В-третьих, появляется возможность разработать методы урегулирования исходя из природы конфликта. Становится понятно, что произвольный геополитический передел мира не получится, поскольку имеет место саморазвивающийся информационный процесс. Любое государство, участвующее в переделе, получит вместо искомых дивидендов политическое поражение.
Человечество пока не научилось управлять такими процессами, но сделать правильные шаги в сторону урегулирования можно. Весь мир без преувеличения заинтересован в мирном урегулировании конфликта в Сирии.
В выборе методов урегулирования я предлагаю исходить не из того, что есть сейчас, а из конечного результата.
История показывает, что глобальные конфликты такого рода в конечном счете направлены на формирование политического единства, что в итоге позволяет преодолеть неравномерность развития, усилить контакты и организовать информационный обмен между разными культурами. Так, в эпоху Эллинизма была образована ойкумена с общим языком, что позволило наладить культурный обмен между разными народами, систематизировать знания и сформировать общую основу современной цивилизации.
Суть того, что происходит сейчас - информационный запрос на преодоление неравномерности. Это касается как неравномерности экономического развития, бедности, неразвитости социальной защиты, так и более общих проблем, связанных с различием в моделях поведения и форм организации общества, разработанных в разных культурах.
Запрос направлен прежде всего к развитой европейской культуры как главному источнику заимствования. Однако и со стороны народов, принадлежащих к европейской культуре есть аналогичный запрос к отдаленным источникам, чем объясняется, в частности, широкая коалиция США и стран ЕС в войне в Ираке.
Отсюда вопрос: обязательна ли для больших общественных трансформаций война и завоевания? Хочется думать, что Вторая мировая война была последним доказательством того, что в современном мире империи нереальны.
Современное общество располагает достаточными информационными средствами, знаниями и историческим опытом, чтобы избежать разрушительной войны и образовать искомое объединение в информационном пространстве. Необходима специальная разработка общих принципов и согласование позиций. Иными словами, необходим перенос наблюдаемых событий в информационную область, своего рода конверсия агрессивных тенденций.
В частности, урегулирование политического конфликта должно следовать конфигурации культурного ареала. В этом отношении большую роль в урегулировании конфликта должна сыграть Турция. Дело не только в том, что Турция имеет значительный политический вес в регионе, а также в том, что Малая Азия является одним из главных исторических фокусов ареала и перекрестком западных и восточных культур, что всегда проявлялось в истории геополитических предшественников.
Действия Анкары в ситуации, возникшей после инцидента с российским самолетом, показывают, что правительство Турции хочет мира и предпринимает правильные шаги, отказываясь обострять конфликт. Турция может стать ключевым партнером урегулирования сирийского конфликта. При этом перед Турцией обязательно встанет армянский вопрос. По мере развития конфликта, в силу его природы, он несомненно достигнет Армении, которая тоже является историческим фокусом ареала, в том числе для истории Азербайджана и региона Кавказа. Не вызывает сомнений, что быстро развивающийся процесс в скором времени приведет к реконструкции исторической области Армении (необязательно с армянским этническим присутствием), примерно так же, как уже реконструируется область Курдистана.
Поэтому решение армянской проблемы лежит в интересах прежде всего самой Турции. Необходимо начать политический диалог между Турцией и Арменией, снять напряжение и урегулировать отношения. Ереван, со своей стороны, не должен настаивать на формальном признании факта геноцида и со своей стороны пойти на самый широкий открытый диалог. Позитивный импульс от таких политических действий по цепочке обязательно передастся в другие ключевые точки.
Алеппо как главный фокус Сирии требует перемирия в первую очередь. По возможности, нужно сконцентрировать усилия в этой точке конфликта и добиться прекращения военных действий, возможно, проводя консультации с Ираном. Перемирие на юге Сирии, который тоже является важной точкой, уже продемонстрировало такую возможность. Позитивную роль может сыграть Иордания.
Все, кто может сложить оружие, должны это сделать незамедлительно, поскольку конфликт развивается в результате взаимодействия. Правительство Башара Асада, которое является главным символом конфликта, без сомнения, должно подать в отставку. Для значительной части вооруженных формирований это будет означать отсутствие основания продолжать военные действия, а также лишит легитимности помощь правительству Сирии со стороны третьих стран.
Вопрос с терроризмом вряд ли можно решить с помощью С-400. Намерение стран ЕС ввязаться в военные действия -шаг, не соответствующий задачам установления мира и политическим основам Евросоюза. Успокоить конфликт в Сирии можно только в процессе комплексного политического урегулирования всего региона. Поэтому оно должно осуществляться в рамках международных организаций, возможно на базе специальных комиссий, в которых ЕС, Лига Арабских государств и США могут составить коалицию. Политическое урегулирование в Сирии должно сочетаться с региональным урегулированием в соседних странах (Сирия, Ирак, Ливан, Иордания, Палестина, Израиль), поскольку конфликт вышел за пределы собственно Сирии и развивается регионально. Кроме того, урегулирование конфликта в Сирии невозможно без разрешения конфликта на Украине, так как это пересекающиеся события и стороны общего процесса.
Антитеррористический союз с Россией в ее нынешнем состоянии не представляется возможным, так как российское руководство поощряет террористические и противоправные методы, что ясно показал, в частности, конфликт на Украине. Руководство России препятствует урегулированию сирийского конфликта с самого его начала, не только поставками вооружений, но и ветированием в ООН и другими действиями. Страны, желающие мира в Сирии должны вынести руководству России четкое определение, которое должно исключить дальнейшее лицемерие. Антитеррористическая риторика используется Путиным прежде всего для расширения роли спецслужб и внешнеполитических контактов по этой линии.
Стороны, сложившие оружие, могут незамедлительно приступить к политическим преобразованиям. Необходимо идти на большие уступки и снять напряжение, возникшее в ходе конфликта. Кроме того, необходимо приступить к превентивным мерам гуманитарного характера, которые будут способствовать устранению причин конфликта.
Знатоки ислама и мусульманская общественность обязаны активно бороться с терроризмом на основе просвещения и гражданского противодействия. В этом отношении, можно видеть особую роль Египта, где есть соответствующий опыт межрелигиозного согласия. Необходимо включение смысловых акцентов в общее образование, которые подчеркнут историческую общность культурных источников и разъяснят межкультурные противоречия.
Наконец, необходимо развить международное правовое регулирование. В частности, требуется ввести запрет на пропаганду агрессии в СМИ и дать правовую оценку политическим режимам, использующих агрессивные методы, лишив их международного юридического статуса.
Иными словами, необходимо создание рамочных политических условий, исключающих развитие агрессии и целенаправленная систематизация содержания разных культур с целью построения культурного единства.